Я мазала хлеб маслом и улыбалась. Впервые за два года мы едем на дачу всей семьей — без спешки, без дел, просто так. Андрей взял отпуск, Настя закончила седьмой класс, а у меня накопилось столько усталости, что хотелось просто лечь в гамак и не вставать до вечера.
— Мам, а можно я буду спать на веранде? — Настя заглядывала мне через плечо, пока я складывала термос в сумку. — Там же звёзды видно!
— Конечно, — я потрепала её по волосам. — Будешь считать созвездия.
За окном моросил дождик, но прогноз обещал солнце. Дача ждала нас — дедовский дом у озера, который достался Андрею от родителей. Мы три года его приводили в порядок, вкладывали каждую копейку в ремонт и обустройство. Теперь там было уютно и красиво.
— Готовы? — Андрей появился в дверях с ключами от машины.
Дорога заняла чуть больше часа. Мы слушали музыку, планировали, что будем делать. Настя мечтала о рыбалке с папой, я — о тишине и книжках. Простые радости, которых так не хватало в городской суете.
Но когда мы свернули к даче, моё сердце ёкнуло.
На участке стояли две незнакомые машины. Из дома доносился гул голосов. На крыльце сидела свекровь с какой-то женщиной, и они что-то оживлённо обсуждали.
— Что происходит? — пробормотал Андрей, паркуясь.
Я ничего не ответила, но внутри уже всё сжалось. Почему-то сразу стало понятно — наш семейный отдых сорвался.
Валентина Ивановна увидела нас и радостно замахала рукой:
— Андрюша! Оленька! Наконец-то приехали!
Из дома высыпали люди. Много людей. Взрослые, дети, чемоданы, коляски — всё смешалось в один шумный ком.
— Знакомьтесь! — свекровь подбежала к нам, сияя. — Это моя сестра Зоя с мужем и внуками! А это племянница Инна с семьёй! Давно хотела всех познакомить!
Меня тут же окружили, начали обниматься, знакомиться. Кто-то хвалил дачу, кто-то расспрашивал про дорогу. Я улыбалась и отвечала, а в голове была паника: где мы все поместимся?
— Валентина Ивановна, — тихо спросила я, отведя свекровь в сторону, — а вы предупреждали, что приедете не одна?
— Ой, забыла совсем! — хлопнула себя по лбу свекровь. — Зоя звонила вчера, говорит — давай к вам съездим, на детей посмотрим! Ну я и пригласила. Дача же большая!
Большая. Три комнаты на десять человек.
— На сколько дней? — спросила я, готовясь к худшему.
— На неделю! Как раз пока у вас отпуск! — свекровь лучилась радостью. — Здорово получилось!
Я посмотрела на Андрея. Он стоял в окружении новых родственников и выглядел растерянным.
— Андрюша, ты так похож на отца! — щебетала тётя Зоя. — Вылитый Серёжа в молодости!
— А дачка какая! — восхищалась племянница Инна. — Прямо как в журнале!
Следующий час прошёл в хаосе. Гости осваивались, раскладывали вещи, изучали дом. Свекровь распоряжалась, как полководец:
— Зоя, вы с Витей в большую комнату, там кровать широкая! Инна, ты с детьми на веранде устраивайся — им свежий воздух полезен! А Оленька с Андреем в маленькой комнатке переночуют!
Маленькая комнатка — это бывшая кладовка, куда помещается только узкая кровать.
— А Настя где будет спать? — спросила я.
— На диване в гостиной! — бодро ответила свекровь. — Молоденькая, ей всё равно где!
Настя стояла рядом с чемоданом и выглядела потерянной. Ещё час назад она радовалась веранде и звёздам, а теперь даже этого у неё не было.
К вечеру я поняла, во что превратилась наша дача. Повсюду валялись чужие вещи, в ванной висело бельё, которое никто не спрашивал разрешения постирать. На кухне хозяйничала тётя Зоя, перемывая всю посуду и попутно её критикуя.
— Сковородки у вас тяжеловаты, — сообщила она мне. — И ножи надо бы наточить.
Наши ножи. На нашей кухне.
— Оль, а что на ужин? — подошёл Андрей. — Народу много, надо что-то существенное готовить.
Что на ужин. Я смотрела на него и не понимала — неужели он не видит, что происходит?
— Не знаю, — честно ответила я. — Я не планировала готовить на десятерых.
— Олечка всё приготовит! — вмешалась свекровь. — У неё рука лёгкая!
И все посмотрели на меня с ожиданием. Словно я действительно была приглашена сюда готовить на толпу незнакомых людей.
Я готовила ужин из того, что нашла в холодильнике и сумках гостей. Макароны с тушёнкой на десятерых. Романтично, ничего не скажешь.
За столом было шумно. Все рассказывали о себе, делились планами, обсуждали завтрашний день. Меня словно не замечали — я была просто функцией, которая принесла еду.
— А завтра на завтрак можно оладьи? — попросила племянница. — Дети их обожают!
— И кашу! — добавила тётя Зоя. — Манную, с вареньем!
Я кивала и мысленно составляла список покупок. В холодильнике ничего не осталось.
После ужина мужчины ушли к озеру — курить и рассказывать анекдоты. Женщины расположились на веранде с чаем. А я мыла гору посуды и думала о том, что мой отпуск закончился, толком не начавшись.
— Олечка, иди к нам! — позвала свекровь. — Чаёк попьём!
Я вышла на веранду, вытирая руки полотенцем. Все уютно сидели в креслах, потягивали чай из красивых чашек.
— Присаживайся! — кивнула тётя Зоя на табурет у стены.
Табурет. В моём доме.
— Спасибо, я постою, — ответила я.
Разговор тёк мимо меня. Обсуждали знакомых, вспоминали детство, строили планы. Иногда кто-то вспоминал обо мне:
— А обед завтра во сколько? — спрашивала племянница.
— Олечка скажет! — отвечала за меня свекровь.
Ночью мы лежали с Андреем на узкой кровати в душной кладовке и шёпотом разговаривали.
— Прости, — говорил он. — Я не знал, что мама их привезёт.
— А что теперь делать?
— Не знаю. Неудобно просить их уехать.
Неудобно. А мне удобно превращаться в прислугу?
Утром всё началось сначала. Дети проснулись рано и зашумели. Взрослые потянулись к кухне.
— Олечка, а кофе? — первое, что я услышала от свекрови.
Я встала и поплелась варить кофе. На десятерых. В семь утра. В отпуске.
— А оладьи будут? — напомнила племянница.
— И кашу не забудь! — добавила тётя Зоя.
Я готовила завтрак и чувствовала, как внутри копится усталость. Не физическая — моральная. От того, что меня воспринимают как обслугу, которая обязана всех кормить.
— Олечка, а где у вас стиральный порошок? — спросила тётя Зоя, заходя на кухню с охапкой белья.
— В ванной, — ответила я, переворачивая оладьи.
— А можете показать? А то я не найду.
Показать стиральный порошок. Чтобы постирать чужое бельё. В моей машинке.
День прошёл в привычной суете. Готовка, уборка, обслуживание. Все остальные купались, загорали, отдыхали. А я стояла у плиты и чувствовала, как крепнет внутри странное спокойствие. Словно что-то созревало.
— Мам, — подошла ко мне Настя, когда я мыла обеденную посуду. — А мы когда отдыхать будем?
Вопрос дочери прозвучал как приговор. Двенадцатилетний ребёнок понимает ситуацию лучше взрослых.
— Не знаю, солнышко.
— А может, домой поедем? — тихо предложила она.
Домой. С дачи. Это ли не абсурд?
Вечером третьего дня произошло то, что всё изменило.
Я готовила ужин, когда на кухню вбежал один из детей — племянник лет пяти. Плакал, держался за коленку.
— Тётя Оля! — завопил он. — Больно!
Я бросила сковородку и присела к нему. Ободранная коленка, ничего страшного. Промыла, заклеила пластырем, успокоила малыша. А когда вернулась к плите, обнаружила, что котлеты сгорели.
— Ничего страшного, — великодушно простила тётя Зоя. — Хлеба поедим.
И вот тогда во мне что-то щёлкнуло.
— Знаете что, — сказала я, снимая фартук. — Ешьте хлеб сами.
— Как сами? — не поняла свекровь.
— Обычно. Сами достаёте, сами режете, сами жуёте.
— Олечка, что с тобой?
— Со мной всё хорошо, — улыбнулась я. — Просто я поняла, что нахожусь в отпуске. И собираюсь отдыхать.
Я вышла на веранду, где сидели взрослые, и сказала:
— С завтрашнего дня я готовлю только для своей семьи.
Повисла тишина.
— Но мы же гости! — возмутилась племянница.
— Незваные, — спокойно ответила я. — Меня никто не спрашивал, готова ли я принимать десять человек.
— Олечка! — укоризненно сказала свекровь. — Мы же семья!
— Семья — это когда заботятся друг о друге, — ответила я. — А не когда одни отдыхают, а другие работают.
— Да мы не заставляли! — попыталась оправдаться тётя Зоя.
— Не заставляли, но ожидали. И воспринимали как должное.
В этот момент с озера вернулись мужчины. Андрей сразу почувствовал напряжение.
— Что случилось?
— Оля отказывается готовить, — пожаловалась свекровь.
Андрей посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос.
— Я устала быть бесплатной поварихой, — сказала я просто. — Четыре дня я готовлю на толпу людей, которых не приглашала. Мой отпуск превратился в смену в столовой.
Муж молчал, обдумывая ситуацию.
— Мам, — наконец обратился он к свекрови. — Почему ты не предупредила нас заранее?
— Да что такого! — замахала руками Валентина Ивановна. — Родственники приехали!
— Но мы планировали провести время вместе, — сказал Андрей. — И Оля права — она превратилась в обслуживающий персонал.
— Как ты можешь! — возмутилась тётя Зоя. — Жену поддерживать против матери!
— Я поддерживаю справедливость, — ответил муж.
Эти слова стоили мне больше, чем все извинения в мире.
Дальше был долгий разговор. Обиды, возмущения, попытки найти компромисс. Но я была непреклонна — либо все участвуют в домашних делах поровну, либо ищут другое место для отдыха.
Утром часть гостей собралась и уехала. Тётя Зоя сказала, что «не будет унижаться», племянница тоже предпочла уехать. Остались только свекровь и ещё одна семейная пара — самые понимающие.
И мы договорились о дежурстве по кухне.
Оставшиеся дни прошли по-другому. Я наконец искупалась в озере, почитала книгу, поиграла с Настей в бадминтон. Готовила только через день. Остальное время — отдыхала.
— Спасибо, — сказал мне Андрей в последний вечер. — За то, что не промолчала.
— А я думала, ты не поддержишь.
— Наоборот. Я понял, что не замечал, как тебя используют.
По дороге домой Настя спросила:
— Мам, а в следующий раз поедем одни?
— Обязательно, — пообещала я.
А если кто-то снова решит нас навестить без предупреждения — пусть останавливается в гостинице. Дача у нас действительно большая. Но не резиновая.
