Вера стояла в дверном проеме собственной кухни, словно чужая, и наблюдала, как Маргарита Павловна с деловитым видом перекладывала посуду из шкафчиков. Седая женщина с безупречной осанкой даже не обернулась на вопрос, лишь повела плечом, обтянутым дорогой тканью пиджака.
— А где, по-твоему, мне еще быть? Мой внук имеет право видеть бабушку, — она произнесла это тоном, не терпящим возражений, будто это Вера вторглась в чужой дом, а не наоборот.
Вера скрестила руки на груди. Пять лет. Пять лет прошло с того дня, когда она, наконец, собрала вещи и захлопнула дверь квартиры, где жила с Игорем. Пять лет с момента, когда судья стукнул молотком, подтверждая их развод. И теперь эта женщина, источающая аромат дорогих духов, стояла здесь, переставляла кружки и говорила об «их» внуке.
— Маргарита Павловна, — Вера старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело, — Мише почти восемь. Он ходит в школу и прекрасно понимает, что вы с Игорем — отдельная семья, а мы с ним — отдельная. Я не запрещаю вам видеться, но у нас есть договоренности. И врываться в мою квартиру, когда меня нет дома…
— Миша сам меня впустил, — отрезала свекровь, наконец, повернувшись. Ее строгое лицо, изящно тронутое возрастом, выражало спокойную уверенность в своей правоте. — Ребенок соскучился. Ты вечно на работе, а я хотя бы могу приготовить нормальный ужин.
Из комнаты донесся детский смех, и голос сына заставил Веру сдержаться от резкого ответа. Она глубоко вдохнула. У них с Мишей был хороший вечер. Она забрала его из школы пораньше, они гуляли в парке, он рассказывал о своем новом друге Костике. Вера отлучилась буквально на полчаса в аптеку за лекарством от головной боли, и вот…
— Бабуля привезла пирожные! — Миша влетел на кухню с коробкой в руках. — Мам, смотри какие! С моими любимыми динозаврами!
Его глаза сияли. Вера попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Конечно, пирожные. Маргарита Павловна никогда не приходила с пустыми руками. И никогда не спрашивала, нужны ли ее подарки.
— Замечательно, милый. Только не забудь, скоро ужин, — она потрепала его по волосам. — Иди, помой руки.
Когда Миша убежал, Вера понизила голос:
— Вы не имеете права приходить без предупреждения. У нас есть расписание встреч, утвержденное при разводе.
— Ой, перестань, — Маргарита Павловна взмахнула рукой. — Что за формальности? Я ведь не чужой человек.
— Вы именно чужой человек, — твердо ответила Вера. — И мне не нравится, что вы учите моего сына открывать дверь без разрешения.
Маргарита Павловна поджала губы и принялась расставлять тарелки, как будто не слышала последней фразы.
— Знаешь, что я думаю? — произнесла она, не глядя на Веру. — Я думаю, что ты просто боишься.
— Боюсь? — Вера непроизвольно усмехнулась. — Чего же?
— Что Миша выберет нас, а не тебя, — свекровь повернулась, и в ее глазах читалось превосходство. — У Игоря новый дом, вторая машина, он может дать мальчику все, что ты не можешь. А ты… — она окинула взглядом скромную кухню, — ты так и осталась на той же должности, верно? Все еще экономишь на всем?
Вера почувствовала, как к щекам приливает жар. Да, она не сделала головокружительную карьеру за эти пять лет. Да, она экономила. Но она никогда не экономила на сыне, и ее зарплата менеджера среднего звена позволяла им жить достойно, пусть и без излишеств.
— Мой сын не продается за игрушки и пирожные, — тихо произнесла Вера. — И вы прекрасно это знаете. Иначе не старались бы так меня задеть.
В глазах Маргариты Павловны что-то дрогнуло. Она отвела взгляд и вдруг сказала совсем другим тоном:
— Игорь снова женится.
Вера замерла. Эта новость должна была бы вызвать у нее какие-то эмоции, но она обнаружила, что чувствует лишь легкое любопытство. Все, что было между ними, давно превратилось в воспоминания без боли.
— Поздравляю его, — сказала она искренне. — Надеюсь, он будет счастлив.
— Ты даже не спросишь, кто она? — Маргарита Павловна явно ожидала другой реакции.
— Это не мое дело, — пожала плечами Вера. — Единственное, что меня беспокоит — как это повлияет на Мишу.
— Ей двадцать шесть, — продолжила свекровь, словно не слыша. — На пятнадцать лет младше его. Работает в его компании. Очень… амбициозная особа.
Вера поняла, что Маргарита Павловна тоже не в восторге от выбора сына. И внезапно ситуация стала ясной, как день.
— Вы поэтому здесь, — утвердительно произнесла она. — Боитесь, что новая жена ограничит ваше общение с внуком.
Маргарита Павловна посмотрела на нее, и на мгновение в ее взгляде мелькнула растерянность, быстро сменившаяся привычной надменностью.
— Не говори глупостей. Кристина очень милая девушка. Просто… молодая еще.
Вера вдруг ощутила странное чувство солидарности с этой женщиной, которая пять лет была ее постоянным источником стресса. Возможно, впервые они оказались по одну сторону баррикад.
— Знаете, — сказала она мягче, — если вы хотите видеть Мишу чаще, достаточно просто спросить. Без вторжений и манипуляций.
Маргарита Павловна застыла, держа в руках чашку. Несколько секунд она молчала, затем осторожно поставила ее на стол.
— Я просто хочу быть частью его жизни, — сказала она тихо, и в этой фразе было больше искренности, чем во всех их разговорах за последние годы.
— Так и будьте, — ответила Вера. — Но на моих условиях. Это мой дом и моя жизнь.
Их взгляды встретились, и, возможно, впервые они действительно увидели друг друга.
Через несколько недель Вера возвращалась с работы поздно. Июньский вечер был теплым, и она решила пройтись пешком от метро, наслаждаясь редкими минутами одиночества. Миша сегодня был у отца — официально познакомился с Кристиной. Вера слегка волновалась, хотя сын в свои почти восемь лет проявлял удивительную способность приспосабливаться к переменам.
Телефон в сумке завибрировал. Номер Игоря. Вера нахмурилась — обычно бывший муж писал сообщения, а не звонил.
— Да?
— Вера, — голос Игоря звучал напряженно. — У нас тут… ситуация.
Сердце ёкнуло.
— Что с Мишей?
— С ним все в порядке, физически, — быстро сказал Игорь. — Но у нас была… не очень приятная сцена. Мама приехала без предупреждения, и они с Кристиной… не поладили. Миша расстроился, и теперь отказывается разговаривать со всеми, кроме тебя.
Вера остановилась посреди тротуара. Что ж, этого следовало ожидать. Маргарита Павловна не из тех, кто легко уступает территорию.
— Я скоро буду, — сказала она коротко. — Пришли адрес.
Новый дом Игоря находился в престижном районе — огромный жилой комплекс с охраной и подземной парковкой. Вера прошла мимо швейцара, который подозрительно осмотрел ее скромный наряд, и поднялась на лифте на двенадцатый этаж.
Дверь открыла молодая женщина с идеальными светлыми волосами и макияжем, который выглядел естественно, но наверняка стоил как половина месячной зарплаты Веры.
— Вы, должно быть, Вера, — она изобразила улыбку. — Я Кристина. Проходите, пожалуйста.
Квартира оказалась именно такой, как Вера и представляла — просторная, с панорамными окнами и дорогой, но безликой мебелью. Типичный интерьер из глянцевого журнала.
Игорь вышел из одной из комнат — все такой же высокий и подтянутый, только в волосах появилось больше седины, а в глазах — усталости.
— Он в гостевой спальне, — сказал он вместо приветствия. — Заперся и не хочет ни с кем разговаривать.
— Что произошло? — спросила Вера, снимая легкую куртку.
— Маргарита Павловна пришла с подарками, — тихо сказала Кристина, бросив быстрый взгляд на дверь в конце коридора. — И… высказала некоторые замечания по поводу нашего… совместного будущего. При Мише.
— Она фактически заявила, что Кристина не имеет права указывать Мише, что делать, потому что она не его мать, — добавил Игорь. — А потом начала перечислять все твои недостатки.
Вера вздохнула. Типичная Маргарита Павловна — метила в одного, а задела всех.
— А где она сейчас?
— Я попросил ее уйти, — Игорь потер переносицу. — Впервые в жизни, кажется.
Вера кивнула и направилась к комнате сына. Постучала.
— Миш, это мама. Можно войти?
За дверью послышалась возня, щелкнул замок, и на пороге появился Миша — с покрасневшими глазами и упрямо сжатыми губами.
— Я хочу домой, — сказал он, глядя в пол.
— Хорошо, — просто ответила Вера. — Собирай вещи.
Через пятнадцать минут они уже ехали в такси. Миша молчал, прижавшись к ней, и Вера не торопила его с разговором. Дома она сделала горячий шоколад — их ритуал в сложных ситуациях — и они устроились на диване.
— Бабушка сказала, что Кристина хочет забрать папу у нас, — наконец произнес Миша, обхватив кружку обеими руками. — А потом Кристина сказала, что это глупости, и что мы все можем дружить. А бабушка сказала, что она наивная и не понимает, как все устроено в нормальных семьях.
Вера слушала, не перебивая.
— А потом бабушка сказала папе, что ты плохо на меня влияешь, и что я слишком мягкий, и что надо отдать меня в какую-то специальную школу, — Миша поднял на нее глаза. — Мам, ты правда хочешь отдать меня в другую школу?
— Конечно, нет, — Вера обняла его за плечи. — Ты останешься в своей школе, со своими друзьями. Бабушка просто… она очень любит тебя и иногда не понимает, что нельзя решать за других людей.
Миша помолчал, обдумывая ее слова.
— А папа любит Кристину больше, чем нас?
Вера подавила вздох. Вот он, главный вопрос.
— Папа любит тебя больше всех на свете, — уверенно сказала она. — Но он и Кристину любит по-другому. Понимаешь, есть разная любовь. Как папа любит тебя, как я люблю тебя — это одно. А как папа раньше любил меня, а теперь любит Кристину — это другое.
— Но ты больше не любишь папу?
— Я уважаю твоего папу, — осторожно подбирала слова Вера. — Он хороший человек и отличный отец. Но мы… выросли в разные стороны. Как деревья, понимаешь? Иногда два дерева растут так близко, что им тесно, и лучше расти отдельно.
Миша кивнул, и Вера в очередной раз поразилась его способности понимать сложные вещи.
— А можно я завтра не пойду в школу? — вдруг спросил он.
— Нет, — мягко, но твердо ответила Вера. — Но знаешь что? Я возьму отгул, отведу тебя в школу и заберу, и мы пойдем в то кафе с мороженым, которое ты любишь.
Миша слабо улыбнулся и допил свой шоколад.
Когда сын уснул, Вера долго сидела на кухне, глядя в окно. Телефон завибрировал — сообщение от Игоря: «Спасибо. Поговорим завтра?»
Она ответила коротким «ок» и отложила телефон. Затем, поколебавшись, нашла в контактах номер свекрови. Но вместо гневного сообщения, которое первым пришло в голову, написала только: «Мы должны поговорить. Ради Миши».
Кафе было почти пустым в этот будний день. Маргарита Павловна выглядела безупречно, как всегда, но что-то в ее осанке изменилось — словно невидимый груз давил на плечи.
— Спасибо, что согласились встретиться, — начала Вера, когда официант принес им кофе.
— Я полагаю, ты хочешь запретить мне видеться с внуком, — сразу перешла к делу Маргарита Павловна.
Вера покачала головой.
— Нет. Я хочу предложить вам сделку.
Свекровь приподняла тонкую бровь.
— Какую же?
— Вы прекращаете настраивать Мишу против меня и Кристины. Прекращаете вторгаться в нашу жизнь без предупреждения. Прекращаете подрывать мой авторитет как матери.
— А взамен? — в голосе Маргариты Павловны сквозило напряжение.
— Взамен я гарантирую вам регулярное общение с внуком. Два выходных в месяц, когда он будет оставаться у вас на ночь. Еженедельные встречи. И никаких препятствий, если вы захотите сводить его в театр или музей. При условии, что это не мешает его учебе.
Маргарита Павловна медленно помешивала кофе, не поднимая глаз.
— Почему ты это делаешь? — спросила она наконец. — После всего, что я…
— Потому что Миша любит вас, — просто ответила Вера. — И потому что вы его бабушка, нравится мне это или нет. А еще потому, что жизнь слишком коротка для постоянной войны.
Маргарита Павловна впервые за все время их знакомства выглядела растерянной.
— Я не хотела, чтобы так вышло, — сказала она тихо. — В тот вечер. Я просто… эта девушка… она так похожа на тебя, какой ты была в начале отношений с Игорем. Молодая, уверенная. И я вдруг поняла, что могу снова потерять связь с… с единственным, что у меня осталось.
Вера удивленно посмотрела на нее. Никогда прежде свекровь не говорила с ней так откровенно.
— Что вы имеете в виду?
Маргарита Павловна сделала глоток кофе, явно собираясь с мыслями.
— Когда умер мой муж, Игорь был еще подростком. Он был всем, что у меня осталось. Я посвятила ему свою жизнь. А потом появилась ты, и он… выбрал тебя. Это нормально, так и должно быть. Но я… не была к этому готова.
— Вы чувствовали, что я забираю его у вас, — поняла Вера.
— Да, — тихо признала Маргарита Павловна. — А потом родился Миша, и… он стал центром вселенной для всех нас. Когда вы с Игорем развелись, я втайне была… не то чтобы рада, но… я думала, что теперь смогу быть ближе к внуку. А сейчас появилась Кристина, и история повторяется.
Вера смотрела на эту сильную, властную женщину, которая вдруг показалась ей невероятно одинокой, и чувствовала странную смесь сочувствия и настороженности.
— Маргарита Павловна, — осторожно начала она, — вы не потеряете Мишу. Ни из-за меня, ни из-за Кристины. Но вы должны понять: чем больше вы будете пытаться контролировать ситуацию, тем больше он будет отдаляться от вас, когда подрастет.
Свекровь долго смотрела в окно, затем повернулась к Вере.
— Я принимаю твое предложение, — сказала она. — И… я постараюсь.
Это было не извинение, но для Маргариты Павловны это был огромный шаг.
— Тогда у нас договор, — кивнула Вера.
Они допили кофе в неловком, но уже не враждебном молчании.
Прошло полгода. Зима выдалась снежной, и Вера наблюдала из окна, как Миша возится во дворе с соседскими детьми, строя снежную крепость. Рядом с ними, неожиданно вовлеченная в процесс, была Маргарита Павловна — в элегантном пальто и с ярким шарфом, повязанным на манер тюрбана.
Телефон зазвонил. Игорь.
— Привет, — сказала Вера. — Что-то случилось?
— Нет, — ответил бывший муж. — Просто… Кристина беременна. Я подумал, ты должна знать. Чтобы подготовить Мишу.
Вера помолчала, переваривая новость. Странно, но она не почувствовала ни ревности, ни горечи. Только легкое беспокойство за сына.
— Поздравляю, — искренне сказала она. — Миша будет в восторге. Он давно мечтает о брате или сестре.
— Правда? — голос Игоря звучал удивленно. — Он не говорил.
— Потому что думал, что ты расстроишься, — мягко пояснила Вера. — Он очень чуткий ребенок.
Игорь помолчал.
— Знаешь, — сказал он наконец, — я никогда не говорил, но… ты отличная мать, Вера. Лучшая, о которой можно было мечтать для нашего сына.
Эти слова неожиданно тронули ее.
— Спасибо, — просто ответила она. — Ты тоже хороший отец.
Когда разговор закончился, Вера продолжила смотреть в окно. Маргарита Павловна теперь руководила строительством, явно давая детям ценные указания, а те, удивительно, слушали с открытыми ртами.
Вера усмехнулась. Свекровь оставалась свекровью — властной и уверенной в своей правоте. Но в последние месяцы между ними установилось что-то вроде перемирия, а иногда даже проскальзывало взаимное уважение.
Звонок в дверь прервал ее размышления. На пороге стоял Андрей — сосед с пятого этажа, с которым они периодически сталкивались в лифте и обменивались улыбками.
— Привет, — сказал он, слегка смущенно. — Я увидел твоего сына с… бабушкой? Они позвали меня на чай после игры, сказали, что ты не будешь против.
Вера рассмеялась. Похоже, Маргарита Павловна нашла новое применение своей энергии.
— Конечно, не буду, — сказала она, открывая дверь шире. — Заходи. Только должна предупредить: если моя бывшая свекровь начнет тебя расспрашивать, это допрос с пристрастием.
Андрей улыбнулся, и его карие глаза заискрились.
— Я готов к любым испытаниям.
В этот момент дверь лифта открылась, и оттуда выскочил раскрасневшийся Миша, а за ним вошла Маргарита Павловна, отряхивая снег с перчаток.
— Мам! Мы построили целый замок! — воскликнул мальчик. — А это Андрей, он инженер и показал нам, как сделать мост из снега!
— Мы уже познакомились, — кивнула Вера.
Маргарита Павловна окинула Андрея оценивающим взглядом, и Вера внутренне приготовилась к неловкости. Но свекровь только улыбнулась — впервые за все время их знакомства — по-настоящему тепло.
— Входите все, — сказала Вера. — Я как раз собиралась ставить чайник.
Когда они расположились на кухне, и Миша с восторгом рассказывал о своих снежных подвигах, Вера поймала взгляд Маргариты Павловны. В нем больше не было ни превосходства, ни вызова. Только странное, новое для них обеих, спокойствие.
Жизнь продолжалась — непредсказуемая, сложная, но в этот момент удивительно правильная. Маленькая кухня, заполненная голосами, смехом Миши, историями Андрея, комментариями Маргариты Павловны, казалась Вере именно тем местом, где она должна быть.
Пять лет назад, захлопывая дверь квартиры Игоря, она думала, что закрывает целую главу своей жизни. Но сейчас понимала: все только начинается.
Весна наступила внезапно, смыв остатки снега холодными дождями. Вера стояла у окна своего нового кабинета — два месяца назад ее повысили до руководителя отдела — и наблюдала, как люди внизу перепрыгивают через лужи. На часах было почти восемь вечера, но она задержалась, чтобы закончить квартальный отчет. Миша сегодня был у Игоря — первая ночевка после рождения его сестры.
Телефон завибрировал. Сообщение от Маргариты Павловны: «Миша устроил истерику. Не хочет оставаться на ночь. Говорит, Кристина сказала, что теперь у них своя семья. Игорь в бешенстве. Еду к тебе с Мишей».
Вера сжала переносицу пальцами. Конечно, идиллия не могла длиться вечно. Они с Маргаритой Павловной выстроили хрупкий баланс, но появление ребенка изменило динамику. Кристина, которая раньше старалась угодить всем, теперь, видимо, начала обозначать границы.
«Буду дома через 40 минут», — ответила она, начиная собирать вещи.
Когда Вера вошла в квартиру, Миша сидел на диване, обхватив колени руками. Маргарита Павловна металась по кухне, с грохотом расставляя чашки.
— Что случилось? — Вера сразу направилась к сыну.
— Кристина сказала, что я могу мешать малышке спать, потому что я слишком громкий, — пробормотал Миша, не поднимая глаз. — А потом она сказала папе, что им нужно время побыть настоящей семьей.
Вера вздохнула. Она понимала Кристину — с новорожденным ребенком на руках женщина наверняка была измотана. Но выбор слов…
— Она не хотела тебя обидеть, — мягко сказала Вера. — Просто малышки очень чутко спят, и…
— А потом бабушка сказала, что Кристина — гадкая девчонка, которая хочет отобрать у меня папу, — перебил Миша. — И они с папой ругались. Сильно.
Вера бросила взгляд на Маргариту Павловну, которая отвернулась к окну.
— Я сказала только правду, — отрезала она. — Эта девица с самого начала планировала избавиться от нас.
Вера подавила раздражение. Все возвращалось на круги своя.
— Маргарита Павловна, — сказала она ровным голосом, — мы договорились не настраивать Мишу против других членов семьи. Помните?
— Я защищала его интересы! — вскинула голову свекровь. — А Игорь… Игорь выбрал эту… эту…
— Выбрал мать своего ребенка, — закончила за нее Вера. — Как и должен был.
Телефон зазвонил. Игорь.
— Мы поговорим завтра, — сказала Вера, нажимая кнопку приема. — Миш, иди умойся, я сейчас приду.
Разговор с бывшим мужем был коротким и напряженным. Игорь был в ярости на мать, но в то же время понимал, что Кристина действительно допустила ошибку. Они договорились встретиться через два дня и обсудить все без эмоций.
Когда Вера вернулась в комнату, Маргарита Павловна уже надевала пальто.
— Я ухожу, — сказала она сухо. — Передай Игорю, что я не буду мешать его новой идеальной семье.
— Перестаньте, — устало произнесла Вера. — Вы ведете себя как ребенок. У вас теперь двое внуков, а вы готовы все разрушить из-за своей гордости.
Маргарита Павловна замерла с наполовину застегнутыми пуговицами.
— Я думала, мы с тобой… понимаем друг друга, — сказала она тихо.
— Понимаем, — кивнула Вера. — Именно поэтому я говорю вам: хватит. Вы снова делаете то же самое, что делали со мной. И закончится это тем же — Игорь выберет свою новую семью, и вы останетесь в стороне.
Они смотрели друг на друга долгим взглядом. Затем Маргарита Павловна медленно расстегнула пальто.
— Что ты предлагаешь?
— Переночуйте здесь, — сказала Вера. — Утром позвоните Игорю и извинитесь. Скажите, что погорячились. Затем дайте им неделю — без звонков, без визитов. А потом пригласите их на обед. Всех. И принесите что-нибудь для малышки.
Маргарита Павловна опустилась на стул, вдруг сразу постарев лет на десять.
— Я не хочу терять Мишу, — сказала она едва слышно.
— Знаю, — Вера налила ей чай. — Но ваш способ борьбы за него только отталкивает всех. Включая Мишу.
Свекровь долго молчала, затем подняла глаза на Веру.
— Я устала, — сказала она просто. — Всю жизнь бороться. За внимание, за место, за… право быть важной.
Вера неожиданно для себя накрыла ее руку своей.
— Тогда перестаньте бороться. Просто будьте рядом. Этого достаточно.
Они пили чай в тишине, и Вера думала о том, как странно устроена жизнь — женщина, которая пять лет была ее главным врагом, сейчас сидела на ее кухне, уязвимая и растерянная, и почему-то Вера чувствовала ответственность за нее.
Ни одна из них не знала, что будет дальше. Возможно, завтра Маргарита Павловна снова наденет маску высокомерия и вернется к привычным играм. Возможно, Кристина не примет ее извинений. Возможно, их хрупкое перемирие не выдержит новых испытаний.
Но сегодня, в этот момент, две женщины, связанные только любовью к одному мальчику, нашли способ сидеть за одним столом без вражды. И это уже было чем-то.
