Алиса встала со стула и внимательно осмотрела гостиную большого двухэтажного коттеджа. Когда-то она считала этот дом воплощением своей мечты: просторный, красивый, с ухоженным садом. Теперь же он превратился в клетку, из которой она не могла вырваться.
Женщина тяжело вздохнула, подошла к окну и провела влажной тряпкой по подоконнику.
Коттедж требовал постоянного ухода: два этажа, пять комнат, большая кухня. Попробуй уследи за чистотой, когда живешь с двумя детьми-подростками и… тремя взрослыми, из которых только один ведет себя как осознанная личность.
Алиса бросила взгляд в сторону комнаты свекра.
Игорь Павлович болел уже третий год. После автомобильной аварии он до сих пор с трудом передвигался по дому, но старался не терять присутствия духа. Именно он был той причиной, по которой женщина все еще оставалась здесь, терпела и молчала.
«Господи, дай мне сил», — прошептала Алиса, заметив через окно знакомую картину.
В беседке, утопающей в зарослях винограда, снова собралась «веселая» компания — ее муж Михаил и свекровь Валентина Петровна. На столе красовалась начатая бутылка вина, а судя по раскрасневшимся лицам — не первая.
Женщина решительно направилась во двор. Она специально хлопнула дверью, чтобы привлечь их внимание, но пьяная парочка даже не обернулась. Громкий смех свекрови резанул по ушам.
Опять за старое? — Алиса встала, уперев руки в бока. — Вам не стыдно? Дети скоро от друзей придут!
Михаил лениво повернул голову:
Начина-ается… Женушка, отстань. У нас отпуск, имеем право отдохнуть!
Какой отпуск! Который месяц подряд? Валентина Петровна, ладно он. С ним все ясно! Но вы же женщина! Как вы можете? Видите, огород весь зарос, помогли бы лучше…
Свекровь презрительно фыркнула:
Вот еще! Больно надо в земле копаться. Ты у нас молодая, вот и работай. А мы с Мишенькой культурно отдыхаем.
Культурно? — невестка почувствовала, как внутри растет волна негодования. — По-вашему это культурно? Напиваться средь бела дня! А кто за Игорем Павловичем следит? Кто обед готовит? Кто с детьми уроки делает?
Ой, все! — небрежно махнул рукой супруг. — Достала! Иди, займись чем-нибудь полезным.
Алиса развернулась и быстро пошла к грядкам. Она не хотела, чтобы они видели ее слезы. Схватив тяпку, женщина принялась яростно полоть сорняки, пытаясь заглушить обиду работой.
«Уйти бы… Вернуться в родную деревню, к маме… Начать все заново… — мысли одна за другой крутились в ее голове. — А как же Игорь Павлович? Кто за ним будет ухаживать? Эти двое только и умеют, что пить да языком чесать».
Женщина бросила косой взгляд на беседку.
Михаил с матерью уже открывали новую бутылку, громко обсуждая какие-то сплетни.
Алиса вспомнила, каким был ее муж раньше: веселым, заботливым, как красиво ухаживал, как мечтал о большой семье. Кто же знал, что после свадьбы он превратится в маменькиного сынка, который только и делает, что потакает всем прихотям Валентины Петровны.
«Терпеть больше нет сил!» — подумала супруга, вытирая пот со лба.
Солнце припекало все сильнее, а работы в огороде было еще много. Но она прекрасно знала, что ей никто не придет на помощь. Для родственников это все было бесполезной тратой времени. Они же «городские», им огород ни к чему!
А то, что дети любят свежие овощи с грядки, что Игорь Павлович не может без своей любимой петрушки, это никого не волнует.
Сверху донесся слабый стук в окно.
Алиса подняла голову. Игорь Павлович махал ей рукой из своей комнаты. Пора было идти готовить обед и помогать свекру.
Женщина воткнула тяпку в землю и направилась к дому, стараясь не смотреть в сторону беседки, откуда доносился очередной взрыв пьяного смеха.
«Ради него… Только ради него я все это терплю», — повторяла невестка про себя, поднимаясь по ступенькам крыльца.
Алиса зашла в дом и первым делом направилась на кухню. Руки привычно потянулись к кастрюле с супом: свекор любил обедать строго по часам.
Женщина старалась не думать о том, что происходит во дворе, но предательские слезы все равно капали в тарелку.
Алисонька! — донесся слабый голос Игоря Павловича. — Ты где там?
Иду-иду! — отозвалась невестка, торопливо вытирая глаза передником.
Когда женщина вошла в комнату свекра с подносом, тот внимательно посмотрел на ее покрасневшее лицо и тихо промолвил:
Присядь-ка, дочка. Разговор есть.
Что-то в его голосе заставило Алису насторожиться. Она поставила поднос на прикроватный столик и опустилась на стул рядом с кроватью.
Все слышал, — тяжело вздохнул Игорь Павлович. — И крики ваши, и этот пьяный смех… Эх, до чего докатились! Сын — копия мать. Думал, может образумится, но куда там…
Невестка молчала, теребя край передника. А что тут скажешь? Все и так понятно.
Знаешь, дочка, я ведь не слепой, — продолжил старик. — Вижу, как ты мучаешься. Вижу, что давно бы ушла, если бы не я, старый хрыч.
Что вы такое говорите! — всплеснула руками Алиса. — Какой же вы хрыч? Вы мне роднее родного отца стали!
Вот потому и решил я кое-что, — Игорь Павлович попытался приподняться на подушках. — Дом этот… Я его всю жизнь строил, каждый кирпичик своими руками клал. Думал, сыну достанется, внукам… А теперь вижу, что пропьют они все. И дом, и участок… все по ветру пустят.
Свекор замолчал, собираясь с мыслями. Женщина терпеливо ждала, чувствуя, что сейчас услышит что-то важное.
В общем, решил я дом на тебя переписать, — твердо сказал старик. — Чтоб ты полноправной хозяйкой была.
Что?! — невестка даже привстала от неожиданности. — Да как же… Нет-нет, это невозможно! Что люди скажут? Что Михаил…
А что Михаил? — перебил ее свекор. — Сам виноват. Я же вижу, как ты о детях заботишься, как хозяйство ведешь. А они что? Только пьянствуют да куражатся. Нет, дочка, я все решил. Хочу спокойно умереть, зная, что дом в надежных руках.
Игорь Павлович, милый, — Алиса опустилась на колени у кровати. — Не говорите так! Вы еще поживете, вот увидите…
Поживу, не поживу — это как Бог даст, — старик ласково погладил невестку по голове. — А только решение мое твердое. Ради внуков стараюсь. Им крыша над головой нужна будет, а не пьяный отец с бабкой.
Женщина молчала, переваривая услышанное. В глубине души она понимала правоту свекра, но страшно было даже подумать о таком повороте событий.
Я ведь знаю, что ты никого не обидишь, — продолжал Игорь Павлович. — Но и себя в обиду давать перестанешь. А то смотреть больно, как они над тобой измываются.
За окном снова раздался пьяный смех. Алиса вздрогнула, а мужчина поморщился:
Вот! О чем я и говорю. Так что не спорь со мной. Завтра же к нотариусу поедем.
Но как же…
Никаких «но»! — впервые за долгое время в голосе свекра зазвучали властные нотки. — Все решено. А теперь давай свой суп, а то остынет.
Невестка машинально подала тарелку, а сама все никак не могла прийти в себя от услышанного.
Неужели это правда? Неужели что-то может измениться в их жизни?
Она посмотрела на свекра, который как ни в чем не бывало принялся за еду, и вдруг почувствовала, как в груди разливается тепло. Этот человек, которого она столько лет считала своим единственным защитником, снова встал на ее сторону. И, может быть, теперь у нее действительно появится шанс все изменить…
На следующий день Алиса проснулась раньше обычного. Когда она за завтраком объявила, что повезет свекра за покупками, поднялся настоящий переполох.
Это еще зачем? — возмутилась Валентина Петровна, нервно поправляя халат. — Я сама могу с ним съездить! Это мой муж! А ты занимайся домашними делами!
Или я, — поддакнул Михаил, с подозрением глядя на супругу. — Чего это ты вдруг засуетилась?
Игорь Павлович, опираясь на трость, решительно направился к выходу:
Алиса поведет машину. И точка! У вас, небось, опять голова с похмелья трещит. Сидите дома!
Свекровь обиженно фыркнула, а Михаил отвернулся, не найдя, что возразить.
Невестка молча помогла свекру сесть в машину. Она очень волновалась, но постаралась взять себя в руки.
Всю дорогу до центра города они молчали. Только когда припарковались возле небольшого офисного здания, Игорь Павлович нарушил тишину:
Не дрейфь, дочка! Все правильно делаем. Выше голову!
Нотариус, сухонькая женщина в строгом костюме, быстро подготовила все документы.
Алиса, словно во сне, подписывала бумаги. Каждый взмах ручки приближал ее к новой жизни, и от этого кружилась голова.
Поздравляю! — сказала нотариус, ставя последнюю печать. — Теперь вы — полноправная владелица недвижимости. Да еще и какой! Счастливица!
На обратном пути женщина то и дело поглядывала на папку с документами, лежащую на заднем сиденье.
Представляете, — шутливо усмехнулась она, — я ведь теперь могу всех выгнать из дома!
Игорь Павлович неожиданно громко рассмеялся:
А что? Было бы неплохо! Некоторым давно пора мозги вправить.
Они задержались в городе допоздна: нужно было купить продукты и лекарства для свекра. Алиса специально тянула время, страшась возвращения домой. Но когда солнце начало клониться к закату, пришлось ехать обратно.
То, что они увидели, подъезжая к дому, заставило их застыть в оцепенении. Музыка гремела на всю улицу, во дворе толпились незнакомые люди с бутылками, а на месте любовно выращенных Алисой помидоров была устроена импровизированная танцплощадка.
Господи, — прошептала женщина, глядя на вытоптанные грядки. — Да как же они…
Игорь Павлович побледнел:
Вот тебе и доказательство, что я прав. Долго ждать не пришлось! Теперь это твой дом, тебе и решать. А я поддержу!
Алиса почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Все эти годы унижений, насмешек, пьяных выходок мужа и свекрови словно встали перед глазами. Она решительно вышла из машины и направилась к веселящейся компании.
А ну-ка все вон отсюда! — ее голос, звенящий от ярости, перекрыл музыку. — Быстро собрались и ушли!
Михаил, пошатываясь, двинулся к жене:
Ты чего раскомандовалась? Мы отдыхаем!
Отдыхаете? — жена обвела взглядом разгромленный огород. — Прекрасно! А теперь можете отдыхать где-нибудь в другом месте. И ты, и твоя мать собирайте вещи и выметайтесь из моего дома!
Чего?! — взвизгнула Валентина Петровна. — Из твоего дома? Да как ты смеешь, нахалка?!
Алиса бросила на свекровь уверенный взгляд и жестко ответила:
Смею! И если через час вы все еще будете здесь, я вызову полицию! Это понятно?
Да ты спятила! — Михаил схватил супругу за плечи. — Какая полиция? Это наш дом!
Уже нет, — спокойно ответила женщина, доставая из сумки документы. — С сегодняшнего дня я — единственная владелица этого дома. Вот, можете убедиться.
Валентина Петровна выхватила бумаги, быстро пробежала глазами и побелела:
Игорь! — закричала она, заметив мужа, который медленно шел к дому. — Что ты наделал, старый дурак?!
То, что должен был сделать давно, — твердо ответил Игорь Павлович. — Хватит! Насмотрелся я на ваши художества. Пора заканчивать!
Незваные гости, чувствуя накал страстей между родственниками, начали потихоньку расходиться.
Михаил метался между матерью и женой, не веря в происходящее:
Пап, ты что, серьезно? Это же наш дом! Ты не можешь…
Могу! — отрезал старик. — И сделал. А теперь проваливайте оба. Алиса правильно сказала… вам час на сборы. Выметайтесь! У твоей матери квартирка есть. Вот туда вам и дорога!
Следующий час превратился в настоящий хаос. Валентина Петровна то рыдала, то угрожала, то пыталась давить на жалость. Михаил бегал за Алисой, умоляя все обдумать. Но женщина была непреклонна.
Ты же понимаешь, что я подам на развод? — тихо спросила она мужа, когда тот в очередной раз начал просить прощения.
Да как же так? — растерянно пробормотал он. — У нас же дети…
Именно! У нас дети! А ты об этом часто вспоминал, когда пьянствовал? Когда позволял своей матери издеваться надо мной? Все, Миша. Хватит!
К ночи дом опустел.
Валентина Петровна с сыном уехали в ее старую квартиру. Алиса устало опустилась на диван. Игорь Павлович, присев рядом, взял ее за руку:
Не переживай, дочка. Все правильно сделала. Освободились!
Знаю. Но как-то странно на душе… Столько лет терпела, а тут…
А тут просто пришло время, — улыбнулся старик. — Теперь заживем по-новому. Внуки вон как обрадовались, что папаша с бабкой уехали.
И правда, дети, вернувшиеся от друзей к разгару событий, восприняли новости на удивление спокойно. Четырнадцатилетняя Настя даже обняла мать и прошептала: «Наконец-то, мам! Ты молодец!»
Следующие недели казались настоящей сказкой.
Алиса подала на развод, привела в порядок разгромленный огород, заново выкрасила беседку. Дом словно ожил, задышал по-новому.
Однажды вечером, месяц спустя, женщина сидела на крыльце, глядя на закат. Игорь Павлович, который в последнее время чувствовал себя намного лучше, устроился рядом в кресле-качалке.
Знаешь, — задумчиво произнес мужчина, — я ведь тогда очень волновался. Думал, может, ошибаюсь, может, не стоит дом переписывать…
А сейчас? — улыбнулась Алиса.
А сейчас вижу, что все правильно сделал. Ты — настоящая хозяйка, дочка. И дети при тебе как цветы растут. А эти… — он махнул рукой, — пусть живут как хотят. Только не здесь.
Женщина прикрыла глаза.
Где-то в глубине души еще саднила обида, но она чувствовала, что все действительно изменилось к лучшему. Теперь она могла спокойно заниматься домом, детьми, ухаживать за любимым свекром. И никто больше не мог испортить эту новую, счастливую жизнь.
А в старой беседке, увитой виноградом, теперь собирались только на семейные чаепития. И звучал там не пьяный смех, а веселые детские голоса и спокойные разговоры о будущем, которое наконец-то перестало пугать.
