— Ты же дал слово, что твоя мать тут больше не появится. Почему она опять здесь? — возмущенно спрашивала мужа Юля, глядя в окно на подъезжающую машину такси.
Демид виновато опустил глаза, не зная, что ответить. В такси сидела его мать, Евгения Валерьевна, со своей неизменной подругой Тамарой Сергеевной. На заднем сидении виднелись большие сумки — похоже, женщины приехали не на пару часов.
— Дёма, я тебя спрашиваю! Ты обещал поговорить с ней. Мы договаривались, что она будет предупреждать о приездах и уж точно не станет заявляться с подругами! — Юля скрестила руки на груди, отходя от окна.
— Юль, я поговорил, правда. Но ты же мою маму знаешь… — Демид развел руками. — Она сказала, что соскучилась и хочет помочь с огородом.
— С каким огородом? У нас сад, а не огород! Я третий год выращиваю розы, а она их каждый раз пытается выкорчевать и посадить свою картошку! — Юля чувствовала, как внутри закипает.
Хлопнула дверца такси. Через минуту на пороге дачного домика появилась Евгения Валерьевна — подтянутая женщина шестидесяти лет с безупречной укладкой и в модном летнем костюме.
— Сыночек! — воскликнула она, раскрывая объятия. — А мы с Тамарой решили вас навестить! Какие вы молодцы, что приехали на дачу в такую погоду!
Юля и Демид купили дачу три года назад — небольшой, но уютный домик в садоводческом товариществе в сорока минутах езды от города. Для Юли это место стало настоящим убежищем от городской суеты и работы в бухгалтерии. Каждые выходные она с упоением возилась в саду, высаживала цветы, обустраивала дорожки, создавала уголки для отдыха.
Проблемы начались почти сразу. Евгения Валерьевна, учительница русского языка и литературы на пенсии, очень своеобразно восприняла покупку.
— Молодцы, что дачу купили, — говорила она. — Только зачем столько денег отдали за эти шесть соток? И дом того не стоит. И место не самое удачное.
Но больше всего её возмущало то, что Юля не хотела выращивать овощи.
— Как это — на даче и без грядок? Она что, не понимает, зачем нужна дача? — удивлялась Евгения Валерьевна. — Дача — это место, где выращивают еду!
Всё обострилось прошлым летом, когда свекровь приехала с тремя подругами и без предупреждения выкопала клумбу с любимыми розами Юли, чтобы посадить редиску. Тогда разразился первый серьезный скандал.
— Мама, ты могла хотя бы позвонить, — Демид неловко обнял мать, бросив извиняющийся взгляд на жену.
— А зачем звонить? Вдруг бы вас не было. А так — приятный сюрприз! — Евгения Валерьевна прошла в дом, будто это была её собственность. За ней следовала Тамара Сергеевна, нагруженная пакетами.
— Юлечка, здравствуй, дорогая! — Евгения Валерьевна попыталась обнять невестку, но та отстранилась.
— Здравствуйте, Евгения Валерьевна, — сухо ответила Юля. — Надолго к нам?
— Да мы на все выходные! — бодро ответила свекровь. — Я привезла рассаду помидоров и огурцов. В прошлом году тут пустовал такой хороший участок земли возле забора. Тамара, покажи, что мы ещё привезли.
Тамара Сергеевна с готовностью начала разворачивать пакеты.
— Мама, — попытался вмешаться Демид, — мы с Юлей планировали там сделать беседку для отдыха.
— Беседку? — Евгения Валерьевна всплеснула руками. — Беседку можно и в другом месте поставить! А тут такое солнечное место, грех не использовать. Тамара, доставай лопаты, мы сегодня же начнём копать.
Юля почувствовала, как сердце забилось чаще от возмущения.
— Евгения Валерьевна, — начала она, стараясь говорить спокойно, — мы с Дёмой обсудили планы на этот участок. Там будет беседка, я уже заказала материалы.
— Юлечка, — снисходительным тоном произнесла свекровь, — ты молодая, неопытная. На даче нужно выращивать овощи. Вот помидоры свои вырастишь — совсем другой вкус, не то что магазинные.
— Мама, мы это уже обсуждали, — вмешался Демид. — Юля не хочет огород.
— Не хочет огород, — передразнила его мать. — А что хочет твоя Юля? Только цветочки выращивать да в гамаке валяться? Это не дача, а дом отдыха какой-то!
Вечером, когда Евгения Валерьевна с Тамарой Сергеевной разместились в гостевой комнате, Юля и Демид остались на кухне.
— Ты обещал, Дёма, — тихо сказала Юля. — Ты дал слово, что она будет предупреждать о приездах.
— Я говорил с ней, — вздохнул Демид. — Она сказала, что поняла, но… Ты же видишь, какая она.
— Вижу, — Юля старалась сдерживать голос. — И вижу, что ты не можешь ей отказать. Я не хочу, чтобы она командовала тут и указывала мне, что делать на нашей даче.
— Юля, это моя мать.
— А я твоя жена! И это наша дача, не её!
Дверь скрипнула, и на пороге появилась Евгения Валерьевна в домашнем халате.
— Дети, вы ещё не спите? А я хотела попить водички, — она прошла к холодильнику, будто не замечая напряжения. — Юлечка, я заметила, что у тебя на кухне нет порядка в шкафчиках. Завтра я всё переставлю по-удобному.
Юля сжала кулаки под столом.
— Не нужно ничего переставлять, Евгения Валерьевна. У меня свой порядок.
— Какой там порядок, — отмахнулась свекровь. — Я тридцать лет замужем была, знаю, как удобнее. Вот Тамара тоже говорит, что у молодых в хозяйстве всегда беспорядок.
Демид кашлянул.
— Мама, у Юли всё организовано так, как ей удобно.
— Ой, Дёмочка, ты как всегда защищаешь свою жену, — улыбнулась Евгения Валерьевна. — Это правильно, муж должен поддерживать жену. Но в хозяйственных вопросах мужчины мало что понимают. Завтра всё сделаю, и вы сами увидите, насколько удобнее станет.
С этими словами она взяла стакан воды и удалилась, оставив Юлю и Демида в тяжелом молчании.
Утро началось с шума на участке. Юля выглянула в окно и ахнула — Евгения Валерьевна и Тамара Сергеевна уже вовсю копали землю именно там, где планировалась беседка.
— Дёма! — Юля растолкала мужа. — Твоя мать уже выкапывает мои петунии!
Демид вскочил и, наспех одевшись, выбежал на участок. Юля последовала за ним.
— Мама, что ты делаешь? — воскликнул Демид, глядя на разворошенные клумбы.
— Готовлю грядки под помидоры, — бодро ответила Евгения Валерьевна, не прекращая копать. — Петунии — это несерьезно, они только землю занимают. А помидоры — это и красиво, и полезно!
— Но мы же говорили вчера! — Демид повысил голос. — Здесь будет беседка!
— Сынок, беседку можно и потом поставить, в другом месте. А сезон посадки уже идёт, нельзя терять время.
Юля подошла ближе, глядя на свои погубленные цветы.
— Евгения Валерьевна, — сказала она, стараясь контролировать дрожь в голосе, — вы не имеете права делать это без нашего разрешения. Это наш участок, и мы решаем, что на нём будет.
— Юлечка, — Евгения Валерьевна воткнула лопату в землю и выпрямилась, — я делаю это для вас же. Вы молодые, неопытные, не понимаете ценности свежих овощей. Вот вырастут помидоры — спасибо скажете.
— Я не буду благодарить вас за то, что вы уничтожили мои цветы! — Юля почувствовала, что теряет самообладание.
— Цветы, цветы, — передразнила Евгения Валерьевна. — Их что, есть можно? Толку от них никакого. Вот я в твоём возрасте уже хозяйством занималась серьезно, а не развлекалась.
Тамара Сергеевна кивала, поддерживая подругу.
— Мама, хватит, — твердо сказал Демид. — Прекрати копать. Мы не хотим тут грядки.
— Что значит «не хотим»? — Евгения Валерьевна возмущенно посмотрела на сына. — Это что же получается, мать приехала помочь, а вы против? Да я всю жизнь на даче работала, опыт имею! А вы что? Только отдыхать сюда приезжаете?
— Да, — ответила Юля. — Мы приезжаем сюда отдыхать. Это наше место отдыха, а не колхозное поле.
Евгения Валерьевна побледнела от такой дерзости.
— Дёма, ты слышал, как твоя жена со мной разговаривает? — она повернулась к сыну.
Демид стоял, переводя взгляд с матери на жену.
— Мама, пожалуйста, оставь всё как есть, — наконец произнес он. — Мы сами решим, что делать на нашем участке.
— Ну хорошо, — неожиданно легко согласилась Евгения Валерьевна. — Как хотите. Только не жалуйтесь потом, что в магазине всё дорого.
Она демонстративно отряхнула руки и пошла в дом. Тамара Сергеевна поспешила за ней.
К обеду напряжение достигло предела. Юля готовила на кухне, когда услышала разговор в гостиной.
— Тамара, ты представляешь, — говорила Евгения Валерьевна достаточно громко, чтобы было слышно на кухне, — они не ценят моей помощи! Я хотела как лучше, а мне говорят — не трогай, не делай. У моей Верочки невестка такая замечательная, всё у свекрови спрашивает, советуется. А моя… — она вздохнула. — Не повезло Дёме с женой.
— Да, Женя, — поддакивала Тамара Сергеевна, — молодежь сейчас совсем другая. Старших не уважают, советам не следуют.
— А я ведь только добра хочу! Мать есть мать, я лучше знаю, что им нужно.
Юля вышла из кухни и остановилась в дверях гостиной.
— Евгения Валерьевна, если вы хотите обсудить меня, то делайте это так, чтобы я не слышала, — сказала она. — Или лучше скажите мне в лицо, что вы обо мне думаете.
Евгения Валерьевна сделала удивленное лицо.
— Юлечка, мы просто разговариваем. Ты что-то не так поняла.
— Я всё правильно поняла. Вы считаете, что знаете лучше, что нам нужно. Но это не так. Мы с Дёмой сами решаем, как нам жить.
— Конечно, решаете, — примирительно сказала свекровь. — Только странные у вас решения. Дачу купили, а хозяйством заниматься не хотите.
В этот момент вернулся Демид, ходивший в магазин. Он сразу почувствовал напряжение.
— Что случилось? — спросил он, переводя взгляд с жены на мать.
— Ничего особенного, — ответила Евгения Валерьевна. — Просто твоя жена обижается на любые слова.
— Я не обижаюсь, — возразила Юля. — Я прошу уважать наши решения.
— Давайте обедать, — предложил Демид, пытаясь разрядить обстановку.
За обедом Евгения Валерьевна рассказывала о соседях по городской квартире, о своих подругах, о ценах в магазинах. Юля молчала, механически ковыряя еду в тарелке.
— А вы слышали, что Нинка с пятой улицы дачу продает? — вдруг сказала Тамара Сергеевна. — Совсем недорого просит.
— Да? — оживилась Евгения Валерьевна. — Это же совсем рядом с вами! Может, мне купить? Будем соседями!
Юля вздрогнула и бросила испуганный взгляд на мужа. Демид подавился.
— Мама, ты же говорила, что не хочешь дачу, — осторожно сказал он.
— Раньше не хотела, а теперь подумала — почему бы и нет? Буду рядом с вами, помогать смогу чаще.
— Нам не нужна помощь, — не выдержала Юля.
— Как это не нужна? — Евгения Валерьевна округлила глаза. — У вас тут столько работы! Участок запущенный, в доме беспорядок…
— У нас всё в порядке, — отрезала Юля. — И участок не запущенный, а оформленный так, как мы хотим.
— Да что там оформленный… Сорняки вместо нормальных растений! — фыркнула свекровь.
— Мама! — повысил голос Демид. — Это не сорняки, а декоративные растения. И мы сами решаем, что нам выращивать.
— Ладно-ладно, — Евгения Валерьевна подняла руки в примирительном жесте. — Я просто хотела помочь. Вы так заняты на работе, времени мало… А я на пенсии, могу каждый день сюда приезжать, следить за всем.
Юля представила, как свекровь «следит за всем» каждый день, и ей стало дурно.
Вечером, когда Евгения Валерьевна с Тамарой Сергеевной сидели на веранде, Юля затащила Демида в спальню.
— Я больше не могу, — прошептала она. — Она хочет купить соседнюю дачу! Ты представляешь, что тогда будет?
— Юль, она просто так сказала, не всерьез, — неуверенно ответил Демид.
— Всерьез! Ты её не знаешь?
— Это моя мать, я её прекрасно знаю, — вздохнул Демид. — Да, она бывает… настойчивой. Но она желает нам добра.
— Она желает командовать и делать всё по-своему. Я не хочу, чтобы она постоянно была рядом, указывала мне, что делать, и портила то, что я создавала три года!
Демид сел на кровать и взял жену за руки.
— Юль, давай просто переждем эти выходные. Они уедут, и всё будет как раньше.
— А если она купит соседнюю дачу? Тогда что?
— Не купит. Где у неё столько денег?
— А если продаст городскую квартиру?
Демид замер.
— Этого не будет, — наконец сказал он. — Обещаю.
Утром следующего дня Юля проснулась от шума на кухне. Она быстро оделась и вышла проверить, что происходит. Евгения Валерьевна полностью переставила всю посуду в шкафах.
— Что вы делаете? — воскликнула Юля.
— Порядок навожу, — бодро ответила свекровь. — Смотри, как удобно стало! Всё по размеру разложено.
— Я просила вас не трогать мои вещи! — Юля с трудом сдерживала гнев.
— Юлечка, не злись. Я для тебя же стараюсь. Когда я выходила замуж, моя свекровь тоже многому меня научила. Жаль, что ты не ценишь мой опыт.
В этот момент на кухню вошел Демид.
— Мама, — устало сказал он, — мы же просили тебя не переставлять вещи.
— Сынок, но так гораздо удобнее! — возразила Евгения Валерьевна. — Посмотри, какой порядок теперь.
— Это был МОЙ порядок, — сказала Юля. — А теперь я даже не знаю, где что лежит.
— Привыкнешь, — отмахнулась свекровь. — Молодая еще, научишься.
Юля сжала кулаки.
— Евгения Валерьевна, верните всё как было, пожалуйста.
— Вот еще! Я полчаса возилась! — возмутилась свекровь. — Дёма, скажи своей жене, что я хотела как лучше!
Демид переводил взгляд с матери на жену.
— Мама, — начал он, — если Юля просит вернуть как было…
— Ах так! — Евгения Валерьевна всплеснула руками. — Значит, моя помощь не нужна? Я для вас же старалась! Тамара! — позвала она подругу. — Собирайся, мы уезжаем!
— Мама, не драматизируй, — попытался успокоить её Демид.
— Я не драматизирую! Я вижу, что здесь моей помощи не ценят. Юля, — она повернулась к невестке, — когда я была в твоем возрасте, я уважала старших и прислушивалась к их советам. А ты… ты даже не хочешь попробовать мои методы!
— Потому что у меня свои методы, — ответила Юля. — И я прошу уважать мое право самой решать, как мне организовывать свой дом.
— Какая грубость! — Евгения Валерьевна схватилась за сердце. — Дёма, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Демид выглядел растерянным.
— Юля не хотела тебя обидеть, мама…
— Нет, хотела! — перебила его Евгения Валерьевна. — Она с самого начала меня невзлюбила! Всё делает мне назло! Тамара, собирай вещи!
Она демонстративно удалилась, оставив Юлю и Демида на кухне.
— Ну вот, — вздохнул Демид. — Теперь она обиделась.
— А что мне делать? — Юля развела руками. — Терпеть, как она всё переделывает по-своему?
— Может, стоило просто оставить как есть? Подумаешь, переставила посуду…
— Дёма, дело не в посуде! Дело в том, что она не уважает наши границы. Сегодня посуда, завтра она всю мебель переставит, а послезавтра купит соседнюю дачу и будет указывать, как нам жить!
Демид опустил голову.
— Я поговорю с ней, — пообещал он.
Евгения Валерьевна с Тамарой Сергеевной демонстративно собирали вещи. Демид пытался поговорить с матерью, но та отказывалась слушать.
— Нет, Дёма, я всё решила. Мы уезжаем. Раз моя помощь не нужна, что же делать.
— Мама, мы ценим твою заботу, просто…
— Просто твоя жена меня терпеть не может, — закончила за него Евгения Валерьевна. — Я же вижу. Она только и ждет, когда я уеду.
— Неправда, — возразил Демид, хотя знал, что мать отчасти права. — Просто у вас разные взгляды на некоторые вещи.
— Какие взгляды! Она просто не хочет учиться у старших! Считает, что всё знает лучше всех!
В дверь просунулась голова Тамары Сергеевны.
— Женя, такси будет через полчаса.
— Хорошо, — кивнула Евгения Валерьевна и повернулась к сыну. — Дёма, я хотела тебе кое-что сказать. Я действительно думаю о покупке дачи здесь. Нинка с пятой улицы продает совсем недорого.
Демид побледнел.
— Мама, ты серьезно?
— Абсолютно. Я уже договорилась посмотреть её завтра. Но теперь я сомневаюсь. Может, и не стоит быть соседями, раз твоя жена так против моего присутствия.
— Дело не в этом, — начал Демид. — Просто мы с Юлей привыкли…
— К чему привыкли? К тому, что никто не мешает вам бездельничать? — перебила его мать. — Я на вас посмотрела — вы дачей не занимаетесь совсем! Сорняки везде, грядок нет, только эти бесполезные цветочки!
Демид вздохнул. Этот спор был бесконечным.
Когда такси увезло Евгению Валерьевну и Тамару Сергеевну, Юля облегченно вздохнула.
— Наконец-то, — сказала она, глядя вслед удаляющейся машине.
— Она хочет купить соседнюю дачу, — мрачно сообщил Демид. — И уже договорилась посмотреть её завтра.
Юля застыла.
— Что? Ты шутишь?
— Нет. Она сказала, что Нинка с пятой улицы продает недорого.
— Дёма, это катастрофа! — Юля схватилась за голову. — Если она будет нашей соседкой, мы не сможем нормально отдыхать! Она будет постоянно приходить, указывать, что делать, звать своих подруг…
— Я знаю, — Демид тяжело опустился на скамейку. — Но что я могу сделать? Запретить ей покупать дачу?
— Да! — воскликнула Юля. — Именно это! Скажи ей, что ты против!
— Юль, она взрослый человек. Я не могу указывать ей, что делать.
— А она может указывать нам? — Юля почувствовала, как внутри закипает гнев. — Почему ты всегда уступаешь ей?
— Она моя мать, — тихо ответил Демид.
— А я твоя жена! И ты обещал мне, что защитишь от её вмешательства!
Демид молчал, глядя в землю.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я поговорю с ней.
Вечером Демид позвонил матери. Юля слышала часть разговора — было много возмущенных восклицаний Евгении Валерьевны, оправданий Демида, и наконец, он сказал:
— Мама, я прошу тебя не покупать дачу рядом с нами. Нам нужно личное пространство.
После долгой паузы он добавил:
— Нет, дело не в Юле. Это моё решение тоже.
Когда разговор закончился, Демид выглядел измученным.
— Ну что? — спросила Юля.
— Она сказала, что раз её родной сын не хочет видеть мать рядом, то она вообще больше не приедет к нам.
— Она так всегда говорит, — заметила Юля. — А потом всё равно приезжает.
— В этот раз она серьезно обиделась, — вздохнул Демид. — Сказала, что я променял её на… — он запнулся.
— На что?
— Неважно, — отмахнулся он. — Главное, что она не будет покупать соседнюю дачу.
Юля облегченно выдохнула.
— Спасибо, Дёма. Я знаю, что тебе было тяжело.
— Ты не представляешь, насколько, — тихо ответил он.
Прошло две недели. Жизнь постепенно входила в привычное русло. Юля снова могла наслаждаться тишиной и покоем на даче, заниматься своими цветами и создавать уютные уголки для отдыха. Но она замечала, что Демид стал задумчивым и молчаливым.
В одну из пятниц, когда они только приехали на дачу, Демид получил звонок.
— Да, мама, — сказал он, отходя в сторону.
Юля насторожилась, прислушиваясь к разговору.
— Нет, мы на даче… Да, конечно, я помню про воскресенье… Нет, я не забыл, что тебе исполняется шестьдесят один…
Разговор длился около десяти минут. Когда Демид вернулся, Юля вопросительно посмотрела на него.
— У мамы в воскресенье день рождения, — сказал он. — Она приглашает нас на обед.
— А… — Юля кивнула. — Хорошо, поедем.
Демид удивленно поднял брови.
— Правда? Я думал, ты откажешься.
— Дёма, я не монстр, — вздохнула Юля. — Конечно, мы поедем на день рождения твоей мамы.
В воскресенье они приехали к Евгении Валерьевне. В квартире уже собрались гости — Тамара Сергеевна, еще несколько подруг Евгении Валерьевны, брат Демида Андрей с женой Мариной и отец Демида, Валерий Петрович, который хоть и был в разводе с Евгенией Валерьевной уже десять лет, но поддерживал приличные отношения.
— Юлечка, Дёмочка! — воскликнула Евгения Валерьевна, открывая дверь. — Как я рада, что вы приехали!
Она обняла сына и сдержанно кивнула невестке. Юля протянула букет и подарок — красивый шейный платок, который они с Демидом выбирали вместе.
— Спасибо, дорогие, — Евгения Валерьевна взяла подарки. — Проходите, все уже собрались.
В гостиной было шумно и весело. Марина, жена Андрея, подмигнула Юле и пододвинулась, освобождая место рядом с собой.
— Как дела? — тихо спросила она. — Как там ваша дача поживает?
— Нормально, — так же тихо ответила Юля. — А вы давно приехали?
— Полчаса назад. Свекровь уже успела сообщить, что мы неправильно воспитываем детей и что в нашем возрасте она уже троих вырастила.
Юля невольно улыбнулась. Марина была замужем за братом Демида уже семь лет и, похоже, научилась относиться к замечаниям свекрови с юмором.
Евгения Валерьевна хлопотала вокруг стола, расставляя блюда и давая указания Тамаре Сергеевне. Юля заметила, что свекровь постоянно бросает на неё косые взгляды.
— Прошу всех к столу! — наконец объявила Евгения Валерьевна.
Гости расселись вокруг большого стола, уставленного разнообразными блюдами. Начались тосты, поздравления, разговоры.
Юля старалась быть вежливой и улыбчивой, поддерживать беседу и не реагировать на колкости Евгении Валерьевны, которая то и дело вставляла замечания вроде:
— А вот Юля у нас не любит готовить, предпочитает цветочки выращивать.
Или:
— Дёмочка так похудел, наверное, на даче одной морковкой питаются.
После третьего тоста Евгения Валерьевна встала с бокалом в руке.
— Дорогие мои, я хочу сообщить новость, — торжественно начала она. — Я решилась на важный шаг. Вчера я подписала договор о покупке дачи!
Юля замерла, не донеся вилку до рта. Она посмотрела на Демида, но тот выглядел таким же ошеломленным.
— Дача чудесная, — продолжала Евгения Валерьевна, бросив победный взгляд на невестку. — В том же поселке, где у Дёмы с Юлей. Теперь мы будем соседями!
— Мама, — Демид поднялся со своего места, — мы же говорили об этом…
— Дёмочка, это не та дача, о которой мы говорили, — перебила его мать. — Не у Нинки с пятой улицы. Эта на соседней улице, через два дома от вас. Так что я не нарушила обещание!
Юля почувствовала, как у неё кружится голова. Евгения Валерьевна торжествующе смотрела на неё.
— Кстати, Юлечка, — добавила свекровь, — я уже начала там обустраиваться. Высадила помидоры и огурцы. Тебе привезти рассаду?
В комнате повисла неловкая тишина. Все чувствовали напряжение между невесткой и свекровью.
— Евгения Валерьевна, — наконец произнесла Юля, тщательно подбирая слова, — поздравляю с покупкой. Но я не буду выращивать овощи на нашей даче. У нас разные взгляды на дачный отдых, и я прошу вас уважать наш выбор.
Евгения Валерьевна поджала губы.
— Какая категоричность! — воскликнула она. — Я просто хотела помочь. Молодежь сейчас такая самостоятельная, даже советов не принимает!
— Мы ценим вашу заботу, — мягко сказал Демид. — Но у нас с Юлей своё видение того, как должна выглядеть наша дача.
— Да-да, конечно, — отмахнулась Евгения Валерьевна. — Важно только мнение Юлечки, а мать уже ничего не значит.
— Женя, — вмешался Валерий Петрович, — дети имеют право сами решать. Мы своё уже прожили.
— Вот только не надо меня учить, Валера! — возмутилась Евгения Валерьевна. — Если бы ты больше занимался воспитанием сыновей, они бы уважали старших!
Марина, сидевшая рядом с Юлей, тихонько сжала её руку под столом, безмолвно выражая поддержку.
— Мама, — подал голос Андрей, — сегодня твой день рождения. Давайте не будем спорить.
— А кто спорит? — Евгения Валерьевна всплеснула руками. — Я просто сообщила новость, а все почему-то недовольны!
— Никто не недоволен, — попытался сгладить ситуацию Демид. — Мы рады, если тебе этого хочется.
— Конечно, хочется! На пенсии столько свободного времени, а тут и свежий воздух, и занятие полезное. И внуки скоро появятся, надеюсь, — она многозначительно посмотрела на Юлю.
Юля стиснула зубы, но промолчала.
— Кстати, Юлечка, — продолжила Евгения Валерьевна, словно не замечая напряжения, — я посмотрела на ваш участок с улицы. Эти ваши розы совсем зачахли. Я могу помочь с уходом.
— Спасибо, но я справлюсь сама, — сухо ответила Юля.
— Как знаешь, — пожала плечами свекровь. — Просто предложила. В наше время молодежь не любит помощь.
Остаток вечера прошел в напряженной атмосфере. Юля старалась держаться подальше от Евгении Валерьевны, разговаривая в основном с Мариной и Валерием Петровичем. Когда пришло время уходить, она с облегчением вздохнула.
— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала она, прощаясь со свекровью. — С днем рождения еще раз.
— Спасибо, Юлечка, — с наигранной теплотой ответила Евгения Валерьевна. — Теперь будем видеться чаще. Я уже в следующие выходные переезжаю на дачу.
По дороге домой Демид и Юля молчали. Только когда они вошли в квартиру, Юля не выдержала:
— Ты знал? Ты знал, что она купит другую дачу рядом с нашей?
— Нет, — устало ответил Демид. — Клянусь, я не знал. Она сказала, что отказалась от этой идеи.
— И ты поверил? — Юля покачала головой. — Дёма, она никогда не откажется от своего. Она просто нашла способ обойти твой запрет — купила не ту дачу, о которой вы говорили, а другую!
— Что я мог сделать? — Демид развел руками. — Запретить ей покупать любую дачу в том поселке?
— Да! Именно это! — Юля почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. — Ты должен был настоять!
— Юля, она взрослый человек. Я не могу ей указывать.
— Но она может указывать нам? — Юля покачала головой. — Дёма, она специально это сделала. Теперь она будет приходить каждый день, приводить своих подруг, критиковать меня, переделывать всё по-своему…
— Мы просто установим границы, — попытался успокоить её Демид. — Скажем, что нельзя приходить без предупреждения.
— И ты думаешь, она будет их соблюдать? — горько усмехнулась Юля. — Как соблюдала раньше?
Демид опустил голову.
— Я поговорю с ней, — пообещал он. — Еще раз, серьезно.
— Это бесполезно, — Юля покачала головой. — Она все равно сделает по-своему.
Прошло три недели. Евгения Валерьевна переехала на свою новую дачу и, как и предсказывала Юля, появлялась у них каждый день, когда они приезжали на выходные.
Она приводила своих подруг, показывала им сад Юли, критикуя её выбор растений, пыталась «помогать» с обустройством дома и участка, и постоянно давала непрошеные советы.
Демид пытался поговорить с матерью, но она только обижалась и обвиняла его в неблагодарности.
— Я просто хочу помочь, — говорила она со слезами на глазах. — А вы меня отталкиваете!
В очередные выходные Юля и Демид приехали на дачу и обнаружили, что кто-то посадил картошку на месте, где Юля планировала разбить новую клумбу.
— Это последняя капля, — сказала Юля, глядя на разрытую землю. — Дёма, я так больше не могу.
— Я поговорю с ней, — в который раз пообещал Демид.
— Нет, — твердо сказала Юля. — Я сама с ней поговорю.
Она решительно направилась к калитке. Демид поспешил за ней.
— Юля, подожди! Давай не будем горячиться!
Но Юля уже шла по улице к даче свекрови. Евгения Валерьевна сидела на веранде с Тамарой Сергеевной.
— О, Юлечка! — воскликнула она, увидев невестку. — Какой сюрприз! А я как раз рассказывала Тамаре, что посадила вам картошку. В этом году будете с урожаем!
— Евгения Валерьевна, — Юля старалась говорить спокойно, но голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Я пришла сказать, что это недопустимо. Вы вторгаетесь на наш участок без разрешения и делаете то, что мы просили не делать.
— Как это вторгаюсь? — возмутилась свекровь. — Я помогаю! У вас участок пустует, а я посадила полезное растение!
— Он не пустует. Я планировала там клумбу.
— Опять эти бесполезные цветочки! — всплеснула руками Евгения Валерьевна. — Юля, пора повзрослеть и заняться серьезным делом!
— Мама, — вмешался подоспевший Демид, — мы же говорили, что нельзя ничего делать на нашем участке без нашего разрешения.
— Я хотела сделать сюрприз! — Евгения Валерьевна надула губы. — Думала, вы обрадуетесь!
— Мы не рады, — твердо сказала Юля. — И я прошу вас больше никогда не приходить на наш участок, когда нас нет.
— Какая грубость! — свекровь схватилась за сердце. — Дёма, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Мама, Юля права, — неожиданно твердо сказал Демид. — Мы просили тебя не вмешиваться, а ты все равно делаешь по-своему.
— Я хотела как лучше! — Евгения Валерьевна начала всхлипывать. — А вы меня отталкиваете!
Тамара Сергеевна поспешила к подруге с платком.
— Видите, до чего вы довели женщину! — возмущенно сказала она. — Совести у вас нет!
— Евгения Валерьевна, — Юля сделала глубокий вдох, — я не хочу вас обижать. Но я прошу уважать наши границы. Мы не заходим на ваш участок без спроса и не переделываем там все по-своему. И ждем того же от вас.
— Границы, границы, — передразнила свекровь, вытирая слезы. — Раньше в семьях не было никаких границ! Жили дружно, все вместе!
— Сейчас другое время, — спокойно ответила Юля. — И я прошу вас уважать наши правила.
— Ладно, — неожиданно легко согласилась Евгения Валерьевна. — Раз вы так настаиваете, я не буду приходить без спроса. Только картошку не трогайте, она уже посажена.
— Спасибо, — сказала Юля, чувствуя, что победа далась слишком легко.
На следующих выходных Евгения Валерьевна действительно не заходила к ним без приглашения. Но она постоянно стояла у забора, наблюдая за тем, что делает Юля, и громко комментируя это Тамаре Сергеевне:
— Смотри, Тамара, опять цветочки сажает. А толку-то? Ни съесть, ни засолить.
Или:
— Вот мы в их возрасте работали на участке, а они только в гамаке лежат.
Юля старалась не обращать внимания, но постоянный комментарий выводил из себя.
В субботу вечером, когда они с Демидом сидели на веранде, калитка скрипнула, и во дворе появилась Евгения Валерьевна.
— Добрый вечер, дети! — бодро сказала она. — Я тут пирог испекла, решила вас угостить.
Она поставила на стол большой пирог и, не дожидаясь приглашения, села рядом.
— Евгения Валерьевна, — начала Юля, но свекровь перебила её:
— Я же не просто так пришла! С гостинцами! Это не считается за нарушение границ, — она хитро улыбнулась.
Юля посмотрела на Демида, но тот лишь беспомощно пожал плечами.
— Спасибо за пирог, — сказала Юля, решив не начинать новый конфликт.
— Пожалуйста, дорогая, — расцвела Евгения Валерьевна. — Я вообще думаю, что нам нужно больше общаться. Мы же соседи теперь! Я могу приходить каждый вечер с чем-нибудь вкусненьким.
Юля почувствовала, как внутри всё сжалось от этой перспективы.
Шли недели. Евгения Валерьевна находила всё новые способы вмешиваться в их жизнь, формально не нарушая правила. Она приходила «на минутку» с угощениями, заглядывала «просто спросить, не нужна ли помощь», звонила по десять раз в день.
Юля была на грани. Дача, которая раньше была местом отдыха и восстановления, превратилась в источник постоянного стресса.
— Дёма, я так больше не могу, — сказала она однажды вечером. — Мы должны что-то решать.
— Что ты предлагаешь? — устало спросил Демид.
— Давай продадим дачу и купим в другом месте, — выпалила Юля.
Демид посмотрел на неё с удивлением.
— Серьезно? Ты так любишь эту дачу, столько сил в неё вложила…
— Я любила её раньше, — горько сказала Юля. — Когда она была нашим местом. Теперь здесь невозможно отдыхать.
Демид долго молчал.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Давай поищем новую дачу. Но сначала я ещё раз поговорю с мамой. По-настоящему серьезно.
На следующий день Демид пошел к матери один. Юля видела из окна, как они долго говорили во дворе её дачи, как Евгения Валерьевна размахивала руками, потом плакала, потом снова кричала.
Когда Демид вернулся, он выглядел измученным.
— Ну что? — спросила Юля.
— Я сказал ей, что мы продаем дачу из-за её поведения, — тихо ответил Демид. — Она сначала не поверила. Потом обвинила тебя во всем. Потом меня — что я выбираю жену, а не мать.
— И?
— Я сказал, что да, выбираю жену. Что ты моя семья, и что она должна это уважать.
Юля почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Спасибо, — прошептала она.
— Она очень обиделась, — продолжал Демид. — Сказала, что я предатель и что больше не хочет меня видеть.
— Она не серьезно, — попыталась утешить его Юля. — Она остынет.
— Может быть, — Демид вздохнул. — Но я сказал ей, что мы действительно продаем дачу. И что на новой даче мы будем рады её видеть только по приглашению, и только если она будет уважать наши правила.
Юля обняла мужа.
— Прости, что так получилось, — сказала она. — Я знаю, как ты любишь маму.
— Я люблю вас обеих, — ответил Демид. — Но она должна понять, что я вырос и у меня своя семья.
Прошло полгода. Юля и Демид продали дачу и купили новую, в другом поселке, в часе езды от города. Новая дача была меньше прежней, но с красивым участком и маленьким прудом. Юля сразу влюбилась в это место и с энтузиазмом взялась за его обустройство.
Отношения с Евгенией Валерьевной оставались напряженными. Она формально помирилась с сыном, но при каждой встрече старалась задеть Юлю колкими замечаниями. Юля научилась не реагировать и сохранять вежливую улыбку.
В новый дачный сезон Евгения Валерьевна несколько раз приезжала к ним на дачу — всегда по приглашению и только на день. Она все еще пыталась давать советы и критиковать выбор Юли, но уже не так настойчиво.
Однажды, после очередного визита свекрови, Юля сидела на веранде, глядя на закат. Демид подсел рядом.
— О чем думаешь? — спросил он.
— О том, что твоя мама никогда не изменится, — улыбнулась Юля. — И мы никогда не станем лучшими подругами.
— Это точно, — усмехнулся Демид. — Вы слишком разные.
— Но знаешь, — продолжала Юля, — мне кажется, мы нашли способ сосуществовать. Это не идеально, но это работает.
— Да, — кивнул Демид. — Главное, что мы вместе решили эту проблему.
Юля положила голову ему на плечо. Она знала, что конфликт со свекровью не разрешен полностью и никогда не будет разрешен. Евгения Валерьевна всегда будет считать, что знает лучше, всегда будет пытаться вмешиваться и командовать. А Юля всегда будет защищать свои границы.
Но сейчас, глядя на их новый сад, на пруд, отражающий закатное солнце, на мужа рядом, она чувствовала умиротворение. Они справились с первым серьезным испытанием их семьи. И если они смогли пережить Евгению Валерьевну и её помидоры, то справятся с чем угодно.
— Слушай, а может, посадим в этом году немного зелени? — вдруг сказала Юля. — Укроп, петрушку?
— Что? — Демид удивленно посмотрел на жену. — Ты хочешь огород?
— Не огород, — улыбнулась Юля. — Просто немного зелени для себя. В углу участка, там, где сейчас ничего нет.
Демид рассмеялся.
— Мама будет в восторге, когда узнает.
— А мы ей не скажем, — подмигнула Юля. — Пусть думает, что мы тут только цветочки выращиваем и в гамаке валяемся.
Они рассмеялись вместе, и Юля почувствовала, как уходит последнее напряжение. Евгения Валерьевна осталась в их жизни, но уже не могла отравить её. Они нашли свой путь, свои границы и свой дом. И этого никто не мог у них отнять.
Прошло два года. Дачные страсти утихли, Юля и Демид наслаждались своим новым участком вдали от любопытных глаз свекрови. В этот жаркий июльский день Юля расставляла на веранде горшки с петуниями, когда зазвонил телефон. «Юлечка, дорогая! Я тут подумала — зачем нам ссориться? В конце концов, мы же почти родные. Вот хотим с Тамарой приехать на недельку к вам на новую дачу. На днях продала свой участок, так что теперь буду только у вас отдыхать. И не волнуйся — я привезу свои помидоры!»
