Квартирный вопрос
Алеся стояла в прихожей, не веря своим ушам. Её свекровь, Светлана Сергеевна, только что заявила, что квартира покойной бабушки Зои достанется не ей, а Лене — жене младшего сына.
— Светлана Сергеевна, но вы же обещали, — голос Алеси дрогнул от обиды. — Вы сами говорили: если я буду ухаживать за бабушкой Зоей до самого конца, квартира будет наша с Мишей.
Свекровь поджала губы и отвела взгляд. На её лице не было ни тени смущения — только холодная решимость.
— Обстоятельства изменились, Алеся, — отчеканила она. — Эта квартира достанется Лене с Борей. У них второй ребёнок родился, им нужнее. А вы с Мишей как-нибудь перебьётесь.
— Перебьёмся? — Алеся почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Светлана Сергеевна, я два года провела возле вашей матери! Два года выносила судна, делала уколы, готовила протёртые супчики…
— Ну и что? — свекровь пожала плечами. — Лена тоже бы ухаживала, если бы я попросила. Но у неё дети маленькие были, не могла она. А ты — бездетная, времени полно. Чего тебе стоило старушке супчик сварить?
Слово «бездетная» резануло как ножом. Светлана Сергеевна прекрасно знала, что у Алеси с Мишей уже три года не получалось завести ребёнка, и била в самое больное место.
— То есть я два года потратила впустую? — Алеся с трудом сдерживала слёзы. — А как же ваши обещания?
— Милочка, — свекровь подошла ближе, и от её показной ласки стало ещё противнее, — я ничего письменно не обещала. А на словах… Мало ли что говорится. Ты же взрослая женщина, должна понимать.
В этот момент входная дверь открылась, и в квартиру вошла Лена — жена Бори, младшего сына Светланы Сергеевны. Крашеная блондинка в дорогой шубе, она окинула Алесю презрительным взглядом.
— Мам, ну что, можно уже вещи перевозить? — защебетала она. — Боря внизу с грузчиками ждёт.
— Погоди, Леночка, — Светлана Сергеевна покосилась на Алесю. — Тут твоя золовка истерику закатывает.
— А, эта? — Лена фыркнула. — Мам, да что с ней церемониться? Пусть идёт к своему Мишке плакаться. Хотя что толку — он же у нас маменькин сынок, против вас слова не скажет.
— Не смей так говорить о моём муже! — вспыхнула Алеся.
— А что, неправда, что ли? — Лена самодовольно улыбнулась. — Все знают, что Миша без мамочки шагу ступить не может. Вот Боря — другое дело. Настоящий мужчина, сам решения принимает.
— Леночка права, — поддержала невестку Светлана Сергеевна. — Боря у меня молодец, бизнес свой открыл, детишек двоих завёл. А Миша? В тридцать пять лет всё на окладе сидит. Даже ребёнка жене сделать не может.
— Светлана Сергеевна! — Алеся задохнулась от возмущения. — Как вы можете такое говорить?
— А что? Правду говорю, — свекровь пожала плечами. — Если бы у вас дети были, я бы ещё подумала. А так — какой смысл вам квартиру отдавать? Всё равно некому наследовать будет.
— Вот именно! — подхватила Лена. — У нас Машенька и Сашенька растут, им простор нужен. А вы с Мишей и в своей однушке поместитесь. Вдвоём-то.
Алеся глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она полезла в сумочку и достала аккуратно сложенные документы.
— Светлана Сергеевна, Лена, — её голос звучал на удивление спокойно. — Боюсь, вам придётся изменить планы. Вот, ознакомьтесь.
— Что это? — свекровь нехотя взяла бумаги.
— Завещание бабушки Зои. Она оставила квартиру мне. Лично мне, не Мише даже — мне.
Светлана Сергеевна побледнела, пробегая глазами по строчкам. Лена заглянула ей через плечо — и взвизгнула:
— Не может быть! Это подделка!
— Завещание заверено нотариусом, — спокойно ответила Алеся. — Бабушка Зоя составила его за месяц до смерти. Она всё понимала, видела, что происходит. И решила защитить меня. От вас.
— Ах ты, змея! — Лена бросилась к Алесе. — Ты обманула старуху! Втёрлась в доверие!
— Нет, — Алеся отступила на шаг. — Я просто ухаживала за ней. А она оценила это. В отличие от некоторых.
— Да как ты смеешь! — взвыла Лена. — Мам, скажите ей!
Светлана Сергеевна молчала, перечитывая завещание снова и снова. Наконец она подняла глаза на невестку:
— Ты… ты специально это подстроила. Знала, что мать завещание написала, и молчала!
— А что я должна была сделать? — Алеся пожала плечами. — Рассказать вам, чтобы вы начали давить на больную старушку? Заставлять её переписать завещание?
— Да я тебе сейчас покажу! — Лена замахнулась, но Светлана Сергеевна удержала её.
— Спокойно, Леночка. Мы это так не оставим. Оспорим завещание. Докажем, что мать была невменяемой.
— Попробуйте, — кивнула Алеся. — У меня есть справки от трёх врачей о том, что бабушка Зоя была в здравом уме и твёрдой памяти. И свидетели есть — соседи, медсестра из поликлиники.
— Ах ты, дрянь! — Лена вырвалась из рук свекрови. — Ты у нас по миру пойдёшь! Боря тебя засудит! У него связи!
— У вашего Бори проблемы со своим бизнесом будут, если он попробует, — спокойно парировала Алеся. — Я работаю в налоговой, помните? И кое-что знаю о его делишках.
— Ты… ты шантажировать нас вздумала? — Светлана Сергеевна схватилась за сердце.
— Нет. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Квартира моя по закону. Точка.
— Миша об этом знает? — прищурилась свекровь.
— Узнает, когда придёт с работы.
— Он тебе этого не простит! — торжествующе воскликнула Лена. — Мишка маму обожает! Он тебя бросит!
— Это уже наши с ним дела, — Алеся направилась к двери.
— Стой! — свекровь преградила ей путь. — Ты куда?
— Домой. В свою квартиру.
— Это мы ещё посмотрим, чья она! — взвизгнула Лена. — Мам, не пускайте её!
— А вы попробуйте меня задержать, — в голосе Алеси появилась сталь. — Я милицию вызову. За незаконное удержание. И за угрозы заодно.
Светлана Сергеевна нехотя отступила. Алеся вышла на лестничную площадку, но обернулась:
— И ещё, Светлана Сергеевна. Когда будете Мише жаловаться, не забудьте рассказать, как называли его неудачником. И как смеялись над тем, что у нас детей нет. Уверена, ему будет интересно.
— Ты не посмеешь! — побледнела свекровь.
— А вот это мы ещё посмотрим.
Алеся спустилась на два этажа ниже. У двери квартиры бабушки Зои — теперь уже её квартиры — стоял Боря с двумя грузчиками.
— А, золовушка! — ухмыльнулся он. — Открывай давай, некогда мне тут.
— Квартира моя, Боря. По завещанию. Можешь у жены спросить — она наверху, с твоей мамой.
— Что? — лицо Бори вытянулось. — Ты что несёшь?
— Правду несу. Уводи грузчиков, не позорься.
— Да я тебя! — Боря шагнул к ней, но Алеся уже набирала номер на телефоне.
— Полиция? Здравствуйте. На меня напали…
— Ладно, ладно! — Боря отступил. — Но это не конец! Мы вас с Мишкой так не оставим!
— Валяйте, — Алеся пожала плечами и открыла дверь своим ключом.
Квартира встретила её тишиной и запахом лекарств, который всё ещё не выветрился. Алеся прошла в комнату, села на диван, где ещё месяц назад лежала бабушка Зоя.
«Не дай им себя в обиду, девочка, — вспомнились последние слова старушки. — Светка злая, Ленка жадная. А ты хорошая. Заслужила ты эту квартиру. Документы в тумбочке, помни.»
Телефон зазвонил. Миша.
— Алеся, что происходит? Мама звонит, плачет, говорит, ты её оскорбила…
— Миша, — перебила его Алеся. — Приезжай в квартиру бабушки Зои. Нам надо поговорить.
— Но мама сказала…
— Миша. Приезжай. И реши наконец — ты со мной или с мамой.
Она отключила телефон. Что будет дальше — неизвестно. Но одно Алеся знала точно: больше она не позволит свекрови вытирать об себя ноги. Хватит.
В дверь забарабанили. Голос Лены визжал:
— Открывай, дрянь! Это наша квартира!
Алеся подошла к двери:
— Лена, у меня все разговоры записаны на диктофон. И как вы меня оскорбляли, и как угрожали. Ещё один визг — и я запись в полицию отнесу. За угрозы и клевету.
За дверью воцарилась тишина. Потом послышались удаляющиеся шаги и бормотание Светланы Сергеевны: «Оставь, Леночка, потом разберёмся…»
Алеся вернулась на диван. В сумочке лежал диктофон — выключенный. Она и не собиралась ничего записывать. Но блеф сработал.
Через час приехал Миша. Бледный, растерянный. Сел напротив жены.
— Алеся… Мама сказала, ты забрала квартиру бабушки?
— Не забрала. Получила по завещанию. — Она протянула ему документы. — Читай.
Миша пробежал глазами по тексту. Поднял взгляд:
— Почему ты мне не сказала?
— Потому что знала — ты побежишь к маме. А она начнёт давить, требовать отказаться. Разве не так?
Миша молчал. Алеся продолжила:
— Твоя мать два года обещала нам эту квартиру. А потом решила отдать Лене с Борей. Потому что у них дети есть, а у нас — нет. И знаешь, как она это объяснила? Что ты неудачник, который даже ребёнка жене сделать не может.
— Мама такого не говорила! — вспыхнул Миша.
— Говорила. При Лене. Можешь у неё спросить — она с удовольствием подтвердит.
Миша опустил голову. Алеся села рядом, взяла его за руку:
— Миш, я люблю тебя. Но я больше не могу терпеть унижения от твоей матери. Она нас за людей не считает. Только Боря с Леной для неё — настоящие дети.
— Что ты хочешь от меня? — глухо спросил он.
— Чтобы ты выбрал. Или мы живём отдельно, своей семьёй. Или… Или я уйду. Здесь, в этой квартире. Одна.
— Ты мне ультиматум ставишь?
— Называй как хочешь. Но я больше не буду жить под каблуком у твоей матери. Не буду терпеть, как она меня «бездетной» называет. Как с Леной надо мной смеётся.
Миша молчал долго. Потом поднял голову:
— А если мама обидится? Перестанет общаться?
— Миш, тебе тридцать пять лет. Может, пора перестать бояться, что мамочка обидится?
Он вздрогнул как от удара. Встал, прошёлся по комнате. Остановился у окна.
— Знаешь, что сказала мама, когда я уходил? Что ты меня околдовала. Что нормальная жена никогда бы не пошла против свекрови.
— А нормальная свекровь не стала бы отбирать обещанное, — парировала Алеся.
Миша обернулся:
— Ладно. Давай попробуем. Жить отдельно.
— Правда? — Алеся не поверила своим ушам.
— Да. Мне тоже надоело. Что мама вечно лезет в нашу жизнь. Что Борю в пример ставит. Что Ленка ехидничает.
Алеся бросилась к мужу, обняла. Он прижал её к себе:
— Только… Давай ремонт сделаем? А то тут всё бабушкой пахнет.
— Конечно! — рассмеялась Алеся сквозь слёзы. — Всё переделаем. Это же наш дом теперь.
В дверь снова постучали. Осторожно, почти робко.
— Кто там? — крикнул Миша.
— Это я, сынок. Открой.
Миша посмотрел на жену. Алеся кивнула. Он открыл дверь. Светлана Сергеевна стояла на пороге — уже без Лены, одна. Глаза красные, видно — плакала.
— Миша, сынок, ну нельзя же так. Ты мать родную бросаешь?
— Мам, я никого не бросаю, — устало ответил Миша. — Просто мы будем жить отдельно. Как все нормальные семьи.
— Это она тебя научила! — свекровь ткнула пальцем в Алесю. — Настроила против матери!
— Мам, хватит. Квартира по закону Алесина. И мы будем в ней жить.
— А как же Лена с Борей? Им же негде…
— У них трёхкомнатная квартира, мам. Места хватает.
— Но я же обещала…
— А мне ты два года обещала, — вмешалась Алеся. — Светлана Сергеевна, давайте так. Мы не будем ворошить прошлое. Просто каждый останется при своём.
— Ах ты… — свекровь осеклась под взглядом сына. — Миша, ну неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать?
— Мам, иди домой, — Миша мягко, но настойчиво стал выталкивать мать за дверь. — Остынь. Потом поговорим.
— Сынок! Миша! Ты пожалеешь! Она тебе ещё покажет своё истинное лицо!
Дверь закрылась. Миша привалился к ней спиной, выдохнул:
— Фух. Первый раз в жизни маме перечил.
— И как ощущения? — улыбнулась Алеся.
— Странные. Но… хорошие. Будто гора с плеч.
Они обнялись посреди прихожей. Алеся знала — будет ещё много скандалов, слёз, попыток свекрови вернуть всё назад. Но главное сделано — Миша выбрал её, свою семью.
А квартира… Что ж, спасибо бабушке Зое. Она оказалась мудрее их всех.
