— Лиза, ты опять раскидала свои вещи по всей ванной? — голос Веры разнесся по квартире, заставив Елизавету вздрогнуть.
Она только вернулась с работы и даже не успела снять пальто. Усталость накатывала волнами, а впереди ждал еще один вечер в доме, где ей не были рады. Лиза глубоко вздохнула и направилась в ванную комнату.
— Я все уберу, Вера, — спокойно ответила она, проходя мимо золовки, которая стояла, скрестив руки на груди.
— Ты каждый раз так говоришь, но я постоянно нахожу твои баночки по всей ванной. У нас до вашего появления был порядок!
Лиза молча собрала свои косметические принадлежности и сложила их в небольшую корзинку. За три месяца совместного проживания она научилась не отвечать на колкости Веры. Но с каждым днем это становилось все сложнее.
— Где Коля? — спросила Лиза, выходя из ванной.
— А я откуда должна знать? Я твоему мужу не сторож, — фыркнула Вера и удалилась на кухню.
Лиза прошла в маленькую комнату, которую они делили с Николаем. Это была бывшая детская, где до сих пор стояли книжные полки с учебниками и потрепанными томиками классиков. Здесь едва помещались двуспальная кровать и небольшой шкаф для одежды.
Она достала телефон и набрала номер мужа.
— Привет, ты скоро? — спросила Лиза, когда Николай ответил.
— Задерживаюсь немного. Начальник попросил закончить чертежи сегодня. Буду часам к восьми.
— Хорошо, — тихо ответила Лиза. — Твоя сестра опять недовольна.
— Ну что там у вас опять? — в голосе Николая звучало раздражение. — Неужели нельзя просто спокойно жить под одной крышей?
— Я стараюсь, Коля.
— Все вы стараетесь, — вздохнул Николай. — Ладно, до вечера. Я постараюсь побыстрее.
Связь прервалась, и Лиза осталась одна в полумраке комнаты. Три месяца назад, когда Рената Евгеньевна предложила им пожить у нее, чтобы накопить на собственную квартиру, идея казалась такой привлекательной. Николай сразу загорелся: «Представляешь, мы сможем отложить почти всю зарплату! За год-полтора наберем на первый взнос!»
Лиза сомневалась. Она помнила напряженные семейные обеды, когда Вера смотрела на нее исподлобья, а свекровь задавала неловкие вопросы о планах на детей. Но экономическая выгода перевесила — своя квартира стоила временных неудобств.
Только вот неудобства оказались не такими уж временными. И с каждым днем становились все более постоянными.
Из кухни донеслись голоса. Рената Евгеньевна вернулась домой, и они с Верой о чем-то оживленно беседовали. Лиза прислушалась.
— …а она даже не готовит ничего! Пришла с работы и сразу в комнату. Неблагодарная! — это был голос Веры.
— Может, устала? — неуверенно возразила Рената Евгеньевна.
— А я, значит, не устаю? Ты не устаешь? Все устают, мама. Но одни находят в себе силы заботиться о близких, а другие только о себе думают.
Лиза закрыла глаза. Она могла бы выйти на кухню, могла бы объяснить, что у нее был тяжелый день, что она редактировала сложный текст и у нее болит голова. Но она знала — это бесполезно. Вера все равно найдет, к чему придраться.
Вместо этого Лиза открыла ноутбук и погрузилась в работу. До возвращения Николая оставалось еще несколько часов, и лучше было провести их продуктивно.
Прошел месяц. Ситуация не улучшалась.
— Николай, ты не мог бы поговорить с Лизой насчет уборки? — голос Ренаты Евгеньевны звучал мягко, но настойчиво. — В последнее время в доме как-то… не очень чисто.
Они сидели за ужином. Николай только вернулся с работы, уставший и голодный. Лиза задерживалась — в издательстве был аврал.
— Мама, мы оба работаем. И Лиза, и я. Мы убираемся по выходным, — ответил Николай, накладывая себе макароны.
— По выходным! — фыркнула Вера. — А пыль каждый день оседает. Раньше мы с мамой поддерживали чистоту постоянно. А теперь что? Живем как в общежитии.
— Вера, ну хватит, — поморщился Николай. — Мы же договорились, что будем помогать друг другу.
— Помогать? — Вера отложила вилку. — Да ваша с Лизой помощь — это так, для галочки. Главное — деньги копить на свою квартиру. А мы с мамой тут… просто так, да?
— Никто так не считает, — устало возразил Николай.
— Еще как считают! — Вера повысила голос. — Твоя жена даже со мной нормально не здоровается. Смотрит свысока, будто я ей прислуга какая-то.
Рената Евгеньевна положила руку на плечо дочери:
— Верочка, успокойся. Николай, я просто прошу немного больше внимания к дому. Все-таки нас теперь четверо, а не двое.
В этот момент хлопнула входная дверь — пришла Лиза. Она вошла на кухню, и разговор оборвался. Повисла неловкая тишина.
— Добрый вечер всем, — сказала Лиза, пытаясь улыбнуться. — Извините за опоздание, у нас сдача номера.
— Ничего, мы уже поужинали, — холодно ответила Рената Евгеньевна. — Там на плите осталось, разогрей себе.
Лиза почувствовала неладное. Она взглянула на мужа, но тот старательно избегал ее взгляда.
— Что-то случилось? — спросила она, подходя к плите.
— Да так, обсуждали домашние дела, — натянуто улыбнулась свекровь. — Николай, ты объяснишь жене наш разговор? Мы с Верой в гостиную.
Женщины вышли, оставив супругов наедине. Николай тяжело вздохнул.
— Что происходит, Коля? — тихо спросила Лиза, присаживаясь рядом с мужем.
— Да ничего особенного. Просто мама считает, что мы мало помогаем по дому. Ну и Вера, конечно, подливает масла в огонь.
— Но мы же каждые выходные убираемся! Я посуду мою, готовлю, когда могу…
— Я знаю, знаю, — прервал ее Николай. — Просто… может, действительно стоит как-то больше участвовать в домашних делах? Чтобы не было этих разговоров?
Лиза почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения.
— То есть я после работы должна еще и генеральную уборку устраивать? Коля, я и так с ног валюсь от усталости!
— Я не говорю про генеральную уборку. Просто, может быть, немного больше внимания…
— Немного больше внимания, — эхом повторила Лиза. — А твоя сестра? Она-то сколько внимания уделяет дому?
— Лиза, давай не будем сравнивать. Вера здесь живет постоянно. Это ее дом.
— А мы, значит, чужие? — голос Лизы дрогнул.
— Я этого не говорил, — Николай потер лоб. — Просто давай не будем обострять ситуацию, ладно? Нам осталось потерпеть совсем немного. Еще полгода, максимум год — и у нас будет своя квартира.
Лиза хотела возразить, но промолчала. Спорить не было сил. Она просто кивнула и отвернулась к плите, чувствуя, как горячие слезы подступают к глазам.
— Лиза, ты не видела мой синий свитер? — Вера стояла в дверях комнаты, где Лиза работала за ноутбуком.
— Нет, не видела, — коротко ответила Лиза, не отрываясь от экрана.
— Странно. Я точно помню, что оставила его в ванной. А теперь его нет.
Лиза подняла глаза:
— Я не брала твой свитер, Вера.
— Ну конечно. Он сам испарился, — Вера не уходила. — Знаешь, с тех пор как вы сюда переехали, вещи постоянно пропадают. То мой крем исчезнет, то мамина брошь куда-то денется…
Лиза закрыла ноутбук и встала:
— Ты на что намекаешь?
— Я ни на что не намекаю. Просто констатирую факт, — Вера скрестила руки на груди. — Раньше такого не было.
— И ты считаешь, что это я беру ваши вещи?
— А кто еще? Мама точно не берет.
Лиза почувствовала, как внутри закипает гнев:
— Вера, я ни разу не взяла ни одной твоей вещи. Ни свитера, ни крема, ничего. Может, ты просто забыла, куда их положила?
— Я все прекрасно помню, — отрезала Вера. — И синий свитер я повесила сушиться в ванной вчера вечером. А сегодня его нет.
— Может, его взяла Рената Евгеньевна? Или Коля случайно?
— Не выгораживай своего мужа, — Вера сделала шаг вперед. — И маму мою не впутывай. Я прекрасно знаю, кто тут любит чужие вещи примерять.
— Я не примеряю твои вещи! — Лиза тоже повысила голос. — И вообще, твой свитер мне даже не подошел бы по размеру!
Как только эти слова сорвались с губ, Лиза поняла свою ошибку. Вера победно улыбнулась:
— Ага! Так ты все-таки примеряла его!
— Нет! Я имела в виду, что он не подошел бы мне, если бы я его взяла. Но я не брала!
— Рассказывай, — Вера развернулась и пошла к двери. — Я все равно найду доказательства.
— Доказательства чего? — Лиза пошла за ней. — Того, что ты просто забыла, куда положила свои вещи?
Вера резко обернулась:
— Я не забывчивая! В отличие от некоторых, я всегда знаю, где мои вещи. И если что-то пропадает, значит, его кто-то взял. И этот кто-то — не я и не мама.
Их перепалку прервал звук открывающейся входной двери. Вернулась Рената Евгеньевна.
— Девочки, что за шум? — спросила она, проходя в коридор.
— Мама, у меня пропал синий свитер, — сразу пожаловалась Вера. — Тот, который ты мне на день рождения подарила.
— Может, в стирке? — предположила Рената Евгеньевна, снимая пальто.
— Нет, я вчера его постирала и повесила в ванной сушиться. А сегодня его нет.
Рената Евгеньевна нахмурилась:
— Странно. Надо поискать. Лиза, ты не видела?
— Я уже сказала Вере, что не видела, — устало ответила Лиза. — И не брала я его.
— Никто тебя не обвиняет, — мягко сказала свекровь, но ее взгляд говорил об обратном. — Просто спрашиваю.
— Вообще-то я обвиняю, — вмешалась Вера. — У нас никогда ничего не пропадало, пока они не переехали. А теперь то одно исчезнет, то другое.
— Вера, успокойся, — Рената Евгеньевна положила руку на плечо дочери. — Свитер найдется. Может, он в сушилке, или ты его в шкаф убрала и забыла.
— Я не забывала! — воскликнула Вера. — Он был в ванной!
Лиза отступила назад, чувствуя, как напряжение нарастает. Она вернулась в комнату и закрыла дверь, пытаясь отгородиться от этого безумия. Но даже через дверь она слышала, как Вера продолжает жаловаться матери.
Вечером, когда вернулся Николай, свитер нашелся. Он лежал в корзине для белья в комнате Веры, завернутый в полотенце.
— Видишь? — торжествующе сказал Николай Лизе. — Я же говорил, что все разрешится.
Но Лиза видела, как Вера смотрела на нее во время ужина — с тем же подозрением, что и раньше. Извиняться золовка не стала.
Ситуация накалялась постепенно. Сначала это были мелкие придирки, потом обвинения в пропаже вещей, затем — в неуважении к хозяевам дома. Николай все чаще задерживался на работе, избегая домашних конфликтов. Лиза оставалась один на один с нарастающим напряжением.
Однажды вечером Рената Евгеньевна пригласила в гости свою давнюю подругу Софью Михайловну — полную женщину с громким голосом и привычкой говорить все, что думает.
— А это наша невестка, Лиза, — представила ее Рената Евгеньевна. — Они с Николаем пока у нас живут, копят на квартиру.
— Ясно, ясно, — кивнула Софья Михайловна, окидывая Лизу оценивающим взглядом. — И как, много уже накопили?
— Мы откладываем почти все зарплаты, — ответила Лиза. — Должно хватить на первый взнос через несколько месяцев.
— Ну, это хорошо, когда молодые стремятся к самостоятельности, — одобрила гостья. — А то некоторые только и делают, что на родительской шее сидят.
Вера, которая разливала чай, громко поставила чашку на стол:
— Некоторые сначала на родительской шее сидят, а потом на шее свекрови, — процедила она сквозь зубы.
— Вера! — одернула ее Рената Евгеньевна.
— А что Вера? Я правду говорю. Приходят в готовый дом, пользуются всем, а сами деньги копят. Удобно устроились.
Лиза почувствовала, как краска заливает лицо:
— Мы платим за продукты и коммунальные услуги, — тихо сказала она. — И помогаем по дому.
— Ой, помогают они, — фыркнула Вера. — Раз в неделю пропылесосят — и все, помощники!
— Девочки, давайте не будем, — вмешалась Рената Евгеньевна. — У нас гости.
— А я что? — невинно улыбнулась Вера. — Я просто факты констатирую.
Софья Михайловна с интересом переводила взгляд с одной женщины на другую, явно наслаждаясь спектаклем.
— Где, кстати, Николай? — спросила она. — Я его с детства помню, такой был славный мальчик.
— На работе задерживается, — ответила Рената Евгеньевна. — У него сейчас важный проект.
— Да, задерживается, — многозначительно повторила Вера. — Только почему-то раньше он никогда так не задерживался. До свадьбы.
Лиза сжала кулаки под столом:
— Ты на что намекаешь?
— Я ни на что не намекаю, — Вера пожала плечами. — Просто заметила, что мой брат стал гораздо реже бывать дома с тех пор, как женился. Может, ему просто не хочется сюда возвращаться?
— Если ему не хочется возвращаться, то только из-за таких вот разговоров, — не выдержала Лиза. — Из-за постоянных придирок и обвинений.
— Придирок? — Вера всплеснула руками. — Ты слышишь, мама? Оказывается, мы придираемся! А то, что она даже элементарного порядка не поддерживает — это не придирки?
— Я поддерживаю порядок! — возразила Лиза. — Но я не могу соответствовать твоим завышенным стандартам. Ты специально ищешь, к чему придраться!
— Лиза, — тихо, но твердо сказала Рената Евгеньевна. — Я думаю, тебе стоит успокоиться. Ты в гостях, и нехорошо так разговаривать с хозяевами дома.
Эти слова ударили сильнее, чем все предыдущие обвинения. «В гостях». После пяти месяцев совместной жизни она все еще была гостьей. Не членом семьи, не близким человеком — гостьей, которая должна знать свое место.
— Извините, — Лиза встала из-за стола. — Я, пожалуй, пойду. Мне нужно закончить работу.
Она ушла в комнату, чувствуя на себе взгляды трех женщин. Закрыв дверь, Лиза прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. Надо было позвонить Николаю, рассказать о случившемся. Но что она скажет? Что его сестра опять нагрубила? Что мать встала на сторону дочери? Он слышал это уже десятки раз и всегда отвечал одно и то же: «Потерпи, скоро у нас будет своя квартира».
Но с каждым днем Лизе все сложнее было терпеть. И она не была уверена, что их брак выдержит еще полгода в таких условиях.
Выходные должны были стать передышкой. Николай взял Лизу в парк, потом они ходили в кино, ужинали в недорогом кафе — словом, провели весь день вне дома. Лиза почувствовала себя почти счастливой. Почти — потому что мысль о возвращении все равно омрачала настроение.
— Может, нам стоит поискать съемную квартиру? — предложила она, когда они уже подходили к дому. — Пусть маленькую, пусть далеко от центра. Но свою.
Николай вздохнул:
— Лиза, мы же это уже обсуждали. Если снимать квартиру, то половина наших зарплат будет уходить на аренду. Мы никогда не накопим на свою.
— Но так продолжаться не может, — тихо сказала Лиза. — Твоя сестра меня ненавидит. И твоя мама все больше склоняется на ее сторону.
— Не драматизируй, — поморщился Николай. — Никто тебя не ненавидит. Просто Вера… она всегда была немного сложной. И мама привыкла ей потакать. Но они не плохие люди.
— Я не говорю, что они плохие. Но жить с ними становится невыносимо.
— Еще немного, Лиз. Всего несколько месяцев, и мы будем в своей квартире. Со своими правилами, своими порядками. Только ты и я.
Лиза кивнула, но внутренний голос подсказывал: до этого счастливого момента еще нужно дожить.
Когда они вернулись домой, в квартире было непривычно тихо.
— Мама? Вера? — позвал Николай, но никто не отозвался.
— Наверное, ушли куда-то, — предположила Лиза, с облегчением сбрасывая туфли.
Николай прошел на кухню и обнаружил записку:
— Они у тети Нины. Вернутся поздно.
— Значит, у нас свободный вечер, — улыбнулась Лиза. — Можем посмотреть фильм или просто поговорить. Как раньше.
Они действительно провели вечер вдвоем — впервые за долгое время. Смотрели кино, заказали пиццу, говорили о будущем. Лиза даже позволила себе помечтать о том, какой будет их собственная квартира.
— Я хочу большие окна, — говорила она, положив голову на плечо мужа. — И много света. И чтобы кухня была просторная, с островком посередине.
— Будет тебе и островок, и большие окна, — обещал Николай. — Все будет, только потерпи еще немного.
Когда Рената Евгеньевна и Вера вернулись, супруги уже лежали в постели. Лиза слышала, как свекровь и золовка переговариваются на кухне, но впервые за долгое время их голоса не вызывали у нее тревоги. После хорошего вечера с мужем она чувствовала себя защищенной.
Это чувство сохранялось до утра понедельника, когда Лиза обнаружила, что ее любимый шарф, который висел в прихожей, исчез.
— Вы не видели мой шарф? — спросила она у Веры, которая завтракала на кухне. — Бежевый, с кисточками.
— Нет, не видела, — равнодушно ответила Вера, не поднимая глаз от телефона.
— Странно. Я точно помню, что повесила его вчера в прихожей.
Вера подняла глаза и усмехнулась:
— Неприятно, правда? Когда твои вещи пропадают?
Лиза замерла:
— Ты взяла мой шарф?
— Я этого не говорила, — Вера вернулась к своему телефону. — Просто сказала, что неприятно, когда вещи пропадают. Ты сама недавно говорила, что не брала мой свитер. Может, шарф тоже просто… потерялся?
— Вера, это уже не смешно. Верни мой шарф.
— Я не брала твой шарф, — отрезала Вера. — Он мне даже не нравится. Слишком простой и дешевый.
Лиза почувствовала, как внутри поднимается волна гнева:
— Он был подарком от моей мамы. И он недешевый.
— Ну, на фоне маминых украшений все выглядит дешевым, — пожала плечами Вера. — Возможно, ты просто забыла его где-то. Или потеряла. Со всеми бывает.
— Я не теряла шарф! — Лиза повысила голос. — Он висел в прихожей!
— Лиза, почему ты кричишь? — в кухню вошла Рената Евгеньевна. — Что случилось?
— Мой шарф пропал, — ответила Лиза, стараясь говорить спокойно. — Тот, что мне мама подарила. Я повесила его вчера в прихожей, а сегодня его нет.
— Может, Коля взял? — предположила свекровь. — Или ты сама его куда-то положила и забыла.
— Я не забывала! — воскликнула Лиза. — Он был в прихожей! И Коля не мог его взять, он уже ушел на работу.
— Ну хорошо, поищем, — миролюбиво сказала Рената Евгеньевна. — Наверняка найдется.
Шарф нашелся через два дня — в мусорном ведре на кухне, испачканный в чем-то липком и красном, похожем на варенье. Когда Лиза достала его, то не могла сдержать слез.
— Это уже слишком, — сказала она Николаю вечером. — Твоя сестра испортила мой шарф и выбросила его.
— Ты уверена, что это Вера? — нахмурился Николай. — Может, он случайно упал…
— В мусорное ведро? И случайно испачкался в варенье? Коля, ты сам-то в это веришь?
Николай тяжело вздохнул:
— Хорошо, я поговорю с ней. Это переходит все границы.
Но разговор с сестрой ни к чему не привел. Вера все отрицала, а когда Николай начал настаивать, расплакалась и обвинила его в том, что он всегда принимает сторону жены.
— Ты совсем от рук отбился с тех пор, как женился! — рыдала она. — Родную сестру обвиняешь неизвестно в чем! Я пальцем не трогала её вещи!
Рената Евгеньевна тут же встала на защиту дочери:
— Николай, как тебе не стыдно! Вера никогда не стала бы портить чужие вещи. Она у меня воспитанная девочка.
— Мама, но шарф не мог сам запрыгнуть в мусорное ведро, — возразил Николай.
— Может, твоя жена сама его выбросила, а теперь обвиняет Веру? — предположила Рената Евгеньевна. — Чтобы поссорить тебя с семьёй.
Лиза, которая стояла в коридоре и слышала весь разговор, не выдержала и вошла в комнату:
— Зачем мне выбрасывать подарок моей мамы? — спросила она дрожащим от возмущения голосом. — Чтобы что? Устроить скандал?
— А кто тебя разберёт, — фыркнула Вера, вытирая слёзы. — Может, ты специально это делаешь, чтобы Колю от нас отдалить. Чтобы он с нами общаться перестал.
— Мне не нужно ничего делать, — ответила Лиза. — Вы сами прекрасно справляетесь.
— Что ты имеешь в виду? — прищурилась Рената Евгеньевна.
— То, что вы сами отталкиваете Николая своим отношением ко мне, — твёрдо сказала Лиза. — С первого дня, как мы сюда переехали, вы дали понять, что я здесь чужая. Что я не член семьи, а так… временная гостья.
— Ну вот, ещё и обвинения в наш адрес, — всплеснула руками Рената Евгеньевна. — Мы вас пустили в свой дом, предложили жить бесплатно…
— Мы платим за еду и коммунальные услуги, — напомнила Лиза.
— Этого мало! — воскликнула Вера. — Вы живёте в нашей квартире, пользуетесь нашими вещами, нашей мебелью, нашей посудой!
— Я никогда не просила ничего вашего, — Лиза почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но сдержалась. — Это была ваша идея — предложить нам переехать сюда.
— И мы уже сто раз об этом пожалели! — выпалила Вера.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Николай растерянно переводил взгляд с матери на сестру, затем на жену.
— Вера, ты не это хотела сказать, — наконец произнесла Рената Евгеньевна. — Мы рады помочь Коле и Лизе. Просто есть определённые правила, которые нужно соблюдать.
— Нет, мама, именно это я и хотела сказать, — Вера встала и подошла к Лизе. — Мы жалеем, что позволили тебе здесь жить. Ты всё время что-то требуешь, командуешь, ведёшь себя как хозяйка. Ты здесь никто, у тебя даже прописки нет.
— Вера! — одёрнул сестру Николай.
Но Лиза только кивнула. Она повернулась и молча вышла из комнаты. В спальне она достала большую сумку и начала складывать в неё свои вещи — самые необходимые, которые понадобятся в первую очередь.
Николай вошёл через несколько минут:
— Что ты делаешь?
— Ухожу, — коротко ответила Лиза. — Я больше не могу так жить.
— Лиза, подожди, — Николай подошёл и взял её за руки. — Вера просто погорячилась. Она не это имела в виду.
— Нет, Коля, именно это она и имела в виду, — Лиза осторожно высвободила руки и продолжила собирать вещи. — И твоя мама тоже. Они обе считают меня чужой, и я действительно чужая в этом доме. Я пыталась, правда пыталась стать частью вашей семьи. Но это невозможно, когда тебя не хотят принимать.
— Куда ты пойдёшь?
— К Тане. Она давно предлагала пожить у неё, если станет совсем невыносимо. Вот и стало.
— Лиза, давай всё обсудим, — Николай выглядел растерянным. — Может, нам действительно стоит подумать о съёмной квартире…
— Ты сам говорил, что это нерационально, — напомнила Лиза. — Что мы никогда не накопим на своё жильё, если будем тратить деньги на аренду.
— Да, но если выбирать между съёмной квартирой и разрушенными отношениями…
— Дело не только в жилье, Коля, — Лиза застегнула сумку и повернулась к мужу. — Дело в том, что ты позволяешь своей сестре и матери разрушать нашу семью. Ты всё время говоришь мне потерпеть, переждать, не обращать внимания. Но ты ни разу по-настоящему не встал на мою сторону.
— Это неправда! — возразил Николай. — Я всегда на твоей стороне!
— Нет, Коля. Ты всегда пытаешься усидеть на двух стульях. Не обидеть мать и сестру, но и жену не расстроить. В итоге страдают все.
Лиза закинула сумку на плечо и направилась к двери. Николай последовал за ней:
— И что теперь? Ты просто уходишь?
— Я ухожу, чтобы сохранить остатки нашего брака, — ответила Лиза, останавливаясь в коридоре. — Если я останусь здесь ещё хоть немного, я возненавижу не только твою сестру и мать, но и тебя. А я не хочу этого.
В прихожей стояли Рената Евгеньевна и Вера, молча наблюдая за происходящим.
— Ты разрушаешь семью, — произнесла Вера. — Уходишь, когда становится трудно.
Лиза обернулась к ней:
— Нет, Вера. Я спасаю свою семью — ту, которую создала с Николаем. А вы делали всё, чтобы её разрушить. И почти преуспели.
Она повернулась к мужу:
— Коля, тебе нужно решить, что для тебя важнее: сохранить нашу семью или продолжать жить под одной крышей с твоими родными, которые меня не принимают. Я буду у Тани. Позвони, когда решишь.
И с этими словами Лиза вышла из квартиры.
Три дня в маленькой квартире подруги показались Лизе настоящим раем. Никто не следил за тем, куда она положила свои вещи, никто не обвинял её в пропаже предметов, никто не комментировал каждый её шаг. Таня была занята на работе, и большую часть времени Лиза проводила одна — читала, работала за ноутбуком, готовила простые блюда на крошечной кухне.
Николай звонил каждый день, но Лиза просила дать ей время подумать. На четвёртый день он приехал.
— Я снял квартиру, — сказал он с порога. — Однокомнатную, в Южном районе. Далековато от центра, но зато недорого.
Лиза молча смотрела на него, не зная, что сказать.
— Я уже перевёз туда часть наших вещей, — продолжил Николай. — Мама, конечно, расстроилась, но я сказал, что так будет лучше для всех.
— А Вера? — спросила Лиза.
— Вера… — Николай вздохнул. — Она сказала, что я предатель. Что выбрал тебя вместо семьи.
— И что ты ей ответил?
— Что ты и есть моя семья, — Николай взял Лизу за руки. — Послушай, я был неправ. Я должен был сразу встать на твою сторону, защитить тебя от нападок. Но я… я просто не хотел конфликтов. Думал, что всё как-нибудь само наладится.
— Так не бывает, Коля, — мягко сказала Лиза. — Конфликты не решаются сами собой. Их нужно решать.
— Я знаю. И я хочу начать всё заново — только ты и я. Без моей мамы, без Веры, без их постоянных придирок. Только наша маленькая семья.
Лиза колебалась. Часть её хотела сразу согласиться, уехать с мужем в их новую квартиру и начать новую жизнь. Но другая часть боялась, что всё повторится, что Николай снова не сможет провести чёткую границу между их семьёй и своими родственниками.
— Я не хочу, чтобы ты полностью разорвал отношения с матерью и сестрой, — наконец сказала она. — Но я хочу, чтобы ты всегда помнил, что мы — семья. И если твои родные пытаются разрушить наш брак, ты должен защищать его. Защищать нас.
— Обещаю, — Николай крепко сжал её руки. — Я буду. Я уже начал. Знаешь, что я сказал маме, когда уходил? Что если она хочет видеть меня счастливым, то должна принять тебя. Потому что без тебя я не буду счастлив.
Лиза почувствовала, как к глазам подступают слёзы:
— И что она ответила?
— Она заплакала. Сказала, что никогда не хотела нас поссорить. Что просто беспокоилась за меня, — Николай вздохнул. — Не знаю, искренне ли это. Но я дал понять, что больше не позволю ей или Вере вмешиваться в нашу жизнь.
Лиза кивнула. Она хотела верить, что свекровь говорила искренне. Но даже если нет — важно было то, что Николай наконец занял чёткую позицию.
— А как же наша мечта о собственной квартире? — спросила она. — Если мы будем платить за аренду, то накопить будет сложнее.
— Мы справимся, — уверенно сказал Николай. — Может, это займёт больше времени, чем мы планировали. Но зато мы будем жить в мире и согласии. Что может быть важнее?
Лиза улыбнулась и обняла мужа:
— Хорошо. Покажешь мне нашу новую квартиру?
Прошло полгода. Лиза и Николай привыкли к своей маленькой съёмной квартире. Она была далеко не идеальной — с подтекающим краном на кухне и скрипучими половицами в коридоре, но это был их дом. Здесь никто не придирался к Лизе, не обвинял её в пропаже вещей, не заставлял чувствовать себя чужой.
Отношения с семьёй Николая оставались натянутыми. Он навещал мать раз в две недели, но всегда один — Лиза предпочитала не ходить в тот дом. Вера по-прежнему жила с Ренатой Евгеньевной и по-прежнему не скрывала своей неприязни к невестке.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Рената Евгеньевна с небольшой коробкой в руках.
— Здравствуй, Лиза, — сказала она немного смущённо. — Можно войти?
Лиза молча отступила, пропуская свекровь в квартиру. Рената Евгеньевна огляделась:
— У вас уютно.
— Спасибо, — сдержанно ответила Лиза. — Коля скоро придёт с работы.
— Я, вообще-то, к тебе пришла, — свекровь протянула коробку. — Вот, хотела отдать. Это твоё.
Лиза открыла коробку и обнаружила там свои вещи — те, что остались в квартире свекрови после её поспешного ухода. Сверху лежал новый шарф — почти точная копия того, что был испорчен.
— Я подумала, тебе нужно заменить тот шарф, — сказала Рената Евгеньевна. — Который… испортился.
Лиза подняла глаза на свекровь:
— Вы знали, что это сделала Вера?
Рената Евгеньевна тяжело вздохнула:
— Я догадывалась. Но не хотела верить. А потом, когда вы с Колей уехали… Вера стала ещё хуже. Она постоянно придирается ко мне, обвиняет в том, что я недостаточно её поддерживала, что слишком мягко отнеслась к твоему уходу.
— И вы решили прийти ко мне?
— Я решила извиниться, — твёрдо сказала Рената Евгеньевна. — Я была неправа. Я позволила Вере манипулировать мной, настраивать меня против тебя. Я должна была быть мудрее.
Лиза молчала, не зная, что сказать. Она не ожидала извинений от свекрови.
— Я не прошу тебя вернуться или простить Веру, — продолжила Рената Евгеньевна. — Но я хотела бы… наладить отношения. Хотя бы чтобы Коля не разрывался между нами.
— Вера знает, что вы здесь? — спросила Лиза.
— Нет, — покачала головой свекровь. — И боюсь, она не одобрит. Но я больше не могу позволять ей решать за меня. Это моя жизнь, мой сын и моя невестка. И я хочу иметь возможность видеться с вами, не чувствуя этого напряжения.
В этот момент в дверь вошёл Николай. Он застыл на пороге, увидев мать:
— Мама? Что-то случилось?
— Ничего страшного, сынок, — улыбнулась Рената Евгеньевна. — Я просто пришла навестить вас. И извиниться перед Лизой.
Николай удивлённо посмотрел на жену, и та кивнула:
— Мы как раз разговариваем.
— Я приготовлю чай, — сказал Николай, всё ещё не веря своим глазам.
Они сидели на маленькой кухне втроём — впервые за долгое время без напряжения и скрытой враждебности. Рената Евгеньевна рассказывала о своей работе, спрашивала Лизу о её делах в издательстве, интересовалась их планами на будущее.
— Мы всё ещё копим на свою квартиру, — сказал Николай. — Но теперь это займёт больше времени.
— Я могла бы помочь, — предложила Рената Евгеньевна. — У меня есть небольшие сбережения…
— Спасибо, мама, но мы справимся, — мягко ответил Николай. — Нам важно сделать это самим.
Когда Рената Евгеньевна собралась уходить, Лиза проводила её до двери:
— Спасибо за шарф. И за извинения.
— Я правда сожалею о том, что произошло, — сказала свекровь. — И надеюсь, что со временем мы сможем… ну, если не стать близкими, то хотя бы нормально общаться.
— Возможно, — кивнула Лиза. — Но Вера…
— Вера — это сложно, — вздохнула Рената Евгеньевна. — Она всегда была ревнивой. Сначала к брату, теперь к тебе. Я не знаю, сможет ли она измениться. Но я больше не позволю ей вмешиваться в мои отношения с вами.
Когда свекровь ушла, Николай обнял Лизу:
— Ты в порядке?
— Да, — кивнула она. — Это было… неожиданно. Но, думаю, искренне.
— Знаешь, я горжусь тобой, — сказал Николай. — Ты не стала молча терпеть, когда с тобой обращались несправедливо. Ты заставила меня увидеть ситуацию такой, какая она есть. И ещё… ты не захлопнула дверь перед моей мамой, когда она пришла извиниться.
— А что с Верой? — спросила Лиза. — Думаешь, она когда-нибудь изменится?
— Не знаю, — честно ответил Николай. — Может быть, со временем. А может, и нет. Но это не должно влиять на нашу жизнь. Мы сами решаем, с кем общаться и как строить отношения.
Лиза кивнула. Она не испытывала злорадства от того, что свекровь фактически признала её правоту. Не было и желания восстановить близкие отношения с семьёй мужа — слишком много боли осталось в прошлом. Но она чувствовала облегчение от того, что этот тяжёлый период их жизни наконец завершился.
— Мы справились, — сказала она, прижимаясь к мужу. — И стали сильнее.
— Да, — согласился Николай. — И знаешь что? Мне кажется, мы сможем накопить на квартиру даже быстрее, чем планировали. Я подал заявку на участие в новом проекте на работе. Если всё получится, у меня будет повышение.
— Это здорово, — улыбнулась Лиза. — Но даже если нет — мы всё равно справимся. Главное, что мы вместе. И что у нас есть свой дом — пусть пока и съёмный.
Николай поцеловал жену:
— Дом — это не стены. Дом — это когда тебя понимают и принимают таким, какой ты есть.
Лиза кивнула. Она наконец чувствовала себя дома — не в чужой квартире, где её считали временной гостьей, а рядом с человеком, который выбрал её, несмотря ни на что.
А Вера… Вера осталась в своём мире обид и ревности. И Лиза надеялась, что когда-нибудь золовка поймёт, что разрушила не чужую, а свою собственную жизнь своей непримиримостью. Но это уже будет не её, Лизы, проблема.
Главное, что они с Николаем сделали правильный выбор — сохранили свою семью, даже ценой временных финансовых трудностей. И теперь у них было всё необходимое для счастья: любовь, взаимное уважение и место, которое они по праву могли называть своим домом.
Минуло два года. В жизни Лизы и Николая многое изменилось — они наконец купили небольшую, но свою квартиру, сделали уютный ремонт и даже завели кота. Тёплым июньским вечером, когда Лиза поливала петунии на балконе, раздался звонок. На экране высветился незнакомый номер. «Алло?» — неуверенно ответила она. «Лиза? Это Вера. Мне нужна твоя помощь. Мама в больнице, а я… я не справляюсь одна. Знаю, ты имеешь полное право бросить трубку, но выслушай меня…»
