Дар Маше подарила шаманка. Это случилось тем летом, когда она одна полетела на отдых: муж не смог, а Маша после третьей неудавшейся беременности просто не могла смотреть на счастливых беременных и взяла отпуск за свой счёт. Работала она медсестрой в женской консультации, и, казалось бы, где, как не там, рожай себе в удовольствие. По крайней мере, подруга Катя всё время про это говорила.
-Да у вас же там самые лучшие специалисты, – говорила она. – Найдут, в чём проблема, не переживай!
Сама Катя была не замужем и с детьми пока вообще не торопилась. Большую часть свободного времени Катя проводила в гостях у подруги: к счастью, Слава не был против того, чтобы Маша приводила домой гостей, так что в самые сложные времена у неё была поддержка и в лице мужа, и в лице подруги. Но тем летом она полетела на отдых одна: у мужа на работе был аврал, у Кати не получилось взять отпуск за свой счёт, хотя она и пыталась.
Первые два дня Маша ездила с экскурсионной группой, но потом ей это надоело: экскурсовод попался скучный, группа склочная, и Маша решила отправиться в свободное плаванье. На Алтае она была в первый раз, ей всё было интересно и красиво, но боль не отпускала. В отдалённой гостинице, где она сняла комнату на ночь, хозяйка усмотрела что-то в её глазах и порекомендовала ту шаманку. Маша в такое не верила, хотя её прабабушка была деревенской целительницей. Но к шаманке пошла.
-Родишь, – сказала она. – Но не там: воздух для тебя плохой. Приезжай к нам, здесь и родишь. Не место тебе в большом городе.
Чтобы выбраться из деревни, Маша много сил потратила: в школе зубрила целыми днями, вместо того, чтобы на дискотеки бегать, пока училась в колледже, устроилась на подработку ночную, потому что родители помогать ей деньгами не были в состоянии, и первые три года после выпуска, пока не вышла замуж, снимала грязную комнатушку на окраине города, проводя в дороге по три часа в день. Та жизнь, которая была у неё сейчас, не досталась ей бесплатно: муж тоже был приезжий, и они сначала копили на ипотеку, потом все деньги уходили на платёж и на ремонт, поэтому и за ребёнка они взялись уже после тридцати. Отказываться от своей жизни она не собиралась, поэтому шаманке не поверила.
-Спасибо, – сказала она. – Я пойду.
-Не веришь мне. Ладно. Поверишь скоро. Дам тебе на время немного своего дара. Потом приедешь – вернёшь.
Маша и глазом моргнуть не успела, а шаманка схватила её руку и уколола чем-то.
-Что это? – испугалась она.
-Не бойся. Всё хорошо будет.
По возвращении Маша проверилась на всё: мало ли чем там её хотела заразить эта шаманка. Но всё было в порядке, и Маша забыла об этом происшествии. Тем более, мысли её были заняты другим: перестилая кровать, она нашла в простынях серёжку. Не свою. Чужую. Катину.
Первой реакцией было: этого не может быть. Только не Катя. Только не Слава. Маша целую неделю притворялась, будто серёжка попала туда случайно. То, что серёжка Катина, сомневаться не приходилось: Маша сама дарила ей на день рождения, заказав у ювелира с Ярмарки Мастеров. Но через неделю пелена с глаз спала, и Маша принялась присматриваться к мужу и подруге. Не выдержала и залезла в его телефон, пока Слава был в душе. У него стоял пароль, но подобрать его оказалось несложно: дата свадьбы. Такая банальность.
Ей хватило беглого взгляда на переписку, чтобы убедиться: это не игра её воображения. Маша вернула телефон на место, пошла на кухню помыть руки: казалось, что она замаралась. И там, на кухне, сердце разогналось до такой скорости, что ей показалось – сейчас случится удар. Но удар не случился: в голове повисла незнакомая ясность.
Мужу Маша ничего не сказала. И Кате тоже. Не смогла. Ей стало страшно: куда она пойдёт, если муж выберет Катю? Квартира маленькая, делить её толку нет, снова возвращаться в съёмное жильё в её возрасте совсем не хотелось. Менять жизнь было страшно. И Маша притворилась, будто ничего не знает. Тем более именно с того дня она научилась видеть опухоли.
Это было страшно на самом деле. В первый раз это случилось с пациенткой, которая сидела понуро на стуле. Ирина Ивановна – гинеколог, с которой Маша работала, никак не могла найти причину недомогания пациентки. А у Маши вдруг случилось прозрение – она увидела чужеродное образование. И испугалась.
Когда через две недели девушка пришла с результатами УЗИ, Маша испугалась ещё больше. То, что она увидела, оказалось реальностью. Когда через месяц история повторилась второй раз – с соседкой тётей Розой, Маша вдруг вспомнила шаманку.
«Потом приедешь – вернёшь».
«Я в такое не верю», – повторяла про себя Маша. И тут же вспоминала прабабушку. Та иногда говорила:
-Месяц ей осталось.
И была права.
В первый раз ей удалось предотвратить беду с мамой Славы. Они приехали в гости, Маша нервничала, потому что видела, что он всё время сидит в телефоне, и его мама позвала её попить чай на веранде.
-Ромашковый. Сама собирала.
Там, на веранде, Маша и увидела то, что совсем не хотела видеть – страшное.
-Вера Николаевна. А вы давно к гинекологу ходили?
-Давно, милая, что мне там делать.
-Так. Чтобы в понедельник приехали к нам. Я договорюсь с Ириной Ивановной. Раз в год как минимум надо обследоваться!
-Ой, будет тебе! Что там случится…
-Вера Николаевна! Я сказала: жду в понедельник.
Потом свекровь так её благодарила.
-Ты словно в зеркало судьбы посмотрела!
Маша ещё несколько раз вовремя отправила знакомых на обследование. Пару раз и незнакомых. Не сказать, что она радовалась этому своему дару – ей не верили, потом задавали вопросы, боялись, даже: стали говорить, что это Маша сглазила, отсюда и болезнь.
«И зачем мне этот дар, – сердилась она. – Вечно виновата во всём!».
Виноватой она себя чувствовала ещё и из-за мужа: тот в последнее время стал ею недоволен. И вес у Маши лишний, и простыни редко меняет, и пельмени вместо супов варит… Ей хотелось сказать: «Пусть Катя тебе супы варит!». Но понимала, что после этих слов пути назад не будет.
С подругой она старалась общаться меньше, и та сначала вроде обижалась, а потом и сама отдалилась. Они редко виделись, поэтому, может, Маша и упустила, когда это поселилось в подруге.
Первой эмоцией была радость. А второй – стыд. Неужели она будет счастлива оттого, что с подругой случилась беда? Даже если она и предала её? Конечно, это был своеобразный способ отомстить, но стоит ли оно того?
Маша вдруг снова вспомнила прабабушку. Раз к ней пришла женщина: её лицо покрывали страшные угри. Бабушка дала той мазь, которая не только не помогла, а ещё и увеличила их количество.
-Поделом, – смеялась бабушка. – Не будет на отца твоего силки ставить.
Тогда Маша не поняла, что бабушка имела в виду. А теперь понимала. Но как бабушка она не хотела. Правда, сразу сказать тоже не смогла: пыталась, но язык не поворачивался. Нужно было сначала подготовиться.
Заявление об увольнении Маша написала за две недели. Купила билет на самолёт, тщательно собрала вещи. Много ей не нужно: новая жизнь – значит, новая. Делить квартиру смысла нет, зато у них есть небольшие накопления – вот их Маша себе и заберёт. И пусть Слава попробует что-то сказать.
В день отъезда Маша пригласила Катю в гости. Та обрадовалась: давно не виделись! Приехала с тортиком и мартини. Маша съела кусочек, заказала такси и после этого сказала:
-Срочно сделай маммографию. И не спрашивай ничего, пожалуйста. Славе только не говори про обследование, он страшно всего этого боится. Словно доисторический человек, честное слово – думает, что это может быть заразно.
Катя пучила глаза, никак не могла взять в толк, о чём Маша говорит.
-Что заразно? – спросила она. – И при чём тут Слава?
-Два раза я повторять не буду, – сказала Маша. – Понимай как хочешь. А я сегодня улетаю. Навсегда.
В глазах Кати мелькнула радость, она не смогла это скрыть. А Маша испытала только одно: жалость. Она проверила телефон – такси уже ждало её внизу. Чмокнув подругу в щеку, она протянула ей ключи от квартиры и, воспользовавшись её потрясением, просто ушла.
Ветер дул в приоткрытое окно машины, город прощался по-доброму. Машу ждал самолёт, несколько часов пути и прекрасные горы Алтая…
