Оксана сидела на кухне в старом домашнем халате с цветочным принтом, потягивая ароматный кофе и наслаждаясь редкой тишиной в квартире. За окном моросил осенний дождь, стекая по стеклу мелкими дорожками. На столе лежал раскрытый ноутбук — она планировала поработать над проектом в спокойной обстановке, без отвлечений и суеты.
Наконец-то никого нет дома. Андрей в командировке до пятницы, можно расслабиться и поработать нормально.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил ее вздрогнуть и поперхнуться кофе. Кружка дрогнула в руках. Что за черт? Андрей должен вернуться только в пятницу.
Знакомое покашливание и шарканье тапочек в прихожей развеяли все сомнения. Оксана закрыла глаза и тяжело вздохнула. О нет, только не это. Только не сегодня.
— Оксаночка, ты дома? — раздался бодрый голос свекра из прихожей.
Оксана закрыла ноутбук и отставила кружку, мысленно готовясь к очередному «визиту». Вот уже два года, как я жалею о том дне, когда дала им ключи. Казалось такой хорошей идеей — «приходите, когда хотите, мы же семья». Какая же я была наивная.
— Да, на кухне, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал приветливо, хотя внутри уже все сжалось от раздражения.
В дверном проеме появился Николай Петрович — мужчина лет шестидесяти пяти, в старой потертой куртке и грязных резиновых сапогах, с большой полиэтиленовой сумкой в руках. Его седые волосы были растрепаны дождем, а лицо светилось привычной самоуверенностью.
— Привет, доченька! Извини, что так рано. Надо на балкон банки поставить, места дома совсем нет. Валя консервировала всю неделю, теперь некуда девать.
Конечно, опять балкон. Уже два года наш балкон — это его личный склад. Оксана сжала кулаки под столом, чувствуя, как напрягаются мышцы. На балконе и так стояли его инструменты, зимние заготовки прошлого года, старая мебель, которую он «когда-нибудь починит».
— Николай Петрович, может, все-таки лучше предупреждать, когда собираетесь прийти? А то я могла быть… ну, не готова к гостям. Или спать еще.
— Да ладно тебе, Оксан! Мы же семья! Какие церемонии? — отмахнулся свекр, уже направляясь к балкону. — Я быстро, только банки поставлю и все. Пять минут делов.
Семья… Интересно, а если бы я к ним домой явилась в семь утра с банками и без предупреждения?
Свекр прошел через гостиную на балкон, не снимая грязных сапог, оставляя мокрые следы на светлом ламинате. Оксана с ужасом смотрела на темные разводы, мысленно подсчитывая, сколько времени потратит на уборку после его ухода.
— А где наш Андрюша? — крикнул он с балкона, громко переставляя банки и что-то роняя.
— В командировке, — коротко ответила Оксана, уже не скрывая раздражения в голосе.
— Понятно, понятно. А я тут подумал — может, велосипед свой старый к вам на балкон поставить? А то у нас в подвале сыро, заржавеет еще. Хороший велосипед, еще послужит.
Все, хватит. Мой балкон — не склад для всей их семьи. Оксана почувствовала, как закипает внутри от возмущения.
— Нет, Николай Петрович. Места больше нет.
— Да ладно, места полно! — не согласился свекр, выходя с балкона и оглядывая квартиру оценивающим взглядом. — Я вон в углу поставлю, мешать не будет. Вы же им не пользуетесь.
— Не будет, — повторила Оксана, уже не споря. Бесполезно. Он все равно сделает по-своему. Всегда так было.
Вечером Оксана звонила мужу, нервно расхаживая по квартире и собирая разбросанные свекром инструменты. После его ухода пришлось мыть полы во всей квартире, а на балконе теперь стояли еще три ящика с консервацией, заставляя и без того тесное пространство.
— Андрей, твой отец опять приходил сегодня, — начала она без предисловий, усаживаясь на диван.
— Да? А что случилось? — голос мужа звучал рассеянно, видимо, он был занят работой.
Что случилось? Серьезно? Как будто не знает. Оксана остановилась у окна, глядя на дождливую улицу.
— Ничего особенного. Просто притащил еще банки на наш балкон. И ходил в грязной обуви по всей квартире. Я потом час убиралась.
— Ну, Оксан, не драматизируй. Ему же некуда деть заготовки. У них квартира маленькая, а у нас балкон просторный.
— А наша квартира большая? И почему я должна терпеть склад на своем балконе? Там уже половину места занимают его вещи!
— Это временно. Скоро он все разберет. К зиме точно уберет лишнее.
Временно. Уже два года «временно». К зиме уберет, а весной притащит что-то новое. Оксана сжала телефон в руке так сильно, что костяшки побелели.
— Андрей, поговори с ним, пожалуйста. Попроси предупреждать о визитах. И про балкон тоже скажи — хватит туда вещи таскать. Мне неудобно работать, когда в любой момент может кто-то прийти.
— Конечно, милая, обязательно поговорю. Не переживай так. Родители же не со зла, они просто привыкли.
Но разговор этот так и не состоялся. Как всегда. Как уже много раз до этого.
Через неделю родители явились в воскресенье утром. Оксана проснулась от звуков на кухне и знакомого голоса свекрови. Она потянулась к телефону на тумбочке — часы показывали половину девятого. Боже мой, какое время? В воскресенье!
— Оксаночка, вставай! Мы тебе борщ принесли! — весело кричала Валентина Дмитриевна из кухни, звеня посудой.
В воскресенье. В половине девятого утра. Кто в здравом уме приходит в гости в такое время? Оксана с трудом поднялась с кровати, накинула старый халат и растрепанная вышла на кухню. Свекровь уже хлопотала у плиты, разогревая принесенный борщ, а свекр удобно устроился за столом с кружкой чая, читая газету.
— Доброе утро, — пробормотала она, чувствуя себя неловко в домашнем виде, с растрепанными волосами и без макияжа.
— Доброе, доченька! Я же говорила Коле — рано еще, спит наверное. А он: «Ничего, проснется, не маленькая». Ты не сердишься? — щебетала Валентина Дмитриевна, помешивая борщ.
Еще как сержусь. Но вряд ли вам это интересно. Оксана натянула самую фальшивую улыбку, на которую была способна.
— Нет, что вы. Просто… неожиданно. Не ожидала гостей так рано.
— А мы быстренько! Борщик оставим, Коля на балкон сходит — там ящик стоит лишний, заберет. И все дела! — заверила свекровь, уже накладывая борщ в тарелки.
Конечно, опять балкон. Куда же без него.
К обеду они все еще были дома. Валентина Дмитриевна устроила генеральную уборку на кухне, критикуя методы ведения хозяйства Оксаны.
— Оксаночка, а ты как посуду моешь? Вот так нельзя, микробы останутся. Нужно сначала горячей водой ополоснуть, потом моющее средство, потом опять горячей. А губку надо каждый день менять!
Господи, мне сорок два года, неужели я не умею мыть посуду? Всю жизнь как-то справлялась без ее советов.
Вечером, когда родители наконец ушли, Оксана снова жаловалась Андрею, сидя на кухне среди «наведенного» свекровью порядка.
— Это невыносимо. Они приходят когда хотят, делают что хотят. Я в своем доме чувствую себя гостьей! Сегодня твоя мать весь день критиковала, как я убираюсь, как готовлю…
— Они же из лучших побуждений. Хотят помочь, позаботиться о нас. Мама просто переживает, что ты устаешь на работе.
— Я не просила их заботы! Ты обещал с ними поговорить три недели назад!
— Поговорю, поговорю. На выходных точно поговорю. Просто времени подходящего не было.
На выходных. Конечно. Всегда найдется причина отложить неприятный разговор.
Через месяц терпение Оксаны лопнуло окончательно. В среду утром, когда она готовилась к важнейшей презентации для американских клиентов, родители явились с очередной «помощью». Оксана уже час готовилась к видеозвонку — проверяла презентацию, настраивала камеру, репетировала речь.
— Доченька, у тебя такие пыльные шторы! — объявила Валентина Дмитриевна, войдя в гостиную и оценивающе оглядев интерьер. — Я сейчас сниму, постираю, поглажу. К вечеру будут как новенькие!
Нет, только не сегодня. Не в день важной презентации. Оксана посмотрела на часы на ноутбуке — до видеозвонка оставалось полчаса.
— Валентина Дмитриевна, не надо. У меня важный видеозвонок через полчаса, нельзя шуметь. Это очень серьезные клиенты.
— Да я тихонечко! Ты и не заметишь. Я же не пылесошу, просто шторки сниму.
Одновременно с этим Николай Петрович начал таскать на балкон старый шкаф, грохоча, стуча и громко комментируя процесс. Звуки раздавались такие, словно он разбирал всю квартиру.
— Коля, там же места нет! — крикнула Оксана, чувствуя, как паника нарастает внутри.
— Найдется! Я все аккуратно поставлю! Место всегда можно найти, если с умом подойти!
Этого не может быть. Через двадцать минут важнейшая презентация года, от которой зависит продление контракта, а тут устроили цирк.
— Пожалуйста, остановитесь! Мне нужна тишина для работы! Это очень важно!
— Да мы же помогаем! — удивилась свекровь, уже снимая шторы и складывая их в кучу. — Ты работай, работай, не обращай внимания. Мы же не мешаем.
Как не обращать внимания на грохот и суету в квартире? Как не мешаете, если невозможно сосредоточиться?
Презентация прошла кошмарно. Клиенты постоянно переспрашивали из-за фонового шума, Оксана нервничала, путалась в цифрах и терялась в аргументах. В итоге многомиллионную сделку сорвали, а клиенты заявили, что найдут более профессиональных исполнителей.
— Андрей, хватит! — заявила она мужу вечером, не сдерживая накопившихся эмоций и говоря на повышенных тонах. — Я в последний раз прошу — поговори с родителями! Из-за них я сегодня сорвала важнейшую сделку года! Потеряла клиентов!
— Хорошо, хорошо. Завтра же поговорю. Обязательно.
— Ты это говоришь уже три месяца! Когда, наконец, этот разговор состоится? Мне нужны конкретные сроки!
— На выходных. Точно на выходных. В субботу поеду к ним и все объясню.
На выходных у него будут дела, потом усталость, потом неподходящее настроение у родителей. Всегда что-то найдется. Всегда есть причина отложить.
В понедельник Андрей уехал в очередную командировку, а родители, как обычно, отправились на дачу на всю неделю. Идеальное время для решительных действий. Оксана просидела полдня в интернете, изучая услуги слесарных служб, читая отзывы и сравнивая цены.
— Нужно поменять замок в металлической двери. Когда можете приехать? — спросила она, дозвонившись в первую попавшуюся контору.
— Сегодня после обеда подойдет? Часов в два-три?
— Отлично. Адрес записывайте.
Хватит ждать чуда. Если муж не может защитить мои границы, буду защищать сама. Устала быть заложницей чужих амбиций.
Мастер приехал точно в назначенное время — аккуратный мужчина средних лет с большим чемоданом инструментов. Работал быстро и профессионально, не задавая лишних вопросов. Через три часа замок был заменен на современный, надежный механизм. Оксана держала в руках комплект новых ключей и чувствовала невероятное облегчение, словно с плеч свалился тяжелый груз.
Наконец-то мой дом снова принадлежит мне. Наконец-то я могу не бояться, что кто-то ворвется в самый неподходящий момент.
Она даже не представляла, как сильно этот постоянный стресс влиял на ее жизнь, пока не почувствовала его отсутствие.
В пятницу утром раздался настойчивый звонок в дверь. Потом еще один, более длинный. Затем начали дергать ручку и стучать кулаком по металлу. Оксана сидела на кухне с кофе, спокойно наблюдая за происходящим.
— Оксана! Открй дверь! Ключ не подходит! — возмущенно кричал за дверью Николай Петрович, дергая ручку. — Что за чертовщина! Замок заело!
Вот и началось шоу. Оксана не спеша подошла к двери, но открывать не спешила.
— Ключ сломался? — невинно спросила она через дверь, с трудом скрывая в голосе удовлетворение.
— Какой сломался? Не подходит просто! Может, замок заело? Открой быстрее, у меня рук полные сумок!
— Не знаю, что случилось. Может, действительно замок сломался. Иногда такое бывает.
— Ну открой хоть! Нам картошку принести надо, молока свежего! Валя специально для вас готовила!
Картошку на мой балкон? Молоко, которое я не просила? Нет уж, хватит.
— Не могу сейчас. Я очень занята работой. Важный проект сдаю.
За дверью началось возмущенное бурчание и топанье ногами, потом послышались шаги, удаляющиеся по лестнице. Оксана улыбнулась и вернулась на кухню допивать кофе.
Через час зазвонил мобильный телефон. На экране высветилось имя мужа.
— Оксан, родители не могут попасть к нам домой! Говорят, ключ не подходит. Что случилось? — встревоженно и раздраженно спросил Андрей.
— Понятия не имею. Может, замок сломался. Бывает же такое со старыми замками.
— Странно. А ты дома? Ты можешь слесаря вызвать?
— Я дома, но очень занята работой. Вызови сам, если считаешь нужным. У тебя же есть телефоны слесарных служб.
Посмотрим, как ты будешь решать проблему, когда она коснется тебя лично. Посмотрим, найдешь ли ты время заняться этим вопросом.
Андрей вернулся из командировки в субботу утром, выглядел уставшим и слегка раздраженным. Оксана встретила его как ни в чем не бывало, с улыбкой и поцелуем, словно ничего особенного не произошло.
— Привет, дорогой! Как командировка? Устал, наверное?
— Нормально, спасибо. Слушай, а что все-таки с замком? Родители так и не смогли попасть всю неделю. Папа очень расстроился.
Начинается игра. Посмотрим, поверит ли. Оксана изобразила внезапное озарение, хлопнув себя ладонью по лбу.
— А, да! Я совсем забыла тебе сказать! Мне показалось, что кто-то пытался вскрыть замок в среду вечером. Слышала какие-то звуки в двери. Я испугалась и поменяла замок на следующий день.
— Поменяла? — Андрей уставился на жену широко раскрытыми глазами. — А почему не предупредила меня? Почему не обсудила?
— Времени не было, да и ты в командировке был. Телефон постоянно недоступен. Я подумала, лучше перестраховаться. Безопасность же важнее.
— А родителям новые ключи когда дашь? Они очень переживают.
Вот мы и добрались до самой сути вопроса. Оксана посмотрела на мужа долгим, изучающим взглядом.
— А зачем им ключи от нашей квартиры, Андрей?
— Что значит «зачем»? — не понял Андрей, нахмурившись и отставив чемодан. — Они же всегда их имели. С самого начала нашего брака.
— И мне это надоело. Они приходят когда хотят, мешают работать, устраивают из нашего балкона склад. Я устала от постоянного вторжения в личное пространство.
Лицо мужа медленно менялось, по нему читались удивление, недоумение, а затем и гнев. Наконец-то до него дошло, что происходит.
— То есть, ты специально поменяла замок, чтобы родители не могли войти? Ты нарочно их обманула?
— Именно. И не собираюсь извиняться за это.
— Оксана, ты с ума сошла? Это мои родители! Они имеют право…
— Какое право? — резко перебила его Оксана, чувствуя, как в груди разгорается праведный гнев. — Право на что? Распоряжаться нашей квартирой как своей? Мешать мне работать? Устраивать генеральные уборки без спроса? Критиковать каждый мой шаг?
— Они хотели помочь! Они заботятся о нас!
— Я не просила их помощи! Я просила тебя поговорить с ними месяцами! А ты только обещал и ничего не делал! Сколько раз я тебе говорила?
Два года я ждала, когда он наконец поймет мою ситуацию. Но он так и не понял. Все отмахивался и откладывал.
— Ну так нельзя же их обижать! Они старые люди, одинокие. Мы для них как дети, единственная радость в жизни.
— Мне сорок два года, Андрей! Я взрослая, самостоятельная женщина, а не ребенок! И я хочу, чтобы ко мне относились соответственно! С уважением!
Зазвонил телефон Андрея. Он посмотрел на экран и тяжело вздохнул.
— Папа звонит. Алло, пап? Да, я дома… Что? Да, знаю про замок… Сейчас приеду, все объясню. Не волнуйся.
Он повесил трубку и сердито, почти враждебно посмотрел на жену.
— Родители ждут меня дома. Им нужно объяснить, почему они больше не могут прийти к собственному сыну. Папа не спал всю ночь, думал, что с нами что-то случилось.
— Скажи им правду. Что их невестка устала быть гостьей в собственном доме. Что у нее есть право на личное пространство.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно. И не собираюсь менять свое решение.
Андрей вернулся домой только поздно вечером с мрачным, как грозовая туча, лицом. Весь его вид говорил о том, что разговор с родителями прошел тяжело. Он прошел в гостиную, не снимая куртки, и сел в кресло напротив жены.
— Поздравляю. Ты добилась своего. Родители в полном шоке. Мама плачет, отец не находит себе места. Они не понимают, за что им такое наказание.
А я что, должна чувствовать себя виноватой? После двух лет унижений? Оксана спокойно сидела на диване с книгой, не поднимая глаз от страниц.
— А ты добился своего? Наконец-то поговорил с ними? Объяснил ситуацию?
— Что тут объяснять? Ты все решила за всех нас! Ты поставила меня в ужасное, унизительное положение! Как я мог объяснить родителям, что моя жена считает их надоедливыми интервентами?
— А как ты мог три месяца подряд игнорировать мои просьбы? Я говорила тебе, что мне некомфортно. Что мне нужно личное пространство. А ты отмахивался, как от назойливой мухи!
— Они же не со зла! Они просто хотели быть ближе к нам, чувствовать себя нужными!
— За мой счет! Их близость и нужность обходились мне нервами, временем, спокойствием! А главное — профессиональной репутацией!
Андрей снял наконец куртку и сел в кресло, устало потирая лицо обеими руками. Может, до него наконец дошла серьезность ситуации?
— Ну и что теперь делать? Что мне родителям сказать? Что они больше не могут прийти к единственному сыну домой? Что внуков не увидят?
— Могут прийти. По приглашению. Предварительно договорившись. Как принято у цивилизованных, воспитанных людей.
— А балкон? Что делать с их вещами?
— Пусть заберут все свои вещи и больше ничего не приносят. У нас квартира, а не склад. И не благотворительная организация.
Воцарилось долгое, тягостное молчание. Оксана чувствовала, как напряжение в воздухе можно было резать ножом.
— Знаешь что, Оксана, ты кардинально изменилась. Раньше ты была добрее, мягче, понимающе. А теперь… теперь ты стала какой-то жесткой, бескомпромиссной.
Я стала защищать себя и свои интересы. Жаль, что ты этого не понимаешь и не цениш.
— Я стала защищать свои границы и свое достоинство. Жаль, что ты этого не понимаешь и не поддерживаешь.
— А что, если я категорически не согласен с твоими методами?
— А что, если мне на это наплевать? Андрей, я прожила два долгих года в постоянном дискомфорте, надеясь, что ты поймешь мои потребности и поддержишь меня. Не поняв и не поддержав. Теперь я буду действовать исключительно в своих интересах.
— Это что, ультиматум? Шантаж?
— Это констатация фактов. Либо мы живем по правилам взаимного уважения и цивилизованного общения, либо… ну, посмотрим, что из этого получится.
Следующие две недели в доме царила атмосфера холодной войны. Андрей почти не разговаривал с женой, отвечая односложно на прямые вопросы. Родители демонстративно не звонили, словно объявив бойкот. Оксана наслаждалась тишиной и покоем, но понимала — это затишье перед бурей.
В воскресенье Андрей весь день говорил по телефону с родителями, периодически бросая на жену многозначительные взгляды. Вечером он торжественно объявил новость:
— Мама серьезно заболела. У нее резко поднялось давление от нервных переживаний. Врач сказал, что это стресс от семейной ситуации.
Конечно. Классический ход — заболеть от обиды. Проверенный метод давления на совесть. Оксана аккуратно отложила книгу, которую читала.
— Мне искренне жаль это слышать. Что конкретно говорит врач? Серьезно ли состояние?
— Говорит, что нужно срочно избегать любых волнений и стрессов. А какие тут могут быть волнения, если единственный сын фактически запретил родителям приходить домой?
— Я ничего не запрещала. Я просто попросила соблюдать элементарные правила приличия и человеческого общения.
— Для них это равносильно категорическому запрету! Они всю жизнь привыкли, что могут прийти к детям когда захотят!
— Тогда им самое время отвыкать от этой привычки и учиться уважать чужие границы.
Андрей резко встал и направился к шкафу, доставая чемодан. Что он задумал теперь?
— Знаешь что? Я поеду к родителям на несколько дней. Побуду с ними, пока мама не успокоится и не поправится.
— Поступай как считаешь нужным.
— И ключи новые им обязательно дам. Это все-таки мой дом тоже, и я имею право решать, кому давать ключи.
Вот и проверим, кто кого переупрямит. Оксана спокойно и уверенно посмотрела на мужа.
— Дашь — поменяю замок снова на следующий же день. У меня достаточно денег на слесаря, и я не боюсь этими деньгами распоряжаться.
Андрей замер с чемоданом в руках, явно не ожидая такого ответа.
— Ты это серьезно говоришь?
— Абсолютно серьезно. Можешь провести эксперимент, если сомневаешься в моей решимости.
Он долго смотрел на жену внимательно и изучающе, словно пытался понять, блефует она или говорит правду. Да, я кардинально изменилась. И не собираюсь возвращаться к прежней покорности и безропотности.
— Не узнаю тебя, Оксана. Ты стала совершенно другим человеком.
— Я стала, наконец, собой. Той, которой должна была быть с самого начала наших отношений.
Андрей не возвращался домой уже целую неделю. Звонил редко и неохотно, говорил сухо и официально. Оксана начала привыкать к одиночеству и даже находить в нем свои плюсы. Наконец он позвонил с неожиданным предложением:
— Нам срочно нужно серьезно поговорить. По-взрослому, без эмоций.
— Я готова к разговору и всегда была готова.
— Я много думал, анализировал ситуацию… и, возможно, ты в чем-то права. Возможно, родители действительно слишком… активно и бесцеремонно участвовали в нашей личной жизни.
Наконец-то хоть какой-то прогресс в понимании ситуации. Оксана молча ждала продолжения, не желая ничего комментировать преждевременно.
— Но твои методы решения проблемы… Господи, Оксана, ты могла хотя бы предупредить меня о смене замка! Поставила меня в идиотское положение!
— А мог бы ты предупредить меня о том, что три месяца подряд будешь игнорировать мои просьбы и мольбы?
Длинная, значимая пауза.
— Ладно, признаю. Возможно, мы оба были не правы в своих действиях. Возможно, нам нужно найти разумный компромисс, который устроит всех.
— Какой именно компромисс ты предлагаешь?
— Родители торжественно соглашаются обязательно предупреждать о всех визитах. Но ключи от квартиры я им все-таки дам. Исключительно на случай экстренных ситуаций.
Нет. Никаких ключей больше. Никаких исключений и оговорок.
— Нет, Андрей. Никаких ключей ни под каким предлогом. Хотят прийти — звонят в дверь или предварительно договариваются по телефону.
— Оксана, будь разумной…
— Это не обсуждается и не подлежит пересмотру. Либо так, как я сказала, либо я буду менять замки каждый раз, когда обнаружу у них ключи.
Очередное долгое молчание в трубке.
— Хорошо, согласен на твои условия. Но ты, в свою очередь, должна быть значительно добрее и приветливее с ними. Не показывать открыто, что они тебя раздражают.
— Я буду корректной и вежливой. Но притворяться счастливой от их визитов категорически не стану.
— Договорились. Приеду завтра вечером. Обсудим детали дома, в спокойной обстановке.
— Хорошо. Жду.
Оксана сидела на своем балконе с чашкой ароматного чая, наслаждаясь утренней тишиной и безупречным порядком. Впервые за долгие два года ее балкон выглядел именно как балкон, а не как захламленный склад чужих вещей. Андрей вернулся домой, и они предприняли осторожные попытки наладить пошатнувшиеся отношения. Однако что-то фундаментальное навсегда изменилось в их семейной динамике.
Может, я и правда стала жестче и бескомпромисснее, — размышляла она, глядя на утренний город за окном. Но разве плохо защищать свое законное право на спокойствие и комфорт? Разве неправильно требовать элементарного уважения к своим личным границам?
Их брак теперь висел на тонком волоске. Возможно, со временем они найдут новый, более справедливый баланс в отношениях. Возможно, нет, и их пути разойдутся навсегда. Но одно Оксана знала совершенно точно — больше никого и никогда не впустит в свою жизнь и личное пространство без четкого разрешения и приглашения. Даже если это решение будет стоить ей семьи и привычного образа жизни.
Личные границы — это не роскошь и не каприз. Это жизненная необходимость. И я наконец научилась их не только устанавливать, но и решительно защищать.
Телефон зазвонил. На экране появилось имя свекрови. Оксана спокойно отклонила вызов и вернулась к созерцанию утреннего пейзажа. Пусть звонят мужу.
