Валентина Ивановна прижимала к груди пакет с пирожными и светилась от счастья.
Димочка такой молодец, братишке помог. Машину купил, теперь Андрюша на ногах встанет. Миллион, правда, но что поделать, семья же.
Марина замерла с тряпкой в руках. Какой миллион? Какая машина?
Валентина Ивановна, о чем вы?
Ой, а ты не знаешь? Димочка же сказал, что с тобой обговорил. Андрюше машину купили, чтобы в такси работать мог. Из ваших накоплений взяли.
Тряпка упала на пол. Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Миллион рублей. Катины деньги на учебу. Их единственная подушка безопасности.
Дмитрий лежал под машиной в гараже, торчали только ноги в камуфляжных штанах.
Дима, вылезай. Немедленно.
Он выкатился на тележке, лицо в масляных пятнах.
Что за тон такой?
Ты потратил наш миллион на машину для Андрея?
Взгляд стал настороженным.
Мама проболталась? Я хотел сам сказать.
Когда? После того, как Катя не поступит и нам будет нечем платить за учебу?
Дочь умная, поступит на бюджет. А Андрей в беде, ему работать надо.
Сорок четыре года жизни, двадцать лет брака, и он до сих пор принимает решения за нее.
Ты не имел права тратить эти деньги без моего согласия.
Я глава семьи. И это мой брат.
А Катя что, не твоя дочь?
Катя поступит, я же говорю. У нее голова на плечах, не то что у тебя.
Вот оно. Очередной укол. Марина всегда была для него глупой женщиной, которая не понимает серьезных мужских решений.
Свекровь появилась в дверях гаража.
Марина, что ты на сына моего кричишь? Он правильно сделал, семье помог.
Валентина Ивановна, это не ваше дело.
Как не мое? Димочка мой сын, а ты его пилишь за доброе дело.
Марина развернулась и пошла в дом. В прихожей столкнулась с Катей.
Мам, что случилось? Ты вся красная.
Катя, садись. Папа потратил наши накопления на машину для дяди Андрея.
Катя побледнела.
Все деньги?
Миллион. Те самые, которые мы откладывали на твою учебу.
Но я же поступила на бюджет.
Он потратил их до того, как узнал о твоем поступлении.
Катя опустилась на кровать.
То есть он был готов оставить меня без образования ради дяди Андрея?
Дмитрий вошел в комнату без стука.
Ну что, наговорились? Катя, не слушай мать. Она всегда драму разводит.
Пап, а если бы я не поступила на бюджет?
Поступила бы. Я в тебе не сомневался.
А если бы не поступила?
Дмитрий замялся.
Ну, нашли бы выход. Кредит взяли бы.
Под проценты? Вместо того чтобы потратить наши собственные деньги?
Катя, ты не понимаешь. Андрей мой брат, он в беде.
А я что, не твоя дочь?
Конечно, дочь. Но ты умная, ты справишься.
Пап, ты даже не спросил маму. Это же наши общие деньги.
Мама в финансах не разбирается.
Катя встала.
Знаешь что, пап? Я на маминой стороне.
Она вышла из комнаты. Дмитрий остался с Мариной наедине.
Видишь, что ты наделала? Дочь против меня настроила.
Я ничего не делала. Просто сказала правду.
Правду? Ты истерику закатила из-за денег.
Из-за того, что ты меня не уважаешь. Никогда не уважал.
Марина посмотрела на мужа. Когда-то она его любила. Когда-то думала, что он изменится.
Дима, я устала.
От чего устала? Дома сидишь, массажи делаешь.
Устала от того, что меня нет в этой семье. Есть ты, твоя мама, твой брат. А меня нет.
Что за бред?
Когда ты в последний раз спросил моего мнения о чем-то важном?
Дмитрий задумался.
Я всегда с тобой советуюсь.
О чем? О том, что приготовить на ужин?
Ну, о женских делах.
А мужские дела — это только твоя прерогатива?
Я же мужчина. Я отвечаю за семью.
Марина поняла, что разговор бесполезен. Для него она навсегда останется приложением к его жизни.
На следующий день Дмитрий объявил планы на отпуск.
Поедем к родителям на дачу. Мама уже все приготовила.
Мы договаривались ехать на море. Катя хорошо сдала экзамены.
На море дорого. А на даче хорошо, свежий воздух.
Марина посмотрела на дочь. Та сидела с каменным лицом.
Я не поеду, — сказала Катя.
Как не поедешь? — удивился Дмитрий.
Никак. Останусь дома.
Катя, не капризничай.
Я не капризничаю. Просто не хочу ехать к бабушке, которая считает, что папа имеет право тратить наши деньги как хочет.
Дмитрий покраснел.
Ты что, совсем обнаглела?
Марина встала из-за стола.
Я тоже не поеду.
Что?
Не поеду на дачу к твоим родителям.
Ты с ума сошла? Мама все приготовила.
Пусть готовит. Я не приложение к твоей семье.
Дмитрий стукнул кулаком по столу.
Хватит! Поедем всей семьей, и точка.
Нет.
Я сказал, поедем.
А я сказала — нет.
Они смотрели друг на друга. Марина чувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. Двадцать лет покорности, двадцать лет «да, дорогой».
Знаешь что, Дима? Езжай один.
Что ты несешь?
То, что думаю. Езжай к маме, она тебя поймет и поддержит.
Ты моя жена, твое место рядом со мной.
Мое место там, где меня уважают.
Дмитрий растерялся. Такой Марины он не знал.
Ты что, угрожаешь мне?
Я констатирую факт.
Он вышел из кухни, хлопнув дверью. Катя подошла к матери.
Мам, ты молодец.
Не знаю, Катя. Не знаю.
Вечером Марина лежала в кровати и думала. Когда она превратилась в тень? Когда перестала быть человеком со своим мнением?
Дима, нам нужно поговорить.
О чем?
О нас.
Что о нас? Ты устроила истерику, я жду, когда ты успокоишься.
Я не успокоюсь.
Что это значит?
Это значит, что я больше не могу так жить.
Как так?
Когда мое мнение ничего не значит. Когда ты принимаешь решения за меня.
Дима, ты потратил миллион рублей, не спросив меня. Миллион.
Ну, потратил. Брату помог.
А если бы Катя не поступила?
Поступила же.
Ты не понимаешь. Ты был готов оставить собственную дочь без образования.
Марина поняла, что он действительно не понимает. Для него это просто деньги.
Дима, а если бы я потратила миллион на машину для сестры?
Ты с ума сошла? Какая машина для сестры?
А какая машина для твоего брата?
Дмитрий замолчал.
Это другое дело.
Чем другое?
Андрей мужчина, ему работать надо.
Дима, ты слышишь себя?
Он отвернулся к стене.
Я устал от этих разговоров.
Марина лежала и смотрела в потолок. Внутри все было ясно. Она приняла решение.
Утром Дмитрий ушел на работу, не попрощавшись. Марина позвонила сестре.
Лена, можно к тебе приехать?
Конечно. Что случилось?
Расскажу при встрече.
Марина начала собирать вещи. Катя зашла в комнату.
Мам, ты что делаешь?
Собираюсь.
Куда?
К тете Лене. Ненадолго.
Катя села на кровать.
Мам, а можно я с тобой?
Катя, это серьезно. Я не знаю, что будет дальше.
Я знаю. Будет лучше.
Откуда такая уверенность?
Потому что ты наконец перестала терпеть.
Они собрали вещи и уехали. Дмитрий вернулся домой к пустой квартире.
Он звонил, кричал в трубку, требовал вернуться.
Ты с ума сошла! Вернись немедленно!
Нет.
Я твой муж!
Ты мой бывший муж.
Что?
Я подаю на развод.
Тишина в трубке. Потом:
Ты не посмеешь.
Посмею.
У тебя ничего нет! Ни денег, ни жилья!
Зато есть самоуважение.
Марина положила трубку. Катя обняла ее.
Мам, я горжусь тобой.
Я тоже собой горжусь.
Через неделю пришла Валентина Ивановна. Плакала, умоляла, обвиняла.
Марина, ты что творишь? Семью разрушаешь!
Валентина Ивановна, семья уже была разрушена.
Димочка хороший муж, работящий.
Димочка хороший сын. Но плохой муж.
Ты с жиру бесишься!
Я с унижения взбесилась.
Свекровь ушла, хлопнув дверью.
Развод оказался проще, чем она думала. Квартира была куплена на военный сертификат, но доли были у всех. Марина и Катя получили две трети.
Дмитрий пытался торговаться, угрожать, но адвокат был неумолим.
Ты меня разоришь! — кричал он.
Я беру только свое.
Это не твое!
Двадцать лет брака — это мое.
Марина продала квартиру. Деньги разделили по долям — треть Дмитрию, две трети ей с Катей.
Дима, нам нужно купить Кате студию.
Зачем? Ты и так отсудила кучу денег.
Мы покупаем ей жилье. Пополам. Отец ты или кто.
Он согласился. Кате купили маленькую студию в новостройке. Треть от продажи квартиры положили на депозит — это были ее деньги.
Марина взяла ипотеку на собственную студию. Впервые в жизни у нее было свое жилье.
Первый вечер в новой квартире она сидела на полу среди коробок и ела пиццу. Одна. И чувствовала себя счастливой.
Катя училась. Марина развивала массажный кабинет.
Мам, ты изменилась, — сказала Катя, когда они встретились в кафе.
В лучшую сторону?
Ты стала собой.
Прошел год. Катя влюбилась.
Егор был красивый, обаятельный. Студент четвертого курса экономического. Марина сразу почувствовала что-то неладное.
Он никогда не платил в кафе. У него всегда находились причины — забыл карту, проблемы с банком, родители задерживают перевод.
Катя платила за двоих и не замечала.
Мам, он такой умный. Говорит, что после университета откроет свой бизнес.
На какие деньги?
Найдет инвесторов.
Марина промолчала. Но внутри все сжалось от тревоги.
Через месяц Катя пришла расстроенная.
Мам, у Егора проблемы.
Какие проблемы?
Его семья в сложной ситуации. Папа потерял работу, маме нужна операция. А у них нет денег.
Марина почувствовала дежавю.
И что он хочет?
Занять денег. Временно. Он вернет, как только найдет работу.
Сколько?
Катя замялась.
Миллион.
Марина побледнела. Это были почти все деньги дочери с депозита.
Катя, ты с ума сошла?
Мам, это его семья. Они в беде.
А ты что, не моя семья?
Мам, ты не понимаешь. Это любовь.
Марина замерла. Те же слова. Та же интонация. Только теперь их произносила ее дочь.
Катя, садись. О том, что ты повторяешь мои ошибки.
Какие ошибки?
Твой отец тоже говорил о семейном долге. Тоже тратил наши деньги на родственников.
Это другое дело.
Чем другое?
Катя растерялась.
Егор меня любит.
А папа меня не любил?
Любил, но…
Но что?
Катя молчала.
Катя, ты готова отдать все свои деньги парню, с которым встречаешься три месяца?
Он вернет.
Когда?
Как найдет работу.
А если не найдет?
Найдет.
Марина узнавала себя двадцатилетней давности. Ту же слепую веру.
Катя, а если его семья не в беде?
Что ты имеешь в виду?
А если он просто хочет твои деньги?
Катя вскочила.
Мам, ты циничная! Не все мужчины такие, как папа!
Не все. Но некоторые такие.
Егор не такой.
Откуда ты знаешь?
Я чувствую.
Я тоже чувствовала. Двадцать лет чувствовала.
Катя заплакала.
Мам, почему ты не можешь меня поддержать?
Потому что я тебя люблю.
Если любишь, то поможешь.
Если люблю, то не дам тебе совершить ошибку.
Катя ушла, хлопнув дверью. Марина осталась одна.
Она понимала — дочь все равно даст деньги. Любовь слепа, а двадцать лет — возраст максимализма.
Марина достала телефон и набрала Дмитрию. Через неделю они все знали о парне своей дочери. Егор Сомов, 22 года. Не учится в университете уже полгода — отчислен за неуплату. Живет с матерью, которая работает продавцом. Никакой операции не требует. Отца нет уже десять лет.
За последние два года встречался с тремя девушками. От каждой получал деньги на «семейные нужды». Суммы разные — от пятидесяти до двухсот тысяч.
Марина смотрела на его профиль в соцсети и чувствовала злость. Этот мальчишка хотел обмануть ее дочь.
Она позвонила Кате.
Нам нужно встретиться.
Мам, если ты опять будешь говорить про Егора…
Именно про него.
Они встретились в том же кафе. Марина положила на стол телефон.
Что это?
Правда про твоего Егора.
Катя читала молча. Лицо становилось все бледнее.
Откуда это у тебя?
Мы с отцом все разузнали.
Ты следила за моим парнем?
Я защищала свою дочь.
Катя заплакала.
Но он же говорил, что любит меня.
Он любил твои деньги.
Мам, мне так больно.
Марина обняла дочь.
Знаю, солнышко. Знаю.
Как ты это пережила? С папой?
Долго. Очень долго.
А если бы ты меня не остановила?
Ты бы отдала ему деньги.
И что было бы потом?
Он бы исчез. А ты осталась бы без денег и без любви.
Катя вытерла слезы.
Мам, спасибо.
За что?
За то, что остановила меня.
Марина смотрела на дочь и думала о том, как странно устроена жизнь. Она боролась за право принимать собственные решения, а теперь боролась за право защитить дочь от неправильных решений.
Катя, я не хочу, чтобы ты повторила мои ошибки.
Я поняла, мам.
Поняла что?
Что любовь — это не когда ты готова отдать все. А когда тебя не просят этого делать.
Егор звонил еще неделю. Просил встречи, объяснений. Катя не отвечала.
Потом он исчез. Как и предсказывала Марина.
Мам, а если бы я ему дала деньги?
Он бы их взял и исчез.
А если бы не исчез?
Попросил бы еще.
Откуда ты знаешь?
Потому что таких мужчин я знаю. Они берут, пока есть что брать.
Катя задумалась.
Мам, а папа тоже такой?
Не знаю. Но он тоже брал, не отдавая.
Что брал?
Мое время. Мои силы. Мое право голоса.
Катя обняла мать.
Мам, я больше не буду такой глупой.
Будешь. Все мы бываем глупыми в любви.
Тогда зачем ты меня остановила?
Чтобы ты была глупой с достойным человеком.
Марина смотрела на дочь и понимала — она защитила Катю от той же ошибки, которую совершила сама. Но теперь дочь знала, на что обращать внимание.
История не повторилась. И это было главным.
