— Ты вообще соображаешь, что говоришь? — голос Лены звенел от напряжения, но она старалась держать себя в руках. Стоя посреди кухни, она смотрела на мужа, который, казалось, и не думал вникать в суть ее возмущения. Он спокойно помешивал сахар в своей кружке.
— Что я такого сказал? — Дима отпил чай, его взгляд был совершенно ровным.
— Что сказал? Ты сказал, что твоя мама переезжает к нам. К нам, Дима! В нашу квартиру! — Лена обвела рукой пространство.
— Ну да. А что такого?
— А с чего это вдруг твоя мама будет жить у нас? — Лена почувствовала, как в висках застучала кровь.
Дима поставил кружку на стол.
— У нее проблемы с жильем. Недавно она съехала со съемной квартиры, хозяева продали ее, а новую найти не может. Цены сейчас такие, сама знаешь. Ей пока некуда идти.
Лена закрыла глаза. Проблемы с жильем у свекрови были всегда. Она всю жизнь жила на съемных квартирах, работала на неполную ставку, часто меняла места работы. И каждый раз, когда что-то шло не так, Дима включал режим «спасителя».
— И ты решил, что лучшим выходом будет, чтобы она поселилась у нас? Без всякого обсуждения со мной? — Лена опустила руки.
— Лена, ну а куда ей идти? Она же моя мама. Я не могу ее оставить на улице.
— На улице? Дима, у нее есть сестра. У нее есть другие родственники. Почему именно мы? И почему я узнаю об этом в последний момент?
— Я тебе говорю сейчас. Она приедет послезавтра. Ей нужно помочь с вещами.
Лена молчала. Она смотрела на Диму, и ей казалось, что она видит его впервые. Он всегда был таким. Решения принимал единолично, а потом ставил её перед фактом. Но это… это уже переходило все границы. Их двухкомнатная квартира, в которой они жили с пятилетней дочерью Машей, и так едва вмещала их троих. Куда они денут свекровь?
— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Лена. — В гостиной она будет жить? У нас даже диван не раскладывается.
— Да, первое время там. А потом посмотрим. Может, она что-то найдет. — Дима взял со стола телефон.
Лена прошла в гостиную. Представить себе ее свекровь постоянно живущей здесь, было невозможно. Анна Сергеевна была женщиной сложной, с резким характером, привыкшей к своей независимости. Они с Леной никогда особо не ладили. Свекровь постоянно критиковала ее, давала непрошеные советы. Последняя их встреча закончилась тем, что Анна Сергеевна, обидевшись на какое-то, как ей показалось, пренебрежение со стороны Лены, ушла, не попрощавшись.
Лена села на диван. В голове кружились мысли. Как объяснить Маше, что бабушка теперь будет жить с ними? Маша любила бабушку, но та была слишком шумной для их маленькой квартиры, часто нарушала режим дня ребенка.
Вечером, когда Маша уже спала, Лена снова вернулась к разговору.
— Дима, это не выход. Мы не можем жить впятером в этой квартире.
— Впятером? Мы втроем и мама.
— А ты забыл про нашего кота? Он тоже член семьи. И где будет стоять ее чемодан? А куда она повесит вещи? У нас нет лишнего шкафа.
— Что-то придумаем. Завтра купим раскладушку, поставим в гостиной. Чемодан можно в коридоре поставить.
Лена посмотрела на него. Он был спокоен. Он не видел проблемы. Или не хотел видеть.
— Ты не понимаешь, Дима. Это не только про место. Это про нашу жизнь. Про нашу семью. Мы живем по своим правилам. У нас свой уклад. А мама… она другая.
— Она привыкнет.
— А мы? — Лена почувствовала, что слезы подступают к горлу. — Мы как должны привыкать?
— Лена, прекрати усложнять. Это временно.
Но Лена знала, что «временно» у Димы может продолжаться годы. Он был человеком слова, но иногда его слова имели очень растяжимое значение.
На следующий день, вопреки протестам Лены, Дима купил раскладушку. Он даже не спросил ее мнения о модели, о цвете. Просто привез и поставил посреди гостиной, разложив ее. Она заняла половину и без того небольшого пространства.
— Вот, видишь? Вполне нормально, — сказал он, пытаясь улыбнуться.
Лена молча кивнула. Нормально. Для кого? Для гостевой комнаты в большом доме? Но не для их гостиной, которая служила и детской, и их с Димой общей зоной отдыха.
И вот настал день переезда. Анна Сергеевна выглядела усталой, но довольной. Увидев раскладушку, она широко улыбнулась.
— Ой, как хорошо! Я так рада, что не буду мешать вам.
Лена лишь выдавила из себя улыбку. Она понимала, что Анна Сергеевна не виновата. Она тоже стала жертвой обстоятельств, но Дима мог бы найти другое решение.
Первые дни были тяжелыми. Анна Сергеевна, привыкшая к своему распорядку, поздно ложилась, смотрела телевизор полночи. Утром она просыпалась рано и начинала греметь посудой на кухне. Маша, привыкшая к тишине по утрам, стала просыпаться раньше, капризничать.
— Мама, может, ты будешь телевизор потише смотреть? Маша спит, — Лена попыталась мягко намекнуть свекрови.
— Ой, Леночка, я совсем забыла, что у вас ребенок. У меня привычка такая. Я ведь всегда так делала.
Привычки свекрови были сильны. Она постоянно оставляла свет включенным в коридоре, забывала выключать воду, когда чистила зубы. Мелочи, но их накапливалось много.
Однажды утром Лена обнаружила, что ее любимая чашка, которую ей подарила подруга, разбита. Чашка лежала в мусорном ведре, осколки были завернуты в бумагу.
— Мама, это ты разбила? — спросила Лена, показывая на ведро.
Анна Сергеевна покраснела.
— Ой, Леночка, это я. Случайно. Она у меня из рук выскользнула. Я хотела тебе сказать, но ты спала.
Лена понимала, что это случайность, но чувство обиды все равно никуда не делось. Эта чашка была для нее важна.
— Ничего страшного, — выдавила из себя Лена.
Дима, видя напряжение, старался сглаживать углы. Он постоянно разговаривал с матерью, просил ее быть потише, объяснял ей правила их дома. Но Анна Сергеевна, казалось, все забывала.
— Дима, я не могу так больше, — Лена сказала ему однажды вечером. — Она постоянно шумит, она не убирает за собой, она забывает про наши договоренности.
— Лена, она пожилой человек. Ей трудно привыкнуть. Дай ей время.
— Сколько времени, Дима? Месяц? Год? Она уже здесь две недели, и ничего не меняется.
Дима вздохнул.
— Я поговорю с ней еще раз.
Он поговорил. Но эффекта хватало на пару дней. Потом все возвращалось на круги своя.
Однажды Анна Сергеевна решила приготовить для Маши что-то особенное. Она нашла рецепт пирога и начала готовить его. Лена обычно следила за тем, что ест Маша, стараясь давать ей полезную пищу. Она увидела, что свекровь добавляет в тесто слишком много сахара.
— Мама, может, не стоит столько сахара? Маше много сладкого нельзя, — сказала Лена.
— Ой, Леночка, что ты говоришь? Дети любят сладкое. Я в детстве столько ела, и ничего.
Лена попыталась объяснить, что времена изменились, что сейчас другие подходы к питанию детей. Но Анна Сергеевна отмахнулась.
— Я сама знаю, как надо. Я вырастила сына.
Пирог получился очень сладким. Маша, съев кусочек, почувствовала себя плохо. У нее заболел живот. Лена была вне себя от злости.
— Мама, я же просила тебя! — голос Лены дрожал.
— Ой, Леночка, ну кто же знал, что так будет? Я же из лучших побуждений.
Дима, увидев плачущую Машу и расстроенную Лену, попытался успокоить их.
— Мама, ну надо же слушать, что Лена говорит. Она лучше знает, что для Маши хорошо.
Анна Сергеевна обиженно поджала губы.
— Я же помочь хотела. А меня еще и виноватой делают.
Конфликты нарастали. То Анна Сергеевна испортила любимый свитер Лены, постирав его в горячей воде, то она пересолила суп, то забыла закрыть дверь на балкон, и в квартиру залетела птица.
Лена чувствовала, что теряет контроль над своей жизнью. Она перестала приглашать к себе подруг, потому что ей было неловко перед ними. Она перестала ходить в гости сама, потому что не могла оставить Диму и свекровь наедине с Машей.
— Дима, это невыносимо, — сказала Лена ему однажды ночью. Она лежала рядом с ним, глядя в потолок. — Я так больше не могу.
Дима молчал. Он тоже чувствовал напряжение. Он любил свою мать, но понимал, что ее присутствие разрушает их семью.
На следующий день Дима поговорил с матерью. Он объяснил ей, что Лена очень устает, что ей нужна помощь, а не дополнительные проблемы. Он попросил ее быть внимательнее, уважать их правила.
Анна Сергеевна слушала его молча. Она выглядела расстроенной.
— Я все понимаю, Дима. Но мне так трудно. Я привыкла к своей жизни. А здесь… здесь все другое. Я не чувствую себя здесь дома.
Это была первая откровенная беседа, которую Лена услышала от свекрови. Она прошла мимо двери в гостиную и остановилась, прислушиваясь.
— Мама, мы любим тебя. Но нам тоже тяжело, — сказал Дима.
Анна Сергеевна заплакала.
— Я знаю. Я не хочу вам мешать. Но мне некуда идти. Я искала квартиру, но ничего нет.
Дима обнял мать. Лена почувствовала укол совести. Она понимала, что Анна Сергеевна не виновата в своих обстоятельствах. Но и она не хотела жертвовать своей семьей.
Следующие несколько дней прошли в относительной тишине. Анна Сергеевна старалась быть внимательнее. Она меньше шумела, старалась убирать за собой. Лена почувствовала небольшое облегчение. Возможно, все наладится.
Но через неделю произошел новый инцидент. Маша играла в своей комнате, а Анна Сергеевна сидела в гостиной. Лена работала за компьютером. Вдруг она услышала громкий крик Маши. Она вбежала в комнату. Маша сидела на полу, плача, а ее любимая кукла была сломана. У куклы была оторвана рука.
— Что случилось? — Лена присела рядом с дочерью.
— Бабушка… бабушка сломала, — сквозь слезы проговорила Маша.
Анна Сергеевна стояла рядом, бледная.
— Ой, Леночка, это я случайно. Она у меня из рук выскользнула. Я хотела ей показать, как кукла танцует, и уронила ее.
Лена подняла куклу. Это была дорогая кукла, подарок на день рождения Маши. Маша очень любила ее.
— Мама, ну как же так? — голос Лены был почти шепотом.
— Я не нарочно! — Анна Сергеевна выглядела испуганной.
Дима, услышав шум, прибежал в комнату. Он увидел плачущую Машу, сломанную куклу и бледную мать.
— Что произошло? — спросил он.
Лена объяснила. Дима подошел к матери.
— Мама, ну ты же знаешь, как Маша дорожит этой куклой.
Анна Сергеевна отвернулась.
— Я же сказала, что это случайно.
В тот вечер Лена и Дима снова разговаривали.
— Дима, я не могу больше. Это уже не просто неудобства. Это вредит Маше. — Лена сидела на диване, обхватив голову руками.
— Я понимаю, Лена. Но что мы можем сделать?
— Она должна уехать. Она должна найти себе другое жилье.
— Но она не может найти ничего подходящего.
— Пусть она поживет у своей сестры. Или у твоих двоюродных братьев. У них есть свободные комнаты.
Дима задумался.
— Я поговорю с ними. Но не факт, что они согласятся.
На следующий день Дима позвонил своей тетке, сестре матери. Разговор был долгим. Дима объяснил ситуацию, попросил ее помочь. Тетка ответила, что у нее нет места, и вообще, она не хочет вмешиваться в чужие дела.
Дима был расстроен. Он рассказал Лене о разговоре.
— Никто не хочет брать на себя ответственность, — сказал он. — Я же говорил, что ей некуда идти.
Лена чувствовала отчаяние. Она понимала, что Дима не хочет обижать мать, но и она не могла больше так жить.
— Дима, послушай меня, — Лена взяла его за руку. — Мы должны что-то решить. Иначе наша семья разрушится. Мы постоянно ссоримся, Маша страдает.
Дима посмотрел на нее. В его глазах была усталость.
— Я не знаю, что делать, Лена.
На следующий день Анна Сергеевна уехала на пару дней к подруге. Она сказала, что ей нужно развеяться. Лена почувствовала облегчение. Наконец-то они смогут побыть втроем, как раньше.
Вечером они с Димой сидели на кухне, пили чай. Маша уже спала.
— Может, нам стоит взять кредит и снять для нее квартиру? — предложила Лена. — Хоть на полгода. За это время она сможет найти работу, накопить денег.
Дима покачал головой.
— У нас и так кредиты. Мы не потянем еще одну квартиру.
— Но мы же не можем так жить постоянно.
Дима ничего не ответил.
Через два дня Анна Сергеевна вернулась. Она была весела, рассказывала о том, как хорошо провела время. Лена почувствовала, что это начало нового витка проблем.
Вечером Маша не хотела ложиться спать. Она была возбуждена, постоянно просила сказки, игры. Лена, уставшая после рабочего дня, пыталась ее успокоить. Анна Сергеевна сидела в гостиной и громко разговаривала по телефону.
— Мама, пожалуйста, потише, — попросила Лена. — Маша не может уснуть.
— Ой, Леночка, я же по делу говорю! — ответила Анна Сергеевна.
Лена почувствовала, как раздражение нарастает. Она отвела Машу в спальню, уложила ее в кровать и села рядом. Маша уснула не сразу.
Когда Лена вышла из комнаты, Дима сидел на кухне, держась за голову.
— Я так больше не могу, — сказал он. — Я не знаю, что делать.
— Я тебе говорила, — Лена села напротив него. — Это не закончится, пока она здесь.
Дима посмотрел на нее.
— Ты хочешь, чтобы я выгнал свою мать?
— Я хочу, чтобы ты нашел решение, Дима. Любое решение. Но чтобы оно было не за наш счет.
Наступила тишина. Дима молчал, погрузившись в свои мысли. Лена чувствовала себя опустошенной. Она любила Диму, но понимала, что их брак находится на грани.
На следующий день Лена решила поговорить с Анной Сергеевной напрямую. Она дождалась, пока Маша уйдет гулять с Димой, и села напротив свекрови в гостиной.
— Мама, нам нужно поговорить, — сказала Лена.
Анна Сергеевна подняла взгляд от вязания.
— О чем?
— О том, что ты живешь у нас.
Анна Сергеевна опустила вязание.
— Что-то не так?
— Да, не так. Нам очень трудно. Эта квартира не рассчитана на столько человек. Маша не высыпается, мы с Димой постоянно нервничаем.
Анна Сергеевна побледнела.
— Я же стараюсь. Я стараюсь быть тихой, я стараюсь помогать.
— Ты стараешься, я вижу. Но этого недостаточно. Мы не можем постоянно жить в таком напряжении. Нам нужно наше пространство. Наша личная жизнь.
— Значит, я вам мешаю? — голос свекрови дрогнул.
— Ты не мешаешь, мама, ты… Ты создаешь проблемы, которые мы не можем решить.
Анна Сергеевна встала.
— Я поняла. Значит, я должна уйти.
— Мы не говорим, что ты должна уйти прямо сейчас. Но мы должны найти какое-то решение. Возможно, тебе стоит рассмотреть другие варианты. Может, попробовать найти работу, чтобы снять себе комнату?
— Работу? В моем возрасте? — Анна Сергеевна усмехнулась. — И что я буду делать? У меня нет образования, нет опыта.
Лена молчала. Она понимала, что свекровь говорит правду. Ей было трудно найти работу.
— Мы могли бы помочь тебе найти какую-нибудь подработку. Или, может быть, Дима мог бы выделить какую-то сумму на первое время, чтобы ты сняла комнату, — предложила Лена.
— Вы хотите от меня избавиться? — Анна Сергеевна посмотрела на нее. В ее глазах были слезы.
Лена почувствовала, что перешла черту. Она не хотела обижать свекровь, но и так жить она не могла.
— Мы хотим, чтобы все было хорошо. И чтобы ты была счастлива, и чтобы мы были счастливы. А так… так мы все страдаем.
Анна Сергеевна ничего не ответила. Она повернулась и вышла из комнаты. Лена сидела на диване, чувствуя себя виноватой и одновременно облегченной.
Через пару часов вернулись Дима и Маша. Лена рассказала Диме о разговоре.
Дима выслушал ее молча.
— Ты что, выгнала мою мать? — спросил он. Голос его был холодным.
— Нет, Дима, я не выгоняла ее. Я просто объяснила ей, как мы себя чувствуем. Я предложила ей варианты.
— Какие варианты? Ты знаешь, что у нее нет денег. Ты знаешь, что она не может найти работу.
— Но что нам делать, Дима? Ты же сам видишь, как это влияет на нас. На Машу.
— Я не знаю, Лена. Но это моя мать. Я не могу ее выкинуть на улицу.
— Никто не говорит о том, чтобы ее выкинуть. Мы говорим о том, чтобы найти разумное решение.
Разговор перерос в ссору. Дима был расстроен, Лена тоже. Они не могли прийти к общему знаменателю.
На следующее утро Анна Сергеевна не вышла завтракать. Лена позвала её, но в ответ была тишина.
Дима зашел в гостиную, подошёл к матери.
— Мама, ты в порядке? — спросил он.
В ответ — молчание.
Анна Сергеевна лежала на раскладушке, повернувшись к стене. Рядом с ней лежала пустая упаковка от снотворного.
Лена почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз.
— Мама! — Дима бросился к ней. Он попытался разбудить ее, но Анна Сергеевна не реагировала.
— Звони в скорую! — крикнула Лена.
Дима схватил телефон. Руки его дрожали.
Скорая приехала быстро. Фельдшеры осмотрели Анну Сергеевну.
— Она приняла большую дозу снотворного, — сказал один из них. — Нужно срочно везти ее в больницу, промывать желудок.
Дима и Лена ехали в машине скорой помощи вместе с Анной Сергеевной. Лена смотрела на бледное лицо свекрови. Чувство вины захлестнуло ее. Она не хотела, чтобы так получилось.
В больнице Анне Сергеевне оказали помощь. Ей промыли желудок, поставили капельницу. Через несколько часов она пришла в себя.
Она лежала в палате, бледная, но в сознании. Дима сидел рядом с ней, держа ее за руку. Лена стояла чуть в стороне.
— Мама, зачем ты это сделала? — голос Димы дрожал.
Анна Сергеевна повернула голову.
— Я просто не хотела вам мешать. Я почувствовала себя такой бесполезной.
Лена подошла ближе.
— Мама, мы не хотели, чтобы ты так думала. Мы просто хотели найти решение, которое устроило бы всех.
Анна Сергеевна закрыла глаза.
— Я понимаю. Я просто устала. Я так устала от этой жизни.
Они провели в больнице еще несколько дней. Анна Сергеевна медленно восстанавливалась. Врачи сказали, что ей нужен покой и поддержка.
Когда её выписали, Дима решил, что Анна Сергеевна больше не будет жить с ними. Он нашел для нее небольшую комнату в пансионате для пожилых людей. Это было дорого, но Дима сказал, что они справятся, он будет брать дополнительные смены.
Лена согласилась. Она понимала, что это единственный выход.
Когда они привезли Анну Сергеевну в пансионат, она была спокойна. Она осмотрела свою новую комнату.
— Здесь хорошо, — сказала она. — Здесь тихо.
Дима и Лена уезжали, испытывая смешанные чувства. Облегчение, что проблема разрешилась, и боль от того, что все закончилось так драматично.
Дома их встретила тишина. В квартире было непривычно пусто. Маша, вернувшись из садика, спросила:
— А где бабушка?
— Бабушка теперь живет в другом месте, — сказал Дима. — В пансионате. Там ей будет лучше.
Маша немного погрустила, но быстро отвлеклась на свои игрушки.
Жизнь постепенно вернулась в привычное русло. Лена и Дима стали меньше ссориться. Маша стала лучше спать. В квартире снова было тихо и спокойно.
Но Лена часто думала об Анне Сергеевне. Она навещала ее в пансионате. Свекровь выглядела лучше. Она начала общаться с другими постояльцами, участвовать в мероприятиях.
Однажды Лена пришла к Анне Сергеевне и увидела ее за вязанием. Анна Сергеевна подняла голову и улыбнулась.
— Леночка, привет.
Лена села рядом.
— Как вы себя чувствуете, мама?
— Хорошо. Здесь мне нравится. Здесь спокойно.
Они немного поговорили. Лена поняла, что Анна Сергеевна смирилась со своей новой жизнью.
Когда Лена возвращалась домой, она чувствовала облегчение. Она приняла правильное решение. Но в ее сердце все еще оставалась небольшая боль. Боль от того, что им пришлось пройти через такое испытание, чтобы найти мир.
Прошло несколько месяцев. Жизнь Лены и Димы наладилась. Они стали чаще проводить время вместе, смеяться. Маша росла, становилась все более самостоятельной.
Однажды вечером Дима подошел к Лене.
— Лена, нам нужно поговорить.
Лена посмотрела на него. В его глазах было что-то, что заставило ее напрячься.
— О чем?
— Моя мама. Ей стало хуже. Врачи говорят, что у нее прогрессирует болезнь Альцгеймера. Она начинает забывать вещи. Ей нужен постоянный уход. Пансионат не справляется.
Лена почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— И что ты предлагаешь? — спросила она.
Дима посмотрел на нее.
— Ей придется вернуться домой. К нам.
Лена молчала. Она смотрела на Диму, и в ее голове снова прозвучала та фраза: «А с чего это вдруг твоя мама будет жить у нас?» Только теперь она звучала не как вопрос, а как приговор. Она знала, что Дима не оставит свою мать. И она знала, что их жизнь снова превратится в кошмар. Она видела, как тяжело им было раньше, и она понимала, что теперь будет еще хуже. Она чувствовала, как их хрупкий мир, который они так долго строили, снова рушится.
