Алине было восемнадцать, но в зеркале она по-прежнему видела школьницу — с чуть детским лицом и наивными глазами. Вот только в голове у нее были далеко не детские переживания и мысли… Родители называли её «гордость семьи». Учителя — «наша звездочка». Она училась в 11 классе и готовилась к олимпиаде по математике и поступлению в престижный институт. Казалось, ее жизнь была распланирована до мелочей: золотая медаль, лучший вуз, учеба, карьера… Так и шло по плану, пока однажды всё не вышло из-под контроля.
Это произошло после вечеринки к 18-летию одноклассницы. Клуб, дым, смех, и… Никита. Белозубый парень, по которому сохли все девчонки. Он не был её парнем — скорее, был вызовом. Алина знала, что он из другого слоя. Богатый, самодовольный, популярный. Он не обращал внимания на нее, а ей хотелось стать кем-то другим. Хотя бы на одну ночь.
Правда, до самого утра гулять не вышло. Как примерная девушка, она вернулась домой около полуночи, но все успело произойти.
Через две недели у Алины случилась задержка.
Реакция родителей была ожидаемой: удивление и злость на глупость дочери.
— Как ты могла?! Ты же примерная девочка! — возмутился отец.
— Что же теперь будет?! Как ты поступишь в институт?! Что люди скажут?! — кричала мать.
— Я рожу. И точка.
— Ты хочешь угробить себе жизнь и нам заодно? — прохрипел отец.
— Я все просчитала. У него богатая семья. Пусть содержат кровиночку от своего сыночки! — Холодно бросила Алина.
С Никитой разговор был коротким. Он даже не пришел на встречу. Написал СМС:
— Ты прикалываешься? Мне что теперь, свадьбу с тобой играть? Мне восемнадцать лет, ты понимаешь? Я вообще не помню, кто ты такая. У меня за вечеринку знаешь, сколько было девиц? И что? Каждой теперь денег на а б о рт давать?!
— Ты знал, что делал. Тебе и отвечать.
— Ну да. И ты тоже знала. Могла бы и подумать о защите. Я подумал, но ты, видно, все подстроила, значит, это твоя проблема, не моя.
— Ты — просто трус.
Он сбросил вызов. Не перезвонил. А вечером выложил фотографии с новой вечеринки сразу с тремя девушками.
Алина же, подумав, решила, что не отступит и пошла к его родителям.
— Это что? — спросила Надежда, мать Никиты.
— Это справка о том, что у вас будет внук.
— Я бы не была так уверена в отцовстве, — сказала мать, но губы дрогнули. Она все знала про сына. Никита был ее бедой. Проблемный, избалованный, копия своего отца, с которым Надежда не жила уже 5 лет.
— Я готова к тесту. Прерывать не буду.
— А на что ты собираешься растить ребенка? У тебя же еще школа не окончена?
— Вы поможете. Так ведь? Вам же не нужно пятно на репутации? — Алине было страшно, но она строила из себя хищницу, выдерживая взгляд и расплываясь в улыбке.
— Посмотрим по результатам теста ДНК… Кто кому поможет. — Рассмеялась Надежда. Она была опытнее и умнее, чем Алина. Во всяком случае, она так думала.
Тем же вечером они собрались за столом: Никита, отчим и Надежда.
— Что ты наделал? Неужели не мог быть осторожнее?! — набросился отчим.
— Да мне… вообще плевать.
— Тогда выкручивайся сам. Тебе уже 18, с этого момента мы прекращаем финансирование твоей жизни.
— У меня папа есть, — бросил Никита.
— С ним я уже разговаривала.
— Ты не посмеешь… я твой единственный сын!
— Уже «посмела». — Надежда показала уведомление из банка. Счет сына был заблокирован.
— Но я еще школьник! Вы обязаны…
— Нет. Не обязаны. До выпускных и вступительных вот, хватит на еду и проезд на автобусе. А дальше — иди работай или подрабатывай. Мне все равно. С сентября эта квартира будет сдана, а мы уезжаем. В твоих интересах поступить на бюджет с общагой, — сказал отчим, протягивая небольшую сумму налички.
Никита посмотрел на родителей как на врагов и, хлопнув дверью, ушел.
— И что теперь? — Надежда устало закрыла лицо руками.
— Будем воспитывать нового сына.
— А если родится девочка?
— Значит, воспитаем дочь.
— А если она не…
— Зависит от цены. Все можно купить. Я уверен.
Алина стояла на пороге. Живот уже был виден, и она не скрывала беременность.
— Мы предлагаем тебе решить всё по-взрослому. У нас будут все документы. Мы забираем ребёнка. Ты получаешь квартиру и поддержку на счет. Но ты подписываешь отказ. И исчезаешь из жизни ребёнка без разговоров. — Сказала Надежда.
Алина смотрела на неё молча.
— Почему вы думаете, что я продамся?
— Потому что ты умная. И знаешь, что лучше жить, а не выживать. Да и такой у тебя план был изначально, верно?
— А ваш сын? Он тоже хочет такой судьбы своему ребенку?
— Никита и его мысли нам больше неинтересны.
— Хорошая у вас семья…
— Да и твоя не лучше, раз такую кукушку вырастили…
Алина не ответила. Ушла и закрыла дверь перед носом у Надежды.
Роды были сложными. Ребенок родился раньше срока.
Когда Алина начала потихоньку вставать, ей сообщили о посетителе: пришла мать Никиты. Она держалась холодно, официально.
— Мы готовы. Здесь документы на ознакомление.
Она положила папку на тумбочку.©Стелла Кьярри
— Подпишешь — ключи от квартиры получишь сегодня же. Двушка возле университета, куда твои родители хотят тебя устроить. Всё уже почти оформлено. Деньги будут на счету после формальностей. И с поступлением мы поможем: я знаю, что ты не потянешь такую специальность, кишка тонка.
— А если не подпишу? — спросила Алина.
— Тогда ты возвращаешься к своим родителям в однушку. Без нашей поддержки. С грудным ребёнком и без будущего. Подумай. Только не слишком долго. До вечера.
— Я добьюсь алиментов.
— Алименты от вчерашнего школьника без «царя в голове»? — Надежда рассмеялась. — Ну, подай. Посмотрим, что скажет Никита и суд.
Алина осталась одна. Новорожденный мальчик лежал в кювезе. Маленький… Беззащитный.
Руки тряслись. Состояние было как во сне: сильный страх и мысль, что зря она все это затеяла.
Наутро мать Никиты снова вошла в ее палату.
— Ты приняла правильное решение? — спросила она.
— Сначала я хочу знать, где вы будете жить.
— Это неважно.
— Для меня — важно.
— Ты отказываешься от прав и не видишь ребенка. Никогда. Всё.
— Он будет знать, что я его мать?
— Нет.
— Вы никогда не скажете ему?!
— Нет.
— И никогда не позволите мне увидеть его?
— Нет. Он будет думать, что я его мать. Таковы условия.
Пауза.
Алина посмотрела на папку, подумала и сказала:
— Нет.
Женщина замерла.
— Что ты сказала?
— Нет. Не подпишу. Он — мой. Я его выносила и родила.
— Подумай. У тебя ничего нет.
— У меня есть сын.
Надежда была шокирована.
— Ты совершаешь ошибку.
— Может быть.
— И ты об этом пожалеешь.
— Возможно. Но я хотя бы буду знать, что не продалась.
Надежда вышла. Просто встала и ушла. Через два часа кто-то из больничного персонала передал Алине сумку с одеждой, подгузниками и записку:
Удачи. Тебе не повредит. Домой после выписки, Алина вернулась сама.
Родители встретили без восторга. Отец не вышел из комнаты. Мать вздохнула, но кроватку для внука всё же заказала.
Через две недели Алина снова села за учебу. Ребенок требовал много сил, и ее не зачислили на бюджет. Она получила отказ из вуза: не хватило баллов. Подумав, Алина подала документы в педагогический колледж недалеко от дома.
Жизни «в красивой квартире и с богатым мужем» не случилось. Никита вообще больше не выходил на связь. Какие там алименты? Были ссоры с родителями, усталость, учеба. Но был и он — ребёнок. Она назвала его Алексей. Казалось, этот малыш вдруг стал для нее смыслом жизни.
Когда ночью он просыпался — плакал, Алина плакала вместе с ним.
И всё-таки не жалела.
Никогда.
Прошло пять лет
Алина устроилась на работу в частную детскую студию. Она преподавала развивающие занятия для малышей.
Сын, Лёша, был её гордостью и отрадой. И хотя у него были глаза Никиты, но в их взгляде было что-то совсем другое. Ум, любовь к маме и счастье.
Той осенью Алина пошла с Лёшей в новый торговый центр. Нужно было купить ему зимние ботинки. В детском магазине он устроил сцену: хотел синие, а не чёрные кроссовки. Она присела рядом, терпеливо успокаивала и объясняла. Алина была хорошей матерью, вопреки тому, что ей прочили родители Никиты.
Через пару минут Лёшка успокоился и буркнул:
— Тогда давай хотя бы шнурки синие купим.
Они засмеялись, и в этот момент кто-то позади них закашлялся.
Алина обернулась.
Это был Никита. Оказалось, что он работал продавцом в детском магазине.
— Это он? — пробормотал Никита.
От былого лоска сердцееда не осталось и следа.
— Смотрю, ты изменился. Или все так же гуляешь, а это — просто хобби?
— Ты… — он покраснел. — Ты справилась.
Алина взяла сына за руку.
— Нам пора. Купим в другом месте обувь.
— Подожди. Пожалуйста. Я не сделаю ничего плохого. Я просто… увидел и… Я не знал, что он… — он запнулся. — Он на меня похож.
Лёша посмотрел на мужчину с детской прямотой.
— А ты кто? Почему я на тебя похож?
Алина мягко сжала его руку:
— Никто, Лёша. Просто продавец. Он шутит.
— Алина… — Никита помрачнел. — Мои родители… Мы не общаемся, но я думаю, им бы хотелось знать…
— Твои родители едва не похитили моего сына. Хотели купить его, как мебель!
— Я тогда был глупым.
— Ты был ребёнком, да и я тоже. Но я выросла. А ты? — сухо ответила она. — Возможно, всё ещё остался инфантильным. Хотя… Думаю, теперь можно подать на алименты. Сколько зарабатываешь?
— Не настолько хорошо, как мог бы.
Он опустил глаза.
— А можно… я сделаю хотя бы фото?
— Нет.
— Ты ненавидишь меня?
— Я — мать пятилетнего мальчика. Работающая мать. У меня нет времени на ненависть.
Она развернулась. И они пошли, оставив Никиту стоять среди полок с игрушками.
Третий день подряд Алина не спала нормально. Лёша заболел. Работа в детском центре висела на волоске: не может без больничных — значит, найдут замену. Она сидела на кухне, борясь с усталостью и сном, ища вакансии и проверяя почту, когда пришло письмо.
«Юридическая консультация».
Представление интересов гражданки Н. С. Демидовой и гражданина Н. В. Демидова»
Дальше шли строчки о «биологической связи, невыполнении соглашения, праве на участие в жизни сына и внука».
Алина перечитала, а потом просто удалила письмо.
Через день позвонил адвокат.
— Моя клиентка, Надежда Сергеевна, выражает обеспокоенность судьбой ребёнка и хочет восстановить отношения.
— У ребёнка всё прекрасно, — отрезала Алина.
— Она готова предложить материальную помощь, оплату частного садика, учёбы, страховку, если вы разрешите видеться.
— Когда им было на него наплевать, они даже не знали, где мы живём.
— Прошло много лет. Люди меняются.
— А я — нет. У меня всё ещё свежа память.
Через месяц пришла повестка в суд: попытка установить родительские права.
Алина боялась. Но не показала этого.
На суд пришла уверенная, взрослая Алина. Рядом с ней был Леша, немного испуганный и родной, тот, за кого стоило бороться.
Адвокат Демидовых подготовил аргументы:
— Ребёнок лишён мужской поддержки.
— Он не лишён любви, — спокойно ответила Алина. — И этого достаточно.
— У него богатая семья по отцовской линии.
— Мой сын — не щенок на продажу. Если я сочту нужным, то подам на алименты. Но мы и так хорошо живем.
Судья выслушала обе стороны. Потом спросила Лёшу:
— Хочешь ли ты видеть бабушку и папу?
Лёша пожал плечами.
— Нет. Я их не знаю. Не хочу.
Заявление отклонили. Неизвестные, пусть даже биологически близкие родственники, не получили доступа к его жизни.
На выходе из зала Алина увидела Никиту. Он стоял в углу, не вмешиваясь.
— Я не знал, что они пойдут так далеко, — сказал он тихо. — Я сам с ними не общаюсь. Они меня вышвырнули из жизни, а теперь заставляют бороться за сына.
— Это уже не имеет значения, хотя ты должен им быть благодарным. Иначе, может, не был бы сейчас здоровым, а может, и вообще умер бы в одном из клубов от избытка определенных веществ.
— Ты… наверное права. Ты хорошо справилась, — сглотнул он, отводя взгляд.
— Я вырастила сына. А ты сбежал. Надеюсь, Леша не будет похожим на вашу породу. Он только мой.
Никита кивнул и больше не пытался оправдываться.
Позже вечером Лёша спросил:
— А если эти тетя и дядя придут снова?
Алина обняла его:
— Тогда я снова тебя защищу, и никто тебя не заберёт. Клянусь.
