— Анечка… ну просто подумай, — сказал Лёша, отодвигая от Ани тарелку с котлетой и макаронами, которую она только что поставила на стол. При этом Лёша с удовольствием приступил к еде сам. А на вопрос в глазах Анны ответил: — Ты ведь сама говоришь, что устаёшь: тяжело ходить пешком, джинсы давят. Может, пора немного сбросить? Ну зачем тебе ужин? Отдай котлетку мне…
Аня посмотрела на него снисходительно. Он почти каждый вечер ел у неё дома, при этом к макаронам просил хлеб, щедро мазал его майонезом или кетчупом, а после требовал добавку. Но это почему-то считалось нормой. А как только Аня садилась поесть после трудового дня, на нее обрушивался целый шквал критики.
— Я джинсы давно не надеваю, Лёша, — ответила она. — В них неудобно, да и я предпочитаю офисный стиль. А устаю я, потому что прихожу домой в девять, а потом, вместо того, чтобы отдохнуть, готовлю тебе ужин!
Он вздохнул и посмотрел на Анну с укором.
— Я же не враг тебе! Наоборот, забочусь. Это не критика. Просто… я помню тебя другой. Если бы ты сбросила пять-шесть килограммов, то стала бы гораздо привлекательнее. Я же тебя люблю и хочу, чтобы ты была идеальной. Когда мы только начали встречаться, ты была такая лёгкая, красивая. — он прикусил язык и тут же попытался исправить свои слова. — И сейчас, конечно…
— …Красивая, но тяжелая и с животом, — передразнила Аня. — Говори как есть. Не забудь про маму мою вспомнить. Она ведь тоже, по-твоему, могла бы выглядеть лучше. Да вот только мой отец любит ее «пышечкой» и худеть она не намерена.
Алексей потянулся и все-таки откусил от ее котлетки, а после продолжил:
— Ты всё усложняешь. Я же тебя не унижаю. Просто хочу, чтобы ты была еще лучше. Это плохо?
Она забрала у него свою тарелку и отодвинула на другой край стола.
— А ты? — спросила она. — Ты считаешь себя идеальным?
— При чём здесь я? — Он нахмурился.
— При всём! Ты не был в спортзале ни разу с Нового года!
— Ну вот, началось, — раздражённо бросил он. — Я просто хотел помочь. А ты сразу кидаешься обвинениями. Я понимаю, что у тебя такие гены… Но куда деваться? Надо работать над собой!
— Ты хочешь меня «улучшить», не взглянув на себя. Давай по-честному. Ты начал лысеть, но не признаёшь этого. Пробор у тебя уже не просто неровный — там просвет, Лёша. Вон, дяде Вадиму волосы пересадили, может, и тебе пора?
— Он уже дед! А мне всего 30 лет! — Лёша покраснел.
— Тебе повезло с генами меньше, чем дяде Вадиму, значит, надо задумываться о внешности уже сейчас. — Отзеркалила Аня. — Несмешно, да? Ты серьёзно думал, что мне приятно, когда человек, у которого живот висит над ремнём, даёт советы про идеальную фигуру? Ты себе вообще как, нравишься?
— Это не одно и то же. Я — мужчина. Несовершенства у мужчин не бросаются в глаза так, как у девушек.
— А, ну конечно, — кивнула она. — У мужчин социальная скидка на небритость, лысину, неухоженность и толстые бока. А женщины должны быть красавицами, как с обложки. Без единого изъяна. Но знаешь, что хуже всего? Тебе самому все равно. Ты, может, и любил бы меня такой, какая я есть, но ты слишком ведомый. Ведомый стереотипами. Ты хочешь, чтобы я похудела. Чтобы выглядела как модель из твоей ленты подписок в соцсетях. Чтобы у тебя была девушка, которой можно похвастаться в компании. А я хочу простого женского счастья. И детей. Их, кстати, жерди тощие родить не могут. Из-за ди с тр о фи и.
Он доел макароны и отставил тарелку.
— Мне не нужна «жердь». Я просто хотел намекнуть… Может, ты все-таки запишешься в зал? Я тебе абонемент могу подарить. Это стимулом будет.
— «Намек» получился слишком толстым. Как и мой живот. К счастью, я избавлю тебя от созерцания этого «безобразия», — парировала Аня и указала на дверь.
— А как же это? Ну… — почесался Лёша, косясь в сторону спальни.
— Ты про посуду? Точно! Прежде чем уйдешь — вымой за собой. И убери в ящик.
— Да я не про посуду. Про «десерт», — вспыхнул Лёша. — Я поел. Теперь можно и того…
— За десертом придешь, когда волосы пересадишь. — Буркнула Аня и оставила Лёшу озадаченно чесать там, где зудело.
Алексей ушел. Три дня он молчал, а на четвертый, придя к ней на ужин и, не получив ответа на долгий звонок в домофон, он написал:
«Если одумаешься — напиши. Я всё ещё хочу быть рядом. И твоих котлет».
Она не ответила. Потому что понимала: рядом он хотел видеть не её, а идеал, который нарисовал себе в уме. Универсальную женщину в кружевах, на шпильках и со сковородкой хрустящих котлет к ужину. А еще, чтобы приносила домой хорошую зарплату, не требовала денег и подарков, была готова по первому «свистку», чтобы у нее никогда не болела голова и чтоб её привлекала его лысина. А в свободное от Его Величества время, она бежала бы в спортзал качать кубики на прессе.
Такой Аня никогда не была и не планировала быть. Зато она планировала стать хорошей мамой и любящей женой. Вот только, видимо, не для Алексея.
Расставшись с мужчиной мечты, Анна, все же решила кое-что изменить. Но вместо диет и изнурительного фитнеса, она записалась к стилисту. Ей надо было честное мнение. Может, и правда, она слишком толстая?
— У тебя классная фигура, — сказала стилист. — Песочные часы, женственные формы, четвертый размер… Многие о таком мечтают! А ты свои богатства прячешь. И зря.
Аня примерила платье с вырезом, туфли на устойчивом невысоком каблуке. Для романтики и интриги повязала шейный платок и ахнула, глядя на себя в зеркало.
— Думаю, тебе подойдет каскадная стрижка, несколько бликов для свежести, но цвет сохрани, у тебя шикарные волосы. И не забудь про акценты. На глаза или губы.
Стилист отработал на 200%. Домой Аня летела словно на крыльях.
Вскоре, вдохновившись советами профессионала, она поменяла гардероб, потом и прическу. Начала краситься не «по праздникам», а когда хотелось. Отказалась от вещей, которые ее сковывали, и тех, что лежали на будущее «когда похудею».
Вещи по размеру, правильно подобранные, сидели лучше, чем она могла предположить.
— Вау, Ань, да у тебя талия такая тонкая… А изгибы… как у скрипки, — восхитился коллега. Аня вообще стала получать кучу комплементов, что ей очень льстило. А ведь она не поменялась. Была все той же Аней, даже чуть поправилась — на фоне майских праздников.
Именно на шашлыках у друзей она познакомилась с Константином. Он не был похож на Аполлона. Но у него были красивые глаза и очень добрая улыбка. Он не измерял ее талию, а просто дарил цветы и постоянно повторял:
— Ты красивая. Женственная. Как булочка с изюмом.
Аня смеялась в ответ и даже подумать не могла, что этот комплимент — намек на ее вес.
Костя не спрашивал: «Когда ты пойдешь в зал», вместо этого он интересовался: «не забыла ли она зонтик и тепло ли оделась прохладным вечером». А в ответ он получал от Ани заботу и уют.
Спустя год они поженились, а через два Анна родила первенца. И… немного похудела.
И снова Константин не стал ее упрекать и требовать измениться под его стандарты и набрать вес. Он любил не «картинку», а личность, а эта самая, счастливая личность любила его. И в том был секрет их идеального брака.
Лет через пять Анна случайно встретила Лёшу в торговом центре. Он стоял у витрины с косметикой. Шевелюра его поредела, волос стало ещё меньше, но он всё ещё делал пробор.
Он узнал бывшую любовь не сразу. Подошёл, неуверенно поглядывая на нее и все-таки набрался смелости и спросил:
— Аня? Это ты?!
— Я.
— Не узнал бы, если бы не глаза. Ты вполне неплохо выглядишь. Похудела?
— Не знаю. Весы я выкинула вместе с твоей зубной щеткой, — рассмеялась она.
— И как оно? У тебя всё хорошо? — спросил он таким тоном, будто надеялся на сомнение.
— Да. Я счастлива. Очень, — ответила она.
— А ты?
— А я всё думаю — побриться или пересадить? Но, если честно… страшно. Вдруг вообще без волос останусь.
В ответ Анна рассмеялась так, что Лёше стало не по себе.
— Я… думал тебе написать. Всё хотел. Но как-то не решался… Да и ты, наверное, уже не одна?
— Ага, я замужем, — перестав смеяться, ответила Анна. — У нас ребенок, все замечательно. Ладно, Алексей, мне пора. Сейчас покупки оплачу и пойду на учет вставать в консультацию: мы второго ждем.
— А… — выдохнул Лёша, не найдя слов, чтобы поздравить. Он просто помахал ей рукой.
Она ушла, а он так и остался у прилавка, держа в руке флакон с надписью «для густоты и силы». Он не знал, стоит ли покупать. Будет ли эффект, насколько идеальный или просто деньги на ветер? Он видел рекламу, но все-таки сомневался.
Но главное — он до сих пор не знал, чего на самом деле хотел от жизни. И вряд ли этот Алёша когда-нибудь определится.
