Яна вернулась домой поздно. В подъезде перегорела лампочка, и она вслепую нащупывала в темноте замочную скважину. Квартира встретила её гулом голосов и запахом жареной рыбы — тем самым, который впитывается в волосы, одежду и шторы, выветриваясь неделями. По коридору, мимо неё, прошмыгнул племянник мужа — двенадцатилетний Костя, даже не поздоровавшись.
— Я дома, — произнесла Яна в пустоту коридора, хотя её никто не услышал.
Она разулась, сняла пальто, повесила его на вешалку, заметив, что привычного места там уже не было. Вместо этого красовались какие-то незнакомые пуховики, ветровки, шарфы. Яна бросила пальто поверх всего и прошла в комнату.
Гостиная представляла собой сцену сельского праздника. Казалось, что все родственники мужа, жившие когда-либо на планете, решили собраться в одной точке пространства — в её трёхкомнатной квартире. Вокруг старого дубового стола, за которым обычно умещалось максимум шесть человек, сейчас расположилось не меньше десяти. Тарелки стояли впритык друг к другу, разномастные стулья были придвинуты так близко, что люди едва могли пошевелить локтями. Во главе стола восседал Анатолий — тесть Яны, рядом с ним пристроилась Галина Петровна — его жена и мать Егора. Сам Егор сидел между своим старшим братом Виктором и его супругой Кларой. Дальше размещались какие-то двоюродные тётки, дяди, племянники и племянницы. Компания громко разговаривала, смеялась, чокалась бокалами.
Никто не заметил появления Яны, кроме Егора, который бросил на неё быстрый виноватый взгляд и тут же отвёл глаза.
— А вот и хозяйка нашей скромной вечеринки! — воскликнул Анатолий, первым заметив Яну. — Проходи, садись, места, правда, маловато, но ты уж не обессудь. Мы тут празднуем день рождения Галочки, — он похлопал жену по плечу.
Яна молча стояла на пороге. Она знала о дне рождения свекрови, который был через две недели. И о том, что никаких договорённостей о праздновании в её квартире не было. Вообще-то, они с Егором планировали спокойно провести эти выходные вдвоём — первые за последние три месяца, когда им не нужно было никуда ехать, с кем-то встречаться, что-то организовывать.
— Яночка, ты проходи, мы тебе и тарелочку поставили, — прощебетала Галина Петровна, указывая на край стола, где между настенным ковром и спинкой стула оставался небольшой промежуток, куда теоретически можно было втиснуться, если очень постараться.
Яна перевела взгляд на Егора. Он отвёл глаза, делая вид, что очень увлечён разговором с братом.
— Спасибо, но я, пожалуй, пойду в спальню, — сказала Яна сухо. — У меня была тяжёлая неделя.
— Ну как же так! — театрально всплеснула руками Галина Петровна. — Мы специально собрались, чтобы всей семьёй отметить. Егор сказал, что ты не будешь против.
Яна снова посмотрела на мужа. Тот упорно избегал её взгляда.
— Конечно, я не против, — ответила она ровным голосом. — Но мне действительно нужно отдохнуть. Приятного вечера.
Она вышла из комнаты, чувствуя, как за спиной поднимается волна шёпота. Ей было всё равно. Яна прошла в спальню, закрыла дверь и опустилась на край кровати. На прикроватной тумбочке стояла чужая чашка с недопитым чаем, а на подушке валялись детские носки. Яна аккуратно сложила носки, отнесла чашку на кухню, где трое незнакомых ей подростков увлечённо стучали по клавишам ноутбуков, играя в какую-то сетевую игру, и вернулась в спальню.
Лежа на кровати, она слышала, как веселье за стеной набирает обороты. Кто-то включил музыку, начались танцы. В дверь постучали. Это был Егор.
— Ты что, правда обиделась? — спросил он, присаживаясь на край кровати.
Яна молчала, глядя в потолок.
— Ну, Ян, ну не дуйся, — Егор попытался взять её за руку, но она отдёрнула её. — Они же ненадолго, на выходные только. Мама просто очень хотела всех собрать, а у Виктора в квартире ремонт, у Клары мать болеет… Ну, куда было ещё?
— Ты мог бы предупредить, — тихо сказала Яна. — Хотя бы позвонить.
— Я хотел, но у тебя телефон был недоступен, а потом всё завертелось… — он развёл руками. — Ну прости меня, а? Я знаю, мы хотели побыть вдвоём, но ведь родственников не выбирают.
— Квартиру выбирают, — отрезала Яна. — Иди к гостям, Егор. Не заставляй их ждать.
Он вздохнул, поднялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Яна пролежала так около часа, прислушиваясь к звукам веселья. Затем встала, переоделась в домашнее и вышла из спальни. В ванной она обнаружила гору чужих полотенец, детские игрушки для купания и какие-то незнакомые тюбики и флаконы на полочках. Семейство, похоже, обосновалось основательно.
Выйдя из ванной, Яна столкнулась с Галиной Петровной.
— Яночка, ты бы не могла завтра пораньше встать и блинчиков напечь? — затараторила свекровь. — Анатолий мои блины никогда не ест, говорит, слишком толстые, а вот твои очень хвалил в прошлый раз.
— Завтра суббота, Галина Петровна, — ответила Яна. — Я собиралась поспать.
— Ну, милая, мы же все встаём рано, детки в девять уже на ногах будут, надо же их кормить, — свекровь говорила таким тоном, будто объясняла очевидные вещи несмышлёному ребёнку. — А ещё я думала в музей сходить всей семьёй, ты же не против? Билеты на двенадцать часов.
— На сколько человек вы заказали билеты? — поинтересовалась Яна.
— На пятнадцать, — с гордостью ответила свекровь. — Все идут! Ты же тоже с нами?
— Нет, — Яна покачала головой. — У меня другие планы на завтра.
Лицо Галины Петровны вытянулось.
— Какие ещё планы? Егор сказал, что вы никуда не собирались.
— У меня личные дела, — отрезала Яна и направилась на кухню.
На кухне по-прежнему сидели подростки, но теперь к ним присоединилась Клара — жена Виктора, крупная женщина с зычным голосом, любившая командовать.
— А, Яночка! — воскликнула она, увидев Яну. — Слушай, я тут переставила немного твою посуду, надеюсь, ты не против? Неудобно же было, кастрюли в нижнем шкафу, а сковородки в верхнем. Я всё логично организовала.
Яна обвела взглядом кухню. Действительно, все шкафчики были открыты, содержимое их перемешано, а на столе громоздилась гора посуды.
— И почему у тебя сервиз на шесть персон только? — продолжала Клара. — Мы еле-еле всем тарелки нашли. Надо же и о гостях думать.
— О каких гостях? — тихо спросила Яна.
— Ну как о каких? О нас! — рассмеялась Клара. — Мы же семья! Кстати, я тут заметила, что у тебя специй маловато. Я завтра с утра сбегаю в магазин, куплю всё необходимое. Галя хочет плов готовить на обед.
Яна молча открыла холодильник. Внутри было не протолкнуться от незнакомых контейнеров, бутылок, пакетов с едой. Её аккуратно расставленные йогурты, овощи и контейнеры с обедами на неделю были сдвинуты на дальние полки или вовсе исчезли.
— А где мои продукты? — спросила она.
— Так места же не было, — пожала плечами Клара. — Мы кое-что переложили в морозилку, а что-то пришлось и выбросить — там какие-то баночки с непонятным содержимым стояли.
— Это были смузи, которые я готовлю на неделю вперёд, — медленно произнесла Яна.
— Фу, — скривилась Клара. — Нашла чем питаться! Неудивительно, что ты такая худая. Вот, попробуй лучше мой пирог с мясом, — она придвинула к Яне тарелку с куском пирога, от которого исходил сильный запах чеснока и специй.
— Спасибо, я не голодна, — Яна отодвинула тарелку и вышла из кухни.
В коридоре она снова столкнулась с Егором.
— Ты чего такая хмурая? — спросил он. — Клара, что ли, достала? Ты не обращай внимания, она всегда такая.
— Когда они уезжают? — прямо спросила Яна.
Егор замялся.
— Ну… вообще-то они планировали остаться до следующих выходных. У Виктора отпуск как раз, а у детей каникулы в школе.
— На неделю? — Яна почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. — И где они все будут спать?
— Ну, мы что-нибудь придумаем, — Егор улыбнулся своей фирменной «всё-будет-хорошо» улыбкой. — Родители в гостиной на диване, Виктор с Кларой и младшим в твоём кабинете на раскладушках, остальные дети в зале на полу в спальных мешках…
— В моём кабинете? — переспросила Яна. — Там же мой рабочий стол, компьютер, документы…
— Да не переживай ты так, — отмахнулся Егор. — Они аккуратно всё сдвинули к стене, ничего не пропадёт.
Яна молча развернулась и направилась к своему кабинету. Открыв дверь, она увидела, что её рабочее пространство превратилось в спальню для семейства Виктора. Раскладушки стояли посреди комнаты, на них были разложены чужие вещи, подушки, одеяла. Её рабочий стол был сдвинут к окну, все бумаги с него убраны и сложены стопкой на подоконнике, а компьютер отключен и задвинут в угол.
— Яночка, извини за беспорядок, — раздался голос Клары, которая возникла за её спиной. — Мы тут немножко переставили, чтобы всем удобно было. Надеюсь, ты не против?
Яна закрыла дверь кабинета и прошла в спальню. Там она достала с антресолей большой чемодан и начала складывать в него вещи: одежду, косметику, документы. Затем она прошла в ванную, собрала свои туалетные принадлежности и тоже сложила их в чемодан. Подумав, она взяла ещё несколько книг с полки и ноутбук.
Егор заглянул в спальню, когда она уже застёгивала чемодан.
— Ты что делаешь? — удивлённо спросил он.
— Собираю вещи, — спокойно ответила Яна.
— Зачем?
— Чтобы было что надеть завтра.
— Ты куда-то уезжаешь? — непонимающе спросил Егор.
— Нет, — Яна закрыла чемодан и повернулась к мужу. — Всем твоим родственникам я чемоданы уже собрала, чтобы завтра никого в моей квартире не было, — заявила Яна мужу.
— Что? — Егор изумлённо уставился на неё. — Ты шутишь?
— Нисколько, — Яна говорила спокойно, но твёрдо. — Завтра к двенадцати часам все должны уйти. Всех их вещи я сложила в прихожей. Они могут забрать их в любое время до полудня.
— Ян, ты в своём уме? — Егор повысил голос. — Это моя семья! Ты не можешь просто взять и выставить их за дверь!
— Могу, — кивнула Яна. — И делаю это прямо сейчас. А если тебе это не нравится, ты можешь отправиться с ними.
— Но они приехали на неделю! У них нет другого жилья в городе!
— Это не моя проблема, — отрезала Яна. — Они могут снять квартиру, гостиницу, хостел — что угодно. Или вернуться домой. Но здесь они не останутся.
— Янка, ты что, серьёзно? — Егор сменил тон на заискивающий. — Ну, подумаешь, приехали родственники. Это же нормально, все так живут.
— Я — не все, — Яна посмотрела ему прямо в глаза. — И я не собираюсь жить так, как живут все. Я не хочу, чтобы в моей квартире без предупреждения появлялись посторонние люди, переставляли мои вещи, выбрасывали мою еду и командовали мной.
— Это же моя семья, они не посторонние!
— Для меня — посторонние, — твёрдо сказала Яна. — И, кстати, это моя квартира, если ты забыл. Я купила её до нашего брака.
Егор побагровел.
— Значит, вот как? Попрекаешь меня квартирой? А я, по-твоему, кто? Тоже посторонний?
— Не знаю, — честно ответила Яна. — Это зависит от того, что ты выберешь сейчас.
— Что за ультиматумы? — возмутился Егор. — Я должен выбирать между женой и родителями?
— Нет, — покачала головой Яна. — Ты должен выбирать между уважением к моему личному пространству и… вот этим, — она обвела рукой в воздухе, указывая на происходящее вокруг.
В дверь спальни постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Галина Петровна.
— Дети, что у вас тут происходит? — спросила она обеспокоенно. — Мы все ждём вас за столом, торт уже подали.
— Мама, ты не могла бы нас оставить? — попросил Егор. — У нас важный разговор.
— Какой ещё разговор? — возмутилась свекровь. — День рождения же! Все ждут!
— Галина Петровна, — спокойно сказала Яна, глядя прямо на свекровь. — Боюсь, вам и всей вашей семье придётся найти другое место для проживания. Завтра к двенадцати я прошу вас освободить квартиру.
Галина Петровна уставилась на неё так, словно Яна заговорила на марсианском языке.
— Что ты такое говоришь? — наконец выдавила она. — Егор, она в своём уме?
— Мама, подожди, мы разберёмся, — попытался успокоить её Егор. — Яна просто устала, у неё была тяжёлая неделя…
— Я не устала, — перебила его Яна. — Я абсолютно серьёзна. Завтра к полудню все должны покинуть квартиру.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Галина Петровна. — Мой сын живёт в этой квартире! Это его дом!
— Мама, прошу тебя, выйди, — Егор практически вытолкал мать за дверь и закрыл её.
Он повернулся к Яне, и она увидела, что его лицо изменилось. Оно стало жёстким, чужим.
— Значит, так, — сказал он холодно. — Ты хочешь, чтобы я выбрал между тобой и семьёй?
— Я хочу, чтобы ты уважал меня и мои границы, — ответила Яна. — Если для тебя это равносильно выбору — что ж, выбирай.
— Хорошо, — кивнул Егор. — Я выбираю.
Он развернулся и вышел из комнаты. Яна услышала, как он громко объявил всем, что вечеринка закончена, и им нужно собираться. Поднялся гвалт, крики, возмущения. Она не стала выходить. Сев на кровать, Яна смотрела в окно, на тёмное небо, усыпанное звёздами.
Через час в квартире стало тихо. Яна вышла из спальни. В коридоре стояли сумки и чемоданы, на кухне был разгром, в гостиной перевёрнутые стулья и грязная посуда. Егора нигде не было. Яна нашла его в кабинете, где он собирал свои вещи.
— Так ты уходишь? — спросила она.
— А ты чего ожидала? — огрызнулся он. — Что я выставлю свою семью на улицу ради твоих капризов?
— Это не капризы, Егор, — тихо сказала Яна. — Это уважение. Я не против твоей семьи. Я против того, чтобы они приезжали без предупреждения, хозяйничали в моём доме, выбрасывали мои вещи и относились ко мне как к прислуге.
— Никто не относился к тебе как к прислуге! — возмутился Егор. — Они просто так привыкли, у нас в семье всегда так было. Все друг другу помогают, живут вместе, делят всё…
— А если я так не привыкла? — спросила Яна. — Если у меня другие представления о семье, о личном пространстве?
— Значит, ты эгоистка, — отрезал Егор. — Настоящая семья всегда принимает родственников, всегда помогает, всегда открыта для всех.
— А моё мнение в этой «настоящей семье» кого-нибудь интересует?
— При чём тут твоё мнение? — искренне удивился Егор. — Есть вещи важнее твоего мнения! Есть традиции, есть уважение к старшим, есть семейные связи…
— А уважение ко мне в этом списке есть? — Яна смотрела на него, и в её глазах стояли слёзы, но она не позволяла им пролиться.
Егор замолчал, собирая вещи.
— Знаешь, Ян, — наконец сказал он, — мне кажется, мы слишком разные. Я всегда думал, что со временем ты привыкнешь, станешь своей, научишься жить, как мы… Но, видимо, не судьба.
— Да, — кивнула Яна. — Видимо, не судьба.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив Егора одного.
Прошёл год. Яна сидела в кафе и пила кофе, листая новости в телефоне. Официант принёс ей чизкейк, который она заказала.
— Простите, а у вас не найдётся свободной розетки? — раздался рядом мужской голос. — Мой ноутбук разрядился, а мне нужно срочно закончить работу.
Яна подняла голову. Перед ней стоял высокий мужчина лет тридцати пяти, с приятным лицом и внимательными глазами.
— Вообще-то, у меня под столом есть розетка, — сказала она. — Можете присесть, если хотите.
— Вы уверены? Я не помешаю? — спросил он.
— Нет, — улыбнулась Яна. — Не помешаете.
Мужчина сел напротив, достал ноутбук и подключил его к розетке.
— Спасибо, вы меня буквально спасли, — сказал он. — Меня зовут Андрей, кстати.
— Яна, — она протянула руку.
Они разговорились. Оказалось, что Андрей — архитектор, он только что вернулся из Швеции, где работал над проектом современного экологичного квартала. Яна рассказала, что она занимается организацией пространства — помогает людям избавляться от ненужных вещей и создавать функциональные, удобные интерьеры.
— Забавно, — улыбнулся Андрей. — Мы с вами в каком-то смысле коллеги. Я проектирую пространство снаружи, вы — изнутри.
— Никогда не думала об этом с такой точки зрения, — ответила Яна. — Но, в принципе, вы правы.
Они проговорили почти два часа. Когда настало время прощаться, Андрей спросил:
— Можно пригласить вас на ужин? Скажем, в эту пятницу?
— Можно, — кивнула Яна. — Но у меня есть одно условие.
— Какое? — заинтересованно спросил Андрей.
— Никаких сюрпризов и незапланированных гостей, — серьёзно сказала Яна.
Андрей рассмеялся.
— Обещаю. Только вы и я, никаких тайных делегаций родственников за соседними столиками.
— Тогда договорились, — улыбнулась Яна.
Она вышла из кафе и пошла по улице, подставляя лицо тёплому весеннему солнцу. Год назад она думала, что её жизнь рухнула. Егор ушёл, забрав свои вещи, и больше не возвращался. Первое время было тяжело — привыкать к одиночеству, справляться с осуждением общих знакомых, которые считали, что она «разрушила семью из-за какой-то ерунды». Но постепенно Яна поняла, что дышать стало легче. Она перестала оглядываться на других, научилась отстаивать свои границы и перестала извиняться за то, что хочет жить по-своему.
Она не знала, что ждёт её впереди — возможно, новые отношения, а возможно, и нет. Но она точно знала, что больше никогда не позволит никому распоряжаться её жизнью и пространством. И эта уверенность делала её по-настоящему свободной.
А чемодан, который она собрала в тот вечер, так и остался стоять в кладовке — как напоминание о том, что иногда нужно быть готовой уйти, чтобы остаться собой.
