Марина переступила порог нового дома с букетом свадебных роз и надеждами на счастливое будущее. В глазах мужа Андрея она видела любовь. В глазах его родных — неприкрытую настороженность.
— Вот, знакомьтесь, мои родители — Нина Павловна и Виктор Степанович, — представил Андрей, положив руку на плечо жены.
Нина Павловна окинула невестку оценивающим взглядом.
— Худовата. В нашей семье всегда ценились женщины покрепче. Поесть-то любишь? — её губы растянулись в улыбке, но глаза остались холодными.
— Мама! — Андрей нахмурился.
— Что? Я же забочусь! — возмутилась та. — У нас дети должны рождаться здоровыми, а не как сейчас модно — едва живые.
Марина растерянно моргнула, но сдержалась, решив, что первое впечатление часто бывает ошибочным.
Ошибочным оказалось это предположение. С каждым днём на Марину обрушивалось всё больше претензий. Сначала — тихо и наедине. Потом — при Андрее. А вскоре — и при посторонних.
— Что за блины ты сделала? — морщилась свекровь, когда они собирались всей семьёй на завтрак. — Комками! В нашей семье так не готовят.
— Я стараюсь, Нина Павловна, — тихо отвечала Марина.
— Старайся лучше, — фыркала та. — Андрюша с детства привык к нормальной еде.
Марина переглядывалась с мужем, но тот лишь молча жевал, уткнувшись в тарелку.
Постепенно Марина заметила, что её любимые вещи начали исчезать: то серёжки, подаренные мамой, то шёлковый шарфик. Андрей говорил, что она просто теряет их. Деверь Олег при встрече всегда подмигивал:
— Хорошенький свитерок, Маришка. Ты бы с ним поаккуратнее, а то знаешь, как это бывает — ткань такая нежная, раз — и порвалась.
Она не понимала намёков, пока однажды не увидела на племяннице мужа свои пропавшие бусы.
К седьмой годовщине свадьбы Марина превратилась в бледную тень той счастливой девушки с букетом роз. Она заранее готовилась к семейному ужину, на который пригласили всю родню.
— Надеюсь, хоть в этот раз не опозоришь перед гостями, — бросила свекровь, проходя мимо неё на кухне.
Марина лишь кивнула, привычно проглотив обиду. Гости собрались вокруг праздничного стола. Андрей нежно обнял жену, шепнув:
— Ты отлично постаралась.
Этот момент затишья прервала тётя Андрея, Галина:
— Слышала, что вы планируете на лето?
— В Сочи собираемся, — улыбнулся Андрей.
— Только вдвоём? — уточнила Нина Павловна, многозначительно посмотрев на невестку.
Марина замерла, почувствовав в воздухе напряжение.
— Да, мама, только мы с Мариной.
— Напрасно, — отрезала свекровь. — Тебе нужно больше отдыхать, сынок. А то она тебя совсем загоняла.
Марина услышала приглушённые смешки за столом. А потом произошло то, что перевернуло всю её жизнь. Она вышла в ванную и услышала голоса из соседней комнаты:
— Я не могу больше смотреть, как она его мучает, — горячо шептала Нина Павловна. — Семь лет терпим эту…
— Что предлагаешь? — спросил Олег.
— Знаю отличного адвоката. Андрюше намекнём, что она, похоже, погуливает…
Марина прислонилась к холодной стене, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Семь лет терпения, компромиссов, попыток угодить — и вот чем всё оборачивается.
— А если Андрей не поверит? — продолжал Олег.
— Поверит, — усмехнулась свекровь. — Мы же мать и брат. Кому ещё верить? Хватит с нас этой выскочки. Заберём потом нашего мальчика домой, найдём ему нормальную жену.
Когда Марина вернулась к столу, в её глазах что-то изменилось. Андрей посмотрел на неё вопросительно, но она только слабо улыбнулась. Внутри кипела лава, которая семь лет собиралась под тонкой коркой терпения.
— Дорогие гости, — громко произнесла Нина Павловна, поднимая бокал. — Сегодня мы празднуем семь лет совместной жизни наших детей. Хочу сказать, что наш Андрюша всегда был образцом терпения и доброты.
Марина почувствовала, как в груди что-то щёлкнуло. Семь лет. Семь долгих лет унижений.
— Правда, Мариночка, — продолжала свекровь с фальшивой улыбкой, — ты могла бы больше стараться для него. Хотя бы научиться готовить нормально.
За столом повисла неловкая тишина. Андрей начал:
— Мама, не надо…
— Почему же не надо? — неожиданно звонко произнесла Марина, поднимаясь с места.
Все замерли. Никто никогда не слышал, чтобы эта тихая женщина возражала.
— Наоборот, давайте поговорим начистоту, — в её голосе звучала непривычная сталь. — Семь лет — хороший повод для подведения итогов.
Марина обвела взглядом собравшихся. Нина Павловна сжала губы, готовясь оборвать невестку, но та продолжила:
— Я думаю, гостям будет интересно узнать, что в этом доме происходит на самом деле. Как вы встретили меня с первого дня. Как отказывались обращаться по имени первый год. Как критиковали всё — от причёски до способа заваривать чай.
— Что за истерика? — прошипела свекровь. — Андрей, успокой жену!
Но Марина уже не могла остановиться:
— А особенно интересно будет про мои пропавшие вещи. Которые, оказывается, не пропадали.
Она повернулась к племяннице мужа:
— Леночка, милая, не подскажешь, откуда у тебя эти бусы? Те самые, что мама подарила мне на восемнадцатилетие?
Девочка покраснела и растерянно посмотрела на бабушку.
— Это я ей дала, — отрезала Нина Павловна. — Ты всё равно такими дешёвыми безделушками не дорожишь.
— А это? — Марина достала телефон и показала фото, на котором тётя Андрея красовалась в её пропавшем платье. — И это? — на следующем снимке жена Олега держала её сумочку.
Гости в шоке переглядывались. Олег побагровел:
— Это наглая ложь! Андрей, твоя жена совсем с ума сошла!
— Я просто показываю правду, — спокойно ответила Марина. — А знаете, что самое интересное? Я сейчас кое-что услышала. Как моя дорогая свекровь с деверем планируют оклеветать меня перед мужем! Обвинить в измене, чтобы выгнать из семьи.
В комнате стало так тихо, что можно было услышать, как за окном капает дождь. Андрей медленно поднялся.
— Это правда, мама? — его голос звучал надломленно.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Нина Павловна. — Твоя жена выдумывает. Как всегда.
— Правда? — с вызовом спросила Марина. — Тогда, может, ты объяснишь, почему в твоём шкафу лежат мои серьги с бирюзой? Те самые, что ты назвала безвкусицей, когда я их надела на прошлый Новый год.
Она решительно направилась к двери:
— Пойдёмте, я покажу вам, где моя свекровь хранит мои же вещи. Которые, по её словам, я «теряю из-за неряшливости».
Нина Павловна вскочила так быстро, что едва не уронила стул.
— Никто никуда не пойдёт! Это мой дом!
— Неправда, мама, — тихо сказал Андрей. — Этот дом принадлежит мне и Марине. Мы купили его вместе пять лет назад.
Он повернулся к жене. Впервые за семь лет он по-настоящему её увидел. Она похудела, глаза устали. Но сейчас в них горел огонь, которого так давно не было.
— Пойдём, — сказал он. — Покажи мне.
Гости переглянулись, но любопытство взяло верх. Все пошли за Мариной и Андреем. Нина Павловна осталась одна за праздничным столом.
В спальне свекрови Марина без колебаний подошла к комоду. Выдвинула нижний ящик и достала шкатулку.
— Вот, — она открыла крышку. — Мои серьги, брошь от бабушки. Кольцо, которое ты подарил на первую годовщину, Андрей.
Она вынимала вещь за вещью, и лицо мужа менялось с каждой секундой.
— Я думал, ты их потеряла, — прошептал он.
— И я, — Марина горько усмехнулась. — Пока не заметила, как твоя мама лезет в этот ящик.
Нина Павловна влетела в комнату, её лицо покраснело от ярости.
— Я просто собирала всё, что эта неряха разбрасывала! — крикнула она. — Чтобы сохранить! А она меня в воровстве обвиняет!
— А это тоже ты сохраняла? — Марина достала из шкатулки конверт и отдала его Андрею. — Открой.
Муж дрожащими руками разорвал конверт и вытащил несколько фотографий. На них была их свадьба, но лицо Марины на всех снимках кто-то перечеркнул красным маркером.
— Боже мой, — выдохнула одна из гостей.
— С первого дня, — Марина посмотрела прямо в глаза свекрови. — С первого дня ты хотела от меня избавиться. Почему? Что я тебе сделала?
— Ты забрала моего сына! — выкрикнула Нина Павловна, и все вздрогнули от её откровенной ненависти.
— Мама, — Андрей будто получил пощёчину. — Я не вещь, которую можно забрать.
— Ты не понимаешь, — Нину Павловну прорвало. — Она тебя недостойна! Она пустышка! Ничего не умеет, даже детей родить не может…
— Мы пока не хотели детей, — оборвал её Андрей. — Это наше общее решение.
— Нет, это она решила! — свекровь ткнула пальцем. — Она тобой управляет! Одурманила моего мальчика!
Олег попытался увести мать:
— Мама, хватит, ты делаешь только хуже.
— И ты туда же? — она развернулась к старшему сыну. — После всего, что мы планировали?
В комнате стало тихо. Марина медленно посмотрела на всех, остановила взгляд на муже.
— Андрей, — сказала она твёрдо. — Семь лет я пыталась стать частью вашей семьи. Семь лет терпела обиды, насмешки и травлю. Теперь я вижу, что никогда не буду здесь своей.
Она глубоко вдохнула и продолжила:
— Я ухожу. Сегодня же. И вот что я хочу сказать: либо ты пойдёшь со мной, и мы начнём жизнь заново, без твоих родственников, либо… — её голос дрогнул, — либо между нами всё кончено.
Нина Павловна победно улыбнулась:
— Вот! Она ставит условия! Заставляет выбирать между родной матерью и собой!
— Нет, мама, — Андрей выпрямился. — Это ты заставляла меня выбирать все эти годы. И я выбирал неправильно. Я боялся тебе перечить и не замечал, как ты обращаешься с моей женой.
Лицо Нины Павловны исказилось.
— Ты выбираешь её? После всего, что я для тебя сделала?
Андрей взял Марину за руку.
— Я выбираю свою жену. Которую люблю. И которую вы все мучили годами.
Олег шагнул вперёд.
— Братишка, остынь. Мама просто хотела как лучше.
— Лучше? — Андрей посмотрел на брата с горечью. — Как именно? Воровать вещи Марины? Унижать её при всех? Или может, лучше — это когда вы с мамой решили оклеветать мою жену и обвинить в измене?
Гости зашептались. Тётя Галина, самая старшая из присутствующих, вдруг встала со стула и подошла к Марине.
— Девочка моя, прости нас всех. Мы видели, как с тобой обращаются, но молчали. Закрывали глаза. Это и наша вина тоже.
Марина кивнула, сдерживая слёзы. Впервые за семь лет кто-то из этой семьи заступился за неё.
— Что за чушь! — закричала свекровь. — Вы все против меня? Я, значит, изверг? А эта… эта выскочка — невинная овечка?
— Нина, — раздался голос мужа свекрови, который до сих пор молчал. — Хватит. Ты переходишь все границы.
— И ты, Витя? — Нина Павловна схватилась за сердце. — Предатель!
— Никто тебя не предаёт, — устало сказал Виктор Степанович. — Просто пора признать, что ты сама создала эту ситуацию. Я молчал все эти годы, но больше не могу.
Он повернулся к невестке:
— Прости, Марина. Я должен был остановить это давно.
Нина Павловна сникла, её лицо постарело на глазах.
— Вы не понимаете, — пробормотала она. — Она забрала его у меня…
— Мама, — Андрей посмотрел на мать с сожалением. — Я никуда не делся. Я просто вырос и женился. Как делают все нормальные люди.
— Собирайся, — сказал он Марине. — Мы уходим.
— Куда? — спросила она тихо.
— Домой. В нашу квартиру в городе. Этот дом… пусть остаётся им.
Нина Павловна начала всхлипывать:
— Видите? Она разрушила семью! Довольна теперь?
— Ты сама её разрушила, — твёрдо сказал Андрей. — И ты можешь её восстановить. Если однажды найдёшь в себе силы попросить прощения. По-настоящему.
Когда они вышли из комнаты, Марина остановилась в коридоре и прижалась к стене. Ноги не держали её.
— Ты правда выбрал меня? — спросила она, не веря.
— Я должен был сделать это семь лет назад, — Андрей обнял её. — Прости, что заставил тебя пройти через это.
В их спальне Марина быстро собирала вещи. Она слышала, как на кухне Нина Павловна рыдала, а гости тихо расходились.
— Как ты решилась? — спросил Андрей, помогая складывать одежду. — Столько лет молчала, а сегодня…
Марина замерла.
— Знаешь, я вдруг поняла, что больше не могу. Ещё минута — и я бы просто исчезла. Растворилась. Превратилась в пустое место, которым они меня считали.
Она сложила последнюю блузку в сумку.
— И ещё я подумала — а что я скажу нашим детям? Если мы когда-нибудь их заведём. Что я позволяла обращаться с собой как с грязью? Какой пример я им подам?
Андрей нежно сжал её руку.
— Теперь ты сможешь сказать, что нашла силы защитить себя. И нас.
Когда они вышли из дома, уже стемнело. Марина обернулась — в окнах горел свет, но дом больше не давил на неё. Она чувствовала себя легкой.
— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить их.
— Неважно, — ответил Андрей. — Ты спасла нас обоих сегодня.
В машине Марина вдруг расплакалась — но это были слёзы облегчения.
Когда отъехали от дома, Андрей сказал:
— Я сегодня будто тебя по-настоящему увидел.
Марина улыбнулась.
Через неделю им позвонила тётя Галина. Сказала, что многие родственники осудили поведение Нины Павловны. Некоторые даже перестали с ней общаться. Виктор Степанович впервые за много лет повысил на жену голос и заставил её задуматься о своём поведении.
— Может, когда-нибудь она поймёт, что натворила, — сказала тётя Галина. — А пока… берегите друг друга.
Марина положила трубку и посмотрела в окно. Она больше не боялась семейных праздников и встреч. Не боялась быть собой.
