Лариса поставила на стол две чашки чая и села напротив мужа. Василий уже неделю приходил домой поздно. Что-то изменилось. А она уже как себя его понимала.
– Опять задержался? – спросила.
Василий не поднял глаз от телефона:
– Дела, Лар. Ты же знаешь, как сейчас с работой.
– Знаю, – кивнула она.
Всю жизнь Лариса занималась домом, детьми. А теперь и внуками. Финансы, документы, счета – территория Василия. Он так решил с самого начала. Ты, Ларочка, не забивай свою красивую голову этими скучными вещами. Тридцать пять лет.
Василий вдруг отложил телефон, будто решившись на что-то.
— Лар, нам надо поговорить.
У нее екнуло сердце. Эти слова никогда не предвещали ничего хорошего.
— Что-то случилось? — она попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
— Я хочу развода.
Четыре слова. Всего четыре слова, а ощущение, будто пол под ногами провалился.
— Что? — только и смогла выдавить она. — Почему? Что я сделала не так?
— Дело не в тебе, — сказал он фразу, которую говорят все мужчины в таких ситуациях. — Просто я… я понял, что хочу другой жизни.
— В пятьдесят восемь лет? — Лариса не знала, плакать ей или смеяться. — Вася, это же смешно! У нас внуки!
— Я все решил, Лара. Не делай это сложнее, чем есть.
— Сложнее? — ее голос сорвался. — Ты разрушаешь нашу семью после тридцати пяти лет, и просишь не усложнять?
Он вздохнул:
— Я все сделаю честно. Разделим имущество поровну, как положено.
— А как же наша дача? Машина? Квартира?
— Все по закону, — отрезал он. — Я уже консультировался с юристом.
«Уже консультировался». Эти слова ударили больнее всего. Значит, он готовился. Планировал. Пока она варила ему борщи и нянчила внуков.
— У тебя кто-то есть? — прямо спросила Лариса.
Василий отвел глаза:
— Это не имеет значения.
— Для меня имеет!
— Ну хорошо, — он словно решился перейти через какую-то черту. — Да, у меня есть другая женщина. Она моложе, понимаешь? С ней я чувствую себя живым.
Лариса вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Весь ее мир, такой надежный и понятный, рушился на глазах.
— И сколько это продолжается? — спросила она, удивляясь спокойствию своего голоса.
— Какая разница? — он встал. — Я съеду завтра. А дальше… дальше все будет цивилизованно. Обещаю.
Лариса смотрела на его спину, когда он выходил из кухни, и не могла поверить, что это происходит с ней. Они ведь прожили вместе столько лет! Вырастили сына и дочь, помогали с внуками. У них были планы на пенсию — путешествовать, заниматься дачей. Неужели все это было ложью?
В ту ночь она не сомкнула глаз. Лежала и смотрела в потолок, пока Василий храпел рядом — как будто ничего не случилось, как будто не разбил ей сердце несколько часов назад. Утром он собрал вещи и уехал к своей «молодой» женщине. Просто так. Тридцать пять лет — коту под хвост.
Первые недели прошли как в тумане.
Лариса механически готовила еду, убирала квартиру, разговаривала с детьми по телефону. Они знали о разводе, но не знали всей правды. Василий представил все так, будто они «просто разошлись во взглядах на жизнь». Лариса не стала рассказывать о другой женщине — зачем портить детям отношения с отцом?
Но потом начались странности. Василий не отвечал на звонки. Обещал привезти документы на машину — не привозил. Говорил, что переведет деньги на ее новую карточку — и ничего. А когда она позвонила в банк, чтобы узнать состояние их общего счета, выяснилось, что тот закрыт.
Лариса все дочери рассказала.
— Мама, тебе нужен юрист.
— Какой? — устало возразила Лариса. — Я даже не знаю, с чего начать.
— Вот он и пользуется ситуацией! — дочь была настроена решительно. — Я найду хорошего адвоката. Он не оставит тебя без копейки.
И вот теперь Лариса сидела в зале суда. Готовилась к битве, которую никогда не хотела вести.
Холодный свет зала судебных заседаний резал глаза. Лариса нервно теребила ремешок сумки, пытаясь успокоиться. Три месяца кошмара, и вот она здесь — в месте, где никогда не думала оказаться.
— Заседание объявляется открытым, — произнесла судья, женщина лет пятидесяти с внимательным взглядом. — Рассматриваем дело Кореневых.
Лариса покосилась на Василия. Он сидел с непроницаемым лицом, рядом с ним — молодой парень в костюме. Его юрист. А она пришла одна. Дочь предлагала сопровождать, но Лариса отказалась — почему-то хотелось пройти через это самостоятельно.
— Итак, делим имущество, — судья перелистнула бумаги. — Квартира, машина, дача…
— Разрешите? — Василий поднял руку. — Дача не в счёт. Я её подарил сыну от первого брака пару месяцев назад.
У Ларисы перехватило дыхание.
— Какому еще дарению? Вася, о чем ты? Мы вместе строили эту дачу!
— Вот документы на дарение, — юрист Василия протянул судье бумаги.
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Их дача — любимое место, где выросли дети, где она выращивала свои знаменитые помидоры, где планировала провести тихую старость — просто исчезла из списка.
— И ещё, — продолжил Василий спокойно, будто речь шла о погоде, — машина записана на мою двоюродную сестру. Я ей подарил на юбилей.
— Какой подарок? — Лариса не узнавала свой голос. — Ты каждый день ездил на этой машине! Какой юбилей? У Тани день рождения в августе!
Судья нахмурилась:
— Когда была оформлена эта… щедрость?
— Месяц назад, — ответил юрист, протягивая еще одну папку.
— А деньги? Наши накопления? — спросила судья, глядя в бумаги.
— Это мои личные счета, — пожал плечами Василий. — Туда моя зарплата приходила.
— Но мы всегда… всегда считали это нашими общими деньгами, — голос Ларисы дрожал. — Я тридцать пять лет дом вела, детей растила, тебя поддерживала! А теперь выходит, что у меня ничего нет?
— Закон есть закон, — холодно бросил Василий, не глядя на нее.
Судья медленно перебирала документы, хмурясь всё сильнее.
— Странно, — сказала она наконец. — Очень странно… А скажите, господин Коренев, почему на дарственной стоит дата, когда вы ещё не были полноправным владельцем дачи? По документам вы оформили собственность на две недели позже, чем подарили её.
Василий растерянно посмотрел на своего юриста.
— Э-э… это описка.
— Описка? — судья приподняла бровь. — И таких описок в ваших бумагах, я смотрю, набралось прилично.
Судья выпрямилась и впервые за все время посмотрела на Ларису по-человечески, а не как на строчку в протоколе.
— Госпожа Коренева, вы знали, что ваш муж крутит все эти… финансовые дела?
— Нет, — Лариса покачала головой. — Я только сейчас, здесь узнала.
— Господин Коренев, — судья даже не скрывала своего раздражения, — вы, похоже, решили устроить цирк. Все эти «подарки» и переписывания имущества перед разводом выглядят, мягко говоря, подозрительно.
Василий заерзал на стуле. Лариса никогда не видела его таким — растерянным, пойманным с поличным. За тридцать пять лет она привыкла видеть в нём опору, человека, который всегда знает, что делать. А сейчас перед ней сидел жалкий обманщик.
— У меня есть право распоряжаться своими вещами, — упрямо повторил он.
— Своими? — судья хмыкнула. — Всё, что вы нажили в браке — общее. Неужели вы думали, что можно просто всё раздарить перед разводом, и жена останется ни с чем?
Лариса вдруг почувствовала прилив какой-то новой силы. Она расправила плечи и посмотрела прямо на Василия:
— Вася, ты зачем так? Я же никогда тебя не контролировала, доверяла тебе. А ты… втихаря всё раздал, переписал. Как ты мог?
— Брось, Лар, — Василий не выдержал её взгляда. — Ты же никогда не лезла в бумажки. Тебе только сад твой дачный был важен да внуки.
— И поэтому ты решил меня обокрасть? — Лариса даже не узнавала себя. Откуда взялась эта смелость? — Я тридцать пять лет была тебе женой, а ты всё это время просто… просто думал, как бы больше урвать?
Юрист что-то шепнул Василию, но тот только отмахнулся:
— Я всё делал законно!
— Законно? — судья усмехнулась. — А как насчёт штрафа за превышение скорости? Вы получили его через две недели после того, как якобы подарили машину сестре. Объясните, как можно получить штраф на чужую машину?
В зале стало тихо. Лариса смотрела на Василия и видела, как он нервно облизывает губы.
— Мы иногда… брали у неё машину, — пробормотал он.
— Твоя сестра в Новосибирске живёт десять лет! — не выдержала Лариса. — Какое «брали»?
Судья кивнула:
— И ещё деньги. За три дня до развода вы сняли почти всё с вашего счёта. Два миллиона. Куда они делись?
— Это мои личные траты.
— Два миллиона за три дня? — судья покачала головой. — И ещё второй счёт, который вы скрыли в документах. На кого его переоформили?
Лариса смотрела на мужа и не узнавала человека, с которым прожила большую часть жизни. Как она могла не замечать, какой он на самом деле?
— Вася, — тихо сказала она, — за что ты так со мной?
Он не ответил, только отвернулся.
— Суду всё ясно, — судья отложила бумаги. — Перерыв пятнадцать минут, потом решение.
В коридоре Лариса села на скамейку. В голове был туман. Василий с юристом о чём-то спорили в углу. Судья, проходя мимо, остановилась возле Ларисы.
— Не переживайте так, — сказала она по-человечески. — Такие случаи часто бывают. Муж перед разводом пытается всё припрятать. Но обычно делают это умнее.
— И что теперь?
— Всё будет справедливо, — просто сказала судья. — Пойдёмте в зал, пора заканчивать этот балаган.
Лариса поднялась. В груди вместо боли теперь была решимость. Впервые за долгие месяцы она почувствовала, что не всё потеряно, что она сможет начать новую жизнь. Даже в пятьдесят девять.
Лариса вернулась в зал с неожиданно спокойным сердцем. За эти несколько часов что-то внутри неё щёлкнуло — будто пелена с глаз упала. Василий больше не казался ей богом и царём. Просто мужчина. Просто человек, который захотел новой жизни и наплевал на всё остальное.
Судья вошла, все встали. Лариса заметила, как Василий вцепился в стол побелевшими пальцами.
— После изучения всех материалов, — начала судья, — суд решил следующее. Все сделки с имуществом, которые господин Коренев провернул за последние полгода перед разводом, признаются недействительными.
Василий дёрнулся, словно от удара. Его юрист быстро чиркал ручкой по бумаге.
— Дача, машина и все деньги на счетах включаются в общую массу для раздела. Суд делит всё пополам.
Лариса выдохнула. Половина. У неё будет своя половина. Она не останется на улице.
— И ещё, — судья посмотрела на Василия строже, — за попытку спрятать имущество суд обязывает выплатить Ларисе Михайловне компенсацию. Пятьсот тысяч рублей.
В зале стало тихо. Лариса уставилась на судью. Неужели правда? Василий вскочил:
— Это грабёж! Я буду жаловаться!
— Это закон, господин Коренев, — судья даже не повысила голос. — Советую принять решение и выполнить его добровольно. Иначе приставы могут найти и другие ваши секреты.
Когда всё закончилось, Лариса вышла из суда на яркий весенний день. Голова кружилась от свежего воздуха и переполнявших эмоций. Она остановилась на ступеньках, зажмурилась от солнца.
— Лариса Михайловна!
Она обернулась. Василий спешил к ней, запыхавшийся, без своего юриста.
— Чего тебе? — спросила она устало.
— Давай поговорим, — он выглядел растерянным, не похожим на себя. — Может, нам не стоит… может, ещё можно всё исправить?
Лариса смотрела на это знакомое лицо — седина на висках, морщинки у глаз — и ничего не чувствовала. Ни злости, ни обиды. Только усталость и какое-то странное облегчение.
— Вася, — сказала она мягко, — уже поздно. Ты сам всё решил, когда начал прятать наше добро. Когда не захотел даже честно поговорить со мной.
— Я запаниковал, — он опустил глаза. — Боялся остаться без всего.
— А я? — тихо спросила Лариса. — Ты обо мне подумал? Как я буду жить после тридцати пяти лет брака? Без денег, без жилья?
Он молчал. И это молчание говорило лучше любых слов.
— Прощай, — Лариса пошла вниз по ступенькам. На душе стало легко.
Через неделю она въехала в новую квартиру. Маленькую, но светлую. С балконом для цветов. Сын помог с ремонтом, дочь привезла шторы и тарелки. Внучка Ксюша, шестилетняя егоза, носилась по комнатам и планировала, где поставить диван, а где — телевизор.
— Бабуль, а тебе не скучно одной? — спросила вдруг Ксюша и залезла к ней на колени.
— Знаешь, — Лариса задумалась, — сначала я боялась. А сейчас… сейчас я поняла, что могу сама решать, как жить.
— Как взрослая! — захихикала внучка.
— Точно, как взрослая, — улыбнулась Лариса.
Вечером дети уехали. Она вышла на балкон и долго смотрела на закат. Впервые за много лет осталась одна. Но не чувствовала одиночества. В кармане халата лежала бумажка с телефоном курсов компьютерной грамотности. А на столе — буклет турфирмы с путёвками в Крым.
«Мне всего пятьдесят девять, — подумала Лариса. — Жизнь только начинается».
На следующий день она позвонила на курсы и записалась на первое занятие. А потом набрала номер подруги Тамары, с которой давно не общалась — Василий считал её слишком болтливой.
— Тома, привет! Это Лариса. Давай встретимся?
Жизнь продолжалась. И, похоже, самое интересное только начиналось.
