Елена смотрела на разбросанные по дивану вещи и чувствовала, как внутри все сжимается в тугой узел. Опять. Опять они приехали без предупреждения.
Лен, ну что ты встала как истукан? — Максим выглядывал из кухни с чашкой в руках. — Света с детьми из Турции вернулась, на пару дней заскочила.
Ничего страшного. Елена мысленно повторила эти слова, пытаясь найти в них хоть каплю логики. Светлана — сестра Максима, которая считала их квартиру своей второй дачей. С двумя детьми, которые превращали жилое пространство в филиал детского сада.
А где она спать будет? — спросила Елена, хотя ответ знала заранее.
Ну на диване, как обычно. А дети в нашей спальне на матрасе.
Елена закрыла глаза. В голове пронеслось: «Как обычно». Когда это стало обычным? Когда она согласилась на то, чтобы их дом превратился в проходной двор?
Три года назад они были такими счастливыми. Квартира, пусть и оформленная на родителей Максима из-за льготной ипотеки, казалась их маленьким раем. Они платили, они обустраивали, они жили. А теперь…
Тетя Лена! — пятилетний Артем врезался ей в ноги. — А можно я буду спать в вашей кровати?
Нет, Артемка, нельзя, — Елена попыталась улыбнуться.
А почему? Мама сказала, что это наша квартира тоже.
Елена почувствовала, как что-то внутри дрогнуло. Наша квартира тоже. Светлана, значит, уже объясняет детям семейную иерархию.
Где Света? — спросила она у Максима.
В душе. Говорит, дорога была тяжелая, самолет задержали.
Конечно. Сначала душ, потом разбрасывание вещей, потом требования ужина. Стандартная программа.
Елена прошла в спальню и села на кровать. Ей хотелось просто лечь и накрыться одеялом с головой. Но через час здесь будут спать чужие дети, а она с Максимом устроится на раскладушке в гостиной.
«Почему я это терплю?» — думала она. «Почему мы это терпим?»
Но ответ был простой и горький. Потому что квартира формально принадлежит родителям Максима. Потому что Светлана это знает. И потому что Максим боится конфликтов с семьей.
Лена! — из ванной донесся голос Светланы. — У вас шампунь закончился! Можешь сбегать в магазин?
Сбегать в магазин. В своей собственной квартире ей предлагают сбегать в магазин для гостьи, которая приехала без приглашения.
Елена встала и пошла к ванной.
Света, у нас есть запасной шампунь в шкафу.
А, ну тогда достань, пожалуйста.
Елена открыла шкаф и достала бутылку. Новую, дорогую, которую она купила себе на день рождения.
Спасибо, золотая, — Светлана высунула мокрую голову из-за шторки. — Слушай, а у вас ужин будет? А то дети голодные. И кстати, я решила неделю в Москве побыть, дела тут накопились.
Неделю. Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Неделю?
Ну да, а что? Все равно дома делать нечего, отпуск еще продолжается.
Елена вышла из ванной и обнаружила, что младший сын Светланы, трехлетний Данил, рисует фломастерами на обоях в коридоре.
Данил, нельзя! — Елена бросилась к нему.
А мама сказала можно, — невозмутимо ответил мальчик.
Елена посмотрела на яркие каракули на светлых обоях. Эти обои они клеили сами, выбирали два месяца, экономили на них.
Максим! — позвала она.
Что случилось? — он появился с тряпкой в руках.
Данил изрисовал обои. И Света хочет остаться на неделю.
Максим побледнел.
На неделю?
Да. Без предупреждения, как всегда.
Максим посмотрел на стену и вздохнул.
Ну ничего, потом закрасим. А насчет недели… поговорю с ней.
Потом закрасим. Елена почувствовала, как внутри что-то лопнуло.
Максим, мне нужно с тобой поговорить.
Сейчас? Я ужин готовлю.
Да, сейчас.
Они прошли на балкон. Елена закрыла дверь.
Максим, я больше не могу.
Что ты имеешь в виду?
Я не могу жить в проходном дворе. Я не могу каждые выходные превращаться в прислугу для твоих родственников.
Максим нахмурился.
Лена, ну что ты говоришь? Это же семья.
Семья? — Елена почувствовала, как голос становится выше. — Семья — это когда спрашивают разрешения, прежде чем приехать. Семья — это когда не позволяют детям портить чужие вещи.
Не чужие, Лена. Это наш дом.
Наш? — Елена горько усмехнулась. — Тогда почему я чувствую себя здесь гостьей?
Максим молчал. Елена видела, как он борется с собой. Она знала, что он понимает ее. Но что-то его останавливало.
Лена, ну пожалуйста. Это всего на неделю.
Максим, в прошлом месяце твой брат жил здесь неделю. Позавчера твоя тетя ночевала с подругой перед вылетом. А сегодня Светлана объясняет детям, что это их дом тоже.
Елена почувствовала, как слезы подступают к горлу.
Я устала быть невидимкой в собственном доме.
Максим подошел к ней и обнял.
Лен, ну что мы можем сделать? Квартира оформлена на родителей.
А кто ее покупал? Кто платит ипотеку? Кто делал ремонт?
Мы.
Тогда почему мы живем как квартиранты?
Максим отпустил ее и прислонился к перилам. Елена видела, что он что-то скрывает.
Максим, что происходит? Почему ты так боишься поговорить со Светой?
Максим отвернулся.
Просто не хочу ссориться.
Максим, я тебя знаю уже пять лет. Ты что-то недоговариваешь.
Долгая пауза.
Лена, я хотел попросить Свету о помощи.
О какой помощи?
Ну… машину хочу купить. А у нее право льготный кредит, как на первый автомобиль.
Елена почувствовала, как мир переворачивается.
То есть ты готов терпеть все это ради машины?
Не ради машины. Просто удобный момент.
Удобный момент? — Елена не могла поверить в услышанное. — Максим, ты готов превратить нашу жизнь в ад ради очередной финансовой схемы?
Это не схема, это возможность.
Максим, хватит этих непонятных схем! Сначала квартира на родителей, теперь машина через сестру. Когда это закончится?
Из квартиры донесся детский плач.
Мама, Артем меня ударил! — кричал Данил.
Лена! Максим! Где вы? — звала Светлана.
Максим пошел к двери, но Елена его остановила.
Максим, если ты сейчас уйдешь и не поговоришь со Светой, я сама с ней поговорю.
Лена, не надо. Я все улажу.
Когда? Через неделю? Через месяц?
Завтра поговорю.
Нет, сегодня.
Максим вздохнул и открыл дверь.
Ужин прошел в напряженной атмосфере. Светлана рассказывала о Турции, показывала фотографии, дети капризничали. Елена молчала и думала о предстоящем разговоре.
Света, — сказал Максим, когда дети наконец уснули, — нам нужно поговорить.
О чем? — Светлана устроилась на диване с чашкой чая.
О том, как долго ты планируешь здесь жить.
Светлана удивленно посмотрела на него.
А что, неделя это много?
Света, ты не предупредила о своем приезде, — вмешалась Елена.
А зачем предупреждать? Мы же семья.
Именно потому, что мы семья, нужно уважать друг друга, — сказал Максим.
Светлана нахмурилась.
Максим, ты что, серьезно?
Да, серьезно.
Это же наша семейная квартира!
Елена почувствовала, как внутри все сжалось.
Наша семейная квартира?
Ну да. Платите вы, но родители помогли, на себя ипотеку оформили, значит, семейная.
Света, а кто платит ипотеку? — спросила Елена.
Ну вы.
А кто делал ремонт?
Вы.
А кто покупал мебель?
Вы, но…
Тогда объясни мне, пожалуйста, почему квартира семейная?
Светлана растерялась.
Ну потому что… Родители же помогли!
Помогли с процентной ставкой. Не подарили квартиру.
Максим прав, — сказала Елена. — Мы благодарны родителям, но это не значит, что квартира общая.
Светлана встала из-за кресла.
Не могу поверить, что вы меня выгоняете.
Мы тебя не выгоняем, — сказала Елена. — Мы просим уважать наше пространство.
Какое еще пространство? Вы же ничего не потеряли!
Света, — Максим встал тоже, — мы потеряли возможность жить спокойно в собственном доме.
Собственном? — Светлана усмехнулась. — Квартира на родителей оформлена!
Формально, — сказала Елена. — А фактически мы ее покупали и обустраивали.
Ну и что? Все равно без родителей у вас ничего бы не было!
Елена почувствовала, как терпение лопается окончательно.
Света, а без нас у родителей была бы квартира?
Что ты имеешь в виду?
Мы нашли эту квартиру. Мы собрали документы. Мы внесли первоначальный взнос. Мы платим ипотеку. Родители только дали свои данные для льготной ставки.
Светлана молчала.
И теперь вся твоя семья считает, что может здесь жить когда захочет?
Мы не живем! Мы приезжаем в гости!
В гости предупреждают заранее, — сказал Максим.
И не позволяют детям портить чужие вещи, — добавила Елена.
Чужие? — Светлана возмутилась. — Для детей здесь нет ничего чужого!
Вот именно в этом и проблема, — сказала Елена.
Светлана схватила телефон.
Все, мы уезжаем. Прямо завтра утром. Билеты покупаю.
Света, не надо, — Максим попытался ее остановить.
Надо! Я не буду жить там, где меня не рады видеть!
Мы рады тебя видеть, — сказала Елена. — Но по приглашению.
Светлана собрала детей и вещи за час. Дети плакали, не понимая, что происходит. Максим выглядел растерянным.
Света, ну давай поговорим спокойно, — просил он.
Не с кем мне тут разговаривать, — отвечала сестра. — Жена тебе мозги промыла.
Максим, а про машину ты так и не спросил, — тихо сказала Елена.
Максим покраснел.
Какую машину? — спросила Светлана.
Ничего, — быстро ответил Максим.
Елена посмотрела на него с разочарованием.
Когда дверь за ними закрылась, в квартире стало тихо.
Максим сел на диван и обхватил голову руками.
Теперь вся семья на нас обидится.
Елена села рядом.
Максим, а что было бы, если бы мы промолчали?
Ничего. Жили бы как жили.
То есть не жили бы вообще. Существовали.
Максим поднял голову.
Может, я зря согласился с тобой.
Елена почувствовала укол в сердце.
Максим, ты правда так думаешь?
Он долго молчал.
Не знаю. Мне тяжело ссориться с семьей. И машина нужна.
А мне тяжело жить в чужом доме ради твоих финансовых схем.
Максим встал и прошелся по комнате.
Может, нам стоило промолчать еще немного? Накопить денег и все решить разом?
Максим, а сколько еще лет мы будем молчать? Пять? Десять?
Не знаю.
А я знаю. Всю жизнь. Потому что твоя семья никогда не поймет, что мы имеем право на собственное мнение.
Максим сел обратно.
Лена, а что если родители узнают и заберут квартиру?
Елена задумалась. Этот страх жил в ней все три года.
Максим, а что если не заберут?
Что ты имеешь в виду?
Твои родители нормальные люди. Они понимают, что мы все оплачиваем сами. Может, они даже не знают, как ведет себя остальная семья?
Максим удивленно посмотрел на нее.
Ты думаешь?
Я думаю, стоит с ними поговорить.
О чем?
О том, что происходит. Честно и открыто.
Максим колебался.
А если они встанут на сторону Светы?
Тогда мы будем знать, где стоим. И примем решение.
Какое решение?
Елена глубоко вдохнула.
Максим, я готова съехать и снимать квартиру, но жить спокойно.
Максим побледнел.
Серьезно?
Серьезно. Я устала быть бесправной в собственном доме.
Они сидели молча. Елена чувствовала, как Максим борется с собой.
Хорошо, — сказал он наконец. — Завтра поговорим с родителями.
На следующий день они поехали к родителям Максима. Елена волновалась, но была готова к любому исходу.
Мама Максима, Галина Петровна, встретила их радушно.
Как дела, дети? Как квартира?
Мам, нам нужно с вами поговорить, — сказал Максим.
О чем? Садитесь, чай пить будем.
За чаем Максим рассказал о ситуации со Светланой. Галина Петровна слушала внимательно.
И что Света сказала? — спросила она.
Что квартира семейная и она имеет право там жить.
Галина Петровна нахмурилась.
Какая еще семейная? Вы ее покупали, вы и живите.
Елена почувствовала облегчение.
Мам, а если Света обидится? — спросил Максим.
Пусть обижается. Она взрослая женщина, должна понимать границы.
А остальные родственники?
Какие еще родственники?
Максим рассказал про брата и тетю.
Да что они себе позволяют! — возмутилась Галина Петровна. — Лена, ты что молчала?
Я думала, что так надо, — призналась Елена.
Как надо? Это ваш дом! Мы только помогли с оформлением.
Отец Максима, Петр Иванович, который до этого молчал, вдруг заговорил.
Максим, а ты что, не мужик? Жену не защищаешь?
Максим покраснел.
Пап, я не знал, как поступить.
А чего тут думать? Дом твой — порядки твои.
Елена посмотрела на Максима. Он выглядел растерянным, но облегченным.
Мам, а вы Свете объясните? — попросил он.
Объясню. И остальным тоже объясню.
Домой они ехали молча. Елена чувствовала, как с плеч спадает тяжелый груз.
Лен, — сказал Максим, когда они вошли в квартиру.
Да?
Прости меня.
За что?
За то, что не защищал тебя. За то, что позволял превращать наш дом в проходной двор.
Елена обняла его.
Максим, главное, что ты понял.
Понял. И больше такого не будет.
Через неделю позвонила Светлана. Голос у нее был смущенный.
Максим, мама мне все объяснила.
И что?
Извини. Я не подумала, что вам неудобно.
Света, мы не против того, чтобы ты приезжала. Просто предупреждай заранее.
Хорошо. А Лена на меня не обижается?
Максим посмотрел на Елену. Она кивнула.
Не обижается.
Тогда можно мы на следующих выходных приедем? Но предупреждаю заранее.
Елена улыбнулась.
Можно.
Еще через неделю Светлана снова позвонила.
Максим, слушай, у меня к тебе просьба.
Какая?
Мне кредит нужен. Большой. А банк требует поручителя с хорошей зарплатой.
Максим переглянулся с Еленой.
Света, а сколько кредит?
Пять миллионов. Ты же поручишься за сестру?
Елена покачала головой.
Света, я подумаю, — сказал Максим.
О чем думать? Семья же.
После разговора Максим сел напротив Елены.
Ну что скажешь?
Максим, ты серьезно хочешь стать поручителем на пять миллионов?
Это же сестра.
Сестра, которая неделю назад считала нашу квартиру своей.
Но она же извинилась.
Максим, а если она не сможет платить?
Сможет.
А если не сможет?
Максим задумался.
Тогда придется платить нам.
Пять миллионов, Максим. У нас ипотека, если ты забыл.
Лена, но это же семья.
Елена встала.
Максим, я против.
Почему?
Потому что мы только научились защищать свои границы, а ты опять готов их нарушить.
Это другое.
Нет, это то же самое. Сначала квартира, потом поручительство. Что дальше?
Максим молчал.
Максим, скажи Свете, что не можешь быть поручителем.
А если она обидится?
Пусть обижается.
На следующий день Максим позвонил Светлане и отказался быть поручителем. Светлана расстроилась, но приняла отказ спокойно.
А еще через день позвонил Петр Иванович.
Максим, что это Света рассказывает про поручительство?
Пап, она просила, а я отказался.
Как отказался? Это же формальность для сестры!
Максим растерялся.
Но пап, вы же сами говорили про границы…
Границы — это одно, а помощь семье — другое. Мы же для тебя квартиру оформили, хотя тоже риск был.
Какой риск?
А если бы ты не платил? Нам бы пришлось отвечать.
Но пап, я же плачу исправно.
Вот и Света будет платить. А ты что, жадный стал?
Максим почувствовал, как мир снова переворачивается.
Пап, но это же пять миллионов…
И что? У тебя зарплата хорошая. Справишься, если что.
Но я же не хочу рисковать.
А мы хотели рисковать ради тебя? Но пошли навстречу. Потому что семья.
Максим молчал.
Максим, ты меня разочаровываешь. Думал, сын у меня порядочный вырос.
Пап…
Ничего не хочу слышать. Позвони Свете и скажи, что согласен. Или я сам ей позвоню и объясню, какой у нее брат.
Петр Иванович повесил трубку.
Максим сидел с телефоном в руках и чувствовал, как все рушится. Елена смотрела на него с тревогой.
Что случилось?
Отец сказал, что я должен стать поручителем. Что это то же самое, что они для нас сделали.
Елена села рядом.
Максим, это совсем не то же самое.
Почему?
Потому что они оформили квартиру на себя, но не платят за нее. А ты будешь отвечать реальными деньгами.
Но отец сказал, что они тоже рисковали.
Максим, каким риском? Если бы мы не платили, они бы просто продали квартиру и вернули деньги банку.
Максим задумался.
А если Света не будет платить?
То ты будешь платить пять миллионов из своего кармана.
Отец сказал, что я жадный.
Максим, жадность — это когда не хочешь делиться тем, что у тебя есть. А здесь тебя просят рискнуть тем, чего у тебя нет.
Максим встал и прошелся по комнате.
Но это же семья.
Семья, которая готова тебя осудить за то, что ты не хочешь рисковать нашим будущим.
Максим остановился.
Лена, а что если я откажусь окончательно?
То ты наконец станешь взрослым мужчиной, который принимает собственные решения.
Максим долго молчал.
Хорошо. Я скажу отцу, что не буду поручителем.
Елена обняла его.
Максим, это правильное решение.
На следующий день Максим позвонил отцу и окончательно отказался от поручительства. Петр Иванович был в ярости.
Тогда и квартиру продавай. Раз такой неблагодарный.
Пап, но мы же все честно платим…
Не важно. Я не хочу иметь дело с эгоистом.
Максим почувствовал, как внутри все сжимается от боли. Но рядом была Елена, и это давало силы.
Хорошо, пап. Если вы так решили.
Через месяц они нашли съемную квартиру и переехали. Было тяжело финансово, но впервые за три года они чувствовали себя по-настоящему свободными.
Знаешь, — сказала Елена, распаковывая коробки в их новом доме, — оказывается, свобода стоит любых денег.
Максим обнял ее.
А я думал, что семья — это навсегда.
Семья — это те, кто принимает тебя таким, какой ты есть. А не те, кто требует от тебя невозможного.
Они сидели на полу среди коробок, в чужой квартире, но впервые чувствовали себя дома. По-настоящему дома.
