Олеся проснулась в половине седьмого утра, как обычно. Будильник еще не звонил, но внутренние часы уже привыкли к такому режиму. За окном едва брезжил рассвет, а в голове уже выстраивался план на день: планерка в девять, отчеты до обеда, встреча с клиентами после. Обычный понедельник в крупной компании, где Олеся работала уже четыре года.
Встала, потянулась. В зеркале отразилось усталое лицо тридцатидвухлетней женщины, которая давно забыла, что такое высыпаться. Темные круги под глазами стали постоянными спутниками, как и привычка хватать кофе на ходу вместо нормального завтрака.
Квартира встретила привычной тишиной. Однокомнатная, но своя. Купленная в ипотеку три года назад, когда Олеся наконец решила, что хватит снимать жилье. Ремонт здесь делался на скорую руку — самое необходимое, чтобы можно было жить. Кухня особенно выглядела убого: старые фасады, которые покупались в строительном гипермаркете по акции, плитка местами отваливалась, а холодильник гудел так, что соседи снизу периодически стучали в потолок.
— Надо же что-то с этим делать, — пробормотала Олеся, наливая воду в чайник. Разговаривать с самой собой стало привычкой. Дома некому было рассказать о планах или поделиться мыслями.
Последние месяцы особенно выматывали. Компания осваивала новые рынки, проекты сыпались один за другим, а отпуск откладывался уже второй раз. Но зарплата росла, и это радовало. Особенно премии за успешно закрытые сделки.
Телефон завибрировал — сообщение от начальника отдела. Встреча переносится на час раньше. Олеся вздохнула, быстро допила кофе и пошла собираться.
Рабочий день пролетел как обычно — в суете, звонках и бесконечных согласованиях. К вечеру голова гудела, но настроение было хорошим. Сегодня подписали крупный контракт, над которым команда работала два месяца. А это означало солидную премию.
— Олеся Викторовна, — окликнул директор, проходя мимо рабочего места. — Зайдите ко мне, пожалуйста.
В кабинете директора витал запах дорогого кофе и новой мебели. Олеся присела в кресло напротив массивного стола.
— Хорошая работа с проектом Михайлова, — сказал директор, листая бумаги. — Премия будет существенная. Сто пятьдесят тысяч после вычета налогов.
Олеся едва сдержала улыбку. Сто пятьдесят тысяч — это почти треть от стоимости нового кухонного гарнитура, о котором мечтала уже полгода. Можно будет наконец привести квартиру в порядок.
— Спасибо, — сказала коротко. — Когда поступят средства?
— В пятницу на карту, — директор кивнул. — И еще раз — отличная работа.
По дороге домой Олеся заехала в мебельный салон. Не покупать, просто посмотреть еще раз на тот гарнитур, который приглянулся месяц назад. Продавец узнал постоянную посетительницу.
— Всё еще думаете? — спросила девушка за стойкой. — Могу сделать небольшую скидку, если решитесь сегодня.
— Пока присматриваюсь, — ответила Олеся. — Но скоро определюсь.
Дома включила ноутбук, открыла сохраненную ссылку на дизайн-проект кухни. Сто семьдесят тысяч за гарнитур плюс установка. Еще тысяч тридцать на новую плитку и мелочи. Получается, вся премия уйдет на ремонт, но оно того стоит. Впервые за много лет можно будет потратить деньги на себя, а не откладывать на черный день или помогать родственникам.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя мамы.
— Привет, дочка, — голос Лидии Петровны звучал необычно бодро. — Как дела? Как работа?
— Хорошо, мам. Проект закрыли успешно, премию обещали.
— Вот и отлично! — мама заметно оживилась. — А какую премию? Большую?
Олеся насторожилась. Обычно мама интересовалась работой вскользь, а тут прямо про деньги спрашивает.
— Нормальную, — ответила уклончиво. — А что случилось?
— Да ничего особенного. Просто Настя скоро тридцать лет стукнет, думаем, как отметить. Ты же помнишь, когда у младшей сестры день рождения?
Конечно, помнила. Двадцать седьмое июля. До этого оставалось три недели.
— Помню. И что?
— Ну мы с папой думаем устроить настоящий праздник. Не дома, а в ресторане. Банкетный зал, музыка, фотограф. Настя давно мечтает о красивом празднике.
Олеся прикрыла глаза. Уже понимала, к чему ведет разговор.
— И сколько это будет стоить? — спросила осторожно.
— Ну, примерно тысяч двести на всё. Зал, еда, музыка, украшения. Может, чуть больше, если платье хорошее покупать.
— Много, — заметила Олеся. — У вас есть такие деньги?
— Вот в том-то и дело, — Лидия Петровна вздохнула. — У нас с папой пенсии небольшие, а у Насти зарплата копеечная. В библиотеке много не платят. Мы думали… может, ты поможешь? Ну ты же родная кровь, разве жалко? Премию всю сестричке — у неё тридцать лет, раз в жизни такое!
Вот оно. Олеся замерла, держа телефон у уха. Мама даже не спросила, хочет ли дочь помочь или есть ли у неё планы на эти деньги. Просто сообщила о планах и ожидает финансирования.
— Мам, а почему именно я должна платить за Настин праздник?
— Как почему? — в голосе Лидии Петровны послышалось удивление. — Ты же сестра. И зарабатываешь хорошо. У тебя есть возможность порадовать младшую.
— У меня есть планы на эту премию, — сказала Олеся тихо.
— Какие планы? — мама явно не ожидала возражений. — Что может быть важнее семьи?
— Ремонт на кухне. Я уже давно копила.
— Ремонт? — Лидия Петровна рассмеялась. — Дочка, ремонт можно и потом сделать. А тридцатилетие у сестры только один раз бывает. Поймешь, когда у самой дети будут.
Олеся стиснула зубы. Разговоры про детей всегда раздражали. Особенно в контексте того, что она должна тратить деньги на чужие праздники, потому что у самой семьи нет.
— Мам, я подумаю, — сказала дипломатично.
— Думать тут нечего, — голос мамы стал настойчивее. — Настя так мечтает о красивом празднике. Сколько раз говорила, что хочет хотя бы раз в жизни почувствовать себя принцессой. А мы с папой не можем себе позволить. Только ты можешь помочь.
— А что сама Настя думает? Знает, что я должна платить?
— Конечно, знает, — Лидия Петровна удивилась вопросу. — Мы же семья. Все вместе решаем.
— Все, кроме меня, — пробормотала Олеся.
— Что ты сказала?
— Ничего. Мам, мне нужно подумать.
— Дочка, — голос Лидии Петровны стал мягче, почти умоляющим. — Ну неужели тебе жалко для сестры? Ты же видишь, как она живет. Работа скучная, зарплата маленькая, личная жизнь не складывается. Хоть в день рождения пусть порадуется.
Да, Олеся видела, как живет младшая сестра. Настя действительно работала в библиотеке, получала немного, снимала комнату в коммуналке. Но при этом регулярно покупала дорогую косметику, ходила на маникюр раз в неделю, а на день рождения каждый год выпрашивала подарки у всех родственников.
— Премия большая? — спросила мама напрямую.
— Достаточная, — ответила Олеся неопределенно.
— Ну вот и славно! Значит, хватит на праздник. А ремонт твой подождет. Кухня никуда не денется.
— Мам, я серьезно подумаю. Дайте время.
— Времени мало, дочка. Ресторан нужно бронировать заранее. И платье Настя хочет заказать по размеру. Давай уж определяйся быстрее.
После разговора Олеся долго сидела в кресле, глядя в окно. За стеклом медленно темнело летнее небо, включались огни в окнах соседних домов. Где-то там люди ужинали, смотрели телевизор, планировали выходные. Обычная жизнь обычных людей.
А у Олеси снова просят деньги. Как всегда, когда появляется премия или прибавка к зарплате. Сначала родители узнают о доходах, потом находится повод для трат. То Настя в институт поступает — нужно помочь с оплатой общежития. То у папы машина сломалась — надо на ремонт скинуться. То мама в больницу попала — лекарства дорогие покупать.
И каждый раз все выглядит логично. Семья, взаимопомощь, родственные связи. Только помощь почему-то всегда идет в одну сторону. От Олеси к остальным.
Вспомнила свой прошлый день рождения. Тридцать два года. Мама позвонила утром, поздравила дежурно, спросила про планы. Настя прислала смайлик в мессенджере. Папа вообще забыл про дату. А вечером Олеся сидела дома одна, заказывала пиццу и смотрела сериал.
Никто не предлагал устроить ей праздник. Не говорил про ресторан, банкетный зал или фотографа. Потому что у Олеси есть деньги, значит, может сама себе организовать что угодно. А у Насти денег нет, поэтому родственники должны скидываться.
Логика железная. И против неё не поспоришь.
Олеся взяла телефон, открыла приложение банка. Баланс на карте показывал обычную сумму — зарплата минус ежемесячные расходы. Премия поступит в пятницу. Сто пятьдесят тысяч, которые уже распланированы до копейки.
Кухонный гарнитур, плитка, установка. Наконец-то можно будет готовить нормально, а не на древней плите, которая еще от прежних хозяев квартиры досталась. Можно будет пригласить подруг в гости и не стыдиться убогого интерьера.
Но Настя хочет принцессой почувствовать себя. Один раз в жизни.
А Олеся что, каждый день принцессой себя чувствует? В съемной квартире десять лет жила, последние деньги на первоначальный взнос собирала. Теперь ипотеку выплачивает, переработками зарабатывает на досрочное погашение. Принцесса, блин.
Телефон снова зазвонил. Настя.
— Привет, сестренка! — голос младшей сестры звучал радостно. — Мама сказала, ты подумаешь насчет моего дня рождения?
— Подумаю, — ответила Олеся коротко.
— Ой, как здорово! — Настя захлебывалась от восторга. — Я уже ресторан присмотрела, такой красивый! И платье видела в бутике, просто мечта! Правда, дорогое, но ведь раз в жизни можно себе позволить?
— Настя, а ты не думала сама накопить на свой праздник?
— Сама? — младшая сестра рассмеялась. — На мою зарплату? Лет пять копить придется! А мне уже тридцать, хочется пожить красиво.
— Я тоже хочу пожить красиво, — заметила Олеся. — Поэтому планировала премию на ремонт потратить.
— Ремонт? — Настя удивилась. — А что, у тебя совсем плохо? Я думала, ты благоустроенно живешь.
— Кухня требует замены. Уже давно.
— Ну так ты же зарабатываешь хорошо. Накопишь на следующий ремонт. А день рождения у меня только один раз в году.
Олеся прикрыла глаза. Все та же логика. У тебя есть — значит, дай. У меня нет — значит, ты должна.
— Настя, я подумаю. Серьезно подумаю.
— Олесенька, ну пожалуйста! — голос стал просящим. — Ты же знаешь, как мне тяжело живется. Работа скучная, парня нет, денег не хватает. Хочется хоть один день почувствовать себя счастливой.
— А я разве каждый день счастливая? — не выдержала Олеся.
— Ну у тебя же карьера, квартира, стабильность, — Настя говорила так, будто это всё свалилось с неба. — А у меня ничего нет.
— У меня тоже не всё само собой получилось.
— Знаю, знаю. Ты молодец, много работаешь. Но ведь результат есть! А мне повезло меньше.
Повезло меньше. Олеся усмехнулась горько. Настя закончила институт и сразу устроилась в библиотеку, потому что не хотела искать работу получше. Говорила, что там спокойно, никто не дергает, можно книжки читать в рабочее время. А потом жалуется на маленькую зарплату.
— Настенька, я правда подумаю. Дай мне время.
— Хорошо, — Настя вздохнула. — Но не очень долго думай. А то все хорошие рестораны разберут.
После разговора Олеся открыла ноутбук, зашла в личный кабинет банка. Полчаса изучала условия депозитов. Нашла подходящий — вклад с пополнением, но без возможности частичного снятия до окончания срока. Двенадцать месяцев под хороший процент.
Завтра позвонит маме, скажет, что подумала. И премию уже перевела на депозит. Больше не могут забрать, даже если очень захотят.
Кухонный ремонт подождет еще год. Зато будут проценты накапливаться. И никто больше не будет планировать её деньги за неё.
Олеся закрыла ноутбук и пошла заваривать чай. В старой, облезлой кухне, которую так хотелось обновить. Но иногда принципы важнее комфорта.
Утром в пятницу премия поступила на карту. Олеся открыла приложение банка, перевела всю сумму на депозитный счет и почувствовала облегчение. Деньги исчезли из доступа на двенадцать месяцев. Теперь никто не сможет их потратить, даже если захочет.
Звонок от мамы поступил через час.
— Олеся, ты уже получила премию? — голос Лидии Петровны звучал нетерпеливо.
— Получила, — ответила дочь спокойно.
— И что решила насчет Настиного праздника?
— Решила перевести деньги на депозит. Накопления лучше держать под процентами.
Пауза. Долгая, тяжелая пауза.
— Как это понимать? — голос мамы стал холодным.
— Буквально. Деньги лежат в банке под проценты. Снять нельзя до конца срока.
— Олеся! — Лидия Петровна повысила голос. — Ты что делаешь? Мы же договаривались!
— Мы ничего не договаривались. Вы сообщили о планах, а я подумала и приняла решение.
— Какое решение? Бросить сестру в трудную минуту?
— В какую трудную минуту? — удивилась Олеся. — День рождения не является трудной минутой. Это праздник. Необязательный расход.
— Необязательный? — мама задохнулась от возмущения. — Для родной сестры ничего не жалко!
— Мам, у меня тоже есть потребности. И планы на собственные деньги.
— Твои планы могут подождать! А у Насти день рождения только один раз в году!
— У меня тоже день рождения раз в году. Но почему-то никто не предлагает мне ресторан за сто пятьдесят тысяч.
Лидия Петровна замолчала. Видимо, не ожидала такого поворота.
— У тебя деньги есть, — сказала наконец. — Ты можешь себе позволить.
— Значит, богатые не имеют права тратить деньги на себя?
— Не выворачивай! Речь о семье, о помощи близким!
— О постоянной помощи в одну сторону, — поправила Олеся. — Когда я просила помочь с первоначальным взносом на квартиру, что сказали?
— Это другое дело…
— Сказали, что у каждого свои проблемы. И я справилась сама. Теперь справлюсь с ремонтом.
Разговор закончился резко. Мама бросила трубку.
Следующие две недели до дня рождения Насти прошли в напряжении. Лидия Петровна звонила каждый день, пытаясь убедить дочь передумать. Предлагала взять кредит под залог депозита, просила хотя бы часть суммы, обещала вернуть долг к Новому году.
Олеся оставалась непреклонной. Деньги лежали в банке, недоступные для снятия.
Настя тоже не сдавалась. Младшая сестра приезжала к Олесе домой, плакала, рассказывала о разбитых мечтах и загубленном празднике. Говорила, что придется праздновать дома, в узком кругу, без красивого платья и фотографа.
— Ты же понимаешь, что я больше никогда тебя ни о чем не попрошу? — сказала Настя перед уходом.
— Понимаю, — ответила Олеся. — И даже надеюсь на это.
День юбилея наступил быстро. Несмотря на жалобы и слезы, праздник все-таки организовали. Родственники скинулись, кто сколько смог. Банкетный зал забронировали поскромнее, гостей пригласили меньше, но мероприятие состоялось.
Олеся заранее купила подарок — коробку качественных шоколадных конфет за две тысячи рублей. Ничего больше. Приехала в назначенное время, вошла в зал, где уже собралось около пятидесяти человек.
Праздник организовали с размахом, насколько позволил бюджет. Ведущий, фотозона, живая музыка. Настя сияла в новом платье — не из бутика, конечно, но красивом. Лидия Петровна тоже выглядела довольной, хотя при виде дочери лицо слегка помрачнело.
Олеся спокойно подошла к сестре, вручила конфеты, поздравила с юбилеем и заняла место в углу зала. Внимание окружающих было ей не нужно. Просто сидела, изредка аплодировала выступающим, отвечала на вопросы соседей по столу односложно.
Некоторые родственники косились в ее сторону с удивлением. Тетя Валентина Сергеевна несколько раз намекала на скромность подарка. Двоюродный брат Петр открыто спрашивал, почему Олеся не помогла с организацией.
— У каждого свои приоритеты, — отвечала Олеся вежливо, но отстраненно.
Родственники переглядывались, делали выводы, шептались между собой. Но никто не решался спросить напрямую о причинах такого поведения.
Олеся знала, что решение было правильным. И не нуждалась в чьем-либо одобрении. Впервые за много лет поставила собственные интересы выше семейных ожиданий.
Ближе к середине вечера, когда начались танцы и застолье превратилось в общее веселье, Олеся спокойно встала из-за стола. Взяла сумку, подошла к Насте.
— Поздравляю еще раз. Желаю счастья и здоровья, — сказала ровным голосом.
— Уже уходишь? — Настя выглядела растерянной. — Праздник только начинается.
— Мне рано вставать завтра. Хорошо проведите время.
Олеся не стала прощаться со всеми гостями. Просто вышла из зала, села в машину и поехала домой. По дороге включила музыку, опустила стекло. Летний вечер пах липами и свежестью, впереди ждали выходные.
Дома заварила кофе, открыла ноутбук. Нашла контакты строительной бригады, которые месяц назад делали расчет по кухне. Написала сообщение прямо сейчас.
— Добрый вечер. Готова заказать ремонт кухни. Когда можете приехать обсудить детали?
Ответ пришел через полчаса. Бригадир согласился встретиться в понедельник утром.
В ту же ночь Олеся внесла предоплату — двадцать тысяч рублей за материалы. Деньги взяла с основного счета, где лежала зарплата. Кухонный ремонт наконец-то начинался не в теории, а в реальности.
Понедельник встретил телефонным молчанием. Ни мама, ни Настя не звонили. Видимо, обдумывали произошедшее. Или обижались. А может, просто поняли — давить больше бесполезно.
Олеся работала как обычно, но настроение было приподнятым. Вечером встретилась с прорабом, утвердила план работ, выбрала материалы. Через неделю рабочие приступят к демонтажу старой кухни.
С этого дня границы стали нормой. Олеся больше не объясняла родственникам свои финансовые решения, не оправдывалась за траты на себя, не платила за чужие праздники из чувства вины или родственного долга. Просто жила по собственным правилам.
Иногда мама звонила с новостями, Настя присылала фотографии. Отношения стали прохладнее, но честнее. Никто больше не строил планы на Олесины деньги, не ждал автоматической помощи, не воспринимал ее доходы как семейный бюджет.
А через месяц новая кухня засияла глянцевыми фасадами и современной техникой. Олеся готовила ужин и улыбалась. Первый раз за много лет потратила деньги исключительно на себя. И чувствовала себя совершенно счастливой.
