Кухонный кран подтекал уже неделю. Вода капала медленно, с мучительными паузами, и каждая капля отбивала секунды в мозгу Елены. Тук. Тук. Тук. Она могла бы вызвать сантехника, но зарплата была только через три дня, а денег оставалось впритык на еду.
Елена подставила кружку, чтобы не тратить воду зря. Можно потом полить цветы. Цветы были её увлечением – маленькие оазисы жизни в однообразных буднях. Фиалки на подоконнике, драцена в углу и новая орхидея, которую она купила неделю назад, поддавшись минутной слабости.
— Опять цветок приволокла? — спросил тогда Андрей, открывая холодильник. — Деньги девать некуда?
Елена промолчала. За пять лет брака она научилась молчать.
Сегодня был четверг, день «маленького жалованья» — так Андрей называл ее зарплату. Его собственная была на треть больше, и он не упускал случая напомнить об этом.
Ключ в замке повернулся с характерным скрежетом – Андрей так и не смазал замок, хотя она просила его об этом месяц назад. Елена выпрямилась и надела улыбку.
— Привет, ужин почти готов, — сказала она, не оборачиваясь.
— Лен, разговор есть, — Андрей бросил ключи на тумбочку в коридоре, и они звякнули о стеклянную вазу, которую подарила мама Елены на прошлый Новый год.
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. Она вытерла руки о фартук и повернулась.
— Что случилось?
Андрей прошел на кухню, сел за стол, не разуваясь. Его ботинки оставили на полу влажные следы – на улице моросило.
— У бати забор на даче совсем прогнил Нижние доски труха трухой, того гляди рухнет. Надо помочь им с деньгами, — он сказал это буднично, как сообщают о погоде.
Елена почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она вспомнила, как три месяца назад сломалась стиральная машина. Старенькая «Индезит» отказалась отжимать белье, а потом и вовсе перестала включаться.
— Андрей, нам срочно нужна новая стиральная машина, — сказала она тогда. — У меня есть немного отложенных, но не хватает. Может, твои родители одолжат?
— У них есть деньги на черный день, но они не для того копили, чтобы на нашу технику тратить, — ответил он тогда. — Да и своих проблем хватает.
В итоге Елена взяла кредит и купила самую дешевую модель, какую смогла найти. Андрей к покупке не прикоснулся — ни рублем, ни усилием при транспортировке. «Твоя стиралка, ты и думай, как ее доставить», — бросил он тогда.
— А у твоих родителей есть накопления? — осторожно спросила Елена. — Они вроде говорили, что копят на ремонт.
Она помешала суп, чтобы скрыть нервозность.
— Там мало, — отмахнулся Андрей. — К тому же они хотят в санаторий съездить летом. У мамы спина совсем разболелась.
Елена задумалась. С одной стороны, родители Андрея всегда были к ней добры, особенно его отец. Он часто вставал на ее защиту, когда свекровь начинала придираться. Но с другой стороны…
— У меня есть немного на карте, но я копила на отпуск, — сказала она наконец. — Помнишь, мы договаривались съездить в Карелию?
Мечта о Карелии зародилась у Елены еще в университете, когда однокурсница показала фотографии мраморного каньона Рускеала. С тех пор она представляла, как бродит среди прозрачной воды невероятного бирюзового оттенка, касается холодного камня и вдыхает чистейший воздух.
Три года назад они с Андреем договорились, что будут копить на эту поездку Каждый свою часть. Но всякий раз находилось что-то более важное — то машина Андрея требовала ремонта, то его друг просил в долг.
Андрей встал, открыл холодильник и достал бутылку пива.
— Лен, тут такое дело… — он замялся, открывая бутылку о край стола, хотя открывашка лежала в ящике. — Я свою часть не накопил.
— Совсем? — Елена старалась говорить ровно, но голос предательски дрогнул.
— Серега попросил в долг, не мог отказать. Да и машина вечно ремонта просит, — он пожал плечами, словно это все объясняло. Машина — его старенькая «девятка», которую он упорно не менял, хотя денег хватило бы на что-то поприличнее.
— И что теперь? — Елена отвернулась к плите, чтобы он не видел ее лица.
— Ну, Карелия никуда не денется, — бодро сказал Андрей. — А вот батин забор уже почти рухнул. Сам видел в прошлые выходные — собака соседская уже лаз нашла, шныряет по участку.
Елена молчала, глядя, как пузырьки поднимаются в кипящем супе. Каждый лопался с тихим звуком, похожим на вздох.
— Сколько нужно? — наконец спросила она.
— Тысяч сорок, не меньше, — Андрей сделал большой глоток пива. — А лучше пятьдесят. Материал подорожал, да и работу надо оплатить.
— Пятьдесят? — Елена резко повернулась. — У меня всего тридцать пять накоплено, и то не всё с карты снять могу, там до конца срока еще две недели.
— Можно закрыть вклад досрочно, — пожал плечами Андрей. — Да, потеряешь немного процентов, но это же родители. Они для нас столько сделали.
«Для тебя», — хотела сказать Елена, но промолчала. Родители Андрея действительно многое сделали для сына.
Помогли с первым взносом на машину, отдали старую мебель, когда они только поженились. Но для них с Андреем как пары? Елена не могла вспомнить ничего существенного.
— Я подумаю, — ответила она, помешивая суп.
Субботнее утро выдалось на удивление солнечным Елена проснулась рано – привычка вставать в шесть тридцать въелась в нее за годы работы бухгалтером. Она тихо выскользнула из постели, стараясь не разбудить Андрея, и пошла на кухню.
Квартира встретила ее утренней тишиной. Елена любила эти минуты одиночества, когда можно побыть наедине с собой и своими мыслями. Она включила чайник и подошла к окну.
Во дворе старушка выгуливала крошечную собачку, дворник неторопливо подметал дорожки, молодая мама катила коляску. Обычная жизнь, обычное субботнее утро. Почему же на душе так тревожно?
Елена достала телефон и открыла банковское приложение. Тридцать пять тысяч триста двадцать рублей. Она копила эти деньги больше года, откладывая с каждой зарплаты понемногу.
Иногда ей приходилось экономить на обедах, иногда — отказываться от новой одежды. А Андрей? Он обещал копить, но каждый раз находил оправдание, почему не может отложить деньги именно в этом месяце.
Чайник щелкнул, и Елена машинально налила кипяток в чашку. Карелия. Сколько раз она представляла эту поездку, как они с Андреем гуляют по берегу озера, как поднимаются на гору, с которой открывается вид на бескрайние леса. Но всякий раз что-то вставало на пути ее мечты.
В комнате скрипнула кровать – Андрей проснулся. Через минуту он вошел на кухню, зевая и почесывая щетину на подбородке.
— Лен, ты не забыла, что мы сегодня к моим едем? — спросил он, наливая себе кофе. — Батя просил помочь с теплицей, стекла помыть после зимы.
— Помню, — кивнула Елена. — Я салат приготовлю к обеду, и можно ехать.
— И насчет забора ты подумала? — как бы между прочим спросил Андрей, не глядя на нее.
Елена сжала чашку. Она думала об этом всю ночь.
— Андрей, я не могу сейчас снять все деньги. Давай хотя бы после отпуска, когда вклад закончится? Тогда без потерь отдам.
— Лен, ну ты что? — он наконец посмотрел на нее, и в его взгляде было искреннее непонимание. — Я же объяснил, забор вот-вот рухнет. Подождать никак нельзя.
— А моя мечта может подождать, да? — тихо спросила она.
— Ну при чем тут мечта? — Андрей поставил чашку на стол с такой силой, что кофе выплеснулся. — Мы говорим о реальной проблеме. Забор — это безопасность, это… это же мои родители в конце концов!
— А я? — Елена подняла на него глаза. — Я всегда должна откладывать свои желания на потом? Я копила на эту поездку больше года. Ты обещал, что мы поедем этим летом.
— Знаешь что, — Андрей встал, — я не буду это обсуждать. Ты же видишь, что я расстроен. Неужели тебе жалко помочь моим родителям?
Он вышел из кухни, оставив недопитый кофе. Елена слышала, как он громко хлопнул дверью ванной.
«Вот и поговорили», — подумала она.
Дача родителей Андрея находилась в часе езды от города Когда-то это был просто участок с маленьким щитовым домиком, но за двадцать лет Виктор Иванович превратил его в настоящую усадьбу с двухэтажным домом, баней и ухоженным садом.
Забор и правда выглядел плачевно — нижние доски почернели и местами прогнили, одна секция покосилась.
— Видишь? — многозначительно посмотрел на Елену Андрей. — Я не преувеличивал.
Галина Петровна встретила их на крыльце. Невысокая женщина с крашеными в каштановый цвет волосами. Даже на даче она выглядела так, словно собиралась на деловую встречу — брючный костюм, легкий макияж, маникюр.
— Андрюшенька! — она обняла сына. — А мы заждались! Папа уже все инструменты приготовил.
Елену она едва удостоила кивком.
— Проходите, я пирог испекла, — сказала Галина Петровна, пропуская их в дом.
Виктор Иванович возился в сарае. Когда они подошли, он выпрямился, вытирая руки ветошью. В отличие от жены, он был в обычной рабочей одежде — старые джинсы, выцветшая рубашка.
— Привет, молодежь! — улыбнулся он. — Как доехали?
— Нормально, пап, — Андрей пожал отцу руку. — Ну что, показывай фронт работ.
Елена осталась с Галиной Петровной готовить обед. Свекровь суетилась на кухне, рассказывая последние новости.
— Представляешь, Зинаида с третьего участка теплицу новую поставила, такую шикарную! Говорит, сын помог, все оплатил. Вот что значит уважение к родителям.
Елена поджала губы, но промолчала. Она знала, что каждая фраза свекрови — это намек.
— А Людмила дочку с зятем в Турцию отправила, сама за внуками присматривает. Я ей говорю — ты что, совсем с ума сошла? А она мне — дети должны отдыхать, пока молодые. Разбаловали нынче молодежь!
Елена молча нарезала овощи для салата. Руки двигались механически – она делала это, наверное, тысячу раз.
— Кстати, Андрюша сказал, вы собирались куда-то ехать летом? — как бы между делом спросила Галина Петровна, помешивая суп.
— В Карелию, — ответила Елена, не поднимая глаз от разделочной доски. — Мы копили.
— Копили? — свекровь выделила это слово. — Ну надо же. А на новый забор у вас, значит, денег нет?
Елена стиснула зубы.
— Мы с Андреем еще обсуждаем этот вопрос.
— Что тут обсуждать? — свекровь повернулась к ней, вытирая руки о передник. — Родителям нужна помощь. Карелия от вас не убежит, а вот забор того и гляди рухнет. Вчера соседский пес опять забегал, чуть мои розы не испортил.
Елена хотела возразить, сказать, что у них с Андреем есть свои планы, своя жизнь, но в этот момент на кухню вошли мужчины.
— Лен, забор и правда ни к черту, — сказал Андрей, наливая себе воды из-под крана. — Придется менять все секции с южной стороны.
— И сколько это будет стоить? — спросила Елена, пытаясь сохранить спокойный тон.
— Я уже звонил в строительный, — ответил Виктор Иванович. — Материал с работой выходит около пятидесяти тысяч. Но если самим делать, можно тысяч десять сэкономить.
— У нас только тридцать пять, — сказала Елена, взглянув на Андрея.
— Ну, остальное мы найдем, — махнул рукой Виктор Иванович. — Понемногу.
— А вот Зинаида говорит, ей сын всю теплицу оплатил, — вставила Галина Петровна. — Сто тысяч выложил, глазом не моргнул.
Елена видела, как напряглись плечи Андрея. Он всегда болезненно реагировал, когда мать сравнивала его с другими.
— Мам, я же говорил, мы поможем, — сказал он, и Елене стало ясно, что решение уже принято. Без нее.
Обед прошел в натянутой обстановке Елена молчала, Андрей избегал ее взгляда, Галина Петровна рассказывала о соседях, Виктор Иванович изредка вставлял реплики о погоде и видах на урожай.
После обеда мужчины пошли в сарай, а Елена помогала свекрови мыть посуду.
— Знаешь, Лена, — вдруг сказала Галина Петровна, оглянувшись на дверь, — я ведь все понимаю. Молодость, мечты… Но ты должна понять: семья — это прежде всего ответственность. Сначала перед родителями, потом перед мужем, потом перед детьми.
— А перед собой? — тихо спросила Елена.
Свекровь удивленно подняла брови:
— Что?
— А ответственность перед собой? Перед своими желаниями, мечтами?
Галина Петровна поджала губы:
— Вот поэтому у вас до сих пор и детей нет. Все о себе думаешь.
Эти слова ударили больнее, чем Елена могла ожидать. Они с Андреем действительно пока откладывали вопрос о детях — сначала хотели встать на ноги, потом появились проблемы со здоровьем у Елены. Последние анализы показали, что беременность возможна, но нужно лечение. Недешевое.
— Мы работаем над этим, — сухо ответила она.
— Работаете… — фыркнула свекровь. — Я в твоем возрасте уже Андрюшеньку в первый класс отправляла.
Елена почувствовала, что еще немного, и она сорвется. Поэтому тихо извинилась и вышла во двор. Ей нужен был воздух.
Она стояла у старой яблони, когда к ней подошел Виктор Иванович.
— Трудный разговор? — спросил он, кивнув в сторону дома.
— Как обычно, — пожала плечами Елена.
Свекор достал сигареты:
— Ты не против?
Елена покачала головой. Виктор Иванович закурил, глядя куда-то поверх деревьев.
— Знаешь, Лен, я тебя понимаю, — вдруг сказал он. — Галя иногда перегибает палку. Она привыкла, что все крутится вокруг Андрея. Единственный сын, сама понимаешь.
— Я не против помочь с забором, — сказала Елена. — Просто… у нас были другие планы.
— Карелия? — Виктор Иванович улыбнулся. — Красивые места. Я там в молодости был, на рыбалке.
— Правда? — удивилась Елена. — Андрей никогда не говорил.
— Да он и не знает, наверное, — свекор стряхнул пепел. — Это еще до него было, мы с друзьями ездили. Рускеала там, водопады… Стоит съездить.
Елена смотрела на этого немолодого человека с морщинистым, обветренным лицом и понимала, что почти ничего о нем не знает. О его мечтах, о том, каким он был в молодости.
— Виктор Иванович, а у вас… у вас есть мечта?
Он задумался, затянувшись:
— Была когда-то. Хотел мастерскую открыть, столярную. Я ведь по дереву мастер неплохой.
— И что помешало?
— Жизнь, — он пожал плечами. — Семья, ответственность. Андрюша родился, надо было зарабатывать. Пошел на завод, там платили хорошо. Так всю жизнь и проработал инженером. Не жалею, конечно, но иногда думаю — а что, если бы рискнул?
Елена почувствовала, как к глазам подступают слезы.
— Не плачь, — мягко сказал Виктор Иванович. — Знаешь, о чем я жалею больше всего? Что не отстаивал свои желания. Что позволил семье решать за меня. И забор этот… — он махнул рукой. — Подождет он. Деньги мы найдем.
— Но Галина Петровна…
— С Галей я сам поговорю, — твердо сказал свекор. — А вы поезжайте в свою Карелию. Молодость быстро проходит, потом будете жалеть, что не успели.
Обратно они ехали молча Андрей сосредоточенно смотрел на дорогу, изредка поглядывая на Елену.
— Ты чего такая тихая? — наконец спросил он.
— Думаю, — ответила она, глядя в окно.
— О чем?
— О нас. О том, как мы живем.
Андрей бросил на нее быстрый взгляд:
— Нормально живем. Как все.
— Как все, — эхом отозвалась Елена. — А тебя это устраивает?
— А что не так-то? — он начал раздражаться. — У нас крыша над головой, работа, достаток.
— А мечты? Желания? То, что делает нас счастливыми?
— Опять ты за свое, — вздохнул Андрей. — Лен, мы взрослые люди. Нельзя все время гоняться за мечтами. Есть обязанности, ответственность.
— Перед родителями? — тихо спросила она.
— И перед ними тоже! — он ударил по рулю. — Они для меня все сделали, я им обязан!
— А передо мной? Перед моими желаниями у тебя есть ответственность?
Андрей молчал, и это молчание сказало Елене больше, чем любые слова.
— Забор подождет, — наконец произнес он. — Батя сказал, они сами справятся. Поедем в твою Карелию.
— Нашу, — поправила Елена. — Это должна быть наша поездка, Андрей. Не моя, а наша.
Он кивнул, но она видела, что он не понимает. И, возможно, никогда не поймет.
Андрей уже спал, а Елена всё сидела на кухне с ноутбуком Она смотрела туры в Карелию — сколько стоят, что в них входит, что пишут люди. Открывала картинки, читала программы экскурсий. И вдруг поняла одну простую вещь — она хочет поехать туда одна, без Андрея.
Не потому, что разлюбила. Просто устала ждать, когда он наконец захочет разделить с ней эту мечту.
Она закрыла ноутбук и подошла к окну. Ночной город мерцал огнями, где-то вдалеке гудел поезд. Елена вдруг вспомнила разговор с Виктором Ивановичем. «Жалею, что не отстаивал свои желания». Неужели через тридцать лет она будет говорить то же самое?
В эту ночь она почти не спала.
— Я забронировала тур в Карелию, — сказала Елена за завтраком через неделю. — На июнь, на неделю.
Андрей поднял на нее удивленный взгляд:
— Так быстро? Я думал, мы еще обсудим.
— Что тут обсуждать? — она улыбнулась. — Ты же согласился.
— Да, но… Лен, я не уверен, что смогу взять отпуск в июне. У нас большой проект, сама знаешь.
Елена почувствовала, как внутри все сжимается. Вот оно. Опять.
— А когда ты сможешь? — спросила она.
— Нууу, не знаю, может, в августе, — неопределенно ответил он. — Да и деньги… Сколько это будет стоить?
— Я забронировала тур на одного, — тихо сказала Елена.
Андрей замер с чашкой у рта:
— Что?
— Я поеду одна, — повторила она тверже. — Тур на одного человека, без пересадок, с проживанием и экскурсиями. Тридцать две тысячи.
— Ты с ума сошла? — он поставил чашку на стол. — Как это — одна?
— Так это, — пожала плечами Елена. — Ты все равно не можешь, у тебя проект.
— Но… это же должна быть наша поездка! Ты сама вчера говорила!
— Вчера я еще надеялась, — грустно улыбнулась Елена. — А сегодня поняла, что опять будут отговорки. Проект, работа, нет денег. Как всегда.
— Ты несправедлива, — Андрей нахмурился. — У меня правда много работы.
— У меня тоже. Но я беру отпуск, потому что хочу поехать. Потому что это важно для меня.
— А я, значит, не важен? — он повысил голос. — Ты даже не посоветовалась со мной!
— Я советовалась пять лет, Андрей, — тихо ответила Елена. — Пять лет я предлагала, планировала, ждала. И каждый раз находилась причина отложить. Больше я ждать не хочу.
Он смотрел на нее так, словно видел впервые.
— Так это что, ультиматум? Или едем вместе, или ты одна?
— Нет, — покачала головой Елена. — Это не ультиматум. Это решение. Мое решение — перестать ждать, когда ты найдешь время и деньги на то, что важно для меня.
Андрей встал, с грохотом отодвинув стул:
— Замечательно! Просто замечательно! Значит, всё, что я делаю — недостаточно хорошо? Я, между прочим, работаю как проклятый!
— Для кого? — спросила Елена. — Для семьи? Или для себя и своих родителей?
Он ошарашенно смотрел на нее:
— Да что ты такое говоришь? Конечно, для семьи!
— Правда? — Елена горько усмехнулась. — Тогда почему я одна плачу за квартиру? Почему покупаю продукты? Почему чиню все, что ломается?
— Потому что это твоя квартира! — выпалил Андрей.
— Вот оно что, — медленно произнесла Елена. — За пять лет брака ты так и не принял эту квартиру своим домом. Мы так и не стали настоящей семьей.
Она почувствовала странное облегчение, словно выговорила то, что давно копилось внутри.
— Не передергивай, — Андрей явно растерялся. — Я просто имел в виду, что квартира досталась тебе от родителей, и…
— И поэтому ты не считаешь нужным вкладываться в нее, — закончила Елена. — Но при этом хочешь, чтобы я вкладывалась в забор твоих родителей.
— Это совсем другое!
— Почему? — она смотрела прямо на него. — Объясни мне, дорогой, почему помочь твоим родителям — это семейное дело, а все остальное — нет?
Он не нашёл что ответить. Просто встал и вышел из кухни, хлопнув дверью. Елена услышала, как он в прихожей натягивает куртку.
— Ты куда? — спросила она, выглянув из кухни.
— Проветриться, — буркнул он и вышел из квартиры.
Елена вернулась к недопитому чаю Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды — только усталость и что-то похожее на принятие. Словно давно знала, что этот разговор однажды случится.
Андрей вернулся поздно вечером. От него пахло пивом и сигаретами. Он сел напротив Елены, листавшей журнал в гостиной.
— Я много думал, — начал он.
— И к каким выводам пришел? — спросила она, откладывая журнал.
— К тому, что ты права, — неожиданно сказал Андрей. — Я действительно не считал эту квартиру своим домом. Мне… мне всегда казалось, что я тут временно.
Елена удивленно посмотрела на него:
— Почему?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Может, потому что здесь нет ничего моего. Ни мебель, ни техника, ни сама квартира. Я не выбирал, не покупал, не ремонтировал.
— Но я же предлагала тебе включиться, — тихо сказала Елена. — Помнишь, когда кухню делали? Я просила тебя плитку выбрать, шкафы.
— Я помню, — он опустил взгляд. — Просто мне казалось, что тут всё твоё, и решать должна ты.
Они замолчали.
— Знаешь, что сказал мне сегодня батя? — внезапно спросил Андрей. — Он позвонил, спросил, где я. Я ему рассказал про наш разговор, про Карелию. И знаешь, что он сказал?
Елена покачала головой.
— Он сказал: «Сынок, не повторяй моих ошибок. Я всю жизнь откладывал свои желания на потом. И вот сейчас, в шестьдесят, понял, что «потом» может и не наступить».
Андрей встал, прошелся по комнате:
— Я никогда не видел отца таким. Он говорил о какой-то мастерской, о том, что всегда хотел работать с деревом, а не сидеть в офисе. Что подчинился маме, которая считала это несерьезным.
— Он рассказывал мне, — кивнула Елена. — В тот день на даче.
— И ты не сказала?
— Это не моя история, — пожала плечами она.
Андрей снова сел, взял ее за руку:
— Лен, я не хочу быть таким, как он. Не хочу в шестьдесят понять, что всю жизнь делал не то, что хотел.
— И чего ты хочешь? — спросила Елена.
— Хочу поехать с тобой в Карелию, — улыбнулся он. — Хочу быть настоящей семьей. Хочу, чтобы эта квартира стала нашим домом, а не только твоей территорией.
— А как же проект? — осторожно спросила она.
— К черту проект, — махнул рукой Андрей. — Я поговорю с шефом, возьму отпуск. Если не получится в июне, перенесем на июль. Но мы поедем вместе, обещаю.
Елена хотела поверить, очень хотела. Но что-то внутри нее сопротивлялось.
— Андрей, это звучит хорошо, но… сколько раз я уже слышала подобные обещания? Что изменилось сейчас?
— Я изменился, — серьезно сказал он. — Сегодня я долго говорил с отцом. Он рассказал, как жалеет о том, что всегда слушал маму, никогда не отстаивал свои желания. Как боялся ее недовольства, ее осуждения. И я понял, что делаю то же самое.
Он крепче сжал ее руку:
— Я не хочу, чтобы ты ехала одна. Не потому, что запрещаю, а потому что хочу быть с тобой. Хочу видеть, как ты радуешься, как сбывается твоя мечта.
В его глазах было что-то новое — решимость, которой Елена раньше не видела.
— И еще, — добавил Андрей, доставая из кармана конверт. — Вот, держи.
— Что это? — спросила Елена, открывая конверт. Внутри были деньги.
— Тридцать две тысячи, — пояснил он. — На мой тур. Я снял сегодня со своей карты.
— Но… как же забор твоих родителей?
— Отец сказал, что они справятся сами. У них есть накопления, просто мама не хотела их трогать. Но теперь он настоял.
Елена смотрела на деньги, не веря своим глазам.
— И еще я хочу предложить тебе кое-что, — сказал Андрей, садясь рядом. — Давай заведем общий счет. Будем оба откладывать туда деньги — на отпуск, на ремонт, на всё, что нужно нам обоим. И вместе решать, на что их тратить.
— Ты серьезно? — Елена подняла на него глаза.
— Абсолютно. И еще… я хочу начать платить за квартиру. Половину. Это ведь наш дом, правда?
Елена кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
— Только не плачь, — улыбнулся Андрей. — А то я не пойму — ты рада или нет.
— Рада, — прошептала она. — Просто… это так неожиданно.
— Для меня тоже, — признался он. — Но, знаешь, это правильно. Мы семья, Лен. Должны быть семьей по-настоящему.
Карелия встретила их дождем Мелкие капли падали на поверхность озера, создавая причудливый узор из кругов.
— Потрясающе, — выдохнула Елена, стоя на берегу.
Андрей обнял ее сзади:
— Тебе нравится?
— Очень, — она прижалась к нему. — Даже лучше, чем я представляла.
Они молчали, глядя на озеро, окруженное темно-зелеными елями. Вдалеке виднелись силуэты островов, окутанные туманной дымкой.
— Спасибо, — вдруг сказал Андрей.
— За что? — удивилась Елена.
— За то, что не сдалась. За то, что заставила меня увидеть, каким я стал.
Она повернулась к нему:
— А я благодарна тебе за то, что ты изменился.
Дождь усиливался, но они не уходили. Стояли под большим зонтом. Смотрели на водную гладь.
Елена думала о том, какой длинный путь они прошли за несколько недель. О том, как Андрей впервые сам оплатил коммунальные счета, как они вместе выбирали новый диван, как он звонил отцу каждый день, спрашивая совета по ремонту кухонного крана.
Маленькие шаги, маленькие изменения. Но за ними стояло что-то большое и важное — желание стать настоящей семьей, где счастье одного не приносится в жертву другому.
— О чем задумалась? — спросил Андрей, касаясь ее щеки.
— О нас, — улыбнулась Елена. — О том, что настоящая любовь — это когда твои мечты становятся общими.
— И когда забор родителей может подождать, — усмехнулся он.
Они рассмеялись, и этот смех, легкий и искренний, слился с шумом дождя и шепотом карельских лесов, которые так долго ждали их приезда.
