— Кира, это просто возмутительно! Ребенку уже полгода, а ты всё еще носишься с ним, как с хрустальной вазой. В твоем возрасте я уже двоих растила и на работу успевала ходить, и огород в тридцать соток обрабатывать! — голос Берты Александровны по телефону звучал как всегда категорично.
Кира глубоко вдохнула, стараясь сохранить спокойствие. Маленькая Оля только что уснула после долгого укачивания, и последнее, чего хотелось молодой маме — это разбудить дочку громким разговором.
— Берта Александровна, я понимаю вашу озабоченность огородом, но Оля еще совсем маленькая. Она на грудном вскармливании, и я не могу…
— Сцеживай молоко! — перебила свекровь. — Найди, с кем оставить ребенка и приезжай на дачу, мне нужна твоя помощь. В выходные у нас большая посадка, и я не справлюсь одна. Николай с его спиной много не наработает.
Кира посмотрела на спящую дочку. Они с Игорем так долго ждали этого ребенка. Пять лет выплачивали ипотеку за свою небольшую двушку в спальном районе, откладывали рождение малыша, чтобы встать на ноги. И вот теперь, когда у них наконец появилась Оля, свекровь требует бросить ее на кого-то и ехать копать грядки?
— Извините, но я не смогу приехать. Может быть, мы с Игорем заглянем на пару часов в воскресенье, но…
Договорить ей не удалось. Берта Александровна бросила трубку.
— И что ты ей сказала? — спросил Игорь, вернувшись с работы. Он выглядел уставшим — в строительной компании, где он работал инженером, начался сезон активного строительства, и нагрузка возросла.
— Сказала, что не могу оставить Олю. Твоя мама очень расстроилась, — Кира покачивала дочку на руках.
Игорь нахмурился.
— Мама просто привыкла, что все прыгают по ее команде. Она ведь тридцать лет в школе преподавала, там весь класс по струнке ходил. А на пенсии ей командовать некем, вот и достается нам.
— Но твоя сестра никогда не отказывает ей, — заметила Кира.
— Софья с Павлом живут в пяти минутах от родителей, и у них нет маленького ребенка. Конечно, им проще.
Телефон Игоря зазвонил. Он взглянул на экран и вздохнул.
— Мама. Видимо, теперь будет меня обрабатывать.
Выходные приближались, а напряжение нарастало. Игорь, зажатый между женой и матерью, предложил компромисс:
— Давай съездим на дачу всей семьей. Проведем там выходные, я помогу маме с тяжелой работой, ты сможешь быть с Олей и немного помочь с чем-то легким. Все-таки родители много для нас сделали.
Кира посмотрела на мужа с сомнением.
— Твоя мама будет недовольна, что я не работаю в полную силу.
— Я поговорю с ней, — пообещал Игорь. — Объясню, что у тебя сейчас другие приоритеты.
Кира согласилась, хотя внутренний голос подсказывал, что поездка не принесет ничего хорошего.
Дачный участок Берты Александровны и Николая Петровича находился в сорока минутах езды от города. Шесть соток были превращены трудолюбивой хозяйкой в образцовое хозяйство: аккуратные грядки, теплица, плодовые деревья и кусты, даже небольшой прудик с золотыми рыбками — предмет особой гордости свекрови и зависти соседей.
Когда Игорь припарковал машину у калитки, Берта Александровна уже стояла на крыльце домика, скрестив руки на груди. Ее короткие седые волосы были аккуратно подстрижены, а на лице застыло выражение сдержанного недовольства.
— Наконец-то, — произнесла она вместо приветствия. — Я думала, вы к ужину приедете.
— Мама, мы выехали, как только смогли, — Игорь обнял мать. — Оля плохо спала ночью, и нам пришлось подождать, пока она поест и успокоится.
Берта Александровна бросила взгляд на невестку, которая доставала из машины сумку с детскими вещами.
— Когда ты был маленьким, я подстраивала режим под работу, а не работу под режим.
Кира сделала вид, что не услышала этого замечания. Она взяла переноску с мирно спящей Олей и направилась к дому.
— Здравствуйте, Берта Александровна. Мы привезли вам городских гостинцев.
Свекровь едва кивнула и повернулась к сыну.
— Завтра нужно перекопать большую грядку под картошку и починить забор со стороны Анны Сергеевны. Она опять жаловалась, что наши кусты затеняют ее клубнику.
— Сделаем, мама, — кивнул Игорь. — А где папа?
— В сарае возится с инструментами. С его спиной много не наработаешь, так что вся надежда на тебя.
Кира прошла в дом, стараясь не обращать внимания на холодный прием. В небольшой комнате было чисто и уютно. Николай Петрович, в отличие от своей властной жены, обладал золотыми руками и постоянно что-то улучшал в дачном домике. Деревянные полки, резные наличники на окнах, удобная мебель — все было сделано им.
Оля проснулась и начала хныкать. Кира взяла дочку на руки и стала укачивать.
— Можно положить ее на диван, пока мы будем ужинать, — сказала Берта Александровна, входя в дом. — Ты ведь не собираешься держать ее на руках постоянно?
— Она беспокойная в новых местах, — ответила Кира. — Лучше я подержу ее немного.
Свекровь поджала губы, но промолчала. Она начала расставлять на столе тарелки с угощением.
— Игорь, позови отца. Будем ужинать.
Ужин прошел в напряженной атмосфере. Николай Петрович, тихий и добродушный мужчина, пытался разрядить обстановку рассказами о соседях по даче, но его жена то и дело вставляла колкие замечания о современных молодых матерях, которые «слишком трясутся над детьми».
— В мое время детей не носили на руках часами, — говорила она, глядя, как Кира пытается успокоить захныкавшую Олю. — Положили в кроватку, пусть привыкает быть самостоятельной.
— Мама, ей всего шесть месяцев, — мягко возразил Игорь.
— И что? Тебе было столько же, когда я вышла на работу. И ничего, вырос нормальным человеком.
— Времена были другие, — вставил Николай Петрович. — Сейчас молодые родители больше внимания детям уделяют, и это хорошо.
Берта Александровна наградила мужа недовольным взглядом.
— Конечно, ты всегда на стороне молодых. Поэтому они и садятся нам на шею.
После ужина Кира укладывала Олю спать, а Игорь помогал отцу в сарае. Берта Александровна мыла посуду, громко гремя тарелками. Было очевидно, что она недовольна тем, что невестка не вызвалась помочь.
Когда Оля наконец уснула, Кира вышла на веранду. Свекровь сидела там с планшетом, изучая прогноз погоды.
— Завтра будет хороший день для посадки, — сказала она, не глядя на Киру. — Я рассчитываю, что ты поможешь мне с морковью и свеклой. Игорь будет занят картошкой и забором.
— Я постараюсь помочь, когда Оля будет спать, — осторожно ответила Кира.
— Если ты будешь ждать, пока она уснет, мы до осени не управимся, — отрезала свекровь. — Поставь коляску рядом с грядкой, пусть дышит свежим воздухом. Не растает.
Кира сжала губы, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Она понимала, что спорить бесполезно. Лучше было дождаться утра и там решать проблемы по мере их поступления.
Ночь выдалась тяжелой. Оля, непривычная к новому месту, просыпалась каждый час и плакала. Кира почти не спала, укачивая дочку. Игорь пытался помочь, но ребенок успокаивался только на руках у матери.
Утром, когда Кира, измученная бессонной ночью, вышла на кухню, свекровь уже хлопотала у плиты.
— Наконец-то, — бросила она через плечо. — Я думала, вы до обеда проспите. Завтрак на столе, быстро ешьте и за работу. Нам нужно до жары основное сделать.
— Доброе утро, — пробормотала Кира, чувствуя себя разбитой. — Оля плохо спала, я сейчас ее покормлю и…
— Покормишь после работы, — перебила свекровь. — Николай посидит с ней, пока мы будем на грядках. Он все равно на своей спине много не наработает.
Кира бросила беспомощный взгляд на Игоря, который намазывал масло на хлеб.
— Мама, Кире нужно покормить Олю. Это не займет много времени.
— Времени всегда не хватает, если его тратить бездумно, — отрезала Берта Александровна. — Я в твоем возрасте, Игорь, и работала, и дом вела, и на дачу успевала. А у вас вечно какие-то отговорки.
Николай Петрович, сидевший в углу с газетой, тихо кашлянул.
— Берта, дай ребятам хоть позавтракать спокойно. Весь день впереди.
К полудню напряжение достигло пика. Игорь работал с отцом у забора, а Кира пыталась помогать свекрови с прополкой, периодически отвлекаясь на плачущую Олю. Берта Александровна демонстративно вздыхала и качала головой каждый раз, когда невестка отходила к коляске.
— В мое время детей не носили на руках постоянно, — повторяла она. — Они привыкали к самостоятельности с пеленок.
Кира молчала, сохраняя последние крупицы терпения. Она понимала, что любой ответ только усугубит ситуацию.
Неожиданно калитка открылась, и на участок вошли Софья и Павел — сестра Игоря с мужем. Это было неожиданностью — обычно они предупреждали о своем приезде.
— Мама, папа, привет! — Софья, энергичная женщина, похожая на мать решительным характером, обняла родителей. — Мы решили приехать помочь. Павел взял выходной.
Берта Александровна просияла.
— Вот это сюрприз! Вот это я понимаю — настоящая забота о родителях!
Этот комментарий явно предназначался для Киры, которая в этот момент качала на руках захныкавшую Олю. Она поздоровалась с Софьей и Павлом, стараясь не показывать своего раздражения.
— Как поживает моя племянница? — Софья подошла к Кире и погладила Олю по головке. — Такая большая уже!
— Растет, — улыбнулась Кира. — Только вот в новом месте беспокойная.
— Избаловали ребенка, — вставила Берта Александровна. — Вот Софья с Павлом понимают важность помощи родителям, а некоторые только и делают, что с ребенком носятся.
Софья бросила быстрый взгляд на невестку матери и слегка нахмурилась.
— Мама, у Киры маленький ребенок, ей нелегко.
— У меня тоже были маленькие дети, и ничего — справлялась и с работой, и с хозяйством, — отрезала Берта Александровна. — Ладно, пойдемте работать. Софья, помоги мне с теплицей, а ты, Павел, иди к мужчинам, там забор чинят.
Когда свекровь отошла, Софья тихо сказала Кире:
— Не обращай внимания. Она всегда такая. Я выросла с этим и привыкла.
Кира благодарно кивнула. Ей было приятно получить хоть немного поддержки.
За обедом Софья неожиданно заговорила о соседке по даче, Анне Сергеевне.
— Мама, ты знаешь, что Анна Сергеевна рассказывает соседям?
Берта Александровна насторожилась.
— Что еще выдумала эта сплетница?
— Она говорит, что ты заставляешь всю семью работать на даче, чтобы продать урожай и накопить на поездку в санаторий. Якобы ты хвасталась, что в этом году заработаешь на овощах больше, чем в прошлом, и поедешь отдыхать «как королева».
Лицо Берты Александровны покраснело от гнева.
— Вот старая… — она осеклась, взглянув на внучку. — Выдумщица! Я никогда такого не говорила! Это она завидует, потому что у меня урожай всегда лучше.
— Я так и подумала, что это неправда, — кивнула Софья. — Но она всем рассказывает и…
— И все верят! — перебила Берта Александровна. — Конечно, поверят! Она же «уважаемый человек» в кооперативе, бывший библиотекарь. А я кто? Просто учительница на пенсии.
Николай Петрович покачал головой.
— Берта, не принимай так близко к сердцу. Кому какое дело до того, что говорит Анна Сергеевна?
— Мне есть дело! — воскликнула свекровь. — Я не позволю ей порочить мое имя! Мы должны показать, что мы дружная семья, которая вместе работает на благо… на общее благо!
Кира почувствовала, как внутри нарастает протест. Было очевидно, что свекровь использует сплетни соседки как еще один рычаг давления на них.
После обеда Берта Александровна отвела Игоря в сторону и о чем-то долго с ним говорила. Вернувшись, он выглядел обеспокоенным.
— Что случилось? — спросила Кира, когда они остались одни.
— Мама в ярости из-за этих сплетен. Она хочет, чтобы мы все помогли ей сделать идеальный огород назло соседке. Я сказал, что мы останемся до вечера, но потом нам нужно вернуться в город — у меня завтра важная встреча на работе.
— И что она ответила?
— Сказала, что я выбираю работу вместо семьи, — вздохнул Игорь. — Классический прием манипуляции.
Телефон Игоря зазвонил. Он посмотрел на экран и нахмурился.
— Это с работы. Странно, сегодня же выходной.
Разговор был коротким, но судя по лицу Игоря — неприятным.
— Что-то случилось? — спросила Кира, когда он закончил разговор.
— Аврал на объекте. Прорвало трубу, и затопило подвал. Мне нужно срочно ехать.
— Прямо сейчас?
— Да, к сожалению. — Он провел рукой по волосам. — Я не могу тебя с собой взять — у меня будет совещание с руководством, и неизвестно, сколько времени это займет. Ты сможешь остаться здесь с Олей до завтра? Я приеду за вами, как только разберусь с проблемой.
Кира почувствовала, как сердце уходит в пятки. Остаться наедине со свекровью, которая и так была на взводе?
— Может, я поеду с тобой? Мы с Олей посидим где-нибудь в кафе, пока ты на совещании.
— С маленьким ребенком в кафе? — Игорь покачал головой. — Это не лучшая идея. К тому же, мама будет очень расстроена, если вы обе уедете.
— А как насчет моих чувств? — тихо спросила Кира. — Твоя мама весь день делает мне замечания и критикует.
Игорь виновато опустил глаза.
— Я знаю, и мне очень жаль. Но это всего на один день. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Софья и Павел тоже здесь, они не дадут маме слишком сильно давить на тебя.
После отъезда Игоря ситуация стала еще напряженнее. Берта Александровна, лишенная сдерживающего влияния сына, начала открыто выражать свое недовольство.
— Так я и знала, что он найдет предлог уехать, — говорила она, яростно выпалывая сорняки. — Современные мужчины совсем не думают о родителях.
Кира, укачивающая плачущую Олю, старалась не реагировать на эти комментарии. Она была благодарна Софье, которая постоянно пыталась отвлечь мать разговорами о других темах.
Вечером, когда Оля наконец уснула, Кира вышла на кухню. Берта Александровна сидела там одна — Николай Петрович с Павлом возились с насосом в сарае, а Софья принимала душ.
— Берта Александровна, — начала Кира, собрав все свое мужество, — я хотела бы поговорить с вами.
— О чем тут говорить? — холодно отозвалась свекровь. — Я и так все вижу.
— Что именно вы видите?
— Что тебе нет дела до нашей семьи. Что ты используешь ребенка как предлог, чтобы не помогать.
Кира глубоко вдохнула, стараясь сохранять спокойствие.
— Это не так. Я очень ценю вашу семью и понимаю, как важен для вас этот огород. Но сейчас моя главная обязанность — забота о дочери. Ей всего шесть месяцев, она полностью зависит от меня.
— В твоем возрасте я растила двоих детей, работала в школе полный день и еще успевала помогать своим родителям, — отрезала Берта Александровна. — А ты даже грядку прополоть не можешь без драмы.
— Времена изменились, — мягко возразила Кира. — Сейчас другие представления о воспитании детей.
— Вот именно! Сейчас все только о себе думают. Никакого уважения к старшим, никакой благодарности за все, что мы для вас делаем.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила Кира.
— А кто, по-твоему, помогал вам с первоначальным взносом за квартиру? Кто сидел с тобой, когда ты была на сохранении? Кто готовил вам еду после родов?
Кира удивленно моргнула.
— Берта Александровна, мы с Игорем сами накопили на первоначальный взнос. Вы никогда не давали нам денег на квартиру.
— Конечно, мы не давали вам деньги напрямую! — воскликнула свекровь. — Но мы всегда поддерживали вас морально. И я помогала тебе после родов.
— Вы приезжали три раза, и каждый раз говорили мне, что я все делаю неправильно, — тихо ответила Кира. — Это сложно назвать помощью.
Лицо Берты Александровны исказилось от гнева.
— Вот значит как? Вот какую благодарность я получаю за все свои старания? За то, что хотела научить тебя быть хорошей матерью?
— Я благодарна за ваши намерения, — осторожно сказала Кира. — Но каждая мать сама решает, как ей лучше заботиться о своем ребенке.
— И поэтому ты не даешь мне воспитывать мою собственную внучку? — свекровь повысила голос. — Поэтому ты отказываешься принимать мои советы? Поэтому ты настраиваешь против меня моего собственного сына?
— Я никого ни против кого не настраиваю, — Кира почувствовала, что теряет терпение. — Я просто хочу, чтобы вы уважали мои решения как матери.
— Уважали? — Берта Александровна горько рассмеялась. — А ты уважаешь меня? Уважаешь мой опыт, мои знания? Или ты считаешь, что лучше знаешь, как воспитывать детей, потому что начиталась каких-то современных глупостей в интернете?
В этот момент на кухню вошла Софья. Она оценила обстановку и быстро вмешалась:
— Мама, Павел просит тебя помочь с чем-то в сарае. Что-то там с инструментами.
Берта Александровна бросила последний гневный взгляд на Киру и вышла из кухни.
— Спасибо, — выдохнула Кира, когда они остались одни с Софьей.
— Не за что. Я знаю, как она может быть… настойчивой. — Софья села напротив. — Не принимай близко к сердцу. Она всегда была такой — любит контролировать все и всех.
— Как ты с этим справлялась, растя?
— Я не справлялась, — честно призналась Софья. — Я подчинялась. Пошла в тот институт, который она выбрала, встречалась с теми парнями, которых она одобряла. Только с Павлом я впервые пошла против ее воли — она считала его «недостаточно амбициозным». И знаешь что? Это был первый раз, когда она начала меня уважать.
Кира удивленно посмотрела на нее.
— Правда?
— Да. Она никогда этого не признает, но она уважает людей, которые могут ей противостоять. Только она считает, что противостоять ей могут лишь те, кто равен ей по статусу. А в ее глазах мать маленького ребенка… ну, скажем так, это не самый высокий статус.
— Но это же абсурд! Быть матерью — это огромная ответственность.
— Для нее материнство всегда было чем-то само собой разумеющимся, а не достижением. Она гордится своей карьерой учителя, своим огородом, но не тем, что вырастила детей. Это просто… было ее обязанностью.
Эти слова заставили Киру задуматься. Возможно, проблема была глубже, чем просто конфликт характеров. Это было столкновение разных взглядов на жизнь, на роль женщины, на материнство.
Утро следующего дня началось с неожиданного объявления Берты Александровны.
— Сегодня к нам придет Анна Сергеевна, — сказала она за завтраком. — Хочет посмотреть, как продвигается наш огород. Наверняка будет потом всем соседям рассказывать, что у нас непорядок. Поэтому нам нужно все идеально прополоть и подготовить. И кстати, Кира, я хочу, чтобы ты осталась здесь еще на пару дней. Мне нужна твоя помощь.
Кира чуть не подавилась чаем.
— Но Берта Александровна, Игорь должен приехать за мной сегодня. У меня нет с собой вещей для длительного пребывания, и Оле нужны ее игрушки, ее кроватка…
— Игорь может привезти все необходимое, — отмахнулась свекровь. — Я уже говорила с ним по телефону. Он сказал, что если тебе не сложно, ты могла бы остаться помочь.
Кира почувствовала, как внутри нарастает гнев. Она сомневалась, что Игорь действительно сказал это. Скорее всего, Берта Александровна интерпретировала его слова так, как ей хотелось.
— Мне очень жаль, но я не могу остаться, — твердо сказала Кира. — Оля плохо спит здесь, ей нужна привычная обстановка. К тому же, я не могу оставаться на даче просто для того, чтобы произвести впечатление на соседку.
Берта Александровна застыла, глядя на невестку широко раскрытыми глазами. Такого открытого сопротивления она явно не ожидала.
— Что ты сказала? — голос свекрови стал тихим и опасным.
— Я сказала, что не могу остаться, — повторила Кира, чувствуя, как колотится сердце. — Моя главная забота сейчас — благополучие Оли. И ей лучше дома.
— Ах, вот как? — Берта Александровна резко встала из-за стола. — Значит, тебе плевать на нашу семью? На то, что подумают соседи? На то, как будет выглядеть наш огород?
Николай Петрович попытался вмешаться:
— Берта, не стоит так…
— Молчи! — оборвала его жена. — Ты всегда потакаешь молодым. Именно поэтому они и сели нам на шею!
Кира почувствовала, как к горлу подступает комок. Она не хотела скандала, но отступать было уже поздно.
— Берта Александровна, я очень уважаю вас, но мои приоритеты сейчас — это моя дочь. Я не могу жертвовать её комфортом и здоровьем ради того, чтобы ваш огород выглядел лучше, чем у соседки.
— Твои приоритеты? — свекровь презрительно фыркнула. — А как насчёт уважения к старшим? Благодарности за всё, что я для вас делаю? Я тут из последних сил работаю, чтобы обеспечить вас овощами на зиму, а ты…
— Мама, — неожиданно вмешалась Софья, — Кира права. Оле действительно лучше дома. Маленькие дети тяжело переносят смену обстановки.
— И ты туда же? — Берта Александровна всплеснула руками. — Я окружена предателями!
В этот момент послышался шум подъезжающей машины. Через минуту на пороге появился Игорь.
— Доброе утро всем! — он улыбнулся, но, почувствовав напряжение, остановился в дверях. — Что случилось?
— Твоя жена отказывается помогать семье, — отчеканила Берта Александровна. — Говорит, что ей нужно домой, к удобствам. А то, что к нам сегодня придёт Анна Сергеевна проверять огород, её не волнует!
Игорь перевёл взгляд на Киру.
— Я действительно хочу домой, — тихо сказала она. — Оля плохо спит здесь, а твоя мама требует, чтобы я осталась ещё на несколько дней помогать с огородом.
Игорь нахмурился и повернулся к матери:
— Мама, мы не можем остаться. У Оли режим, ей нужна её кроватка, её игрушки. Мы и так провели здесь выходные, помогли, чем могли.
— Но Анна Сергеевна…
— При всём уважении, — перебил Игорь, — мнение соседки не может быть важнее благополучия нашей дочери.
Берта Александровна побледнела от гнева.
— Вот значит как? Выбираешь её сторону против родной матери?
— Я не выбираю ничью сторону, мама. Я просто говорю, что сейчас наш ребёнок — наш главный приоритет. И я был бы признателен, если бы ты уважала это.
Наступила тяжёлая тишина. Николай Петрович и Софья обменялись встревоженными взглядами. Павел, стоявший в стороне, нервно переминался с ноги на ногу.
— Хорошо, — наконец произнесла Берта Александровна ледяным тоном. — Раз так, можете ехать. Но не рассчитывайте больше на мою помощь. И на огурцы с помидорами тоже.
— Мама… — начал было Игорь, но свекровь уже выходила из комнаты.
— Дверь закройте, когда будете уходить, — бросила она через плечо.
Дорога домой прошла в молчании. Кира укачивала уснувшую Олю, а Игорь сосредоточенно вёл машину, крепко сжимая руль.
— Прости, — наконец сказала Кира. — Я не хотела создавать проблемы между тобой и твоей мамой.
Игорь вздохнул.
— Ты не виновата. Мама всегда была такой — требовательной, властной. Всё должно быть по её правилам.
— Софья сказала, что она уважает только тех, кто может ей противостоять.
— Это правда, — кивнул Игорь. — Когда я пошёл в технический вуз вместо педагогического, как она хотела, был грандиозный скандал. Но потом она вдруг начала мной гордиться. «Мой сын — инженер», — говорила всем. Хотя до этого называла мой выбор предательством.
— Значит, она остынет?
— Остынет, — согласился Игорь. — Но не признает, что была неправа. Будет дуться, отказываться от помощи, говорить, что справится сама. А потом найдёт новый повод для недовольства.
Кира задумчиво посмотрела в окно.
— Знаешь, я понимаю, что она хочет контролировать ситуацию. Но я не могу позволить ей контролировать нашу дочь.
— И не должна, — Игорь на секунду оторвал взгляд от дороги и улыбнулся жене. — Ты отличная мать, Кира. И я на твоей стороне в этом вопросе.
Эти слова согрели душу Киры. Она всегда боялась, что Игорь в конфликтных ситуациях выберет сторону матери.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Для меня это важно.
Две недели прошли в тишине. Берта Александровна не звонила, и Игорь тоже не спешил набирать её номер. Он говорил, что матери нужно время, чтобы «переварить» случившееся.
А потом случилось неожиданное — приехала мать Киры, Наталья Андреевна. Она жила в другом городе, в пяти часах езды, и обычно предупреждала о своих визитах заранее. Но на этот раз позвонила уже из такси, подъезжая к их дому.
— Мама! — Кира обняла мать на пороге. — Какой сюрприз! Почему не предупредила?
— Решила спонтанно, — улыбнулась Наталья Андреевна, женщина с добрыми глазами и сединой в тёмных волосах. — Соскучилась по внучке. Да и тебе, думаю, не помешает помощь.
Она достала из сумки банки с домашним вареньем и соленьями.
— Вот, привезла гостинцев. Всё натуральное, со своего огорода.
Вечером, когда Игорь ушёл гулять с Олей, Кира рассказала матери о конфликте со свекровью.
— Я чувствую себя виноватой, мам. Может, нужно было остаться и помочь?
Наталья Андреевна покачала головой.
— Кирочка, ты всё сделала правильно. Твой ребёнок — твой главный приоритет. Никто не имеет права требовать, чтобы ты поставила чьи-то желания выше благополучия дочери.
— Но Берта Александровна считает, что я должна ей помогать из уважения…
— Уважение к старшим не означает слепого подчинения, — мягко возразила Наталья Андреевна. — Оно означает внимание к их потребностям, но не в ущерб себе и своим детям. Берта Александровна должна уважать твою роль матери так же, как ты уважаешь её роль свекрови.
Кира задумчиво кивнула.
— Она очень переживает из-за соседки, из-за того, что подумают другие…
— Это её проблемы, не твои, — твёрдо сказала Наталья Андреевна. — Каждое поколение имеет право жить по-своему. Когда я стала бабушкой, я поняла одну важную вещь: моя роль теперь — не командовать, а поддерживать. Берта Александровна, видимо, ещё не пришла к этому пониманию.
Эти слова принесли Кире облегчение. Она часто сомневалась в правильности своих решений, особенно когда Берта Александровна так настойчиво критиковала её материнские методы.
Наталья Андреевна погостила у них неделю, помогая с Олей и хозяйством. Она не давила советами, просто тихо поддерживала дочь и зятя. Игорь в первый же вечер сказал Кире: «Вот что значит настоящая помощь — без критики и требований».
В день отъезда Натальи Андреевны Игорь получил сообщение от отца. Это было фото их дачного участка — идеально ухоженные грядки, цветущие кусты, аккуратные дорожки.
«Несмотря на отсутствие помощи от молодых, твоя мама всё-таки справилась с огородом, — гласил текст под фото. — И да, Анна Сергеевна лопнула от зависти — у нас урожай в полтора раза больше».
Следом пришло ещё одно сообщение: «Мама никогда этого не признает, но она гордится тем, что вы отстояли свою позицию. Она даже похвасталась соседке, что её сын не побоялся встать на защиту своей семьи. Может быть, когда-нибудь она поймёт, что внучка важнее огурцов».
Кира прочитала сообщение через плечо мужа и улыбнулась.
— Видишь? Софья была права. Твоя мама уважает тех, кто может ей противостоять.
Игорь покачал головой.
— Всё равно она нам этого не скажет. Будет дуться до осени, а потом найдёт новый повод для конфликта.
— И мы снова будем отстаивать свои границы, — спокойно ответила Кира. — Потому что сейчас наша главная забота — наша дочь. И никакие огурцы этого не изменят.
Они оба рассмеялись, глядя, как Оля улыбается в своей кроватке. Да, полного примирения со свекровью, возможно, никогда не будет — слишком разные у них взгляды на жизнь и семейные ценности. Но они не жалели о том, что отстояли свои границы и защитили интересы своего ребёнка.
В конце концов, они создали собственную семью — с собственными правилами и приоритетами. И главным из этих приоритетов была их маленькая дочь.
Через неделю Берта Александровна всё-таки позвонила. Разговор был натянутым, но уже без прежней враждебности. Она не извинилась — это было не в её характере. Но она пригласила их приехать на день рождения Николая Петровича. «Только ненадолго, — подчеркнула она. — Понимаю, что у ребёнка режим».
Это был первый шаг к новым отношениям — возможно, не идеальным, но более уважительным. И Кира была готова принять этот шаг, сохраняя при этом твёрдость в отстаивании интересов своей маленькой семьи.
А вечером того же дня Игорь крепко обнял жену и сказал:
— Спасибо, что научила меня стоять за нашу семью. Мне кажется, я всю жизнь боялся разочаровать маму. А теперь понял, что мы с тобой и Олей — это моя главная семья. И это стоит защищать.
Кира прижалась к нему, чувствуя, как тепло разливается в груди. Возможно, этот конфликт и был неизбежен — как необходимый этап становления их собственной семьи, со своими правилами и границами. И хотя путь к полному взаимопониманию со старшим поколением будет долгим, первый и самый важный шаг они уже сделали.
Лето в самом разгаре, и пока одни мамы, как Кира, отстаивают право не ехать на дачу со свекровью, другие сталкиваются с не менее острыми семейными проблемами. Алина, мать двоих детей, думала, что знает о муже всё, пока случайно не обнаружила в его телефоне странные сообщения. «Дорогая, я всё объясню», — сказал он, увидев её растерянное лицо. Но объяснение оказалось совсем не тем, чего она боялась. «Помнишь участок возле леса, о котором ты мечтала? Я купил его в рассрочку как сюрприз на нашу годовщину…»
