— Валера, ты видишь, что происходит? — Лена стояла посреди гостиной и указывала на новую расстановку мебели. — Твоя мама снова все переделала! Диван теперь у окна, а книжный шкаф перетащен к двери. Я просто вышла на час в магазин!
Валера неловко переминался с ноги на ногу, рассматривая изменения в интерьере. Кира Игоревна, его мать, действительно проявила инициативу и полностью преобразила комнату.
— Ну, может, так даже лучше? Больше света попадает, — неуверенно предположил он.
Лена глубоко вздохнула, пытаясь сдержать раздражение.
— Дело не в том, лучше это или хуже. Мы вчера вместе с тобой все расставили! Это наша дача, которую мы купили на наши деньги. Мы три года откладывали каждую копейку. И я хочу, чтобы в моем доме все было так, как я решила.
Валера бросил виноватый взгляд на жену:
— Мама просто хотела как лучше…
— Валера, мы уже год женаты, и все это время твоя мама решает, как нам жить! — голос Лены дрожал от сдерживаемой обиды. — Сначала она перестроила нашу квартиру, пока мы были в отпуске. Потом настояла, чтобы мы сменили обои в спальне, потому что «эти слишком темные». Теперь она добралась до дачи!
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Кира Игоревна — статная женщина с идеальной укладкой и внимательным взглядом.
— Леночка, ты уже вернулась? — она лучезарно улыбнулась. — Посмотри, как стало просторно! Тот шкаф загораживал всю комнату. А диван теперь получает больше света, это полезно для обивки.
Лена сжала губы, пытаясь подобрать слова, которые не спровоцировали бы очередной конфликт.
— Кира Игоревна, я ценю вашу заботу, но мы с Валерой уже все расставили вчера.
— Ах, милая, — свекровь махнула рукой, — у меня опыт обустройства дачи больше тридцати лет! Наша старая дача была образцовой во всем садоводстве. Председатель кооператива даже приводил новичков посмотреть, как надо все организовывать.
Она прошла на кухню и продолжила:
— Кстати, я переставила всю посуду в шкафах. Так гораздо логичнее — тарелки на нижней полке, чашки на верхней. И я пригласила Людмилу Петровну с Галиной Сергеевной завтра на чай. Они так хотят увидеть вашу дачу!
Лена бросила отчаянный взгляд на мужа, но тот сделал вид, что очень заинтересован узором на ковре.
— Кира Игоревна, я не готова принимать гостей. Мы приехали отдохнуть вдвоем с Валерой.
— Ой, не говори глупостей! Людмила Петровна — самый уважаемый человек в нашем старом дачном кооперативе. Ее советы по садоводству бесценны. А как она выращивает розы! — Кира Игоревна начала раскладывать привезенные продукты по полкам холодильника, попутно выбрасывая то, что ей не нравилось.
Субботнее утро началось для Лены с шума на кухне. Она открыла глаза и увидела пустое место рядом с собой. Валера уже встал. Часы показывали семь утра — непозволительно рано для выходного дня.
Натянув домашний халат, Лена спустилась вниз и застыла в дверях кухни. Кира Игоревна командовала, а Валера вместе с пожилой незнакомой женщиной и еще одной дамой средних лет таскали мешки с землей и какие-то саженцы.
— Доброе утро! — нарочито бодро произнесла Лена.
— А, проснулась наконец! — Кира Игоревна посмотрела на часы. — Людмила Петровна и Галина Сергеевна приехали пораньше, чтобы успеть до жары пересадить твои кусты. Они растут совершенно не там, где нужно.
— Какие кусты? — Лена почувствовала, как внутри все холодеет.
— Те малиновые, что ты посадила вдоль забора. Это же совершенно неправильное место! Малина любит тень, а ты ее на самом солнцепеке разместила. Людмила Петровна — эксперт по ягодным культурам. Она все исправит.
Лена выглянула в окно и увидела, что ее любимые малиновые кусты, которые она с такой заботой сажала прошлой осенью, были выкопаны и лежали печальной кучей.
— Но я специально выбрала этот сорт для солнечных мест! — Лена почувствовала, как к горлу подступает комок. — Это «Солнечная малина», ей нужно много света!
— Глупости какие, — отрезала Кира Игоревна. — Нет такого сорта. Тебя обманули в питомнике. Малина есть малина, ей нужна полутень.
Валера виновато посмотрел на жену:
— Лен, давай доверимся опыту. Мама и ее подруги всю жизнь занимаются садоводством.
— Валера, я три месяца изучала информацию перед тем, как выбрать этот сорт! — Лена чувствовала, как теряет контроль над ситуацией.
— Леночка, — вмешалась одна из женщин, видимо, Людмила Петровна, — не расстраивайся, милая. Все молодые допускают ошибки. Вот моя невестка тоже поначалу думала, что лучше меня знает, как огурцы выращивать. А потом поняла, что опыт не заменишь никакими интернетами.
Галина Сергеевна понимающе кивнула:
— Моя сноха первый год тоже сопротивлялась. А сейчас даже спасибо говорит, что я ее научила уму-разуму.
Лена почувствовала себя так, будто попала в какой-то странный спектакль, где ей отвели роль капризного ребенка.
— Валера, можно тебя на минутку? — она кивнула в сторону гостиной.
Когда они остались наедине, Лена шепотом, но твердо произнесла:
— Это переходит все границы. Твоя мама пригласила чужих людей, которые разрушают все, что мы создавали. Скажи своей маме, что на моей даче хозяйка я, а не она.
Валера развел руками:
— Лен, они же просто помочь хотят. Мама волнуется за нас.
— Волнуется? Она не волнуется, она хочет контролировать! И ты ей это позволяешь!
К обеду двор было не узнать. Малиновые кусты переехали в дальний угол участка, где едва пробивалось солнце. Клумба с однолетниками была полностью перекопана — Людмила Петровна заявила, что «такие цветы сажать — только землю портить», и вместо них высадила какие-то блеклые многолетники.
Лена сидела на веранде, пытаясь сдержать слезы. Год работы, планирования, ухода за растениями — все пошло прахом за одно утро.
В довершение всего, к обеду подъехал еще один автомобиль, из которого вышли сестра Киры Игоревны Вера Игоревна с мужем и брат Кирилл Игоревич с женой.
— А вот и подкрепление! — радостно объявила Кира Игоревна. — Теперь мы быстро приведем участок в порядок!
Родственники, не обращая внимания на Лену, тут же включились в работу. Кто-то начал обрезать молодые яблони, кто-то взялся за перестановку садовой мебели.
— Где у вас лопаты, Валерочка? — спросила Вера Игоревна. — Надо эту клумбу перед домом полностью переделать. Кто ж так планирует цветник?
Валера послушно принес садовый инвентарь, старательно избегая взгляда жены.
— Лена, — тихо позвал ее сосед через забор. — Лена, можно вас на минутку?
Николай Петрович, бывший военный, живший на соседнем участке, с сочувствием смотрел на молодую женщину.
— Я вижу, что происходит, — сказал он, когда Лена подошла. — У меня похожая ситуация была с тещей. Первые пять лет житья не давала, все пыталась командовать. Если позволите совет…
— Валерочка! — раздался громкий голос Киры Игоревны. — Кто это там с Леной разговаривает? Пригласи человека к нам, нечего через забор общаться!
Николай Петрович виновато улыбнулся:
— Я потом зайду, если можно.
Лена кивнула и вернулась к дому, где ее ждал новый сюрприз. На кухонном столе теперь красовалась старая скатерть в цветочек.
— Ваша была совсем неподходящая, — пояснила Кира Игоревна. — Эту я специально привезла, она идеально сочетается с обстановкой.
Лена молча сняла скатерть и положила ее на стул.
— У нас есть своя, — твердо сказала она.
— Леночка, ты что же, обижаешься? — Кира Игоревна сделала удивленное лицо. — Я же как лучше хотела! Твоя скатерть совсем не подходит к этой мебели.
— Кира Игоревна, — Лена старалась говорить спокойно, — мы с Валерой сами выбирали все для нашего дома. Пожалуйста, уважайте наш выбор.
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась свекровь. — Что тут такого особенного? Обычная дача, каких тысячи. Не дворец же царский! Вот у Людмилы Петровны дача — это да, там есть на что посмотреть. А у вас все еще так… неопытно.
В этот момент вошел Валера.
— Мам, Лена права, — неожиданно произнес он. — Это наша скатерть, мы ее вместе выбирали.
Кира Игоревна изумленно уставилась на сына:
— Валера, ты что же, против родной матери идешь? Я ведь для вас стараюсь!
— Я не против тебя, — смутился Валера. — Просто это действительно наша скатерть…
— Хорошо, — Кира Игоревна поджала губы. — Пусть будет ваша. Только не говорите потом, что я не предлагала помощь.
Вечером, когда гости наконец разъехались, Лена обошла участок. Сад, который она так тщательно планировала, был полностью перекроен. Малина теперь росла в тени, декоративные кустарники пересажены, а грядки перепланированы.
— Как тебе результат? — спросил Валера, подходя сзади. — По-моему, стало даже лучше.
Лена посмотрела на мужа долгим взглядом:
— Ты правда не понимаешь, что произошло? Твоя мама и ее друзья уничтожили все, что я делала целый год. Они даже не спросили моего мнения!
— Лена, не преувеличивай. Они просто помогли нам с садом.
— Помогли? — Лена не верила своим ушам. — Валера, они выкорчевали мои цветы, пересадили кусты и деревья, перепланировали грядки. И все это без моего согласия. Твоя мама пригласила толпу чужих людей в наш дом и позволила им распоряжаться, как будто это их собственность!
— Они не чужие, это наши родственники и друзья семьи.
— Твои родственники и друзья твоей семьи, а не моей. И мне они даже не представились нормально, просто ворвались и начали все переделывать.
Валера устало вздохнул:
— Лена, давай не будем ссориться из-за каких-то кустов. Они же от всей души…
— Дело не в кустах! — Лена повысила голос. — Дело в уважении! Твоя мама не уважает меня как хозяйку этого дома. Она ведет себя так, будто это ее собственность!
— Она просто заботится о нас.
— Нет, Валера. Забота — это когда спрашивают, что нужно, и помогают сделать так, как хочет человек. А твоя мама просто навязывает свою волю.
Следующее утро принесло новые сюрпризы. Когда Лена спустилась на кухню, там уже хозяйничала Кира Игоревна.
— Доброе утро, соня! — поприветствовала она невестку. — А я уже огурцы засолила и варенье сварила из твоей малины. Хорошо, что я захватила с собой банки.
— Из моей малины? — Лена замерла. — Но я собиралась ее заморозить для пирогов на зиму.
— Глупости! Замороженная малина теряет вкус. Варенье гораздо полезнее.
Лена молча отвернулась к окну. Ее взгляд упал на участок — там снова кипела работа. Какой-то незнакомый мужчина копал яму посреди газона.
— А это что происходит? — спросила она, указывая в окно.
— Это Виктор Степанович, мой давний друг. Он устанавливает навес для барбекю. У вас такой неприспособленный участок, даже готовить негде!
— Но у нас есть мангал, — возразила Лена. — И мы не планировали никакого навеса посреди газона. Это же моя любимая лужайка!
— Лужайка! — фыркнула Кира Игоревна. — Какой толк от лужайки? А навес будет практичнее. К тому же, Валера всегда мечтал о хорошей зоне для барбекю.
— Валера? — Лена почувствовала, как внутри все закипает. — Он мне ничего такого не говорил.
— Конечно, не говорил. Он же не хочет тебя расстраивать. А матери все рассказывает.
Лена вышла во двор, где Валера помогал Виктору Степановичу копать яму.
— Можно тебя на минутку? — спросила она ледяным тоном.
Отойдя в сторону, она прямо спросила:
— Ты правда хотел навес для барбекю посреди газона?
Валера замялся:
— Ну, мама сказала, что это будет удобно…
— Я не спрашиваю, что сказала твоя мама. Я спрашиваю, хотел ли ты этого?
— Не знаю, Лен. Может, это и неплохая идея.
— Валера, это наш дом. Наш с тобой. Мы должны решать вместе, что здесь будет. А сейчас твоя мама единолично принимает все решения!
— Ты преувеличиваешь.
— Я преувеличиваю? — Лена уже не скрывала возмущения. — Вчера она перекроила весь сад, сегодня строит навес посреди газона и варит варенье из моей малины, которую я собирала для пирогов. Она приглашает сюда посторонних людей без нашего согласия. И ты говоришь, что я преувеличиваю?
Валера нервно оглянулся:
— Тише, она может услышать.
— Пусть слышит! Мне все равно! Я хочу, чтобы ты наконец сказал своей маме, что на нашей даче хозяйка я, а не она!
— Лена, успокойся.
— Нет, это ты определись! Либо ты говоришь матери, что она не может распоряжаться в нашем доме, либо я уезжаю. Прямо сейчас.
В этот момент к ним подошла Кира Игоревна:
— Что случилось? Почему вы спорите?
— Кира Игоревна, — Лена старалась говорить спокойно, — я прошу вас остановить строительство. Мы с Валерой не планировали никакого навеса.
— Как это не планировали? — удивилась свекровь. — Валера, ты же сам говорил, что хочешь место для барбекю!
— Я… — Валера метался взглядом между матерью и женой.
— Да или нет, Валера? — требовательно спросила Лена.
— Ну, мама предложила, и я сказал, что это было бы неплохо…
— Вот видишь! — торжествующе произнесла Кира Игоревна. — Он хочет навес!
— Но не посреди газона! — возразила Лена. — И не сейчас, когда мы еще даже не обустроили основные части дома и сада!
— Леночка, — Кира Игоревна положила руку на плечо невестки, — я понимаю, что у тебя мало опыта в обустройстве дачи. Но поверь моему опыту…
Лена стряхнула ее руку:
— Дело не в опыте. Дело в уважении к хозяевам дома. Это наша с Валерой дача, и мы сами решим, что и где будет.
— Какая ты неблагодарная! — Кира Игоревна всплеснула руками. — Я стараюсь помочь, а ты…
— Мама, Лена права, — неожиданно твердо произнес Валера. — Давай остановим строительство. Мы сами решим, нужен ли нам навес и где его ставить.
Кира Игоревна недоверчиво посмотрела на сына:
— Ты это серьезно? Ты позволишь ей указывать, что делать в вашем доме?
— Это не «позволить ей указывать», — Валера выпрямился. — Это наш общий дом, и мы вместе принимаем решения.
— И когда это ты стал таким самостоятельным? — голос Киры Игоревны дрожал от обиды. — Всю жизнь слушал мои советы, а теперь…
— Мама, я тебя очень люблю и уважаю. Но эта дача — наша с Леной. И мы будем обустраивать ее так, как считаем нужным.
— Хорошо! — Кира Игоревна резко развернулась. — Делайте, что хотите! Только не приходите потом за советом, когда все пойдет наперекосяк!
Вечером, после того как Виктор Степанович закопал яму и уехал, а Кира Игоревна демонстративно собрала свои вещи, в доме воцарилась тишина.
— Она очень расстроена, — виновато сказал Валера.
— Я понимаю, — ответила Лена. — Но это был необходимый разговор. Твоя мама должна уважать наши решения.
— Она просто хотела помочь…
— Валера, помощь — это когда спрашивают, что нужно, и делают так, как просят. А не когда навязывают свое мнение и переделывают все по своему вкусу.
Валера кивнул, но Лена видела, как тяжело ему дался этот конфликт.
На следующее утро раздался звонок. Кира Игоревна сообщила, что ее сестра Вера Игоревна с мужем приедут, чтобы помочь с подготовкой погреба к зиме.
— Мама, мы сами справимся, — сказал Валера.
— Не говори глупостей! У вас совершенно нет опыта в подготовке погреба. Вера делает это уже тридцать лет!
— Спасибо, но мы откажемся от помощи, — настойчиво повторил Валера.
После разговора он выглядел совершенно измученным.
— Ты все правильно сделал, — поддержала его Лена. — Это наш дом, и мы сами решим, что с ним делать.
Прошла неделя. Валера и Лена вернулись в город, а на следующие выходные снова приехали на дачу. Открыв калитку, Лена замерла от удивления. Посреди газона красовался новый навес для барбекю, а вдоль забора были высажены какие-то незнакомые кустарники.
— Что это? — только и смогла выговорить она.
В этот момент из дома вышла Кира Игоревна с сияющей улыбкой:
— Сюрприз! Мы с Верой и Кириллом все сделали за неделю! Теперь у вас настоящая дача!
Лена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Все их разговоры, все объяснения — все было напрасно.
— Кира Игоревна, — тихо произнесла она, — у вас есть ключи от нашего дома?
— Конечно! Валерочка дал мне запасной комплект еще когда вы только купили дачу. На всякий случай.
Лена повернулась к мужу:
— Ты дал ей ключи и не сказал мне?
Валера виновато опустил глаза:
— Я забыл упомянуть… Это же мама, я думал, ничего страшного.
— Валера, это последняя капля, — Лена развернулась и пошла к машине. — Я уезжаю. Когда ты решишь, чья это дача — наша или твоей мамы, дай мне знать.
— Лена, постой! — Валера бросился за ней. — Давай все обсудим!
— Обсуждать больше нечего. Я устала бороться с твоей мамой за право быть хозяйкой в собственном доме. А ты… ты так и не смог сделать выбор.
В городской квартире Лена провела два дня в полном одиночестве. На третий день приехал Валера.
— Я поговорил с мамой, — сказал он. — Объяснил ей, что она не должна приходить на дачу без нашего ведома и тем более что-то там менять.
— И что она ответила?
— Сначала обиделась. Сказала, что я неблагодарный сын и что она только хотела как лучше. Потом заплакала…
— И ты сдался, — констатировала Лена.
— Нет! То есть… я сказал, что мы очень ценим ее советы, но решения будем принимать сами.
— А ключи?
— Я попросил вернуть ключи.
— И?
— Она сказала, что отдаст их, когда приедет в следующий раз.
Лена горько усмехнулась:
— То есть, она их не вернула. Валера, она продолжит приходить и командовать. Ничего не изменилось.
— Лена, она моя мать! Я не могу просто отрезать ее от своей жизни!
— Я и не прошу об этом. Я прошу тебя защитить наше личное пространство. Нашу территорию. Нашу семью.
— Мы найдем компромисс, — неуверенно сказал Валера.
— Какой компромисс? Она не идет на компромиссы. Она хочет все контролировать.
Прошел месяц. Лена и Валера приезжали на дачу только в те выходные, когда Кира Игоревна была занята. Они старались восстановить то, что было разрушено, но каждый раз, возвращаясь после недельного отсутствия, обнаруживали новые «улучшения» — пересаженные растения, переставленную мебель, новые занавески на окнах.
В один из дней Лена обнаружила, что ее любимые фотографии в рамках на камине заменены старыми снимками Валеры в детстве и его родителей.
— Это уже слишком, — сказала она мужу. — Я больше не могу так жить. Каждый раз, приезжая в собственный дом, я обнаруживаю, что он становится все меньше моим и все больше твоей мамы.
— Что ты предлагаешь? — устало спросил Валера.
— Или мы меняем замки и ясно даем понять твоей маме, что она может приезжать только по приглашению, или…
— Или что?
— Или я буду приезжать на дачу только тогда, когда твоей мамы здесь нет. И мы будем жить по расписанию — одни выходные я, другие — она.
— Это не выход, Лена.
— А какой выход? Я год пыталась найти общий язык с твоей мамой. Год терпела ее вмешательство. И ничего не изменилось. Она по-прежнему считает, что имеет право распоряжаться в нашем доме.
Валера долго молчал, а потом сказал:
— Я поговорю с ней еще раз. Серьезно поговорю.
Но разговор снова не принес результатов. Кира Игоревна плакала, обвиняла сына в неблагодарности, говорила о том, сколько сил вложила в его воспитание. Валера вернулся домой еще более подавленным.
— Она сказала, что я разбиваю ей сердце, — тихо произнес он, глядя в пол. — Что всю жизнь отдала мне, а теперь я отталкиваю ее.
Лена устало вздохнула:
— И что ты ответил?
— Я сказал, что мы с ней как-нибудь договоримся.
— Договоримся? — Лена покачала головой. — О чем? О графике, когда она будет приходить переделывать наш дом по своему вкусу?
Валера не ответил. В его глазах читалась боль человека, разрываемого на части.
Неделю спустя Лена приехала на дачу одна. Валера остался в городе, сославшись на срочную работу. Открыв дверь, она замерла на пороге. В гостиной были развешаны старые фотографии родителей Валеры, журнальный столик передвинут к окну, а кресла расставлены по-новому. На кухне царил идеальный порядок — но не тот, который устраивал Лену. Все было разложено и расставлено так, как привыкла делать Кира Игоревна.
Лена медленно прошла по комнатам, отмечая каждое изменение. Она чувствовала себя гостем в собственном доме. Каждая вещь, каждая деталь словно кричала: «Здесь хозяйничала другая женщина!»
В спальне на прикроватной тумбочке лежала записка, написанная аккуратным почерком Киры Игоревны: «Милые мои! Я навела порядок и приготовила для вас овощное рагу. Оно в холодильнике, нужно только разогреть. Привезла вам новые занавески для кухни, старые совсем выцвели. Приеду в субботу, привезу саженцы роз. С любовью, мама».
Лена смяла записку и бросила ее в корзину для бумаг. Потом достала телефон и набрала номер Валеры.
— Привет, — сказала она, когда он ответил. — Я на даче.
— Как там? — осторожно спросил он.
— Как обычно. Твоя мама все переделала. Оставила записку, что приедет в субботу с саженцами роз.
На другом конце провода повисло молчание.
— Валера, я принимаю решение. Я не буду больше приезжать сюда одновременно с твоей мамой. Или я, или она. Выбирай.
— Лена, но это же невозможно…
— Вполне возможно. Я буду приезжать в те выходные, когда твоей мамы здесь нет. А когда приезжает она — извини, меня не будет.
— И как долго это будет продолжаться?
— До тех пор, пока ты не решишь, кто важнее — я или твоя мама. До тех пор, пока не научишься устанавливать границы.
Три месяца спустя они действительно жили по расписанию. Лена приезжала на дачу в одни выходные, Кира Игоревна — в другие. Валера метался между ними, пытаясь угодить обеим.
Однажды Лена, приехав на дачу, обнаружила, что дорожка к дому выложена новой плиткой, а входная дверь перекрашена в ярко-синий цвет.
— Что это? — спросила она Валеру, который приехал с ней.
— Мама решила сделать нам сюрприз, — виновато ответил он. — Наняла рабочих…
— Без нашего ведома? Без нашего согласия? — Лена чувствовала, как внутри все закипает. — Валера, это уже не смешно. Это наш дом, а не твоей мамы!
— Я знаю, — тихо ответил он. — Я пытался ей объяснить…
— И что?
— Она сказала, что хотела как лучше. Что синий цвет отпугивает комаров.
Лена рассмеялась — горько, почти истерично:
— Комаров? Серьезно? И ты поверил?
— Лена, она старый человек. Ей нужно чувствовать себя нужной, полезной…
— А мне нужно чувствовать себя хозяйкой в собственном доме! — Лена повысила голос. — Год, Валера! Целый год я пытаюсь найти общий язык с твоей мамой. Год я терплю ее вмешательство в нашу жизнь. И ничего не меняется!
Она остановилась, пытаясь успокоиться.
— Знаешь, — продолжила она уже тише, — я долго думала. И пришла к выводу, что проблема не в твоей маме. Проблема в тебе. Ты не можешь сказать ей «нет». Ты не защищаешь наши границы. И пока это не изменится, ничего не наладится.
Валера опустил голову:
— Я просто не хочу делать ей больно…
— А мне делать больно можно? — горько спросила Лена. — Я твоя жена, Валера. Мы с тобой семья. Мы должны поддерживать друг друга, защищать наше пространство.
Она сделала паузу и добавила:
— Я люблю тебя, Валера. Но я не могу больше жить в доме, где твоя мама чувствует себя хозяйкой. Поэтому я приняла решение. Я подаю на развод.
— Что? — Валера побледнел. — Но почему? Мы же можем все исправить!
— Как? — устало спросила Лена. — Я пыталась. Ты пытался. Ничего не меняется. И не изменится, пока ты не поймешь, что твоя главная семья — это я, а не твоя мама.
— Лена, дай мне еще один шанс. Последний. Я все исправлю, обещаю.
Лена покачала головой:
— Я давала тебе много шансов, Валера. Но теперь я устала. Я хочу жить в доме, где меня уважают. Где мое мнение имеет значение. Где я не чувствую себя гостем.
Месяц спустя Лена сидела в кафе и ждала Валеру. Они не виделись две недели — он уехал в командировку, а она занималась поисками новой квартиры.
Валера появился точно в назначенное время. Он выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Привет, — сказал он, садясь напротив. — Спасибо, что согласилась встретиться.
Лена кивнула:
— Ты хотел поговорить.
— Да, — Валера глубоко вздохнул. — Я многое обдумал за эти дни. И понял, что ты была права. Я никогда не ставил границ в отношениях с мамой. Я всегда боялся ее расстроить, обидеть. И в результате обидел тебя.
Он достал из кармана ключи и положил на стол:
— Я сменил замки на даче. Мама больше не имеет доступа без нашего ведома.
Лена удивленно посмотрела на ключи:
— И как она это восприняла?
— Плохо, — честно признался Валера. — Она кричала, плакала, обвиняла меня во всех грехах. Сказала, что я неблагодарный сын и что она больше никогда не переступит порог нашего дома.
— И что ты чувствуешь?
— Мне больно, — признался Валера. — Но в то же время… я чувствую облегчение. Как будто скинул тяжелый груз, который тащил всю жизнь.
Он взял Лену за руку:
— Я понял, что ты для меня важнее. Что наша семья — это ты и я. И я готов защищать нас, наше пространство, наши решения.
Лена долго смотрела на него, пытаясь понять, насколько искренни его слова.
— Я не прошу тебя вернуться прямо сейчас, — добавил Валера. — Я знаю, что тебе нужно время. Но я хочу, чтобы ты знала — я изменился. И буду доказывать это каждый день.
Прошло полгода. Лена и Валера постепенно восстанавливали отношения. Они снова стали приезжать на дачу вместе, переделывая все так, как хотели они сами. Синюю дверь перекрасили в зеленый, малиновые кусты вернули на солнечное место, а дорожки оставили — они действительно оказались удобными.
Отношения с Кирой Игоревной оставались напряженными. Она до сих пор обижалась на сына, хотя и начала потихоньку оттаивать. Валера навещал ее в городе, но на дачу она больше не приезжала.
— Как думаешь, она когда-нибудь простит нас? — спросила Лена, когда они сидели вечером на веранде.
— Не знаю, — честно ответил Валера. — Возможно, со временем. Но даже если простит, я не позволю ей снова вмешиваться в нашу жизнь. Я усвоил урок.
Лена улыбнулась и сжала его руку:
— Знаешь, что самое важное в этой истории? То, что ты наконец понял — семья начинается с уважения. К друг другу, к нашим решениям, к нашему пространству.
Валера кивнул:
— И с умения говорить «нет», даже если это больно.
Он посмотрел на участок, который они обустраивали вместе, на дом, который стал действительно их домом, и тихо добавил:
— Я рад, что сделал правильный выбор.
— Я тоже, — ответила Лена, глядя на закат.
Возможно, свекровь никогда не признает Лену хозяйкой этой дачи. Возможно, они никогда не станут близкими. Но Лена знала — теперь у нее есть настоящий дом. И настоящая семья, где ее уважают и ценят ее мнение. И это было самым важным.
