Виктория стояла в очереди МФЦ, документы в руках дрожали слегка. Не от волнения — от усталости. Два года женщина работала как проклятая, чтобы собрать эту сумму. Две работы, иногда три подработки. Выходных не помнила когда было. Но вот оно — квартира Виктории. Пусть маленькая, пусть на последнем этаже, но собственная.
— Виктория? — голос сзади прорезал мысли женщины будто ножом.
Виктория повернулась. Людмила Ивановна. Бывшая свекровь. Стояла в той же очереди, в руках какие-то справки. Смотрела на Викторию с тем самым выражением, которое женщина помнила слишком хорошо. Будто изучала под микроскопом что-то неприятное.
— Людмила Ивановна, — кивнула Виктория вежливо. Хотя внутри все сжималось. После развода видела свекровь всего пару раз. И каждый раз разговор заканчивался неприятно.
— Что тебя сюда привело? — Людмила Ивановна подошла ближе, глаза сузились. — Что-то оформляешь?
Виктория молчала. Не хотелось объяснять. Но свекровь заметила документы. Протянула шею, читала. Лицо изменилось мгновенно.
— Ты? Квартиру купила?! Да на какие шиши, ты ж копейки считала! — голос стал пронзительным. Вся очередь обернулась.
Кровь прилила к лицу Виктории. Стыдно. Не за себя — за ситуацию. За то, что приходилось оправдываться перед человеком, который два года поливал женщину грязью.
— Работала, — ответила Виктория коротко. — Копила.
— Работала? — Людмила Ивановна фыркнула. — Ты что, золото добывала? Мой Сергей рассказывал, что ты еле концы сводишь. Даже на приличную одежду денег нет.
Сергей. Бывший муж Виктории. Который после развода переехал к мамочке и теперь жил в материнской двухкомнатной квартире. Тридцать пять лет, а все еще под маминым крылышком. И видимо, обсуждал со свекровью жизнь бывшей жены.
— Видимо, Сергей не все знает, — сказала Виктория спокойно, хотя хотелось крикнуть. — Я справляюсь.
— Справляешься? — Людмила Ивановна засмеялась неприятно. — Да где ты взяла деньги на квартиру? Небось, кто-то помог. Или займы какие взяла?
Очередь двигалась медленно. До окошка Виктории еще человек пять. А свекровь продолжала наступать.
— Никто не помогал, — ответила женщина. — Сама заработала.
— Не ври! — Людмила Ивановна повысила голос. — Я знаю, сколько ты получаешь! Сергей говорил — копейки! На съемной квартире живешь, макароны жрешь, а тут вдруг на собственное жилье разжилась!
Слово «жрешь» ударило по ушам. Характерно для свекрови — никогда не стеснялась в выражениях. Особенно когда дело касалось Виктории.
— Людмила Ивановна, — попыталась Виктория сохранять спокойствие, — я никому ничего не должна объяснять. Тем более вам.
— Как это не должна? — свекровь наступила еще ближе. — Ты была женой моего сына! Я имею право знать, откуда у тебя деньги!
— Была. Прошедшее время, — подчеркнула Виктория. — Сейчас я никто вам.
— Ага! — Людмила Ивановна торжествовала. — Значит, действительно что-то темное! Иначе бы не скрывала!
Люди в очереди начали шептаться. Кто-то поворачивался посмотреть на скандал. Неловко. Виктории хотелось провалиться сквозь землю. Но уходить женщина не собиралась. Слишком долго шла к этому дню.
— Ничего темного, — повторила Виктория. — Просто работала.
— Где работала? Сколько получала? — свекровь сыпала вопросами как из пулемета. — Сергей говорил, что ты в каком-то офисе сидишь, гроши получаешь!
Да, в офисе. Но не только. Еще была вторая работа — по вечерам Виктория делала переводы. И третья — по выходным подрабатывала консультантом в строительном магазине. Но зачем свекрови это знать?
— Сергей многого не знал, — ответила Виктория сухо. — Даже когда мы были женаты.
— Не смей так говорить о моем сыне! — Людмила Ивановна вспыхнула. — Он честный человек, работящий! А ты… ты всегда была странной!
Странной. Еще одно любимое слово свекрови. Странной Виктория была, когда не хотела каждые выходные проводить у них в гостях. Странной — когда просила мужа помочь по дому. Странной — когда не рожала детей в первый год брака.
— Может, поэтому мы и развелись, — сказала Виктория. — Я слишком странная для вашей семьи.
— Точно! — Людмила Ивановна кивнула. — Развелись потому, что ты не могла быть нормальной женой! А теперь тут выпендриваешься с квартирой!
Очередь продвигалась. До окошка Виктории оставалось три человека. Еще немного потерпеть.
— Выпендриваюсь? — не выдержала женщина. — Я просто купила жилье. Как миллионы других людей.
— На какие деньги? — Людмила Ивановна не отставала. — Честно скажи — кто дал? Родители? Новый мужчина какой?
— Никто не давал, — повторила Виктория в который раз. — Заработала сама.
— Врешь! — свекровь махнула рукой. — Знаю я таких, как ты! Ищут, кого бы обмануть, на ком паразитировать!
Последние слова прозвучали так громко, что вся очередь замерла. Пауза неловкая. Виктория чувствовала, как краснела. Не от стыда — от злости.
— Паразитировать? — повторила женщина медленно. — Это вы про меня?
— Про тебя, — Людмила Ивановна кивнула уверенно. — Всегда была такой. Хитрой. Расчетливой.
— Расчетливой? — Виктория засмеялась горько. — Да, может, и была. Иначе бы до сих пор сидела в вашей квартире, слушала ваши упреки.
— В нашей квартире? — свекровь фыркнула. — Да мы бы тебя туда не пустили! После развода сразу сказала Сергею — никаких бывших жен в доме!
— Знаю, — кивнула Виктория. — Поэтому и съехала. В свою съемную квартиру. На свои копейки.
— Вот-вот! На копейки! — Людмила Ивановна ухватилась за слова женщины. — А теперь квартиру покупаешь! Не сходится!
Очередь снова двинулась. До окошка Виктории оставался один человек. Еще минута, и можно было бы подать документы. Закончить этот кошмар.
— Копила, — сказала Виктория коротко. — Каждую копейку.
— Сколько копила? — Людмила Ивановна не успокаивалась. — Год? Два? На такие деньги нужно лет десять копить!
— Два года, — ответила Виктория честно. — С момента развода.
— Два года? — свекровь округлила глаза. — Да ты что, золото из воздуха добывала?
— Работала, — повторила Виктория терпеливо. — Много работала.
— Где много? — Людмила Ивановна наступала снова. — Сергей говорил, что ты в одном месте сидишь!
— Сергей ошибался, — ответила женщина. — Как во многом другом.
— Не смей! — свекровь вскинулась. — Мой сын не врет!
— Не врет. Просто не знал, — поправила Виктория. — Мы уже тогда плохо общались.
— Потому что ты была холодной! — Людмила Ивановна кивнула. — Всегда была! Даже на свадьбе была как каменная!
Каменная. На свадьбе. Виктория помнила тот день. Помнила, как свекровь шептала гостям, что невеста какая-то неподходящая. Слишком тихая. Слишком серьезная. Не такая, как нужно их Сергею.
— Может, поэтому и развелись, — повторила женщина. — Я не подходила вашей семье.
— Не подходила! — Людмила Ивановна кивнула яростно. — И хорошо, что ушла! Только вот теперь квартирой хвастаешься!
— Я не хвастаюсь, — устало ответила Виктория. — Я просто оформляю документы.
— Документы на что? — свекровь прищурилась. — На какую квартиру? Где? Сколько комнат?
— Следующий! — окликнула Викторию сотрудница МФЦ.
Наконец-то. Виктория подошла к окошку, положила документы. Людмила Ивановна пристроилась рядом, пыталась подглядеть.
— Однокомнатная? — свекровь читала через плечо. — На Северном? Да там же район ужасный!
— Мне нравится, — ответила Виктория, не поворачиваясь. — Тихо. Спокойно.
— Тихо? — Людмила Ивановна засмеялась. — Там же одни общежития! Пьяницы, наркоманы!
— Не все, — возразила женщина. — Много нормальных семей.
— Нормальных? — свекровь фыркнула. — Да кто нормальный на такой окраине живет?
Сотрудница МФЦ подняла глаза, посмотрела на них с неодобрением. Видимо, разговор мешал работать.
— Пожалуйста, тише, — попросила девушка за стеклом. — Тут другие люди тоже ждут.
— Простите, — извинилась Виктория. — Сейчас закончим.
— Ничего мы не закончим! — Людмила Ивановна повысила голос. — Я еще не все выяснила!
— А что еще выяснять? — не выдержала Виктория. — Что вас так интересует?
— Меня интересует, откуда у бывшей невестки деньги на квартиру! — свекровь стучала пальцем по стеклу. — Которая два года назад копейки считала!
— Считала, — согласилась Виктория. — И продолжаю считать. Поэтому и накопила.
— На однокомнатную? — Людмила Ивановна засмеялась презрительно. — Да сколько такая стоит? Полтора миллиона? Два?
— Достаточно, чтобы копить два года, — ответила Виктория уклончиво.
— Вот видишь! — свекровь торжествовала. — Не говоришь точно! Значит, действительно что-то скрываешь!
Сотрудница МФЦ перестала печатать и подняла голову. Посмотрела на Людмилу Ивановну с явным неодобрением.
— Женщина, пожалуйста, не мешайте оформлению документов, — сказала девушка строго. — Тут рабочее место.
— Ничего я не мешаю! — Людмила Ивановна махнула рукой. — Просто выясняю, откуда у бывшей невестки деньги на жилье!
— Мамаша, а вам какое дело? — не выдержал мужчина из очереди. — Человек квартиру покупает, радоваться надо!
— Вы не понимаете! — свекровь обернулась к очереди. — Эта особа два года назад последние копейки считала! А теперь квартиру покупает!
— И что с того? — пожала плечами женщина с документами. — Может, работать начала больше.
Виктория почувствовала, как весь зал смотрит на неё. Кто-то с сочувствием, кто-то просто из любопытства. Неловко. Но отступать женщина не собиралась.
— Людмила Ивановна, — сказала Виктория спокойно, — вы действительно хотите знать?
— Конечно хочу! — свекровь кивнула яростно. — Говори правду!
— Хорошо, — кивнула женщина. — Считала копейки, потому что тянула троих. Сейчас только себя — и хватает.
Людмила Ивановна замерла. Рот приоткрылся.
— Троих? — переспросила свекровь неуверенно.
— Вас, вашего сына и себя, — пояснила Виктория терпеливо. — Помните? Сергей половину зарплаты вам носил. На хозяйство. На ваши лекарства. На подарки к праздникам.
— Это нормально! — Людмила Ивановна вскинулась. — Сын должен маму содержать!
— Должен, — согласилась Виктория. — Только не за счет жены.
— За счет жены? — свекровь возмутилась. — Да ты что несешь?
— Несу правду, — ответила женщина спокойно. — Когда денег не хватало на продукты, Сергей говорил мне экономить. А вам продолжал носить деньги.
— Врешь! — Людмила Ивановна топнула ногой.
— Не вру, — покачала головой Виктория. — Помню каждый разговор. Каждую просьбу сэкономить на себе ради вашей семьи.
— Ну-ну! — свекровь засмеялась презрительно. — Наверное, кто-то помог сейчас? Или взяла у кого?
Виктория улыбнулась. Впервые за весь разговор — искренне.
— Да, — кивнула женщина. — Помогла дисциплина. А еще — отсутствие вашего сына на моей шее.
Очередь замерла. Даже шепот прекратился. Людмила Ивановна покраснела до корней волос.
— Как ты смеешь! — свекровь задыхалась от возмущения.
— Смею, — подтвердила Виктория. — Потому что это правда. Без вашего сына я за два года накопила на квартиру. С ним за семь лет брака — даже на приличную одежду не могла.
Сотрудница МФЦ продолжала оформлять документы, но слушала внимательно. Даже улыбнулась слегка, когда Виктория произнесла последние слова.
— Мой сын хороший человек! — Людмила Ивановна стучала кулаком по столу.
— Возможно, — согласилась Виктория. — Только не муж. Во всяком случае, не для меня.
— Тебе вообще никто не подойдет! — свекровь злилась все больше. — Ты слишком гордая!
— Гордая? — задумалась женщина. — Может быть. Зато теперь я могу себе это позволить.
— А раньше не могла? — ехидно спросила Людмила Ивановна.
— Раньше мне объясняли, что гордость — это плохо, — ответила Виктория. — Что жена должна быть скромной. Покорной. Благодарной за то, что вообще замуж взяли.
— Правильно объясняли! — кивнула свекровь.
— Для вас — правильно. — Виктория пожала плечами. — Для меня оказалось неподходящим.
— Все документы готовы, — объявила сотрудница МФЦ. — Справка придет через десять дней.
— Спасибо, — взяла документы Виктория, сложила аккуратно в папку.
— Постой! — Людмила Ивановна схватила женщину за рукав. — Ты так и не сказала, сколько заплатила!
— А зачем вам знать? — повернулась Виктория к свекрови. — Вы же не помогали.
— Я имею право знать! — настаивала Людмила Ивановна.
— Какое право? — усмехнулась женщина. — Вы мне не родственница. Даже не знакомая, можно сказать.
— Как это не родственница? — возмутилась свекровь. — Я была твоей свекровью!
— Была, — подчеркнула Виктория. — Прошедшее время.
— Значит, так вот ты относишься к семье! — Людмила Ивановна всплеснула руками.
— К бывшей семье — именно так, — ответила женщина спокойно. — К настоящей буду относиться по-другому.
— Настоящей? — свекровь прищурилась. — У тебя есть новая семья?
— Пока нет, — призналась Виктория честно. — Но когда будет, я буду точно знать, какой семьи не хочу.
— Это намек? — Людмила Ивановна покраснела.
— Не намек, — покачала головой женщина. — Просто жизненный опыт.
— Опыт? — свекровь засмеялась презрительно. — Какой у тебя опыт? Развалила один брак — и считаешь себя умной?
— Развалила? — повторила Виктория задумчиво. — Интересная формулировка.
— А как еще назвать? — Людмила Ивановна наступала. — Муж хороший был, работящий!
— Работящий? — усмехнулась женщина. — Который два года не может съехать от мамы? В тридцать пять лет?
— Он помогает мне! — оправдывалась свекровь.
— Помогает, — кивнула Виктория. — А помогать жене не хотел.
— Ты его не ценила! — Людмила Ивановна махала руками. — Всегда была недовольной!
— Недовольной? — задумалась женщина. — Да, пожалуй. Недовольной тем, что муж больше прислушивается к мнению мамы, чем жены.
— Мама — это святое! — заявила свекровь.
— Согласна, — кивнула Виктория. — Только жена — тоже не пустое место.
— Для хорошего мужа — да, — Людмила Ивановна кивнула значительно. — А ты хорошей женой не была.
— Возможно, — согласилась женщина. — Для вашего сына — точно не была.
— Вот видишь! — свекровь торжествовала. — Сама признаешь!
— Признаю, — кивнула Виктория. — И рада, что поняла это вовремя.
— Рада? — Людмила Ивановна недоумевала.
— Очень, — подтвердила женщина. — Лучше поздно, чем никогда.
Виктория повернулась и пошла к выходу. Людмила Ивановна осталась стоять возле окошка с открытым ртом.
— Посмотрим, как ты одна жить будешь! — крикнула свекровь женщине в спину.
— Живу уже два года, — ответила Виктория, не оборачиваясь. — И лучше, чем когда-либо.
Женщина вышла на улицу. Солнце светило ярко, воздух теплый. Лето. Новая квартира. Новая жизнь.
Вечером Виктория сидела на полу в пустой квартире. Мебели пока не было, только матрас в углу да чайник на подоконнике. Но стены собственные. Потолок собственный. Даже пыль на полу — своя.
Женщина заварила чай в единственной кружке. Сидела, пила и смотрела в окно. Вид не очень — соседние дома, детская площадка. Но вид из окна Виктории.
Людмила Ивановна права в одном — район действительно не центр. Обычные панельные дома, обычные люди. Но Виктории нравилось. Тихо. Спокойно. Никто не учил женщину жить.
Виктория допила чай и поставила кружку на пол. Легла на матрас, руки за голову. Завтра привезут мебель. Послезавтра повесит полки. Через неделю будет совсем по-домашнему.
А пока женщина просто лежала в тишине своей квартиры и думала о том, что впервые за много лет чувствовала себя дома. По-настоящему дома. Где никто не скажет, что Виктория неправильно живет. Неправильно тратит деньги. Неправильно себя ведет.
Здесь все будет правильно. Потому что это будет так, как хочет Виктория. А не так, как считают правильным другие.
