В МФЦ было душно. Алина стояла в очереди с папкой в руках. Впереди по-прежнему было трое человек — табло над окошком номер семь мигало тревожно-красным, но очередь почти не двигалась.
Два года. Два года работы на износ, чтобы стоять здесь с договором купли-продажи. Её первая квартира. Тридцать четыре квадратных метра свободы.
— Ты?! — резкий голос пронзил гул очереди. — Квартиру купила?! Да на какие шиши?! Алина обернулась и застыла. Галина Павловна стояла у стойки информации, уставившись на неё с таким видом, будто поймала за кражей. Серые глаза сверлили насквозь, губы сжались в тонкую линию.
— Галина Павловна… — прошептала Алина.
— Не прикидывайся! — голос свекрови звенел на весь зал. — Думаешь, не знаю, что ты за жизнь ведёшь?
Разговоры в очереди смолкли. Люди обернулись, некоторые доставали телефоны. Алина чувствовала, как краснеют щёки, как сердце бухает где-то в горле.
Окошко номер семь наконец зажглось зелёным.
— Следующий!
Рука Алины всё ещё дрожала, когда она подавала документы через окошко. Голос Галины Павловны эхом отзывался в ушах, возвращая её на два года назад — в ту душную однокомнатную квартиру на окраине, где они снимали жильё втроём.
Тогда Дмитрий сидел на диване, уткнувшись в телефон, пока Алина считала деньги на кухонном столе.
— Дим, за коммуналку нужно ещё три тысячи доложить, — сказала она, перебирая мятые купюры. — У меня нет. Маме лекарства покупал, — буркнул он, не отрываясь от экрана. — Опять? Мы же договаривались… — Она больная! — взвился Дмитрий. — Тебе что, жалко для матери моей? В эти моменты в прихожей всегда материализовывалась Галина Павловна, словно чующая конфликт.
— Алинка, — медовый голос не скрывал яда, — нормальная женщина мужу в таких вопросах не перечит. Семья — это жертвы. Но тебе, видимо, не понять.
Алина молчала, возвращаясь к счёту денег. Не хватало всегда. Её зарплаты секретаря едва хватало на троих, а Дмитрий постоянно находил причины потратить свои доходы на мать.
— И когда уже детей заведёшь? — продолжала свекровь. — Тридцать один год, а всё работаешь как мужик. Димочке семья нужна, а не бизнес-леди.
— Мам, хватит, — лениво отозвался сын.
— Что хватит? Правду говорю! Посмотри на неё — ни готовить толком не умеет, ни детей нет, странная какая-то. Где ты такую нашёл?
В тот вечер Алина впервые заговорила о разводе. Дмитрий даже не поднял глаза от телефона:
— Ну и иди. Только квартиру придется тебе искать.
Съёмная однушка в спальном районе стала её крепостью. Десять тысяч в месяц — треть зарплаты, но свои стены. Первую ночь она просидела на полу, прислонившись к батарее, и дала себе обещание: «Куплю свою квартиру. Докажу — себе, не им — что справлюсь».
Началась борьба. Офисная работа до шести, переводы технических текстов по ночам, уборка офисов на выходных. Глаза слезились от компьютера, спина ныла, но каждый заработанный рубль откладывался в конверт в комоде.
Воспоминания растворились, когда Галина Павловна шагнула ближе, тыча пальцем в сторону Алины.
— Лгу нья! — голос эхом разнесся по залу. — Где деньги взяла? Украла? Заняла? Алина отступила к стене, прижимая папку к груди. Знакомое чувство — стыд, желание провалиться сквозь землю. Как раньше, когда свекровь устраивала разборки при Дмитрии.
— Я честно работала… — прошептала она. — Работала! — Галина Павловна фыркнула. — На что там заработать можно? Копейки получаешь! Люди в очереди переглядывались. Женщина с ребенком на руках возмущенно покачала головой. Пожилой мужчина хмуро посмотрел на разбушевавшуюся свекровь.
Что-то щелкнуло внутри у Алины. Спина выпрямилась.
— Раньше тянула троих, — тихо, но четко произнесла она. — Теперь только себя. Потому и накопила.
Галина Павловна осеклась.
— Как ты смеешь…
— А что не так? — Алина подняла подбородок. — Когда содержала вашего сына и вас, денег не было. Стала жить одна — появились.
— Правильно говорит! — подала голос женщина с малышом. — Пара зиты!
— Тише вы! — огрызнулась Галина Павловна, но голос уже дрогнул.
Очередь зашумела, люди явно были на стороне Алины.
Через неделю после оформления документов Алина разбирала коробки в своей новой квартире, когда раздался звонок в дверь. В глазок она увидела букет белых роз и знакомый силуэт.
Дмитрий стоял на пороге с неловкой улыбкой, за его спиной маячила Галина Павловна — но какая! Вместо обычного хмурого выражения лицо светилось приветливостью.
— Алиночка! — защебетала свекровь, едва дверь открылась. — Мы соскучились! Решили поздравить с новосельем. — Цветы дорогие купил, — Дмитрий протянул букет. — Хотел поговорить. Нормально так, по-человечески. Алина медленно взяла розы, чувствуя, как внутри всё сжимается от омерзения. Те же самые люди, которые неделю назад публично унижали её в МФЦ, теперь сюсюкали у порога.
— Заходите, — процедила она.
Галина Павловна сразу принялась восхищаться ремонтом, гладя рукой стены.
— Ах, какая ты умничка! Такая сильная женщина! — глаза её оценивающе скользили по комнате. — Одна со всем справилась.
— Мы правда скучаем, — Дмитрий сел на стул, разглядывая обстановку. — Семья — это же главное в жизни. Может, начнём с чистого листа?
— А квартира-то какая! — не унималась Галина Павловна. — Вдвоём здесь было бы совсем хорошо. Легче и уютнее.
Алина поставила розы в банку из-под огурцов — вазы ещё не купила. Руки дрожали, но уже не от страха, а от ярости. Всё стало предельно ясно. Раньше она была обузой — нищая, бездетная, без кола без двора. Теперь стала выгодой — с квартирой, с доходами, с налаженным бытом.
— Димочка так переживал, — продолжала свекровь. — Говорил: «Мама, Алинка хорошая, просто мы друг друга не поняли».
Солнечные блики играли на стенах новой квартиры. Алина стояла напротив бывшего мужа и свекрови, скрестив руки на груди. Воздух вокруг звенел от напряжения.
— Алиночка, — Галина Павловна протянула руку, — мы же семья. Зачем жить одной? Дима скучает.
Дмитрий неловко топтался около матери.
— Я тут подумал… — начал он, теребя воротник рубашки. — Теперь у тебя квартира, можно вместе обустроиться. Я бы переехал.
Алина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Больше не было ни боли, ни обиды — только ясность.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Мне одной хорошо. Я больше не вернусь в ту жизнь.
— Что за глупости? — свекровь нахмурилась. — Одинокая женщина — это неправильно!
— Когда у меня ничего не было, вы отвернулись, — Алина смотрела прямо в глаза бывшему мужу. — А теперь — вы мне не нужны.
— Неблагодарная! — взвизгнула Галина Павловна. — После всего, что мы…
— Достаточно, — Алина шагнула к двери и распахнула её. — Уходите.
Дмитрий стоял, растерянно моргая, пока его мать кричала что-то о семейных ценностях.
Алина закрыла дверь, отрезая их голоса. Щелчок замка прозвучал как финальный аккорд.
Вечер опустился на пустую квартиру. Матрас на полу, стул и коробки с вещами — вот и вся обстановка. Но впервые за долгое время она чувствовала абсолютный покой.
Телефон снова завибрировал. Пятый звонок от Дмитрия за день. Уведомления пестрели сообщениями от Галины Павловны: «Алиночка, мы же как лучше хотели», «Сынок переживает», «Ты неправильно всё поняла».
Алина взяла телефон и открыла список контактов. Большой палец завис над именем бывшего мужа. Странно, но внутри не было ни сожаления, ни гнева — только тихая уверенность.
— Прощай, — прошептала она и нажала «заблокировать контакт». То же самое сделала с номером Галины Павловны.
Тридцать четыре квадратных метра пустоты вокруг, но внутри — полнота жизни. Она провела рукой по прохладному подоконнику. Её окно. Её стены. Её выбор.
«Я не одинока», — подумала Алина, глядя на огни вечернего города. «Я сама себе опора».
Утренний свет просачивался сквозь новые шторы. Алина открыла глаза, прислушиваясь к тишине. Никаких раздражённых вздохов свекрови, никаких требовательных просьб мужа. Только мерное тиканье настенных часов — еще одна покупка в новый дом.
Она потянулась на диване-кровати. Через месяц привезут настоящую кровать, но пока и так хорошо. Босые ноги коснулись прохладного пола. Её пол. Её квартира.
На маленькой кухне Алина включила чайник, достала турку. Кофе по утрам — её маленький ритуал свободы. Раньше Галина Павловна ворчала: «Опять деньги на эту бурду тратишь!»
Окно распахнулось с лёгким скрипом. Панельные многоэтажки, детская площадка, парковка — обычный вид спального района. Но теперь в нём было что-то прекрасное.
Телефон завибрировал — сообщение от коллеги: «Как новоселье?»
Алина улыбнулась, глядя на свою маленькую крепость: книжная полка, компьютерный стол, кактус на подоконнике.
«Теперь я знаю, какую семью хочу,» — подумала она, делая глоток кофе. — «И какой — больше у меня никогда не будет.»
