— Знаешь что, — медленно заговорил Сергей, — а может, тебе стоит сразу сказать, что ты не хочешь жить с инвалидом? Будет честнее.
— Ты опять за своё! — Вера резко выпрямилась. — При чём здесь инвалидность? Я бы точно так же отреагировала, если бы ты решил поселить у нас свою здоровую тётушку с тремя кошками!
— Не сравнивай.
— Очень даже сравниваю. Дело не в состоянии твоего отца, а в том, что ты не считаешь нужным со мной советоваться.
Сергей прошёл к окну, постоял, глядя во двор.
— Хорошо, — произнёс он, не оборачиваясь. — Советуюсь. Вера, что мне делать с парализованным отцом, которого завтра выписывают из больницы?
— Не в таком тоне.
— В каком тоне? — он развернулся. — Я серьёзно спрашиваю. Варианты на столе: либо к нам, либо дом престарелых за тридцать тысяч в месяц, либо…
— Либо что?
— Либо ничего. Больше вариантов нет.
Вера медленно опустилась на стул. Голова гудела, мысли путались.
— А твоя сестра? Марина же зарабатывает больше нас.
— У Марины двое детей-подростков. И муж её категорически против.
— Ах, её муж против, — с горечью усмехнулась Вера. — А моё мнение, значит, не в счёт?
— Твоё мнение в счёт. Поэтому я тебе и говорю.
— За день до того, как его привезти!
— Вера, я сам узнал только вчера. Думал, что будет больше времени, что состояние стабилизируется, что… Не знаю, что думал.
— А сейчас что думаешь?
— Сейчас думаю, что мой отец нуждается в помощи. И если я ему не помогу, не поможет никто.
Вера встала и подошла к мужу. Взяла его за руку.
— Серёжа, я понимаю, что тебе тяжело. Понимаю, что он твой отец. Но пойми и ты меня. Я не готова к такому повороту.
— А кто готов? — устало улыбнулся Сергей. — Думаешь, я готов? Думаешь, мне легко представить, как буду менять подгузники человеку, который когда-то носил меня на руках?
— Тогда зачем?
— Потому что больше некому. И потому что это правильно.
Вера пошла в спальню и молча сложила в сумку самое необходимое.
— Куда ты собралась? — Сергей стоял в дверях.
— К Зое. Переночую у неё.
— Вера, давай не будем устраивать театр. Поговорим как взрослые люди.
— Театр? — она обернулась к мужу. — Это ты называешь театром? Прекрасно. Тогда играй свою роль самостоятельно.
Через полчаса Вера уже звонила в дверь подруги. Зоя открыла почти сразу..
— Ты выглядишь ужасно.
— Можно войти?
— Конечно, проходи. Садись, расскажи всё.
Зоя заварила крепкий чай, и Вера выложила всю историю. С каждым словом лицо подруги становилось всё более возмущённым.
— Ну и сволочь же твой муж! — воскликнула Зоя, хлопнув ладонью по столу. — Поставил тебя перед фактом! А сам-то небось рассчитывает, что всю грязную работу на тебя повесит?
— О чём ты?
— Да о чём, о чём! — Зоя наклонилась к подруге. — Думаешь, он сам будет подгузники менять? Лежачего больного поворачивать? Кормить с ложечки? Как бы не так! Он на работу будет уходить, а ты дома торчать со старикашкой.
Вера поставила чашку на стол.
— Я не думала об этом…
— А надо думать! Вот увидишь, через месяц он тебе скажет: «Дорогая, а может, ты работу бросишь? А то папе нужен постоянный уход». И что, твоя жизнь теперь будет крутиться вокруг этой койки? Ты молодая женщина, у тебя своя жизнь!
— Но он же его отец…
— И что? Пусть нянчится сам! — Зоя встала и принялась ходить по кухне. — Слушай, а что говорила его сестра? Марина-то?
— Сказала, что муж против. У них дети…
— Ага! — Зоя остановилась и ткнула пальцем в воздух. — Вот видишь! Там муж имеет право сказать «против», а твоё мнение, значит, никого не волнует? Какая удобная позиция!
Вера опустила голову.
— Зоя, а как ты думаешь… Я что, такая эгоистка?
— Эгоистка? — подруга присела рядом и взяла Веру за руку. — Милая, ты просто нормальная женщина! Я бы на твоём месте вообще ультиматум поставила: либо отец, либо я. Честное слово, я бы не выдержала такого. Знаешь, как это бывает? Сначала на месяц, потом на полгода, а потом старик помирать собирается пятнадцать лет. И всё — твоя жизнь кончена.
— Не говори так…
— А что, неправда? — Зоя откинулась на спинку стула. — Вера, ты же умная женщина. Неужели не понимаешь, что Сергей тебя просто хочет использовать? Ему нужна бесплатная сиделка, вот и всё. А прикрывается красивыми словами о долге и правильности.
Вера долго молчала, обдумывая слова подруги.
— Может, ты и права… Но что мне теперь делать?
— Стоять на своём! — решительно ответила Зоя.
На следующий день вечером Вера поднималась по лестнице к своей квартире, мысленно готовясь к разговору с мужем. У двери она заметила несколько больничных пакетов с вещами и медицинскими принадлежностями.
— Привет, — холодно бросила она, входя в прихожую.
— Ты пришла. — Сергей встал ей навстречу. — Как дела у Зои?
— Ты всё-таки привёз его сюда, — констатировала она, кивнув на пакеты.
— Потише, пожалуйста, — попросил муж. — Отец всё слышит. — Он показал в сторону гостиной. — Я устроил его там, перенесли диван к стене, поставили медицинскую кровать.
Вера недовольно прошла к гостиной, негромко постучала в приоткрытую дверь и вошла.
— Роман Аркадьевич, добрый вечер.
Пожилой мужчина лежал на больничной кровати. Лицо его осунулось, но глаза блестели от радости при виде невестки.
— Милая! Как же я рад тебя видеть! — голос у него был слабый, но тёплый. — Прости, что так получилось… Не думал, что буду вам обузой.
— Как вы себя ощущаете? — спросила Вера для приличия.
— Паршиво. Совсем паршиво. Жизнь меня списала в утиль, — горько усмехнулся Роман Аркадьевич. — Но ничего, постараюсь не слишком докучать вам.
Вера кивнула и вышла в коридор, где её ждал Сергей.
— И это теперь будет всё время жить у нас? — тихо спросила она.
— Это мужчина — мой отец, — обиженно ответил Сергей. — Не говори о нём «это».
Вера недовольно прошла в спальню, не ответив мужу.
Весь вечер она избегала разговоров с Сергеем, делая вид, что занята домашними делами. В голове крутились слова Зои: «Я бы на твоём месте не выдержала такого». Действительно, этот человек был ей совершенно посторонним. Пусть даже отец мужа, но всё равно чужой. И теперь её жизнь должна кардинально измениться из-за него?
Лёжа в постели рядом с молчащим Сергеем, Вера размышляла о том, что делать дальше. Принять ситуацию и смириться? Или настоять на своём и потребовать найти другое решение?
Сон не шёл. За стеной раздавались приглушённые звуки — видимо, Роман Аркадьевич не мог заснуть. Вера поняла, что это только начало.
Утром Вера проснулась раньше будильника. Ночь прошла беспокойно — то и дело из гостиной доносились звуки: скрип кровати, приглушённый кашель, шорох. Она встала, прошла на кухню и стала готовить завтрак.
Сергей появился через полчаса.
— Как спал отец? — спросила Вера, не оборачиваясь от плиты.
— Плохо. Боли беспокоят. — Сергей налил себе кофе. — Врач придёт сегодня, посмотрит.
— А что дальше? — Вера повернулась к мужу. — Каковы перспективы на будущее?
Сергей долго молчал, вращая чашку в руках.
— Врачи сделали всё, что могли. Отец останется парализованным. Восстановление маловероятно.
— То есть навсегда? — тихо уточнила Вера.
— Да. Навсегда.
Вера кивнула и вернулась к плите. Яичница пригорала, но ей было всё равно. Значит, это не временная мера помощи, а кардинальное изменение их жизни.
— Я понимаю, что это тяжело, — начал Сергей.
— Ты ничего не понимаешь, — перебила его жена, но голос её остался ровным.
— Вера, я же объяснил…
— Да, объяснил. — Она выключила плиту и направилась в спальню одеваться.
Сергей последовал за ней.
— Куда ты?
— На работу. Некоторые из нас ещё ходят на работу.
Она достала из шкафа блузку и юбку, начала переодеваться. Сергей стоял в дверях, явно собираясь что-то сказать.
— Вера, послушай…
— Что ещё?
— Можешь сегодня прийти пораньше? Я задержусь на работе, а отцу нужно присмотр. Лекарства дать, помочь с едой…
Вера застыла, держа в руках блузку.
— Ну вот. Началось, — произнесла она почти шёпотом. — Теперь я буду сиделкой.
— Это не так…
— Это именно так. — Вера натянула блузку. — Хорошо. Приду пораньше.
Голос её был холодным.
— Спасибо, — облегчённо выдохнул Сергей.
— Не за что.
Вера взяла сумку и направилась к выходу. В коридоре она остановилась у двери гостиной, прислушалась. Роман Аркадьевич не спал — слышались приглушённые звуки телевизора.
— До свидания, — бросила она мужу и вышла из квартиры.
Спускаясь по лестнице, Вера думала о том, как быстро рушатся планы. Ещё неделю назад её главной проблемой был выбор отпуска. А теперь она возвращается домой к лежачему больному, которого нужно кормить и поить.
На работе Вера не могла сосредоточиться на делах. Руки сами тянулись к телефону. Наконец она не выдержала и набрала номер Зои.
— Привет, это я, — сказала она, выйдя в коридор подальше от коллег.
— Верка! Ну как дела? Что с отцом мужа?
— Всё. Привёз. Вчера вечером. — Вера говорила тихо. — Поставил медицинскую кровать в гостиной. Теперь у нас на одну комнату меньше.
— Козёл! — не сдержалась Зоя. — А ты что?
— Что я? Ничего. Сижу, молчу. А сегодня утром он ещё попросил прийти с работы пораньше — отцу присмотр нужен.
— Так и знала! — голос подруги зазвучал торжествующе. — Что я тебе говорила? Бесплатная сиделка! И что, теперь ты будешь ему подгузники менять?
— Видимо, да. — Вера прислонилась к стене. — Зоя, мне кажется, я схожу с ума. Это же навсегда. Врачи сказали — восстановление маловероятно.
— Навсегда? — ахнула Зоя. — Верка, ты понимаешь, что с тобой делают? Подумай хорошенько — а нужна ли тебе эта обуза?
— Зоя, не говори так. Это же… ну, это отец Сергея. А Сергей мой муж.
— И что с того, что муж? — в голосе Зои прозвучала насмешка. — Муж — это просто мужчина, Верка. Если захочешь, найдёшь себе другого мужчину. Мужчин полно. А жизнь у тебя одна.
— Ты о чём говоришь?
— О том, что не стоит приносить свою жизнь в жертву чужому старику! — Зоя повысила голос. — Ты что, собираешься до пенсии подтирать ему зад? Тебе двадцать восемь лет, Вера! Ты молодая, красивая женщина!
— Но я же не могу просто взять и уйти…
— Можешь! Ещё как можешь! — Зоя говорила быстро, убеждающе. — Поставь ультиматум: либо ищет другое решение, либо остаётся без жены. Пусть выбирает — папочка или ты.
— Зоя…
— Что Зоя? Я плохого тебе желаю? Я хочу, чтобы ты была счастлива! А не торчала сиделкой при чужом дедушке!
Вера молчала, переваривая слова подруги.
— Слушай, — продолжила Зоя, — а у тебя вообще есть деньги на случай, если придётся съехать? Может, пока не поздно, отложи что-нибудь. На всякий случай.
— Я… не думала об этом.
— Тогда подумай. Серьёзно. Пока он тебя окончательно не затянул в это болото.
— Хорошо, — тихо сказала Вера. — Я подумаю.
— Вот и умница. Звони, если что. Я всегда готова тебе помочь.
Вера убрала телефон и медленно вернулась к своему рабочему месту. Слова Зои крутились в голове. «Мужчин полно, а жизнь одна». Неужели всё так просто? Неужели она действительно может просто собрать вещи и уйти?
Вечером Вера вернулась домой раздражённая и уставшая. Весь день слова Зои не давали ей покоя, а теперь, глядя на медицинскую кровать в их бывшей гостиной, она ощущала нарастающую злость.
Она несколько раз заходила к Роману Аркадьевичу. Тот казался бодрым, даже пытался шутить, благодарил за каждую мелочь. Но Вера понимала — это временное облегчение. Врачи предупреждали: состояние будет только ухудшаться. Скоро он совсем не сможет двигаться, перестанет контролировать естественные потребности, возможно, начнёт терять рассудок.
— Спасибо, милая, — говорил Роман Аркадьевич, когда она принесла ему ужин.
Вера кивала, но внутри всё кипело. Заботливая? Она просто выполняет обязанности сиделки в собственном доме.
Около восьми вечера пришёл Сергей. Усталый, с пакетами из аптеки.
— Привет, — он поцеловал жену в щёку. — Как дела? Как отец?
— Нормально, — сухо ответила жена. — Сергей, нам надо поговорить.
Они прошли на кухню. Вера закрыла дверь.
— Я сегодня узнавала, — начала она без предисловий. — Есть специализированные клиники для парализованных больных. Хорошие условия, квалифицированный персонал. Твоего отца надо туда устроить.
Сергей поставил пакеты на стол и медленно обернулся к жене.
— О чём это?
— О том, что эта ситуация не может продолжаться! — голос Веры становился всё громче. — Посмотри вокруг! У нас двухкомнатная квартира, и одна комната теперь превратилась в больницу! А мы что, собираемся детей заводить в коридоре?
— Вера, это мой отец, — Сергей говорил медленно, словно объясняя ребёнку. — Родной человек. Я не могу сдать его в клинику, как старую мебель.
— Почему не можешь? — Вера вскочила со стула. — Там ему будет лучше! Там есть специалисты, оборудование, другие люди в похожем состоянии!
— Там его никто не будет любить, — тихо сказал Сергей.
— Любить? — Вера рассмеялась горько. — А ты думаешь, я его буду любить? Я буду менять ему памперсы из любви? Кормить его с ложки из нежных родственных чувств?
— Вера, попробуй понять…
— Что понять? — она перебила мужа. — Что моя жизнь закончилась? Что теперь я должна сидеть дома и ухаживать за твоим папочкой, пока ты на работе строишь карьеру?
— Это называется милосердием. Сочувствием к больному человеку. Любой из нас может оказаться на его месте.
— Красивые слова! — Вера резко повысила голос. — А реальность какая? Реальность такая, что я становлюсь бесплатной сиделкой! И на сколько это? На год? На пять лет? На всю жизнь?
— На сколько потребуется.
— Потрясающе! — в голосе Веры звучал ядовитый сарказм. — А моё мнение вообще не учитывается? Я что, мебель в этом доме?
— Твоё мнение учитывается. Но есть вещи важнее личных удобств.
— Личных удобств? — Вера побледнела от злости. — Ты называешь мою жизнь личными удобствами?
— Я называю это человечностью, — спокойно ответил Сергей. — Умением жертвовать ради близких.
— Тогда жертвуй сам! — выкрикнула Вера. — Бросай работу и сиди с ним! А я пойду зарабатывать деньги!
— Вера, успокойся. Мы найдём выход. Можем нанять сиделку на несколько часов в день…
— На какие деньги? — она схватилась за голову. — Ты вообще считал, во что это обойдётся? Лекарства, памперсы, специальное питание, медицинская мебель! А теперь ещё и сиделка!
— Как-нибудь справимся.
— Как-нибудь? У тебя на всё один ответ: как-нибудь! А кто будет этим «как-нибудь» заниматься? Я!
Сергей долго молчал, потом сказал:
— Если ты не можешь этого понять, то я не знаю, о чём с тобой говорить.
— Вот именно! — Вера направилась к двери. — Не знаешь! Потому что тебя интересует только твоя совесть! А то, что у меня есть своя жизнь, свои планы, свои желания — это неважно!
— Вера…
— Всё! — она обернулась в дверях. — Решай сам! Либо отец едет в клинику, либо я съезжаю отсюда! Третьего не дано!
Она вышла из кухни.
Сергей остался сидеть за столом. Из гостиной доносился приглушённый звук телевизора — отец не спал. Наверняка слышал их разговор. Сергей понимал, что завтра придётся объяснять старику, почему жена так кричала.
Он долго сидел на кухне, обдумывая ситуацию. С одной стороны — больной отец, которому больше некому помочь. С другой — жена, которая ставит ультиматум. И никакого компромисса.
Когда Сергей наконец пришёл в спальню, Вера уже лежала, демонстративно повернувшись к его половине кровати спиной. Он разделся молча, лёг и долго смотрел в потолок, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты, где ворочался его парализованный отец.
Утром Сергей зашёл в гостиную к отцу. Роман Аркадьевич лежал с открытыми глазами, поворачивая голову к окну. Медицинская кровать со всеми приспособлениями выглядела чужеродно среди их обычной мебели.
— Доброе утро, отец. Как спалось?
— Да какой тут сон, — Роман Аркадьевич повернул голову к сыну. — Слышу, как твоя жена утром топала по квартире. Злая была. Даже не зашла попрощаться.
Сергей поправил подушку отца, избегая его взгляда.
— Вера торопилась на работу.
— Похоже, твоя жена меня невзлюбила, — в голосе старика звучала горечь. — А ведь раньше целовала при встрече, интересовалась делами. Вот так просто взять и отправить меня на свалку.
— Отец, не думай об этом, — Сергей сел на край кровати. — Всё наладится.
Роман Аркадьевич усмехнулся.
— Не обманывай ни меня, ни себя. Я действительно хлам теперь. От меня нет никакого проку — только хлопоты и расходы. Понимаю её прекрасно.
— Не говори так, — Сергей взял отца за руку. — Ты мой родной человек. Для меня ты не хлам.
— Для тебя, может, и не хлам. А для неё — именно хлам. И она права, Серёжка. Молодая женщина не должна из-за чужого деда свою жизнь ломать.
Сергей долго молчал, не зная, что ответить.
— Мне пора на работу, — наконец сказал он. — Лекарства на тумбочке, обед Вера принесёт.
— Ага. Если принесёт.
Сергей вышел из комнаты, оставив отца наедине с тягостными мыслями.
Вечером Вера встретила мужа в коридоре, едва он переступил порог.
— Ну что? Решил вопрос со своим отцом? Куда его можно устроить?
Сергей снял куртку, повесил на вешалку.
— Думаю над этим.
— Думаешь? — лицо Веры просветлело. — Значит, согласен, что его нужно куда-то определить?
— Я сказал — думаю.
Вера восприняла это как положительный сигнал. Она сразу повеселела, обняла мужа за шею.
— Серёжа, я знала, что ты поймёшь! — она прижалась к нему. — Мы найдём хорошее место, где ему будут обеспечены все условия. А у нас жизнь наладится.
Сергей молчал, обнимая жену.
— Завтра же начнём искать подходящие клиники, — продолжала Вера, не замечая его молчания. — У меня есть адреса нескольких хороших мест.
— Хорошо, — тихо сказал Сергей.
Ночью Роман Аркадьевич лежал с открытыми глазами. За день он много спал, и теперь сон не шёл. Квартира была довольно маленькой, и сквозь тонкую стену он слышал всё, что происходило в спальне сына.
Кровать поскрипывала — молодые занимались любовью. Тихий смех Веры, приглушённые голоса. Им было хорошо вместе. И он, парализованный старик, мешал их счастью.
Роман Аркадьевич стиснул зубы от злости на себя. Злости на собственную беспомощность, на то, что стал овощем и обузой для молодой семьи. Ещё месяц назад он был самостоятельным мужчиной, работал, строил планы. А теперь лежит в чужой гостиной и слушает, как его сын с женой обсуждают, куда бы его слить.
За стеной всё стихло. Молодые заснули в объятиях друг друга.
Роман Аркадьевич закрыл глаза, но сон так и не пришёл до самого утра.
Утром Вера поджидала мужа на кухне. Сергей появился в половине седьмого, как обычно — собранный, готовый к рабочему дню.
— Когда отвезёшь отца в клинику? — спросила она без предисловий.
Сергей остановился у стола, не садясь.
— Никуда я его не повезу.
— Что значит «никуда»? Мы же вчера договорились!
— Ты договорилась сама с собой, — спокойно ответил Сергей. — Я сказал, что подумаю. Подумал. Решение принял.
Вера вскочила со стула.
— Прекрасно! Тогда подаю на развод! Завтра же идём в ЗАГС!
Сергей долго смотрел на жену.
— Что ж, — медленно произнёс он. — Пусть будет так. Надеюсь, ты будешь счастлива.
— Буду, — отрезала Вера. — Уж точно счастливее, чем в роли сиделки при твоём папочке.
Сергей кивнул и направился к двери.
— Увидимся вечером, — сказал он. — Обсудим детали.
Вечером Вера вернулась с работы раньше обычного. Не заходя к свёкру, не здороваясь с мужем, она прошла прямо в спальню и достала из шкафа большую дорожную сумку.
Сергей появился в дверях, когда она уже складывала в сумку блузки.
— Ты уже собираешься? — спросил он.
— Сняла однокомнатную на Молодёжной, — ответила Вера, не оборачиваясь. — С сегодняшнего дня могу там ночевать.
— Однокомнатная стоит денег, — заметил Сергей. — На эти деньги можно было бы нанять сиделку для отца.
Вера резко обернулась.
— Можно было, да! И что дальше? Жить втроём в этой коробке? Слушать, как твой отец хрипит по ночам? Нюхать запах лекарств? — она швырнула в сумку косметичку. — Я хочу жить, Серёжа! Жить, а не существовать!
— Понятно.
— Завтра в обед встречаемся в ЗАГСе. Детей у нас нет, разведут быстро.
Сергей прислонился к дверному косяку.
— Договорились.
Вера застегнула сумку, взяла её в руки.
— Вот и всё, — сказала она. — Пять лет брака закончились.
— Да, — согласился Сергей. — Закончились.
Она прошла мимо него к выходу. В коридоре остановилась у двери гостиной, откуда доносился звук телевизора.
— До свидания, Роман Аркадьевич! — громко крикнула она. — Удачи вам!
Из комнаты не ответили.
Вера открыла входную дверь, обернулась к мужу.
— Не провожаешь?
— Зачем? — спокойно ответил Сергей. — Ты же сама всё решила.
Она хлопнула дверью.
Сергей постоял в коридоре, прислушиваясь к удаляющимся шагам в подъезде. Потом зашёл к отцу.
— Вера ушла, — сообщил он.
Роман Аркадьевич лежал с закрытыми глазами.
— Слышал, — тихо сказал старик. — Прости, сынок.
— За что?
— За то, что из-за меня семья твоя развалилась.
Сергей сел на стул рядом с кроватью.
Старик отвернулся к стене.
Прошло три месяца. Документы о разводе лежали в папке на рабочем столе Сергея. Он получил их неделю назад, но так и не решился выбросить.
Роман Аркадьевич почти перестал разговаривать. Отвечал односложно, большую часть времени молчал, отвернувшись к стене. Иногда Сергей заставал его плачущим. Старик не скрывал слёз, не пытался их утирать.
— Отец, не мучай себя, — говорил Сергей, садясь рядом с кроватью. — Всё правильно сложилось.
— Правильно? — Роман Аркадьевич поворачивал к сыну заплаканное лицо. — Ты жил счастливо, у тебя была семья. А теперь торчишь со мной, как нянька. Это правильно?
— Я делаю то, что могу делать.
— Должен, — горько повторял старик. — Всю жизнь проживёшь по долгу.
Сергей не находил слов утешения. Может, отец и был прав. Может, действительно надо было отдать его в специализированную клинику. Но сделанного не вернуть.
В четверг вечером, когда Сергей готовил ужин, зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло, это Сергей Викторович? — мужской голос, официальный тон.
— Да.
— Беспокоит главврач городской больницы № 7. У нас поступила пациентка, Вера Андреевна. Телефон заблокирован, но мы нашли вашу визитку в сумочке.
Сергей замер с половником в руке.
— Что с ней случилось?
— Ничего серьёзного. На неё прыгнула большая собака, она споткнулась, упала через бордюр и ударилась позвоночником. Сейчас лежит на растяжке. Здоровью ничего не грозит, но пока без сознания.
— Я её бывший муж, — медленно сказал Сергей. — Мы разведены.
— Понятно. Но других контактов у неё нет. Может, вы знаете, к кому обратиться? Родственники, близкие друзья?
Сергей подумал о Зое, но её номера не знал.
— Какая больница?
— Седьмая городская, травматологическое отделение. Третий этаж.
— Хорошо. Спасибо за информацию.
Сергей отключил телефон и долго стоял на кухне, глядя в одну точку. Зачем ему ехать к женщине, которая назвала его отца хламом? Которая поставила ультиматум и ушла, хлопнув дверью?
Он вернулся к плите, доготовил ужин, покормил отца. Роман Аркадьевич как обычно молчал, механически глотал кашу.
— Отец, — сказал Сергей, убирая тарелку. — Мне нужно отлучиться на пару часов.
— Куда? — старик впервые за много дней проявил интерес.
— По делам. Недолго.
— Иди, — махнул рукой Роман Аркадьевич. — Я никуда не денусь.
Сергей поднялся на третий этаж больницы и прошёл по коридору, читая номера палат. Травматологическое отделение встретило его запахом хлорки и приглушёнными голосами медсестёр.
Палата 315 оказалась небольшой, с двумя койками. Одна была пустой, на второй лежала Вера. Она была в сознании, смотрела в потолок. Услышав шаги, повернула голову к двери.
— Сергей? — удивлённо произнесла она. — Зачем ты пришёл?
Он присел на стул рядом с кроватью.
— Врачи нашли мою визитку в твоей сумке. Других контактов не было. — Сергей говорил спокойно, без особых эмоций. — Я позвонил твоей матери, Клавдии Филипповне.
— И что она сказала? — Вера смотрела на бывшего мужа настороженно.
— Похоже, она опять была пьяная. Сказала, что её это не интересует.
— Ну конечно же, — горько усмехнулась Вера. — Её интересует только бутылка.
— Дозвонился также до Алексея Станиславовича, — продолжил Сергей. — Он сказал, что это не его проблема. Что он пятнадцать лет назад сбежал от своей жены и неизвестно от кого ты вообще родилась.
Вера резко отвернулась к стене.
Они молчали несколько минут. Сергей разглядывал медицинское оборудование, Вера лежала неподвижно.
— Как ты себя ощущаешь? — наконец спросил он. — Можешь ногами пошевелить?
Вера попыталась приподнять ноги, но тут же застонала от боли в спине.
— Что со мной?
— Всё плохо. Очень плохо, — ровным голосом ответил Сергей.
— Что значит плохо? — в голосе Веры прозвучал ужас.
— Теперь ты будешь парализована и по жизни лежать в койке.
— Нет, — тихо застонала Вера. — Только не это.
— Жаль, — Сергей говорил без особого сочувствия. — Жаль, что твои ноги будут парализованы. Жаль, что твоей матери нет до тебя никакого дела. И очень жаль, что твоему отцу на тебя наплевать.
Он помолчал, глядя на побелевшее лицо Веры.
— По всей вероятности, тебя определят в больницу, где содержат парализованных.
Вера в ужасе посмотрела на Сергея. В её глазах появилась мольба.
— Нет, только не это!
— Помнишь, как ты хотела отправить в такую клинику моего отца? — спокойно напомнил Сергей. — Теперь тебе придётся испытать это на себе. Ты молодая, лет сорок проведёшь в этой больнице. Настраивайся.
— Сергей, прости меня! — взмолилась Вера. — Пожалуйста, прости!
Сергей поднялся со стула.
— Всё будет хорошо, не переживай. Если тебе что-то надо принести, звони — я принесу.
Он направился к выходу из палаты, не оборачиваясь на отчаянные всхлипы Веры.
На следующий день около полудня на телефон Сергея поступил звонок. Незнакомый номер — видимо, больничный.
— Алло? — ответил он, не отрываясь от приготовления обеда для отца.
— Сергей, это я, — голос Веры дрожал от слёз. — Приходил врач… Он сказал, что с моими ногами всё нормально. Что я буду ходить. Это всего лишь растяжение позвоночника, мне придётся провести на койке минимум два месяца, но я встану.
Сергей поставил кастрюлю на плиту и медленно ответил:
— Я знаю.
— Что значит «знаю»? — всхлипывая, продолжила Вера. — Ты специально мне сказал, что я никогда не буду ходить!
— Да, — спокойно подтвердил Сергей.
— Как ты мог? Как ты мог так со мной поступить? — голос Веры перешел на крик. — Ты меня напугал до смерти!
Сергей молчал, слушая её рыдания.
— Я всю ночь не спала, думала, что моя жизнь кончена! — продолжала Вера сквозь слёзы. — Представляла, как буду лежать в больнице для парализованных!
— Теперь ты знаешь, что мой отец испытывал, когда ты требовала отправить его в такую клинику, — ровно сказал Сергей.
Вера отключила телефон.
Сергей убрал мобильный в карман и остался стоять на кухне. Противное ощущение распространилось по всему телу. Он понимал, что поступил нечестно, напугав бывшую жену.
Он выключил плиту и направился в гостиную, где лежал отец. Роман Аркадьевич смотрел в окно, как обычно молча.
Спустя два месяца раздался звонок в дверь. Сергей оторвался от чтения медицинских рекомендаций и пошёл открывать. На пороге стояла Вера — тоньше, чем прежде, с осторожной улыбкой на лице.
— Привет, — сказал Сергей, придерживая дверь. — Рад, что ты выздоровела.
— Можно войти? — спросила Вера.
Сергей кивнул и отступил в сторону. Вера переступила порог и попыталась прижаться к нему, но он мягко отстранился.
— Не стоит, — произнёс он спокойно.
Вера кивнула, протянула небольшой пакет.
— Я принесла ягоды. Первая клубника только начала продаваться на улице. — Она помолчала, глядя на пакет в своих руках. — Можно я его покормлю?
Сергей удивлённо посмотрел на бывшую жену.
— Отца? Ты хочешь покормить отца?
— Да, — тихо ответила Вера. — Можно?
— Конечно, — разрешил Сергей.
Вера прошла на кухню, тщательно промыла ягоды под краном. Сергей слышал, как она шуршит пакетами, перекладывает клубнику в тарелку. Затем она направилась в гостиную.
Роман Аркадьевич лежал с закрытыми глазами, но когда в комнату вошла Вера, открыл их и удивлённо посмотрел на неё.
— Роман Аркадьевич, — мягко сказала Вера, подходя к кровати. — Я принесла вам свежие ягоды. Давайте вас покормлю.
Она присела на табуретку рядом с кроватью, взяла одну клубничину и протянула ко рту старика. Тот покачал головой.
— У меня ещё руки двигаются. Могу и сам брать.
— Извините, — Вера убрала руку, но тут же улыбнулась. — Просто хотела помочь.
Роман Аркадьевич взял ягоду из тарелки, медленно отправил в рот. На лице его появилось что-то похожее на удовольствие.
— Сладкая, — отметил он. — Спасибо.
Сергей какое-то время стоял в дверях комнаты, наблюдая за этой сценой. Затем вышел на кухню, поставил чайник на плиту. Через несколько минут к нему подошла Вера и молча обняла его со спины.
— Можно я сделаю чай? Для всех троих?
Сергей кивнул. Вера принялась доставать чашки из шкафа.
— Вера, — позвал он.
— Да?
— Отец любит чай покрепче. И с двумя ложками сахара.
— Запомню, — серьёзно ответила она.
«Эгоизм — это не жизнь по своим принципам, а требование, чтобы другие жили по твоим принципам.» — Оскар Уайльд
