— Ну вот, приехали, — буркнула Елена, глуша мотор. — Добро пожаловать в Грузию. Место, где мандаринов больше, чем совести у некоторых людей.
— Лена, ну не начинай… — Артём нервно почесал затылок, поглядывая в зеркало заднего вида, откуда вылезали два чемодана и две неугомонные фигуры — его мама Антонина Петровна и папа Виктор Семёнович. Оба в полной боевой готовности: кепки, панамы, сумки через плечо и выражение лиц, как у проверяющих из налоговой.
— Я не начинаю, — вздохнула Лена. — Я просто фиксирую реальность.
Антонина Петровна подскочила к багажнику и, не стесняясь, начала командовать:
— Артём, давай быстрее! Солнышко жарит! Виктор, бери маленький чемодан. Лена, ты чего сидишь? Помоги! Тут твои тоже вещи есть.
— О да, как же, — лениво протянула Лена, выходя из машины. — Вот прям мои.
Они забронировали небольшой отель в Батуми — уютный, с видом на море. Бронировала, разумеется, Лена. Платила — тоже она. Потому что за месяц до поездки вдруг выяснилось, что у Антонины Петровны… ну вот совершенно случайно… случилась «проблема» с картой. Сломалась. И перевыпустить не успели. Виктор Семёнович дружно поддержал супругу: мол, и у него что-то там… сбой системы. Ага, конечно.
На ресепшене всё было почти идиллически, если бы не одно «но».
— Простите, а с оплатой? — мило спросила девушка с бейджиком «Нино».
И тут начался спектакль имени Антонины Петровны.
— Ой, Артём, а где наш кошелёк? — голос её звучал так, будто они только что обнаружили, что забыли дома не кошелёк, а, скажем, одну из почек. — Лена, представляешь! Мы… мы… ну просто не взяли! Ох, ну надо же так! Но ты же всё равно планировала платить картой, да?
Лена медленно повернулась к Артёму. Он в этот момент рассматривал потолок, словно впервые увидел там лепнину.
— Артём… — голос у неё был спокойный. Чертовски спокойный. Опасно спокойный. — Ты знал?
— Ну… Мам, пап… — Артём замялся, ковыряя пальцем край стойки. — Вы же говорили, что потом переведёте. Правильно?
— О, конечно, конечно! — закивала Антонина Петровна. — Переведём! Сразу как приедем домой. Лена, ты же понимаешь, мы ж семья.
«Семья, ага. Прекрасное слово. Только тут у каждого своя выгода», — подумала Лена, доставая карту.
— Снимите с одной карты. Две комнаты. На семь дней.
— Ой, Лена, какие две? Мы ж с вами! — радостно заулыбалась свекровь.
Лена медленно вдохнула.
— Какие «с вами»? Вы что, серьезно?
— Ну а что такого? — захлопал глазами Виктор Семёнович. — Так веселее. И экономнее.
— Вам — может, и веселее. А мне потом психотерапевта оплачивать, — сквозь зубы процедила Лена.
Заселились. Без шампанского и фанфар. Но с легким налётом невидимого порохового дыма в воздухе.
На следующий день началась классика жанра.
— Лена, а что у нас на завтрак? — бодро спросила свекровь, сдвигая очки на лоб.
— Мы в отеле, Антонина Петровна. Завтрак внизу.
— Да ты что? А вот я, например, овсянку люблю. С медом. Натуральным. Тут такой есть?
— Ну, если только пчёл самой поймать… — не удержалась Лена.
Виктор Семёнович, развалившись на кресле, деловито добавил:
— Кстати, Артём, тут же экскурсии есть. Съездим, да? Только вот денег с собой… ну ты понял.
— Слушайте… — Лена резко развернулась к ним, держа чашку кофе как бокал с ядом. — Вы вообще собирались что-то оплатить в этом отпуске? Хоть что-нибудь? Или я сразу вам номер карты дам?
— Ой, ну зачем ты так! — закатала глаза Антонина Петровна. — Мы же семья! Помогаем друг другу!
— Да. Только почему-то помощь у нас односторонняя, — буркнула Лена.
Артём молчал. Ну, то есть как — он пытался что-то мямлить в духе «мам, ну не надо», но звучало это как бормотание вентилятора на третьей скорости.
На третий день наступил переломный момент. Лена возвращалась с прогулки одна (потому что «у них спина», «жарко», «мы лучше в кафе посидим»), когда заметила, как Антонина Петровна стоит возле ресепшена и тихо, но уверенно объясняет Нино:
— …ну вы просто оформите всё на сына, а мы вам потом переведём. Мы просто забыли карту… Ох, бывает, девочка…
Лена подошла тихо. Слишком тихо.
— Антонина Петровна… — голос её был мягкий, как бархат. Но этим бархатом можно было задушить. — А что тут происходит?
Свекровь вздрогнула, обернулась, но через секунду уже выдавила улыбку.
— Леночка! Мы тут… ну… хотели просто уточнить… может, вы номер продлите? Нам так тут нравится!
— Нам? — прищурилась Лена. — Очень интересно. А платить кто будет?
— Ну… мы же договорились! — попыталась перейти в наступление Антонина Петровна. — Ты же говорила, что оплатила на неделю! Вот и продли.
— Нет, вы меня с кем-то путаете. Я говорила, что оплатила на семь дней. Сегодня третий. Остальные — оплачивайте сами.
— Да как ты смеешь так с нами разговаривать?! — вскинулась свекровь. — Ты вообще кто в нашей семье? Без нас бы ты вообще никуда! Да и Артём…
— Остановитесь, — Лена подняла руку. — Я всё поняла. Спасибо. Артём!
Артём выглянул из-за угла с лицом провинившегося хомяка.
— Пошли. Нам надо поговорить.
Разговор был коротким. Очень коротким.
— Либо ты сейчас прямо со мной идёшь в отель и мы отменяем оставшиеся дни, либо… либо ты остаёшься с ними. И живи тут хоть месяц. Хоть год. Я уезжаю.
— Лена, ну подожди… — попытался вяло сопротивляться Артём.
— Не подожду. Решай. Сейчас.
— Ну… Ладно… Ладно! Пошли.
Пошли. К ресепшн. Отменили оставшиеся дни.
— Ой, а вы что… как это… отменяете? — голос свекрови стал пронзительным, как звук дрели в субботу утром.
— Именно так, — Лена холодно посмотрела на неё. — Нам с Артёмом это не подходит. Живите сами. Платите сами. Вы же взрослые люди, правда?
Антонина Петровна открыла рот, но ничего внятного сказать не смогла. Виктор Семёнович молча потянулся к бару за меню. Видимо, стресс решил запивать вином.
Лена развернулась и пошла к выходу. Артём побежал следом, поправляя рюкзак.
На парковке их ждала ещё одна «сюрприз».
— Ты это видишь? — Лена ткнула пальцем в их машину.
Машина стояла с помятым крылом и аккуратно содранным зеркалом.
— Офигенно, — выдохнул Артём.
— Отлично, — кивнула Лена. — Просто прекрасно.
Она оперлась на капот и посмотрела в небо.
— Это ещё только начало.
— Ну что, — Лена закурила, хотя бросила десять лет назад. — Где тут полиция? Или, может, у них тут свои методы… без протоколов?
— Лена… — Артём мялся рядом, будто искал, куда бы спрятаться. — Ну может, не будем полицию? Ну мало ли… может, случайно…
— Случайно? — она повернулась к нему. — Артём, это зеркало случайно само отвалилось? А крыло, видимо, само собой… врезалось в реальность?
Он сглотнул. Молча. Это у него вообще любимый навык — глотать и молчать.
— Ладно, — махнула рукой Лена. — Пошли искать администратора. Тут камеры есть, я видела.
Через десять минут они уже стояли с Нино, которая в этот раз улыбалась нервно.
— Да, камера есть. Сейчас посмотрим…
На экране появилась картинка с парковки. Стояла их машина. Потом — белый фургон, который сдавал назад… сдавал… ещё чуть-чуть… и бац. Прямо в крыло. Потом водитель вышел, посмотрел, почесал затылок… и уехал.
— Ну всё, нашли! — Артём встрепенулся. — Сейчас заявление, страховка, всё как надо.
— Ага, — Лена прищурилась. — Смотри на номер. Узнаёшь?
Артём вгляделся и побледнел.
— Это… это ж… наш трансфер из аэропорта?!
— Бинго, — сухо ответила Лена.
Через полчаса в холле уже кипела жизнь. Приехал водитель — молодой парень в футболке с надписью «No problem». Приехал его босс — мужчина лет пятидесяти с лицом, на котором было написано «problem есть, но лучше бы её не было». Приехала полиция — два человека с совершенно флегматичными лицами.
Разговор длился минут двадцать. Сначала на грузинском. Потом с попытками перевести. Потом с телефонным гугл-переводчиком.
Итог был таков: водитель признаёт вину, страховая оплатит ремонт. Но… когда именно — вопрос философский. Сегодня — нет. Завтра — может быть. Через неделю — почти наверняка.
— Охренеть, — подвела итог Лена. — Сказка. Просто сказка.
— Зато машину тебе покрасят, — бодро вставил Артём, за что немедленно получил взгляд, способный сжечь насквозь.
К вечеру она уже мечтала о бокале вина и тишине. Ни того, ни другого не было.
В кафе у моря их ждала Антонина Петровна.
— О, явились! — с выражением тяжело пострадавшей. — Мы уже думали, что вы нас бросили! Хотели обед заказать… но, понимаешь, карта…
— Вот только не начинайте, — Лена плюхнулась на стул. — Нам сегодня хватило.
— А что случилось-то? — радостно поинтересовался Виктор Семёнович, хлебая кофе, оплаченный, разумеется, кем? Правильно — Леной.
— Машину нам разбили. Тот самый ваш водитель из трансфера. Но вы не волнуйтесь — вам это ничего не будет стоить.
— Ой, ну слава Богу, — облегчённо выдохнула свекровь. — А то я уж испугалась, что опять платить.
— Опять? — переспросила Лена. — Когда это вы в первый раз платили?
Свекровь проморгала, но виду не подала.
— Ладно, — сменил тему Артём. — Может, завтра на экскурсию? Тут горы, каньоны, водопады…
— Да-да, — радостно подхватила Антонина Петровна. — И чтобы с дегустацией вина! И сыра! И чтобы пешком ни-ни — колени болят!
Лена посмотрела на них и поняла: они реально считают, что это отпуск. Для них. За её счёт.
— Артём, пойдём поговорим, — сказала она и потащила его за угол.
— Слушай… — начала она спокойно, как перед бурей. — Ты вообще понимаешь, что происходит?
— Ну… да вроде… — начал мяться он.
— Нет, не понимаешь. Ты взрослый мужик, тебе сорок три, между прочим. А ведёшь себя, как будто тебе пятнадцать, и ты маме карманные деньги забыл вернуть.
— Ну, Лена… это ж родители…
— Родители. А я кто? Банкомат? Обслуживание включено? Я за вас всех работать должна?
— Но… они старенькие…
— Артём, они старенькие только когда речь о деньгах. Когда про вино — сразу бодрость, здоровье, песни и пляски.
Он молчал.
— Поэтому слушай сюда. Либо ты сегодня им говоришь, что они сами за себя платят. Либо завтра я беру билеты — и домой. Ты с ними — как хочешь. Понял?
Молчание. Потом тяжёлый вздох.
— Понял.
— Отлично. Пошли.
На ужине царило напряжение, как в финале «Игры престолов».
— Мам… пап… — начал Артём, мявшись так, что официант трижды подумал, подойти ли. — Слушайте… ну… мы так не договаривались. Вы должны… ну… свои расходы…
— В смысле? — моментально вскинулась Антонина Петровна. — Это что ещё за новости?
— Ну… Лена права. Вы взрослые. Мы не можем всё…
— Артём, ты с ума сошёл?! — свекровь перешла в классическую фазу «оскорблённая до глубины души». — Как ты можешь так с матерью разговаривать?! Ради тебя мы всю жизнь! Ради тебя — отпуск без денег, без пенсии остались!
— Ага, случайно так, — буркнула Лена.
— Да пошли вы оба… — Виктор Семёнович встал, взял свою панаму и пошёл в сторону бара. — Я хоть вина выпью. Последнего. На свои.
— На свои? — прыснула Лена. — Вот это что-то новенькое.
Артём смотрел то на жену, то на мать. Как кот, которого тянут одновременно за хвост и за усы.
К ночи наступило хрупкое перемирие. Свекровь обиженно закрылась в номере. Свёкор заснул прямо в шезлонге у бассейна, с бокалом вина в руке.
А Лена с Артёмом сидели на балконе.
— Ты знаешь… — медленно сказала она, глядя на море. — Я вдруг поняла одну вещь.
— Какую?
— Что чемоданы без ручек не обязательно надо тащить. Их иногда можно оставить прямо посреди дороги. И пускай стоят.
Артём молчал. Он чувствовал, что у этого разговора будет продолжение.
И оно обязательно будет.
Если готов — пишу третью главу. Там будет развязка.
— Доброе утро, — Лена открыла глаза от резкого стука в дверь. — Ну или как там оно называется…
— Ой, Леночка, проснулась! — ввалилась в номер Антонина Петровна с выражением лица, как у хозяйки пансионата. — Мы тут подумали… и решили. Ты не против, если мы к вам переселимся? А то тут дорого… А на вилле — и простор, и красиво!
— На… какой… вилле? — медленно переспросила Лена, ещё не успев вынырнуть из сна.
— Ой, Артём тебе что — не сказал? — с самым невинным выражением удивилась свекровь. — Мы вчера на набережной встретили твою знакомую… Марину… как её… Александровну! Такая женщина! Та-ак хорошо поговорили! Она рассказала, что у неё шикарная вилла! И предложила — оставайтесь, мол, всей семьёй! Ну, мы решили — почему бы и нет!
— Вы. Решили. — медленно проговорила Лена, чувствуя, как внутри поднимается волна, способная снести всё живое в радиусе пяти километров.
— Ну да! — свекровь вальяжно присела на кровать, не удосужившись даже спросить. — А чего тянуть? Вещи уже почти собраны! У Маринки и кухня большая, и пляж рядом. И что самое главное — бесплатно!
— О, боги, — Лена прижала ладони к вискам. — Бесплатно, говоришь…
Тут в номер осторожно заглянул Артём. Как заглядывает человек, который точно знает: сейчас прилетит.
— Лена… ну… эээ… тут такое дело…
— Артём. — Она встала, подошла к нему вплотную и сказала так, чтобы слышала и свекровь: — Либо ты сейчас идёшь и говоришь своим родителям, что вилла — это наше личное приглашение, и оно на них не распространяется. Либо я это делаю сама. Но тогда слова подбирать не буду. Подумай. Минуту.
Артём открыл рот. Закрыл. Подумал. И выбрал самое надёжное решение:
— Мам, пап… вам надо остаться в отеле. На виллу — нет.
Наступила тишина. Глубокая, как Марианская впадина.
Антонина Петровна медленно встала. Губы у неё дрожали, но не от старости.
— То есть… ты… ты… — она захлебнулась воздухом, — ты ГОВОРИШЬ своей матери, что ей НЕЛЬЗЯ поехать на ВИЛЛУ?!!
— Именно так, — спокойно сказал Артём. — Вилла — это подарок Марины Александровны нам с Леной. И только нам.
— Ну-ну… — свекровь прищурилась. — Я всё поняла. Поняла, значит. Вот ты какой. Вот вы какие.
— Виктор Семёнович, — позвала она мужа, который на балконе в это время пытался из последней рюмки выдавить каплю чачи. — Пошли. Нам тут не рады. Будем жить сами. Пускай знают, КАК это — жить самим!
— Та не вопрос, — свёкор поднялся. — Сами так сами.
— Ну хоть раз за свои деньги, — пробормотала Лена.
— А мы посмотрим, как вы сами-то! — бросила на прощание свекровь, хлопнув дверью так, что чуть не вылетело стекло.
Когда машина, присланная Мариной Александровной, свернула к белоснежной вилле с видом на море и виноградники, Лена впервые за всё это время расслабилась.
— Добро пожаловать в жизнь, где никому ничего не надо доказывать, — сказала Марина, встречая их с бокалами вина.
— Господи, как вы вовремя… — Лена буквально повисла у неё на шее. — Если бы не вы, я бы, наверное, зарезала кого-нибудь. Или себя. Уже не знаю, кого проще.
— Поверь, — хмыкнула Марина, — я в свои пятьдесят шесть тоже кое-что про это знаю.
Они сидели на террасе. Пили вино. За спиной шумело море. Внизу плескались дети соседей. А где-то там, в унылом отеле с видом на парковку, Антонина Петровна с Виктором Семёновичем впервые за много лет читали счёт, выписанный на их собственные фамилии.
— Ну что, как оно — жить без чемоданов с чужими трусами? — спросила Марина, хитро глядя на Лену.
— Знаешь, Марин, — Лена медленно сделала глоток, — ощущение… как будто сорок килограммов сняли с плеч. Правда, иногда кажется, что этот чемодан сам вползёт обратно. Но… больше не позволю.
— Вот и молодец, — Марина подняла бокал. — За это и выпьем.
Через два дня. Вечер. Телефон Ленин вибрирует так, будто пытается сбежать.
— Алло, Лена? — в трубке голос Антонины Петровны. Сладкий. Приторный. Такой, что диабетиком станешь сразу. — А где наш Артёмушка? Он нам не отвечает.
— Антонина Петровна, — Лена вздохнула. — Артёмушка — взрослый мужик. Он сейчас на массажах, потом — в винные погреба. Занят. Живёт свою жизнь.
— Ну… ну мы тут подумали… Может, вы нас всё-таки заберёте на вашу виллу?.. Ну а что такого?.. Мы ж семья…
— А я подумала, — Лена затянулась воздухом, — что вы прекрасно справляетесь. Да и практика самостоятельной жизни вам, судя по всему, впервые в жизни не помешает.
— Ну-у-у… — в голосе свекрови завибрировали ультразвуки, способные колоть стекло. — Ну вы, конечно, да… Ну мы вас запомним!
— Прекрасно, — усмехнулась Лена. — Главное — запишите. Чтобы не забыть.
И сбросила вызов.
А потом повернулась к Артёму, который, между прочим, за эти дни как будто вырос. Осанка прямая, глаза твёрдые. Уже без привычного «ну они же старенькие».
— Знаешь что, Лена, — он улыбнулся, взял её за руку. — Давай заведём новое семейное правило.
— Какое?
— Жить только с теми, кто не считает нас кошельком.
— Согласна, — ответила она. — И дописываю к нему: и не бояться оставить чемоданы… прямо посреди дороги.
И они чокнулись бокалами.
