Чемодан стоял у порога, словно последняя точка в затянувшемся предложении моей замужней жизни. Руки дрожали, когда я набирала номер родителей – после стольких лет молчания наконец решилась произнести слова, которые изменят все. За спиной слышались приглушенные голоса – муж что-то объяснял своим родителям, но его оправдания больше не имели для меня никакого значения. Свобода пахла автомобильными выхлопами за окном и обещала неизвестность, которая пугала меньше, чем еще один день в этом доме.
История наших отношений с семьей Максима началась задолго до свадьбы. Мы росли в соседних подъездах, учились в параллельных классах, и наши семьи периодически пересекались на лестничных площадках и в очередях за хлебом. Детская дружба с Максимом казалась естественной – до тех пор, пока он не уехал поступать в столичный институт, а я не осталась доучиваться в родном городе.
Спустя пять лет судьба свела нас в овощном отделе местного супермаркета. Максим вернулся дипломированным инженером, я работала в библиотеке и мечтала о переменах. Встречи стали регулярными, прогулки – продолжительными, а чувства – серьезными. Предложение руки и сердца прозвучало через полгода, но радость от помолвки омрачилась холодным приемом будущих свекрови и свекра.
Валентина Михайловна и Олег Семенович всегда считали меня слишком простой для своего единственного сына. Моя семья не блистала достатком – папа работал слесарем, мама была продавцом, а их семья владела небольшим бизнесом и могла позволить себе ежегодно менять автомобили. Видимо, в их глазах я была недостойной партией для наследника семейного благополучия.
После свадьбы критика в мой адрес усилилась многократно. Теперь я официально принадлежала к их клану, а значит, имели полное право указывать мне на каждую оплошность. Попытки поговорить с Максимом о поведении его родителей разбивались о стену его нерешительности – он панически боялся конфликтов с родителями и предпочитал делать вид, что проблемы не существует.
Наш дом в пригороде был достаточно просторным, что давало свекрови и свекру повод заявляться без предупреждения в любое время дня и ночи.
Тот день начался как обычно – я планировала провести вечер в бане после тяжелой работы на участке. Максим уже парился, когда в дверь без стука вошел Олег Семенович.
– Добро пожаловать, молодая поросль! Чем занимается наше семейство? – бодро поприветствовал он, оглядывая гостиную.
– Здравствуйте, Олег Семенович. Максим в бане, а я собиралась отдохнуть после огорода, – ответила я, надеясь на короткий визит. – Валентина Михайловна с вами?
– Супруга изучает ваши грядки, решила пополнить наши запасы зелени. А я заглянул проверить, как идут ваши дела, – произнес он с усмешкой. – Вижу, бездельничаете. Марина, поднимайся, накорми родственников, хватит лежать на диване.
– Олег Семенович, хотелось бы, чтобы вы предупреждали о визитах заранее. Весь день провела на грядках, планировала немного передохнуть, – попыталась я объяснить свою позицию, стараясь не показать раздражение.
– Достаточно отдохнула, дорогая невестка. Живешь в чужом доме на всем готовом, так хотя бы гостеприимство прояви как следует, – начал отчитывать меня свекр. – Баня подождет, а вот голодные родственники – нет.
Нехотя поплелась на кухню готовить импровизированный обед. Через окно наблюдала, как Валентина Михайловна безжалостно обрывает мою петрушку и укроп, оставляя лишь жалкие остатки. Собственный огород у них был не хуже нашего, но зачем тратить свое, когда можно взять чужое? Злость копилась внутри, но показать жадность я не хотела.
– Марина, за участком-то следишь вообще? Земля пересохшая, листья вялые, половина зелени в негодность пришла. Совсем руки опустила, – не преминула заметить свекровь, заходя в дом с охапкой моей зелени.
Промолчала, продолжая колдовать над плитой.
– Ты меня слышишь или притворяешься? Отзывайся! – не унималась Валентина Михайловна.
– Слышу, Валентина Михайловна. Учту ваши замечания, – коротко отозвалась я, не имея сил на препирательства.
– Вот наглость-то какая! Делает вид, что все поняла. Жить не тужить мы все умеем, а вот хозяйством заниматься и мужа обихаживать – это уже не про нас. Лодырь настоящий.
Старалась сохранить самообладание и не реагировать на колкости. Родители устроились в зале, включили телевизор и принялись громко обсуждать последние сплетни. Когда Максим вышел из бани, его встретили как героя, не забыв упомянуть мою никчемность и праздность.
– Присаживайся к нам, сынок, новости посмотрим. После бани надо расслабиться. Супруга твоя ненаглядная на кухне колдует, сама все управит, – ласково произнесла свекровь.
Обидно было наблюдать, как к Максиму относятся с обожанием. Его берегли, лелеяли, сдували каждую пылинку. Видимо, того же ожидали от меня. Но я для них никогда не была равной – только обузой или прислугой, которая должна мгновенно откликаться на любую просьбу и забыть о собственных потребностях.
Подобные сцены повторялись почти ежедневно. После каждого визита родителей я искала поддержки у мужа.
– Максим, надоело, что твои родители являются без предупреждения, копаются в наших вещах, распоряжаются моим огородом, диктуют мне правила поведения и постоянно критикуют. Устала быть горничной для твоих родителей! – в очередной раз пожаловалась я супругу.
– Не устраивай сцен, Маринка. Это моя семья, им скучно наедине друг с другом, поэтому и навещают нас. К тому же всем, что имею, обязан им – они обеспечили мне достойное будущее, – оправдывал Максим поведение родителей. – Они желают нам добра. Точнее, мне. Нам.
– Именно – только тебе. Мне каждый раз объясняют, что я никудышная хозяйка, что по дому ничего не делаю, что должна носиться вокруг тебя как вокруг божества. А твой отец постоянно намекает на мою полноту! Это меня ранит, а ты ведешь себя как слабак, не можешь заступиться за жену, – обижалась я на мужа, пытаясь пробудить в нем хоть каплю сочувствия.
– Что ты выдумываешь, Марина. Никто тебя так не называет.
– Может, ограничим их визиты? Я страшно выматываюсь за день, а когда приходят твои родители, становится еще тяжелее. Почему-то именно я должна бросать все дела и обслуживать их, у меня не остается времени на передышку.
– Не болтай ерунды, этого не случится. Тема закрыта, – категорично заявил муж.
Каждая подобная беседа заканчивалась одинаково – Максим не желал меня слушать. Сначала долго обижалась, потом решила попробовать завоевать расположение его родителей. Возможно, они наконец-то признают во мне достойную хозяйку и супругу?
Пригласили родителей на праздничный ужин. С самого утра драила дом до блеска, каждый уголок. Полы мыла трижды, стирала пыль везде, постирала все покрывала и подушки, отмыла окна и зеркала. Заблаговременно закупила продукты и приготовила несколько блюд, включая закуски, и даже испекла фруктовый пирог.
За несколько часов до их прибытия успела поработать на участке, выполола сорняки, полила все растения, привела грядки в порядок. Довольная результатами, с волнением ожидала родителей мужа, мечтая услышать от них хотя бы одобрительное слово и увидеть признательные взгляды.
– Добро пожаловать, дорогие Валентина Михайловна и Олег Семенович! – встретила я их с нескрываемым энтузиазмом, надеясь, что этот вечер пройдет в теплой и мирной атмосфере.
– Здравствуй, невестка. Что это ты сегодня такая оживленная и бодрая? Целый день бездельничала, что энергии столько накопилось? – ехидно поинтересовалась свекровь.
– Что вы, Валентина Михайловна, готовилась к вашему визиту. Дом убирала и огородом занималась. Специально для вас ужин приготовила, – старалась сохранить оптимизм, не обращая внимания на то, что даже мое хорошее настроение стало поводом для придирок.
– Понятно. А где Максим?
– Он в магазин сбегал, скоро вернется. Я забыла напитки купить.
– Ожидаемо, что ты опять что-то упустила. И мужа заставила бегать.
– Проходите к столу, сейчас пирог из духовки достану и присоединюсь.
Ушла на кухню, молясь, чтобы Максим поскорее вернулся – оставаться наедине с его родителями не хотелось. К счастью, он появился как раз вовремя.
Сели ужинать. Родители обсуждали с сыном соседские новости и критиковали наш ремонт. Попытки вклиниться в беседу игнорировались, поэтому я молча слушала и периодически бегала на кухню за добавкой.
– В следующий раз я сама буду печь – этот пирог совершенно неудачный. Тесто сырое, начинка приторная, да и выглядит неаккуратно, ягоды повылезали, – принялась критиковать мою выпечку свекровь. – Увы, Марина, кондитерское дело не твоя стихия.
Удивилась наглости, с которой Валентина Михайловна высказывалась о моем пироге. Не знала, действительно ли он ей не понравился или просто хотелось к чему-то придраться. Я прекрасно знала, что пирог получился вкусным – об этом говорили четыре куска, съеденные свекром. Но после многозначительного взгляда жены он отодвинул тарелку, демонстрируя солидарность.
– Калитка у вас, между прочим, расшаталась. Пора ремонтировать, – продолжил свекр. – И ступеньки во дворе разваливаются. Вы вообще замечаете, что происходит с вашим домом?
– И кстати, Марина, если не будешь регулярно поливать томаты, урожая не дождешься, – добавила свекровь.
– Поливаю как надо, Валентина Михайловна. Сама разберусь, – резко ответила я.
– Что ты там поймешь. Нигде не доводишь дело до конца. Ничего у тебя не выходит, поэтому цветы не сажаешь. Боишься, что на следующий день засохнут с такой хозяйкой? И полы моешь отвратительно, мои белые носки сразу грязными становятся и к полу липнут. Ни разу толком в доме не прибралась. Живешь припеваючи на всем готовом, так хоть что-то полезное делала бы. Будем жить вместе – ни минуты лениться не позволю.
– Простите, что значит жить вместе? – глаза округлились от изумления и возмущения.
– Чего удивляешься? Мы итак каждый день у вас проводим, так теперь и переедем к вам насовсем. Научу тебя трудиться и быть настоящей хозяйкой.
– Максим, ты в курсе?
– Конечно, а что странного? Наоборот, всем будет удобнее и веселее, – неуверенно ответил Максим.
– Не на мужа смотри, со мной разговариваешь, – продолжила свекровь. – Итак, освободишь верхнюю комнату, выстираешь там все к нашему переезду и отмоешь до блеска. Не хочу въезжать в неубранное помещение. И еще…
– Никогда в жизни! – не дала договорить свекрови. – Это уже слишком, я не стану с вами жить! Максим, объясни им.
– Моя родня останется у нас на столько, насколько потребуется, я так решил – заявил муж
– Ни за что, мне все надоело, – глаза наполнились слезами, но я больше не могла выносить подобное отношение. – Вы постоянно цепляетесь к каждому моему слову и поступку, словно я настолько ужасная жена и хозяйка, что мне необходимо об этом ежедневно напоминать. Иногда мне кажется, будь я хоть влиятельной миллионершей, вы все равно нашли бы к чему придраться. Вам постоянно все не подходит, вы всегда чем-то недовольны. Скажите, неужели у вас нет собственной жизни, что приходится беспрестанно критиковать мою?
– Как ты смеешь так с нами говорить, чертовка? Мы родители твоего мужа, и ты обязана нас уважать. Разве мы виноваты, что ты бесталанная, ленивая и взбалмошная? – взорвался свекр.
– Неужели хоть раз вы могли бы отнестись ко мне по-человечески? Не издеваться, не оскорблять, не критиковать каждое мое движение? Я старалась вам понравиться и сегодня надеялась, что вы хотя бы поблагодарите за ужин, но вы по традиции все испортили и еще решили к нам переселиться. Нет, такого не будет, – я была непреклонна.
– Это не твой дом, голубушка, и не тебе решать, кто здесь поселится. Вместо обвинений лучше бы прислушивалась к нашим советам и со стола убрала. Неблагодарная особа, – фыркнула свекровь.
От отчаяния я вся покрылась слезами, в горле встал ком. Взглянула на мужа, но он даже не поднял глаз, сидел молча как истукан, не осмеливаясь возразить родителям. Мне стало невыносимо больно от слов свекрови и свекра и от равнодушия мужа. Решила, что больше не желаю находиться в этом доме и быть частью этого семейства.
Молча поднялась, прошла в спальню, сложила вещи в чемодан, позвонила родителям и покинула этот дом навсегда. Твердо решила больше не иметь дела с этой семьей и подать заявление о разводе. Максим пусть живет с родителями и дальше молчит об их поведении. Но я больше не намерена терпеть такое отношение к себе.
