– Нет, оплачивать свадьбу твоей племянницы я не собираюсь, – отрезала я, глядя на телефон с открытым сообщением. – Перестань уже считать меня своим банкоматом.
Я с досадой отбросила телефон на диван и потянулась за чашкой остывшего кофе. Утро понедельника и так не задалось, а тут еще эти бесконечные просьбы от двоюродной сестры.
Телефон снова завибрировал. Я думала, что это очередное сообщение с обвинениями в жадности, но высветилось неизвестное имя: «Геннадий Петрович, нотариус».
– Ирина Владимировна? Здравствуйте. Мне необходимо с вами встретиться по вопросу наследства Веры Александровны Соколовой. Она указала вас в качестве наследницы.
Я чуть не подавилась кофе.
– Тёти Веры? Но мы… мы почти не общались. Последний раз виделись лет десять назад.
– Тем не менее, вы указаны в завещании. Когда вам будет удобно подъехать в нотариальную контору?
Через два дня я сидела в кабинете с видавшими виды зелеными стенами и слушала сухой официальный голос нотариуса, зачитывающего завещание. Моя почти незнакомая тётя Вера, сестра мамы, с которой наша семья не общалась много лет, оставила мне дачный участок с домом в пригороде.
– Подпишите здесь и здесь, – нотариус протянул мне бумаги. – После оформления всех документов вы можете распоряжаться имуществом по своему усмотрению.
– А почему она выбрала меня? – вопрос вырвался сам собой.
Нотариус пожал плечами.
– Мне неизвестны мотивы Веры Александровны. Но она была в здравом уме и твердой памяти, когда составляла завещание.
По дороге с работы я позвонила маме.
– Мама, ты знаешь, что тётя Вера оставила мне дачу?
Долгое молчание в трубке.
– Мама?
– Да, я слышу. Просто… удивлена. Мы не общались много лет.
– Почему?
Еще одна пауза.
– Давняя история, Ира. Ничего важного.
– Мама, я только что получила наследство от человека, которого почти не знала. Мне кажется, я имею право узнать, что произошло.
– Мы просто… разошлись во взглядах на жизнь. Сначала были близки, а потом… Вера всегда была немного странной. Выбрала дачу вместо нормальной жизни в городе. Закопалась в своих растениях.
В её голосе я услышала что-то, похожее на старую обиду.
– Ты поедешь туда? – спросила мама.
– Придется. Хочу посмотреть, что можно сделать с этой дачей. Наверное, продам.
– Как знаешь, – в голосе мамы не было ни одобрения, ни осуждения, только усталость.
Дачный поселок находился в часе езды от города. Навигатор уверенно вел меня по узким улочкам, пока наконец не объявил: «Вы прибыли в пункт назначения».
Я остановилась перед покосившимся деревянным забором. За ним виднелся небольшой одноэтажный дом с мансардой и… удивительно ухоженный сад. Даже в середине весны было видно, что за растениями тщательно ухаживали.
Ключ от калитки нашелся в конверте с документами. Я открыла ее с трудом – петли скрипели и сопротивлялись. Узкая тропинка вела к крыльцу через сад, в котором уже начинали пробиваться первые весенние цветы.
Я поднялась на крыльцо и достала связку ключей, пытаясь угадать, какой из них от входной двери. Внезапно дверь распахнулась сама, и на пороге появился незнакомый мужчина лет сорока, с растрепанными темными волосами и настороженным взглядом.
– Вы кто? – спросил он.
– Это я должна спрашивать! Что вы делаете в доме моей тёти?
Мужчина прищурился.
– А, так вы та самая племянница из города? Ирина?
– Да. А вы?..
– Николай, сосед Веры Александровны. Я присматриваю за домом и садом.
– Насколько я знаю, тётя умерла больше месяца назад. Вы всё это время здесь жили?
Он кивнул.
– Вера попросила меня позаботиться о её растениях. Некоторым нужен ежедневный уход, особенно сейчас, весной.
– Что ж, спасибо за заботу, но теперь я вступила в наследство, и…
– И что? – В его голосе появились стальные нотки. – Продадите всё? Вырубите сад? Построите коттедж?
– Это не ваше дело, – начала я, но Николай перебил:
– Вера Александровна всю жизнь посвятила этому саду. Она вывела несколько уникальных сортов. И в последние месяцы жизни больше всего боялась, что всё это пропадет.
– Послушайте, я ценю вашу… привязанность к моей тёте, но это теперь моя собственность. И я буду решать, что с ней делать.
Николай внимательно посмотрел на меня.
– Знаете, Вера говорила, что вы похожи на свою мать. Сейчас я вижу, что она была права.
И с этими словами он протиснулся мимо меня, спустился с крыльца и направился к калитке. У забора обернулся:
– Я живу в соседнем доме. Если решите всё-таки узнать о том, что вам досталось, прежде чем уничтожать, – приходите.
Дом внутри оказался маленьким, но уютным. Простая деревенская мебель, беленые стены, везде горшки с растениями. Шкафы были заполнены книгами по ботанике и садоводству, на столе лежали раскрытые тетради с записями.
Я пролистала одну из них. Аккуратным почерком были записаны наблюдения за какими-то растениями, даты цветения, схемы скрещивания.
На стене висели фотографии: молодая женщина в саду, она же с какими-то наградами, групповые снимки с другими садоводами. На некоторых старых фото я с удивлением узнала маму – совсем юную, улыбающуюся, с цветком в волосах. Они с тётей Верой стояли обнявшись, такие похожие и такие счастливые.
Что же произошло между ними?
На столике у окна стояла фотография в простой деревянной рамке. Я подняла её и с удивлением обнаружила себя – лет десяти, с большим букетом полевых цветов. Я даже не помнила, когда был сделан этот снимок.
Из раздумий меня вывел стук в дверь. На пороге стоял высокий мужчина в дорогой куртке.
– Добрый день! Вы, должно быть, новая владелица? Алексей Кравцов, председатель дачного товарищества.
Он протянул руку. Рукопожатие было крепким, деловым.
– Ирина.
– Очень рад познакомиться. Мы все были опечалены уходом Веры Александровны. Удивительная женщина.
– Вы её хорошо знали?
– Конечно! Она была душой нашего поселка. Кстати, если решите продавать участок, дайте знать в первую очередь. У меня есть хорошие предложения.
– Я пока не решила…
– Понимаю, понимаю. Такое решение нельзя принимать второпях. Но всё же, имейте в виду – я готов предложить очень хорошую цену.
После ухода Алексея я еще раз обошла дом. В маленькой спальне обнаружила коробку со старыми письмами. Некоторые были адресованы маме, но, судя по нераспечатанным конвертам, она их так и не получила или не прочитала.
Я открыла одно.
«Лена, прошло уже три года. Сколько можно держать обиду? Ты даже не выслушала меня тогда. Твой Сергей сам признался мне, что всё придумал, чтобы рассорить нас. Неужели ты веришь ему больше, чем родной сестре? Пожалуйста, давай поговорим…»
Сергей? Мой отец? Что он мог такого сделать?
Я отложила письма – нужно будет разобрать их позже. Сейчас хотелось просто отдохнуть. День выдался слишком насыщенным.
Утром меня разбудил звук работающей техники. Выглянув в окно, я увидела Николая, который что-то делал в теплице.
Наскоро одевшись, я вышла в сад.
– Доброе утро, – настороженно сказал он, заметив меня. – Не хотел будить.
– Что вы здесь делаете?
– То же, что и каждое утро последние три месяца – ухаживаю за растениями Веры Александровны.
– Но теперь дом мой, и я не просила…
– Если вы хотите, чтобы всё здесь погибло – просто скажите. Я уйду, и через неделю большая часть коллекции пропадет.
Я осмотрелась. Теплица была заполнена растениями в горшках, какими-то саженцами, рассадой.
– Что это за коллекция?
Николай смягчился.
– Вера Александровна была не просто садоводом-любителем. Она занималась селекцией, выводила новые сорта декоративных растений. Некоторые из них официально зарегистрированы. Вот это, например, – он указал на куст с необычными бутонами, – её авторский сорт сирени. Назвала «Утренняя заря». А вот здесь экспериментальные гибриды, над которыми она работала последние годы.
– И… это ценно?
– Для науки – безусловно. Некоторые питомники предлагали ей крупные суммы за права на её сорта, но она отказывалась. Говорила, что растения – не товар.
Я смотрела на цветы новыми глазами. Значит, тётя Вера не просто чудачка, зарывшаяся в деревенской глуши.
– Вы… могли бы показать мне всё это? Объяснить?
Николай улыбнулся впервые с нашей встречи.
– С удовольствием.
Следующие два часа мы ходили по саду, и Николай рассказывал о каждом растении, как о старом друге – с историями, характерами, особенностями. Оказалось, что он профессиональный ботаник, работающий в научно-исследовательском институте, и последние годы тесно сотрудничал с тётей Верой.
– Как вы с ней познакомились? – спросила я, когда мы присели отдохнуть на скамейку в саду.
– На конференции по селекции. Я делал доклад, а она задала такой точный и глубокий вопрос, что я сразу понял – передо мной не обычный садовод-любитель. Потом выяснилось, что мы почти соседи. Так началось наше сотрудничество.
– А вы знаете, почему она оставила дачу мне? Мы почти не общались.
Николай задумался.
– Она часто говорила о вас. У неё на столе стояла ваша фотография. Думаю, она просто… скучала по вашей семье. Особенно по сестре.
– Знаете, я нашла письма… Кажется, их поссорил мой отец. Но не понимаю, как.
– Вера никогда не рассказывала подробностей. Только говорила, что это большое недоразумение, из-за которого она потеряла самого близкого человека.
Нашу беседу прервал звук подъезжающей машины. К дому направлялся Алексей Кравцов.
– А вот и наш председатель, – тихо сказал Николай. – Будьте с ним осторожны. Он давно положил глаз на этот участок.
Алексей приветливо улыбался, но его глаза оставались холодными.
– Ирина! Вижу, вы уже осваиваетесь. Николай всё показывает?
– Да, знакомлюсь с наследством.
– И как вам? Впечатляет?
– Неожиданно… интересно.
– Ну еще бы! Участок с потрясающим видом, недалеко от города. Я вот что думаю – что если компенсировать вам все хлопоты? Назовите цену.
Николай напрягся.
– Алексей Михайлович, мы только что обсуждали научную ценность коллекции Веры Александровны.
– Брось, Николай. Какая научная ценность? Несколько сортов цветочков. Думаю, Ирине будет интереснее получить хорошую сумму, чем возиться с горшками, – он повернулся ко мне. – Предлагаю пять миллионов. Это больше рыночной стоимости.
Я растерялась от такой прямолинейности.
– Мне нужно подумать.
– Конечно-конечно. Но не затягивайте. Предложение действительно неделю.
Когда Алексей ушел, Николай мрачно произнес:
– Он хочет перепродать участок. Есть фирма, которая специализируется на ландшафтном дизайне. Они давно интересовались работами Веры Александровны.
– Вы думаете, он знает о ценности растений?
– Уверен в этом. И готов поспорить, что перепродаст в два-три раза дороже.
Я задумалась. Что-то здесь не сходилось.
– Почему тогда эта фирма не обратилась ко мне напрямую?
– Потому что Алексей – их человек. Он всё устроил так, что покупка возможна только через него.
Вечером, разбирая письма, я нашла еще одно, адресованное маме.
«Лена, я знаю, что ты не отвечаешь на мои письма, но я всё равно пишу. Сегодня видела Ирочку в городе – она так выросла, такая красивая девочка. Она собирала полевые цветы в парке, и я не удержалась – подошла, представилась твоей подругой. Мы немного поговорили о растениях. У неё явно есть интерес к ботанике. Может, это у нас семейное? Я сделала фото на память, прилагаю его. Лена, пожалуйста, давай прекратим эту глупую ссору. Жизнь так коротка…»
Я вспомнила фотографию на столе – значит, это тётя Вера сделала тот снимок. Я совершенно не помнила нашу встречу. Мне было больно думать, что она приходила к нам в дом, а мама её не пустила. Что же такого могло произойти между ними?
Через несколько дней я стала замечать странные вещи. Сначала пропали несколько растений из теплицы. Потом я обнаружила следы чьих-то ботинок на мокрой от росы земле. А однажды утром нашла калитку открытой, хотя точно помнила, что запирала её на ночь.
Я рассказала об этом Николаю.
– Нужно быть осторожнее. Возможно, кто-то хочет ускорить процесс принятия решения, – сказал он мрачно.
– Думаете, это Алексей?
– Не исключено. Он очень настойчив в своих желаниях.
В тот же день мне пришло сообщение от мамы. Она писала, что нашла старые фотографии с тётей Верой и хочет приехать, чтобы поговорить.
Я встретила её на станции. Мама выглядела взволнованной.
– Давно не была в этих местах, – сказала она, оглядываясь. – Всё изменилось.
Дома она долго стояла посреди комнаты, осматриваясь.
– Так странно… Всё почти так же, как раньше. Только Веры нет.
– Мама, что случилось между вами?
Она тяжело вздохнула и села в кресло.
– Глупая история. Мы с Верой были очень близки. Я часто приезжала сюда, помогала в саду. А потом… Твой отец сказал, что Вера отговаривает меня от свадьбы с ним. Что она сказала ему, будто он мне не пара. Я была так влюблена, так обижена… Устроила ей ужасную сцену. Она пыталась что-то объяснить, но я не слушала.
– А что на самом деле сказала тётя Вера?
– Она предупреждала, что Сергей не так прост, как кажется. Что с ним будет непросто. И знаешь, она оказалась права. – Мама горько усмехнулась. – Но когда я поняла это, было уже поздно. Ты родилась, мы с отцом уже были в ссоре… А потом гордость не позволяла признать, что я ошибалась.
– Почему ты не отвечала на её письма?
Мама удивленно посмотрела на меня.
– Какие письма? Я не получала от неё писем.
Я показала маме конверты. Она побледнела.
– Это почерк твоего отца на конвертах. Он, видимо, перехватывал письма.
– Но зачем?
– Он никогда не любил Веру. Говорил, что она плохо на меня влияет. Наверное, боялся, что если мы помиримся, то я от него уйду.
Мы просидели до вечера, разговаривая и плача. Мама рассказывала о своем детстве с сестрой, о том, как они были близки, как мечтали никогда не расставаться.
– Жаль, что я не успела попросить у неё прощения, – сказала мама перед отъездом. – Столько лет потеряно из-за глупой ссоры.
После маминого визита я смотрела на наследство совсем другими глазами. Это был не просто участок с домом – это была часть семейной истории, которую я чуть не потеряла.
Однажды вечером на дачу приехал Алексей.
– Ну что, Ирина, обдумали моё предложение?
– Да, Алексей. Я решила не продавать участок.
Его лицо изменилось.
– Это несерьезно. Что вы будете делать с этой развалюхой? Вам придется вложить кучу денег, чтобы привести всё в порядок.
– Я справлюсь.
– Послушайте, я могу поднять цену. Шесть миллионов. Подумайте!
– Дело не в деньгах. Это… семейное наследие.
– Семейное наследие? – Алексей усмехнулся. – Вы даже не общались с этой старухой!
– Попрошу вас не говорить так о моей тёте.
Алексей внезапно сменил тактику.
– Хорошо-хорошо, извините. Но всё же подумайте. Предложение очень выгодное.
– Я уже всё решила.
Когда он ушел, я позвонила Николаю.
– Он предложил шесть миллионов. И очень разозлился, когда я отказалась.
– Будьте осторожны. Алексей не привык к отказам.
В ту ночь разразилась сильная гроза. Я проснулась от грохота – часть старого дерева обломилась и упала на крышу теплицы. Через образовавшуюся дыру хлестал дождь, заливая растения.
Я бросилась спасать то, что можно было спасти, но самой справиться было сложно. Я позвонила Николаю, и он примчался через несколько минут, насквозь промокший.
Вместе мы перетаскивали горшки, укрывали растения пленкой, сооружали временную защиту от дождя. Работали до рассвета, промокшие, усталые, но счастливые от того, что смогли спасти большую часть коллекции.
– Спасибо, – сказала я, когда мы наконец присели отдохнуть. – Без вас я бы не справилась.
Николай улыбнулся, убирая мокрую прядь с лица.
– Вера была бы довольна. Вы очень изменились за эти дни, Ирина.
– В каком смысле?
– Когда вы только приехали, то были… городской штучкой, которая видит здесь только участок под продажу. А теперь вы спасаете растения под проливным дождем.
Я засмеялась.
– Наверное, у нас это семейное. Мама рассказывала, что в детстве они с тётей Верой всё лето проводили на природе, собирая растения и составляя гербарии.
Утром приехал Алексей. Увидев поврежденную теплицу, он покачал головой.
– Вот видите, Ирина, всё разваливается. Продавайте, пока еще можно что-то выручить.
– Спасибо за заботу, Алексей, но мы уже всё починили. И мой ответ остается прежним.
Его лицо исказилось от злости.
– Вы пожалеете об этом. Вы и ваш… садовник.
– Это угроза?
– Предупреждение. Этот участок слишком ценен, чтобы его портили любители цветочков.
После его ухода Николай задумчиво произнес:
– Он что-то задумал. Нужно быть начеку.
Вечером того же дня соседка, пожилая женщина, которая хорошо знала тётю Веру, принесла мне старую тетрадь.
– Вера просила передать тебе, если что-то случится с теплицей.
В тетради оказались подробные записи о растениях, схемы скрещивания, даты, наблюдения. А в самом конце – письмо.
«Дорогая Ирина! Если ты читаешь это, значит, с моим садом что-то случилось. Возможно, это просто совпадение, но я чувствую, что кто-то очень хочет заполучить мою землю и мои растения. Особенно береги новый гибрид – он в горшке с синей меткой. Это результат всей моей жизни. Я назвала его твоим именем – «Ирина». Надеюсь, ты найдешь ему применение лучше, чем я. Твоя тётя Вера»
Я бросилась в теплицу. Горшок с синей меткой стоял на верхней полке. В нем росло небольшое растение с необычными листьями.
Я позвонила Николаю.
– Что это за растение – с синей меткой?
– А, это последняя работа Веры Александровны. Гибрид с уникальными свойствами. Предположительно, очень устойчив к засухе и при этом дает красивые цветы. Может быть прорывом для засушливых регионов.
– И это ценно?
– Очень. Если подтвердятся все свойства – это будет научный прорыв.
Через несколько дней на участок пришла комиссия из научного института. Они осмотрели растения, особенно заинтересовались «Ириной». Руководитель группы, пожилой профессор, долго беседовал со мной и Николаем.
– Мы хотели бы продолжить исследования Веры Александровны. Это очень перспективное направление. Если вы согласитесь сотрудничать, мы могли бы оформить грант на развитие коллекции.
Я согласилась, не раздумывая. Это казалось правильным – продолжить дело тёти Веры.
Когда комиссия уехала, к дому подъехал Алексей. Он был не один – с ним приехал представитель компании, которая, как оказалось, давно интересовалась участком.
– Ирина, это последний шанс, – сказал Алексей. – Десять миллионов. Больше мы не предложим.
Я покачала головой.
– Поздно, Алексей. Я уже подписала соглашение с институтом. Участок становится частью научной базы.
Он побледнел от ярости.
– Вы об этом пожалеете! Мы подадим в суд! Этот участок…
– Этот участок принадлежит мне по закону, – спокойно ответила я. – И я распоряжаюсь им так, как считаю нужным.
Представитель компании тронул Алексея за плечо.
– Пойдемте, Алексей Михайлович. Тут ничего не сделаешь.
Когда они уехали, Николай с улыбкой посмотрел на меня.
– Вы спасли не просто участок – вы спасли дело всей жизни Веры Александровны.
– Знаете, я начинаю понимать, почему она так любила это место. Здесь… спокойно. Можно работать, думать.
Прошло несколько месяцев. Я не продала участок, вместо этого начала приезжать сюда каждые выходные. Постепенно отремонтировала дом, обустроила небольшой кабинет, чтобы работать удаленно.
Мама тоже стала часто приезжать. Однажды она привезла старый фотоальбом.
– Смотри, это мы с Верой, – показала она на пожелтевшую фотографию двух девочек-подростков с венками из полевых цветов на головах. – Тогда мы мечтали стать ботаниками. Я потом выбрала другую дорогу, а Вера… она осталась верна нашей детской мечте.
В саду уже вовсю цвели летние цветы. Сорт сирени «Утренняя заря» радовал необычным оттенком и тонким ароматом. А гибрид «Ирина» готовился к первому цветению – на нем уже появились бутоны.
С Николаем мы проводили все больше времени вместе. Он объяснял мне основы ботаники, помогал ухаживать за растениями, а я рассказывала ему городские новости и готовила ужины на двоих.
Весть о научной ценности коллекции тёти Веры распространилась в профессиональных кругах. Нашу дачу стали посещать ученые и студенты. Я с удовольствием проводила для них экскурсии, повторяя то, чему научил меня Николай.
Алексей больше не появлялся – говорят, он продал свой участок и уехал из поселка. Зато соседи, которые поначалу смотрели на меня с подозрением, постепенно оттаяли и стали заходить в гости.
Однажды вечером мы с Николаем сидели на крыльце и смотрели на закат. Сад благоухал, наполняя воздух сладкими ароматами.
– Знаешь, – сказал Николай, – когда ты только появилась здесь, я был уверен, что ты продашь участок и уедешь.
– Я и сама так думала, – призналась я. – Не представляла, как можно променять городскую жизнь на возню с растениями.
– А теперь?
– А теперь не представляю, как я могла жить без этого места. Здесь… я чувствую связь с чем-то большим, чем просто работа и быт. И еще, – я помедлила, подбирая слова, – мне кажется, я нашла здесь не только наследство, но и часть себя, которую не знала раньше.
Николай взял меня за руку.
– Вера была бы счастлива это слышать.
– Думаешь, она всё это спланировала? Завещание, знакомство с тобой, даже ту грозу? – пошутила я.
– Кто знает? Она была удивительной женщиной. Возможно, просто надеялась, что ты увидишь красоту в том, что она создала.
В тот вечер, перебирая вещи тёти Веры, я нашла еще одно письмо – адресованное мне и датированное за месяц до её смерти.
«Дорогая Ирина! Если ты читаешь это письмо, значит, ты провела на даче достаточно времени, чтобы добраться до этой коробки. Надеюсь, ты уже успела увидеть, что сад – это не просто земля и растения. Это история, наука, искусство и немного волшебства.
Я наблюдала за тобой издалека все эти годы. Ты выросла такой красивой и умной девочкой. В детстве ты любила цветы – помнишь нашу случайную встречу в парке? Я надеюсь, что эта любовь осталась где-то глубоко в тебе.
Прости, что так бесцеремонно вмешиваюсь в твою жизнь своим завещанием. Но я хотела оставить свое дело в надежных руках. И, может быть, помочь тебе найти что-то важное для себя.
Не сердись на свою маму за нашу ссору. Мы обе были слишком горды, чтобы сделать первый шаг к примирению. Жизнь так коротка для обид.
С любовью, твоя тётя Вера».
Я сидела с письмом в руках, и слезы катились по щекам. Через открытое окно доносился аромат цветущего сада, который теперь стал моим домом.
На следующее утро раздался звонок от руководителя научного института.
– Ирина Владимировна! У нас потрясающие новости. Предварительные исследования гибрида «Ирина» показали, что он обладает всеми заявленными свойствами. Это настоящий прорыв! Мы хотели бы опубликовать статью и назвать сорт в честь Веры Александровны, если вы не возражаете.
– Конечно, не возражаю. Думаю, тётя была бы счастлива.
После разговора я вышла в сад, где Николай уже работал с растениями.
– У меня новости, – сказала я. – «Ирина» прошла тесты. Они хотят назвать сорт в честь тёти Веры.
– Это замечательно! – Николай обнял меня. – Теперь её имя останется в науке навсегда.
– Знаешь, я думаю остаться здесь насовсем, – вдруг сказала я. – Перебраться на дачу, работать удаленно. Городская квартира стоит пустая, а я всё время здесь.
– Ты уверена? Зимой тут непросто.
– Уверена. Этот дом… он будто ждал меня. И я только сейчас поняла, что тоже ждала его. Место, где я действительно чувствую себя дома.
Мы стояли посреди цветущего сада, который достался мне в наследство от почти незнакомой тёти, и я чувствовала, что нашла гораздо больше, чем просто участок земли. Я обрела связь с прошлым своей семьи, помирила маму с памятью о сестре, нашла дело, которое приносит радость, и человека, с которым хочется разделить эту радость.
Вечером я расчищала старую беседку в дальнем углу сада и нашла маленькую шкатулку, закопанную под плиткой. Внутри лежала детская заколка для волос в виде цветка – точно такую я носила в детстве. И записка: «Для Ирочки, когда она вернется домой».
Тётя Вера верила, что я когда-нибудь вернусь. И она оказалась права.
Теперь, спустя год после получения наследства, я не могу представить своей жизни без этого дома, без сада, без запаха земли и цветов. Городская квартира давно продана, а деньги вложены в расширение теплицы и новые исследования.
Мама часто гостит у меня, помогает в саду, рассказывает истории о своем детстве с сестрой. Мы с Николаем работаем над новыми гибридами, продолжая дело тёти Веры. А недавно институт предложил нам официально зарегистрировать питомник редких растений на базе нашего участка.
Иногда я думаю о том, как странно всё сложилось. Если бы тётя Вера не оставила мне это наследство, я бы так и жила в городе, гонясь за карьерой и не замечая красоты вокруг. Если бы не встретила Николая, не поняла бы ценности того, что получила. Если бы не нашла письма, не смогла бы восстановить семейную историю.
Но всё случилось именно так, как должно было случиться. Непрошеное наследство изменило мою жизнь, открыв дверь в мир, о котором я даже не подозревала.
И когда теперь кто-то спрашивает, не жалею ли я о своем решении остаться, я просто улыбаюсь и показываю на цветущий сад, в котором каждое растение имеет свою историю и характер. Этот сад – мое настоящее наследство. И я счастлива, что смогла его принять.
Регина выбирала духи в магазине косметики, когда получила странное сообщение: «Здравствуйте, я адвокат Андрея Викторовича. В его завещании указано передать вам запечатанный конверт через шесть лет после его исчезновения. Срок истёк вчера. Внутри – правда, которая изменит всё, что вы знали о прошлом…»
