Говорят, что природа отдыхает на детях гениев. Но иногда она, похоже, берёт внеочередной отпуск, создавая таких, как моя младшая сестра Марина. Мне кажется, её сердце сделано из пластика – лёгкое, яркое и совершенно пустое внутри. Как иначе объяснить, что она относится к собственной дочери, словно к надоевшей безделушке? А самое горькое – мы с мужем уже пять лет мечтаем о ребёнке, проходим все возможные обследования, а судьба упорно дарит материнство тем, кто этого совершенно не ценит. Каждый раз, когда я вижу, как Марина отмахивается от дочери, будто от назойливой мухи, внутри что-то обрывается. Словно кто-то наверху перепутал адреса, отправив посылку с бесценным даром не по тому назначению.
— Света, привет! — голос сестры в телефоне звенит, как треснувший колокольчик. В трубке слышится какая-то подозрительно весёлая музыка и чьи-то голоса. — Выручай, Ксюше сапоги нужны, две тысячи всего… Представляешь, совсем промокают, бедный ребёнок!
— Конечно, — отвечаю автоматически, привычно доставая телефон, чтобы открыть банковское приложение. — В такие морозы без обуви нельзя. Только хватит ли? Сейчас детская обувь недешёвая… Может, три дать, чтобы наверняка?
— А давай побольше! — она хихикает неестественно звонко, и этот смех отдаётся у меня в висках предупреждающим звоночком. — Ну, чтоб на шапочку… то есть на варежки осталось! И может на шарфик ещё…
И тут до меня доходит причина её странного веселья – от сестрицы явственно веет праздником, который она, похоже, начала ещё с утра. Снова «отмечает» очередную личную драму, как она это называет.
— Марина, ты пьяная, что ли? — в моём голосе лёд. — Какой повод на этот раз? Или уже без повода обходимся?
— «Миллион алых роооз»… — затягивает она невпопад, и на заднем плане кто-то подхватывает припев нестройным хором. — Нет, я не пью, я страдаю! У меня с Костей всё кончено, понимаешь? Раз и навсегда! Он, представляешь, посмел намекнуть, что мне пора бы работу найти постабильнее! Да как он вообще!..
— И это повод заливать горе? — я начинаю закипать, чувствуя, как поднимается внутри волна раздражения. — У тебя каждый месяц новая великая любовь и новая великая трагедия. Шекспир бы обзавидовался твоим сюжетам. Хоть о дочери подумай! Или она у тебя святым духом питается?
— Да она-то во всём и виновата! — вдруг взрывается сестра, и музыка на заднем плане стихает. — Только познакомлюсь с кем-то приличным, как узнают про «довесок» – и привет! Будто не ребёнок у меня, а крокодил в ванной! Вот Костя, например… Как увидел её табель – всё, сразу разговоры про «серьёзные отношения» закончились. А что я могу сделать? Я что, должна с ней уроки делать? У меня своя жизнь есть!
— Это живой человек, а не балласт! — я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Перед глазами встаёт заплаканное лицо Ксюши, когда она в последний раз прибегала ко мне: «Тётя Света, а почему мама опять меня к соседке оставила?» — Она же твоя дочь, неужели тебе её не жалко?
— Мой ребёнок, как хочу, так и называю! — огрызается она, и я слышу звон стекла. — Вот все вы такие правильные! Тебе легко говорить – живёшь как сыр в масле, муж на руках носит. А я что, не заслуживаю счастья? Так что насчёт денег?
— На одежду дочери – пожалуйста. На твои возлияния – нет, — отрезаю я. — Давай так: завтра сама с Ксюшей схожу, куплю ей всё необходимое.
— Всегда знала, что ты жмотина! — бросает она и отключается. В тишине квартиры гудок отбоя звучит как обвинение.
— Кто звонил? — Паша, мой муж, выглядывает из кухни. От него пахнет свежей выпечкой и ванилью – готовка для него не обязанность, а страсть. Как говорится, найди любимое дело, и не придётся работать ни дня. Он шеф-повар в престижном ресторане, и дома кухня – его территория.
— Марина опять за своё, — вздыхаю я, падая в кресло. — Хотела для Ксюши на куртку дать, но она явно не в том состоянии, чтобы по магазинам ходить. Судя по голосу, там очередная вечеринка в разгаре.
— Что с ней не так? — он вытирает руки полотенцем, присаживается рядом. На его щеке мука – такой домашний, родной. — Вроде и внешность есть, и фигура отличная… Любой мужик был бы рад.
— Плюс лень размером с Эверест, характер как у мегеры и ответственность как у трёхлетки, — заканчиваю я, машинально стирая муку с его лица. — Какой нормальный мужик это выдержит? Она же считает, что мир ей должен – и принца на белом коне, и замок с прислугой, и чтобы при этом палец о палец не ударить.
— Может, повзрослеет когда-нибудь, — задумчиво произносит Паша. — Жаль только Ксюшу. Знаешь, она вчера в ресторан забегала, когда я заканчивал смену. Голодная, говорит, мама опять забыла продукты купить…
Ксения – нежеланный ребёнок от очередной «большой любви». Марина вообще всё делает во имя любви, тут ей не откажешь. Она и в школе училась через пень-колоду, потому что была «рождена для любви, а не для алгебры». Когда Антон, отец девочки, узнал о беременности, он молниеносно испарился куда-то в Сибирь. Сестра хотела избавиться от ребёнка, но мы с мамой её отговорили. Помню тот вечер – Марина рыдала, размазывая тушь по лицу, мама стояла на коленях перед иконами, а я искала в интернете информацию о пособиях для матерей-одиночек.
— Это вы во всём виноваты! — теперь она регулярно попрекает нас, особенно когда выпьет. — Я бы сейчас в шоколаде жила, замужем за олигархом! Вон, Ленка из параллельного класса – три раза замужем была, и все мужики при деньгах. А я? Зачем вы меня заставили её рожать?
— Потому что это грех, доченька, — вздыхает мама, украдкой крестясь. — Господь тебе такое счастье послал, такого ангелочка…
— Только не надо про небесную канцелярию! — взвивается сестра, опрокидывая чашку с чаем. — У меня ни профессии, ни работы приличной! Как мне её растить? Вы хоть понимаете, сколько сейчас стоит собрать ребёнка в школу? А репетиторы? А одежда?
— А кто тебе мешал учиться? — не выдерживаю я, вытирая разлитый чай. — В школе еле-еле аттестат получила, да и то мы с мамой директора на коленях умоляли. Пока ты по дискотекам бегала, нормальные люди профессию получали. Не хочешь в институт – иди в колледж, на курсы, научись хоть чему-то! Сейчас столько возможностей – хочешь, маникюр делай, хочешь – причёски…
— Вот ещё! — фыркает она, закуривая прямо на кухне, хотя знает, что мама этого не выносит. — Я для любви создана! Пусть муж обеспечивает! Я своей красотой деньги заработаю, а не маникюром.
— Найди его сначала, мужа-то! — взрываюсь я. — Помнишь, как Паша тебя со своим другом познакомил? Нормальный парень, между прочим, свой бизнес начинал…
— С поваром?! — она картинно морщится, стряхивая пепел в мамину любимую чашку. — Я на бизнесменов и директоров рассчитываю, не меньше! Чтоб на Мальдивы возил, а не на дачу картошку копать.
— Ну не знаю, — пожимаю плечами, забирая у неё чашку. — Я вот за «простым поваром» живу душа в душу. И на море ездим, и в театр ходим…
— Потому что у тебя запросы низкие, а я себе цену знаю! — заявляет она, накидывая куртку. — Ладно, пойду. Мне ещё с риэлтором встречаться – такого мужика присмотрела, закачаешься! В агентстве недвижимости работает, представляешь?
И вот теперь эта «ценительница» ждёт принца на белом «Мерседесе», а пока перебивается уборщицей – когда не в загуле, конечно. Живёт в бабушкиной комнате в коммуналке – на семейном совете решили, что ей с дочкой нужнее. У нас с Пашей своя квартира в ипотеку, мама в однушке. Каждый месяц скидываемся сестре на продукты, на одежду для Ксюши – иначе девочка просто голодать будет.
Через пару дней она, конечно, снова позвонит, когда похмелье выветрится. Придумает новую душещипательную историю про Ксюшины нужды – то на учебники срочно надо, то на форму для физкультуры. И я снова переведу деньги, потому что знаю – племянница действительно во всём нуждается. Мне не сестру жаль – её давно уже не исправить. Жаль Ксюшу, особенно когда вижу её голодный взгляд, которым она провожает детей с мороженым.
А особенно больно от того, что мы с мужем мечтаем о детях, но…
— Удивительно, — разводят руками врачи в очередной клинике. — Никаких патологий, оба абсолютно здоровы. Не можем понять, в чём проблема.
Мама регулярно ходит в церковь, ставит свечки, молится. Я иногда думаю – может, она и за Марину молится, чтобы одумалась наконец? Родители Паши далеко на Севере, видимся только по большим праздникам. А я продолжаю надеяться и помогать племяннице – несмотря на все выходки её матери. Может быть, хоть у Ксюши жизнь сложится иначе?
Звонок в дверь застал нас воскресным утром. На пороге стояла Марина с Ксюшей – девочка прижимала к груди потрёпанный рюкзачок, и это почему-то сразу показалось мне тревожным знаком.
— Проходите, — улыбаюсь я, стараясь скрыть беспокойство. — Паша как раз пиццу приготовил, и черничный пирог по фирменному рецепту.
Пока Ксюша уплетает угощение, сестра собирает нас в гостиной:
— Моя дочь будет жить у вас, я её оставляю, это не обсуждается — Заявила мне сестра
Мы с мужем переглядываемся:
— Что случилось? Просто так детей не бросают.
— Я встретила мужчину своей мечты! — лицо Марины сияет лихорадочным блеском. — Борис, владелец сети отелей в Краснодаре. Это мой шанс на нормальную жизнь! Только я ему про Ксюшу не сказала – зачем портить первое впечатление? Потом, когда всё наладится, заберу её.
— Ты хоть уверена в нём? — меня охватывает тревога. — Откуда он вообще взялся? И на какие деньги ты собралась ехать?
— Борис всё оплатил! — она достаёт телефон, показывает фотографию. — Смотри, какой импозантный! Говорит, для меня луну с неба достанет!
На экране – мужчина, которому явно за шестьдесят, с залысинами и цепким взглядом риэлтора.
— Он больше на пенсионера похож, — осторожно замечаю я. — Ты точно уверена, что это твой принц?
— Какая разница? — она беспечно машет рукой. — Главное – любит меня.
— Любит? — я не верю своим ушам. — Как можно влюбиться по интернету?
— Мы не только переписывались! — возмущается она. — Дважды по видео общались!
— О, ну раз целых два раза… — я закатываю глаза. — Ладно, езжай за своим счастьем. За Ксюшу не волнуйся, ты знаешь – мы её любим.
Марина смотрит на часы:
— Чёрт, мне через час на вокзал надо!
Она небрежно чмокает дочь в щёку и вылетает за дверь. Ксюша выходит из кухни:
— Мама скоро вернётся?
— Разве она тебе не объяснила? — у меня сжимается сердце.
— Сказала, едет к папе, — тихо отвечает девочка. — Обещала привезти ракушку, в которой море шумит…
— Господи, да у тебя же ничего нет! — я оглядываю её рюкзачок. — Ни вещей, ни игрушек…
— У меня есть Тишка, — она достаёт потрёпанного плюшевого котёнка.
— М-да, негусто, — Паша качает головой. — Ну ничего, сейчас исправим! Поехали по магазинам, а потом в ресторан – устроим праздник!
Ксюша быстро освоилась у нас. После тесной коммуналки наша квартира казалась ей дворцом. Мы оборудовали детскую – розовые обои с бабочками, кровать с балдахином, книжные полки. Девочка расцвела, словно цветок, который наконец-то пересадили в нормальную почву.
Вскоре я заметила, что она всё чаще оговаривается, называя меня мамой. Это одновременно грело душу и причиняло боль – ведь у неё была родная мать.
— Ксюшенька, — мягко поправляла я, — я же тётя Света, помнишь?
Она молча кивала, но продолжала своё. Видимо, так ей было спокойнее.
Марина почти не звонила. Редкие сообщения звучали всё мрачнее, с дочерью она не общалась совсем. Прошло полгода, и вдруг – неожиданная встреча.
— Представляешь, — рассказывает моя одноклассница Ирина, — были с мужем в Краснодаре, и вдруг вижу – твоя сестра! Мороженым торгует на набережной. Я не поверила сначала – думала, похожа просто…
— Ты с ней говорила?
— Пыталась, — она качает головой. — Но она схватила тележку и убежала. Выглядит ужасно – худая, измождённая…
Картина сложилась мгновенно. Видимо, «олигарх» указал сестре на дверь, когда узнал про ребёнка. А у Марины в критических ситуациях один путь – в запой.
Через два дня она позвонила сама – просить денег на билет домой.
— Что случилось с твоим Борисом? — спрашиваю я. — Луну не достал?
Оказалось, «возлюбленный» пришёл в ярость, узнав про дочь:
— Сказал, нельзя строить отношения на лжи, — всхлипывает она.
— Ты же взрослая женщина, — вздыхаю я. — Неужели не понимала, чем это кончится?
— Не читайте мне нотации, просто помогите вернуться! — огрызается она.
Пришлось перевести деньги. Через неделю она явилась – исхудавшая, с потухшим взглядом:
— Ксюша, солнышко, иди к маме! Соскучилась?
Девочка отшатнулась:
— Ты не моя мама. Моя мама – тётя Света.
— Что вы с ней сделали?! — взвилась Марина. — Настроили против родной матери! Я этого так не оставлю!
— Она просто увидела нормальную жизнь, которой заслуживает, — спокойно ответил Паша. — Без тараканов и голодных вечеров.
— Я подам в суд! — она хлопнула дверью.
Не буду утомлять подробностями судебной тяжбы, скажу только: Ксюша осталась с нами. И ещё одно чудо – я наконец-то жду ребёнка. Мальчика или девочку – пока не знаем.
Мама говорит, это награда свыше за спасённую детскую душу. Может, она и права? А Марина… что ж, каждому своё.
