– Нет, мы ни за что не будем брать квартиру твоей маме в кредит, – решительно отказалась я от безумной идеи мужа.
Дима отложил вилку и посмотрел на меня так, будто я только что сказала, что земля плоская.
– Аня, ну подумай здравомыслящим человеком. Мама живет в этой развалюхе уже тридцать лет. Дом того и гляди снесут, а она останется вообще ни с чем.
– А если не снесут? Мы влезем в долги по уши ради твоих предположений?
Я встала из-за стола и начала убирать посуду, стараясь не смотреть на расстроенное лицо мужа. За окном моросил противный октябрьский дождь, и настроение у меня было такое же серое.
– Это не предположения, – упрямо продолжил Дима. – Весь район под снос идет. Половина домов уже пустая стоит.
– Половина – это не все. А нам ипотеку за нашу квартиру еще восемь лет выплачивать. Плюс Мишка в садик ходит, деньги нужны постоянно. Откуда мы возьмем на вторую ипотеку?
Дима помолчал, потом тихо сказал:
– Мне повышение дали. Зарплата вырастет на двадцать тысяч.
Я резко обернулась к нему. Вот это новость. Почему он мне раньше не сказал?
– Когда дали?
– Вчера официально объявили. Я хотел сначала все обдумать, а потом уже предложить тебе план.
План. Как будто мы военную операцию планируем, а не семейный бюджет.
– И какой у тебя план, полководец?
– Берем кредит на двушку в нормальном районе. Маме будет где жить, а когда ее дом снесут, она получит компенсацию. На эти деньги и будем кредит гасить.
Я села обратно за стол и внимательно посмотрела на мужа. Пять лет замужества научили меня понимать, когда Дима что-то недоговаривает.
– А если дом не снесут?
– Снесут. Игорь говорит, там уже застройщики ходят, предложения делают.
Ага. Игорь. Младший братец мужа, который вечно в каких-то сомнительных историях участвует. Именно от него и исходит эта гениальная идея, я готова поспорить.
– Дим, твой брат в прошлом году предлагал нам инвестировать в разведение кроликов. Помнишь, чем это закончилось?
– Это было другое дело. А сейчас речь о маме идет.
– О маме и говорю. Она живет в своей квартире, никого не трогает. Зачем ее оттуда вытаскивать?
Дима встал и подошел к окну. По его напряженной спине я поняла, что разговор этим не закончится.
– Потому что она там одна, в старом доме, где половина квартир пустует. Потому что ей шестьдесят восемь лет и она не должна думать о том, где жить, если дом действительно снесут.
– Ей пятьдесят восемь, не шестьдесят восемь. И думать она вполне способна. Может, сначала спросим у нее, что она сама хочет?
Дима повернулся ко мне:
– Спросим. Но я знаю, что она ответит. Она никогда не попросит нас о помощи. Будет сидеть в своей однушке до последнего, даже если крыша на голову свалится.
В этом он был прав. Валентина Петровна – женщина гордая и самостоятельная. После смерти свекра три года назад стала еще более замкнутой. Мы с Димой предлагали ей переехать к нам, но она категорически отказалась.
– Хорошо, – согласилась я. – Съездим к ней в выходные, поговорим. Но никаких обещаний о кредите я не даю.
На следующий день я решила посоветоваться со Светкой. Мы дружим еще со школы, а последние три года она работает риелтором, разбирается в недвижимости лучше меня.
– Слушай, – сказала я ей по телефону во время обеденного перерыва, – ты случайно не слышала ничего про район на Заречной? Там дома сносить собираются?
– Заречная? Это где твоя свекровь живет? – Светка на удивление быстро сориентировалась. – Ань, а зачем тебе это?
– Дима хочет ей квартиру купить в кредит. Говорит, дом под снос идет.
Светка помолчала. Это было странно, обычно она тараторит без остановки.
– Слушай, – наконец сказала она, – а давай встретимся сегодня вечером? Поговорим.
– О чем поговорим? Ты что-то определенное знаешь?
– Лучше при встрече. Кафе на Мира, где всегда сидим, в семь вечера. Идет?
– Идет.
Весь оставшийся рабочий день я думала о странной реакции подруги. Светка никогда не была загадочной. Если знала что-то, говорила прямо. А тут вдруг зашифровалась.
В кафе я пришла раньше и заказала себе кофе. Светка появилась ровно в семь, но выглядела встревоженной.
– Ань, – начала она без предисловий, – в районе, где живет твоя свекровь, творится какая-то дрянь.
– Какая дрянь?
– Там действительно ходят люди от застройщиков. Но официального решения о сносе пока нет. А люди квартиры продают за полцены, потому что им говорят – или сейчас продаете нам, или потом администрация выкупит вообще за копейки.
Я почувствовала, как внутри все сжалось.
– То есть людей обманывают?
– Не то чтобы обманывают. Просто используют их страхи. Дом действительно старый, район действительно планируют развивать. Но когда именно и будет ли снос конкретно этого дома – большой вопрос.
– Откуда ты это знаешь?
– У меня клиентка была, хотела там квартиру купить дешево. Я стала разбираться и наткнулась на эту схему. Ань, а твой деверь случайно не в курсе этих махинаций?
Я поперхнулась кофе.
– Игорь? С чего ты взяла?
– Просто он вроде как раз в тех краях часто крутится. Мне одна знакомая говорила, видела водителя грузовика, который с какими-то людьми в костюмах общается возле этих домов.
Сердце у меня забилось быстрее. Игорь действительно работает водителем. И именно он первый заговорил о том, что дом мамы снесут.
– Светк, ты уверена?
– Нет, не уверена. Но насторожилась. Ань, а давай я проверю официально, что там с документами на снос? У меня есть связи в администрации.
– Давай.
Домой я ехала с тяжелыми мыслями. Неужели Игорь вляпался в какую-то сомнительную историю? И при чем тут мама? А главное – знает ли об этом Дима?
Дома меня ждал супруг в приподнятом настроении.
– Я сегодня с мамой говорил, – сказал он, как только я переступила порог. – Она согласилась, чтобы мы к ней в субботу приехали. Сказала, есть что обсудить.
– А что именно обсудить?
– Не знаю. Но голос у нее был какой-то взволнованный. Может, действительно что-то с домом происходит.
Я сняла куртку и прошла на кухню. Нужно было что-то приготовить на ужин, но аппетита совсем не было.
– Дим, а Игорь как часто к маме ездит?
– Обычно. Раз в неделю примерно. А что?
– Да так, спросила.
Врать мужу не хотелось, но пока я не была уверена в своих подозрениях, лучше помолчать. Если Игорь действительно замешан в каких-то махинациях, нужно было разобраться без лишней паники.
Суббота выдалась солнечной, но холодной. Ехали к Валентине Петровне на автобусе – машину Дима сдал в ремонт еще на прошлой неделе.
Район, где жила свекровь, я не особенно любила. Старые пятиэтажки, узкие дворы, облупившиеся подъезды. Но для людей, которые здесь выросли, это был родной дом.
Валентина Петровна встретила нас у двери, но выглядела растерянной.
– Проходите, проходите. Я чай поставила.
Мы разулись и прошли в единственную комнату. Квартира была маленькой, но уютной. Везде стояли фотографии покойного свекра, на подоконнике цвели фиалки.
– Мам, ты говорила, что есть что обсудить, – начал Дима, усаживаясь за стол.
Валентина Петровна поставила перед нами чашки и села напротив.
– Дети мои, я не знаю, что и думать. Михаил Сергеевич, сосед из седьмой квартиры, вчера показал мне бумагу. Ему пришло письмо от администрации. Пишут, что дом выкупают для сноса, предлагают деньги.
Дима выпрямился:
– Сколько предлагают?
– Миллион двести за его двушку. Он говорит, это копейки. На эти деньги даже однушку в нормальном районе не купишь.
– А тебе письмо не приходило? – спросила я.
– Нет. Но Михаил Сергеевич говорит, скоро всем разошлют.
Дима взял маму за руку:
– Мам, мы с Аней как раз об этом говорили. Если дом действительно сносят, нужно заранее решить, где ты будешь жить.
– Дима прав, – поддержала я. – Нельзя ждать до последнего момента.
Валентина Петровна вздохнула:
– Да куда мне идти, дети? Эта квартира – все, что у меня есть. Ваш папа тридцать лет за нее расплачивался.
– Поэтому и нужно подумать заранее, – сказал Дима. – Мы можем помочь с покупкой нового жилья.
– Какие у вас деньги? У вас самих кредит.
– Возьмем еще один. Мне зарплату подняли.
Я посмотрела на мужа. Он был готов влезть в долги ради мамы, не раздумывая. И это меня одновременно восхищало и пугало.
– Валентина Петровна, – сказала я, – а можно посмотреть на это письмо, которое Михаил Сергеевич получил?
– Можно, конечно. Он дома должен быть.
Мы поднялись на этаж выше. Михаил Сергеевич оказался приятным мужчиной лет шестидесяти с небольшим. Охотно показал письмо.
Документ выглядел официально – печати, подписи, ссылки на постановления. Но что-то в нем меня смутило.
– А когда вам это пришло? – спросила я.
– Позавчера. В почтовый ящик опустили.
– В ящик? А не почтальон принес?
– Нет, сам нашел. Думал, реклама какая-то, чуть не выбросил.
Это было странно. Официальные документы обычно вручают лично или отправляют заказным письмом.
– Михаил Сергеевич, а можно я сфотографирую это письмо? – попросила я. – У меня подруга риелтор работает, она посмотрит, все ли тут правильно.
– Конечно, фотографируйте.
Обратно к Валентине Петровне мы спускались молча. Дима выглядел задумчивым.
– Странно, что маме письмо не пришло, – сказал он, когда мы снова сели за стол.
– Может, не всем сразу рассылают, – предположила свекровь.
Я отправила фотографию письма Светке и написала: «Срочно! Посмотри, что это такое».
Ответ пришел через полчаса: «Подделка. Такой формы документов не существует. Встретимся завтра, расскажу подробнее».
Сердце у меня ушло в пятки. Значит, кто-то специально пугает жильцов поддельными письмами.
– Валентина Петровна, – сказала я, стараясь говорить спокойно, – а Игорь к вам часто заезжает?
– Игорек? Каждую неделю почти. Хороший мальчик, помогает всегда, что нужно. Вчера тоже приезжал.
– А он что-нибудь говорил про снос дома?
Валентина Петровна задумалась:
– Говорил. Сказал, что ему один человек рассказывал, будто весь район под снос идет. И что лучше не ждать, а сейчас продать, пока хорошие деньги дают.
Дима удивленно посмотрел на маму:
– Какие хорошие деньги? Ты же говорила, Михаил Сергеевич считает предложение копеечным.
– Да нет, Игорек говорил про других людей. Которые покупают квартиры не для сноса, а для себя. Предлагают больше, чем администрация.
Я почувствовала, как все встает на свои места. Игорь знает о поддельных письмах. Более того, он участвует в этой схеме.
– Мам, – осторожно спросил Дима, – а как зовут этого человека, который Игорю рассказывал?
– Не помню. Какое-то обычное имя. Саша или Слава.
– А Игорь его откуда знает?
– По работе познакомились. Тот человек тоже с недвижимостью связан.
Все. Я больше не сомневалась. Игорь работает с мошенниками. Пугает мать поддельными документами, чтобы она согласилась продать квартиру.
– Валентина Петровна, – сказала я, – пока ничего не решайте. Дайте нам неделю, мы все выясним официально.
– Хорошо, детки. Только вы не тратьтесь на меня. Я как-нибудь сама разберусь.
По дороге домой Дима был необычно молчалив. Я понимала, что он чувствует подвох, но не может понять, в чем дело.
– Ань, – наконец сказал он, когда мы ехали в автобусе, – мне кажется, или ты что-то знаешь?
– Пока только догадываюсь. Завтра поговорю со Светкой, тогда скажу точно.
– А что ты догадываешься?
Я посмотрела на встревоженное лицо мужа. Сказать ему сейчас, что его родной брат, возможно, обманывает собственную мать? Лучше дождаться точной информации.
– Завтра расскажу. Обещаю.
Встреча со Светкой состоялась в воскресенье утром в том же кафе.
– Ань, твоя интуиция не подвела, – начала она без предисловий. – Письмо поддельное. Такие бланки в администрации не используют, да и процедура уведомления совсем другая.
– А что с официальными планами сноса?
– Вот тут интересно. Район действительно планируют развивать, но конкретных решений пока нет. Дом, где живет твоя свекровь, в ближайшие планы точно не входит.
– То есть его точно не будут сносить?
– В ближайшие пять лет – точно нет. А что будет потом, никто не знает.
Я откинулась на спинку стула. Значит, все мои подозрения подтвердились.
– Светка, а что ты говорила про моего деверя?
– Я специально поездила по тому району, поговорила с людьми. Водитель грузовика действительно появляется там регулярно. Местные жители говорят, что он общается с каким-то мужчиной в сером костюме.
– И что этот мужчина делает?
– Ходит по квартирам, предлагает выкуп. Говорит, что представляет частную компанию, которая скупает жилье перед сносом. Обещает заплатить больше, чем администрация, но нужно решать быстро.
– А люди ведутся?
– Многие, да. Особенно пожилые. Им показывают поддельные письма, пугают, что потом вообще ничего не получат. За последний месяц несколько квартир продали.
Я почувствовала злость. Обманывать старых людей, играть на их страхах – это было отвратительно. А Игорь в этом участвует.
– Светка, а ты можешь узнать, кто именно стоит за этой схемой?
– Могу попробовать. Но это займет время. А ты что собираешься делать?
– Пока не знаю. Нужно поговорить с мужем.
Дома я застала Диму за чтением какого-то документа на кухне.
– Что это? – спросила я.
– Распечатал информацию о кредитах. Думаю, какой лучше взять для мамы.
Я села напротив и взяла его за руки.
– Дим, мне нужно тебе кое-что сказать. Только ты не злись сразу, выслушай до конца.
Он настороженно посмотрел на меня:
– Что случилось?
– Письмо, которое получил Михаил Сергеевич, поддельное. Светка проверила в администрации. Дом твоей мамы в планах сноса нет.
Дима молчал, переваривая информацию.
– То есть никто его сносить не собирается?
– В ближайшие годы точно нет. Кто-то специально пугает жильцов, чтобы они продавали квартиры дешево.
– Но зачем?
Я глубоко вздохнула. Вот самая трудная часть.
– Дим, я думаю, в этой схеме участвует Игорь.
Лицо мужа изменилось. Сначала удивление, потом недоверие, потом злость.
– Что за бред ты говоришь?
– Это не бред. Светка видела, как он общается с мошенниками возле маминого дома. Именно Игорь первый заговорил о сносе. Именно он убеждает маму продать квартиру.
Дима встал из-за стола:
– Аня, ты обвиняешь моего брата в том, что он обманывает собственную мать? У тебя есть доказательства?
– Косвенные есть. А прямые мы получим, если понаблюдаем за ним.
– Понаблюдаем? Ты предлагаешь следить за родственником?
– Дим, твоя мама может потерять единственное жилье из-за этой аферы. Стоит ли здесь думать о деликатности?
Дима прошелся по кухне, потом снова сел.
– Хорошо. Допустим, ты права. Допустим, Игорь действительно в этом участвует. Но зачем ему это? Какая ему выгода от продажи маминой квартиры?
– Комиссионные. Или доля от разницы между реальной стоимостью и ценой покупки.
– То есть ты думаешь, мой брат готов обмануть мать ради денег?
В голосе Димы звучала боль. Я понимала, как ему тяжело даже допускать такую мысль.
– Не знаю, что он думает. Может, он считает, что действует из лучших побуждений. Что помогает маме получить деньги до официального сноса.
– А если дом все-таки снесут через несколько лет?
– Тогда мама получит официальную компенсацию. По закону она не может быть меньше рыночной стоимости жилья.
Дима долго молчал, глядя в окно.
– Что ты предлагаешь делать?
– Поехать к маме завтра и честно поговорить с ней. Рассказать про поддельное письмо. А потом подождать, пока Игорь придет, и поговорить с ним.
– А если он не придет?
– Придет. Валентина Петровна говорила, что он каждую неделю появляется. Значит, на этой неделе тоже приедет.
В понедельник вечером мы снова сидели в кухне у Валентины Петровны. Я показала ей распечатку официального ответа из администрации.
– Видите, Валентина Петровна, ваш дом не входит в планы сноса. А письмо, которое получил Михаил Сергеевич, поддельное.
Свекровь внимательно читала документ, шевеля губами.
– Но зачем кому-то подделывать такие бумаги?
– Чтобы напугать людей и заставить их продать квартиры дешево, – объяснил Дима.
– Какие нехорошие люди, – покачала головой Валентина Петровна. – Надо Михаилу Сергеевичу сказать, чтобы не поддавался на обман.
– Обязательно скажем. А пока никому не рассказывайте, что мы вам говорили. Особенно Игорю.
Валентина Петровна удивленно посмотрела на сына:
– А что Игорек-то? Он тут при чем?
Дима неловко переминался на стуле. Я понимала, что ему трудно подозревать брата.
– Просто пока не говорите никому, – повторила я. – Мы хотим разобраться, кто стоит за этой аферой.
– Хорошо, дети. Только вы осторожнее. Если там действительно мошенники, может быть опасно.
Мы просидели у Валентины Петровны до девяти вечера, но Игорь так и не появился. Зато когда мы выходили из подъезда, я заметила знакомый грузовик во дворе.
– Дим, смотри.
Муж проследил за моим взглядом и побледнел. Это была машина Игоря, я ее хорошо знала.
– Может, он к кому-то другому приехал? – неуверенно сказал Дима.
– Может. Но давай проверим.
Мы отошли за соседний дом и стали ждать. Через двадцать минут из подъезда вышел Игорь в сопровождении незнакомого мужчины в сером костюме. Они о чем-то оживленно говорили, но расслышать слова не удавалось.
Мужчина сел в черную машину и уехал. Игорь направился к своему грузовику.
– Игорь! – окликнул его Дима.
Деверь резко обернулся. Увидев нас, сначала растерялся, потом натянуто улыбнулся.
– О, привет. Что вы тут делаете?
– У мамы были. А ты?
– Тоже к маме заехал, но ее дома не оказалось. Наверное, в магазин пошла.
Вранье. Мы только что от нее ушли, она никуда не собиралась.
– А кто это с тобой был? – спросила я.
Игорь на секунду замешкался:
– Знакомый один. По работе.
– Какой-то он нарядный для работы с грузовиками, – заметил Дима.
– У него другая работа. Он с недвижимостью связан.
– А что вы обсуждали?
– Да так, общие дела.
Игорь явно нервничал. Ключи от машины дрожали в его руках.
– Игорь, – сказала я, решившись на прямоту, – мы знаем про поддельные письма. Знаем, что дом мамы сносить не собираются. Перестань ее пугать.
Лицо деверя изменилось. Сначала он хотел отрицать, но потом махнул рукой.
– Ладно. Да, я в курсе этой истории. Но вы не понимаете, в чем дело.
– Тогда объясни, – холодно сказал Дима.
Игорь оглянулся по сторонам, потом подошел ближе.
– Слава, с которым я общаюсь, не мошенник. Он работает в строительной компании. Они действительно хотят выкупить участок под новую застройку.
– Официально?
– Пока неофициально. Но они готовы заплатить хорошие деньги сейчас, чтобы потом не было проблем с жильцами.
– Сколько хорошие?
– За мамину однушку полтора миллиона. Это в полтора раза больше рыночной стоимости.
Дима задумался. Сумма действительно была заманчивой.
– А зачем тогда поддельные письма? – спросила я.
– Чтобы люди не тянули время. Слава говорит, если официально начнется процедура изъятия, компенсация будет копеечной.
– И ты ему поверил?
– А почему не поверить? Он уже несколько квартир купил, люди довольны.
– Игорь, – сказал Дима, – ты понимаешь, что участвуешь в обмане? Письма поддельные, никто дом сносить не собирается.
– Откуда ты знаешь? Планы могут измениться в любой момент.
Дима достал из кармана распечатку с официальным ответом из администрации.
– Вот откуда знаю. Это официальная справка. Твоего Славы водят за нос так же, как и вас.
Игорь взял документ и стал читать при свете фонаря. Постепенно его лицо менялось.
– Но он говорил… Он показывал какие-то бумаги…
– Поддельные, – сказала я. – Игорь, ты же понимаешь, что мог лишить мать единственного жилья?
Деверь опустил голову.
– Я хотел помочь. Полтора миллиона за однушку – это же отличные деньги. Мама могла бы купить что-то получше и еще денег бы осталось.
– На что осталось? – спросил Дима. – Нормальная однушка в приличном районе стоит два миллиона минимум.
Игорь молчал. Видимо, он об этом не думал.
– Сколько тебе обещали за каждую квартиру? – прямо спросила я.
– Сто тысяч, – тихо ответил он. – Но я же не за деньги это делал.
– За что же?
– Слава сказал, что поможет мне получить кредит на собственную квартиру. Что у него связи есть в банках.
Дима устало потер лицо руками.
– Игорь, тебя просто использовали. Ты же местный, люди тебе доверяют больше, чем незнакомцу в костюме.
– Получается, я всех подвел?
– Пока еще не поздно все исправить, – сказала я. – Мама квартиру не продала. Других жильцов можно предупредить.
Игорь достал телефон:
– Я сейчас Славе позвоню, выясню…
– Не надо, – остановил его Дима. – Лучше вообще с ним не общайся. А завтра поедешь к маме и честно все ей расскажешь.
– Она меня не простит.
– Простит. Ты же не со зла это делал. Но больше никого не слушай, кроме семьи.
Игорь кивнул и сел в машину. Мы проводили его взглядом.
– Как думаешь, он понял? – спросила я у мужа.
– Надеюсь. А если нет, мы сами маме все объясним.
На следующий день Валентина Петровна позвонила Диме на работу.
– Сынок, Игорек приезжал. Все мне рассказал. Говорит, чуть меня не обманул. Я его простила, но велела больше никого не слушать.
– Правильно сделали, мам.
– И еще он сказал, что к Михаилу Сергеевичу вчера тот человек в костюме приходил. Предлагал подписать договор на продажу квартиры. Хорошо, что мы Михаила Сергеевича предупредили.
– А что Михаил Сергеевич?
– Выгнал его. Сказал, что в милицию заявление напишет, если еще раз появится.
Вечером мы сидели дома и подводили итоги этой странной истории.
– Знаешь, – сказал Дима, – хорошо, что ты проявила подозрительность. Если бы мы взяли кредит и купили маме квартиру, а потом выяснилось, что в старой она могла спокойно жить дальше…
– Плохо было бы, – согласилась я. – Два кредита одновременно нам не потянуть.
– А Игорь молодец, что сразу признался. Мог ведь и дальше врать.
– Совесть замучила. Он же действительно хотел помочь, просто не подумал.
Дима обнял меня:
– Спасибо, что не дала мне наделать глупостей. А то я уже мысленно в банк за кредитом собирался.
– Для этого мы и семья, чтобы друг друга останавливать от необдуманных поступков.
Через неделю Светка сообщила, что мошенническая схема раскрыта. Несколько пострадавших жильцов написали заявления в полицию, Славу с подельниками задержали. Тем, кто уже продал квартиры, обещали помочь расторгнуть сделки.
Игорь больше не связывался с сомнительными людьми. Устроился работать в солидную транспортную компанию и действительно начал копить на собственное жилье.
Валентина Петровна осталась в своей квартире и была этому рада. Правда, мы с Димой все-таки сделали ей ремонт на деньги, которые собирались потратить на кредит. Покрасили стены, поменяли сантехнику, купили новую мебель в кухню.
– Теперь как в новой квартире, – радовалась свекровь. – И никуда переезжать не надо.
А я поняла, что иногда самое мудрое решение – это сказать «нет», даже когда все вокруг говорят «да». Особенно когда речь идет о деньгах и о том, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Прошло три года. Валентина Петровна по-прежнему жила в своей квартире, а мы с Димой наконец-то закрыли ипотеку. Этим летом решили провести отпуск на даче у моих родителей. Мама встретила нас с озабоченным лицом: «Аня, хорошо, что приехали. У нас тут такая история с соседкой началась…» Оказалось, что Нина Ивановна из соседнего участка уже месяц не выходит из дома, а ее взрослая дочь каждый день приезжает с какими-то мужчинами. «Вчера я случайно заглянула через забор и увидела, как они что-то закапывают в огороде. А Нины Ивановны нигде не было видно…»
