Квартиру он купил сам. Три года копил, занимал у друзей, работал на двух работах. Даже мать тогда говорила: «Молодец, сынок! Мужчина должен иметь свой угол».
Олег стоял у окна своей однушки и смотрел на двор. Как же тихо тут было! После восьми лет брака с Ритой, где каждый день — словно марафон по минному полю, эта тишина стала для него как глоток воздуха.
А теперь…
— Олежечка, ну что ты стоишь как истукан? — голос Тамары Викторовны прорезал тишину как пила. — Я с тобой разговариваю!
Он обернулся. Мать сидела на диване. Её лицо было напряжённым, губы поджатыми. Знакомое выражение. Так она выглядела, когда собиралась «по-хорошему» уговорить его на что-то важное.
— Мам, я же объяснил уже. Это моя квартира. Я её сам купил.
— И что? — Тамара Викторовна всплеснула руками. — Деньги важнее племянника?
Олег почувствовал знакомое сжатие в груди. Как в детстве, когда мать говорила: «Поделись игрушкой с Иришкой, ты же старший!» Только теперь игрушкой была его жизнь.
— У Иришки нет выхода! — продолжала мать. — Этот подонок Серёга оставил её с Димкой на руках. Съёмное жильё — бешеные деньги! А у тебя тут, — она обвела рукой комнату, — просторно. И ты один.
Один. Это слово мать произносила так, будто быть одному — смертный грех.
— Мам, я помогу Ире снять что-то…
— Олег! — голос стал жёстким. — Ты понимаешь, что говоришь? Снять! Это ж какие деньги нужны. А тут квартира пустует! У тебя же сердце есть?
Он молчал. В голове проносились картинки: как Ира с четырёхлетним Димкой въедут сюда, как его тишина исчезнет навсегда, как он снова станет «старшим братом», который должен всем и всё.
— Представь себе, — мать наклонилась вперёд, — маленький Димка, он же твой племянник!А ты его на улицу выгоняешь!
— Я никого не выгоняю.
— Выгоняешь! — она встала. — Потому что знаешь: если не поможешь, им некуда будет деваться!
Тамара Викторовна подошла к нему, положила руку на плечо. И Олег, тридцатипятилетний мужчина, вдруг почувствовал себя семилетним мальчишкой.
— Сынок, — голос стал мягким, почти ласковым. — Ты же добрый. Ты же не можешь спокойно спать, зная, что твоя сестра мучается…
Могу, — подумал Олег. Ещё как могу.
Но не сказал это вслух…
Потому что тогда он стал бы эгоистом. Чёрствым сукиным сыном. Таким, каким его уже окрестили на семейном совете, когда он впервые заикнулся о своих правах на собственную квартиру.
Новая семейная мантра
Прошла неделя с того разговора, и Олег почувствовал себя персонажем какого-то абсурдного спектакля. Каждый день приносил новую порцию «мудрых» советов от родственников.
Тётя Зина, которая раньше при встрече ограничивалась дежурным «Как дела?», теперь хватала его за рукав:
— Олежек, ты же понимаешь… Мужчина должен защищать слабых! А кто слабее женщины с ребёнком?
Моя психика, — думал Олег, но вслух говорил что-то вроде: «Конечно, тётя Зин».
Дядя Василий, встретив племянника у подъезда, философски изрёк:
— В моё время, брат, мужики семью на первое место ставили! А теперь… — он покачал головой с видом человека, который лично застал крах цивилизации.
Олег хотел напомнить дяде, что тот сам три года назад выгнал собственную мать из квартиры, но промолчал. Зачем портить красивую картинку морального превосходства?
Операция «Совесть»
Самым изощрённым оказался план Тамары Викторовны. Она начала приводить к нему Димку «в гости».
— Дядя Олег! — пищал четырёхлетний племянник, врываясь в квартиру как ураган. — А у тебя телевизор большой! А можно мультики?
— Конечно, — улыбался Олег, включая мультфильмы.
— А почему ты живёшь один? — спрашивал Димка, уплетая печенье. — Скучно же!
Не скучно, — думал Олег, но ребёнку этого не объяснишь.
Мать в это время «случайно» вздыхала:
— Эх, Димочка, а представь, как было бы хорошо, если бы вы с мамой тут жили! Тебе была бы своя комната.
— Хочу свою комнату! — тут же заявлял мальчик.
И Олег видел эти доверчивые глаза, полные надежды, и чувствовал себя Скруджем, который отбирает последнюю копейку у сироты.
Семейный суд
Кульминацией стал «случайный» семейный ужин у тёти Зины. Случайным он был настолько же, насколько случайна встреча поезда с рельсами.
За столом собралась вся родственная рать: тётя Зина, дядя Василий, двоюродная сестра Лена с мужем, мать и, конечно, Ира с Димкой.
— Олег, дорогой, — начала тётя Зина, разливая борщ, — мы тут все переживаем за Иришку.
— Да-да, — подхватила Лена, — такая ситуация тяжёлая! А ты мог бы помочь.
Олег чувствовал себя подсудимым. Все смотрели на него с выражением, в котором смешались сочувствие, осуждение и лёгкое недоумение: как можно быть таким бессердечным?
— Я готов помочь деньгами, — попробовал он.
— Деньгами! — фыркнула Ира. — А где я буду снимать на твои копейки? В подвале?
— У тебя есть работа.
— У меня есть ребёнок! — Ира говорила так, будто это навсегда освобождало её от любых обязательств. — Я не могу работать полный день!
— А няню нанять?
— На что? — вмешалась мать. — Олег, ты вообще в реальности живёшь?
Дядя Василий отложил ложку:
— Знаешь, племянник, раньше мужики за семью отвечали. А теперь, — он красноречиво развёл руками.
— А раньше женщины по три работы тянули и детей растили! — неожиданно сорвался Олег. — И никого не винили!
Наступила звенящая тишина.
— Ты сравниваешь Иру с кем-то? — ледяным тоном спросила мать.
— Я просто… — Олег понял, что сказал лишнего.
Но всё. Приговор вынесен. Олег — чёрствый эгоист, который обижает маленького ребёнка.
Партизанская война на два фронта
После того ужина атмосфера в семье изменилась. Мать стала холодной и официальной:
— Здравствуй, сын. Как дела? Ага. Понятно.
Ира демонстративно не брала трубку, когда он звонил.
Но самым болезненным было другое. Олег начал сомневаться в себе. Может, он действительно эгоист? Может, нормальный мужчина уже давно бы всё отдал?
Он представлял, как друзья узнают о ситуации. Что они подумают? Что он жадина, который не помог сестре?
Олег даже начал рассматривать варианты. Может, снять себе что-то поменьше? Отдать квартиру Ире, а самому довольствоваться каморкой?
Но каждый раз, возвращаясь домой в свою тишину, к своим книгам, к своему порядку, он думал: «А почему, собственно, я должен жертвовать своим домом?»
И этот вопрос становился всё громче.
Особенно после разговора с коллегой Андреем:
— Слушай, а что мешает твоей сестре устроиться на нормальную работу? Алименты получать? В конце концов, социальные программы существуют!
— Она говорит, что не может оставлять ребёнка…
— А миллионы других матерей могут? — удивился Андрей. — Есть садики в конце концов. Олег, тебя просто разводят по-чёрному.
Эти слова засели в голове занозой.
Разводят?
А если это правда?
Семейный ультиматум
Тамара Викторовна решила, что игры закончились. Олег слишком долго сопротивлялся здравому смыслу и семейному долгу. Пора было принимать кардинальные меры.
В воскресенье она явилась к нему с подкреплением — Ирой и Димкой. Но на этот раз без слёз и уговоров. С деловым видом женщины, которая пришла ставить точки над «и».
— Олег, мы приняли решение, — объявила мать, едва переступив порог. — Через неделю Ира с Димой переезжают к тебе.
Олег медленно закрыл дверь. В голове что-то щёлкнуло.
— Как это «переезжают»?
— А так, — спокойно сказала Ира, разглядывая квартиру оценивающим взглядом. — Я уже сдала съёмную. Деньги закончились.
— Ты… что?
— Не притворяйся, — мать махнула рукой. — Мы знаем — ты не сможешь выставить нас на улицу. У тебя совесть есть.
Олег почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его просто поставили перед фактом. Без обсуждения. Без его согласия.
— А если я против?
— Значит, ты готов отправить четырёхлетнего ребёнка на улицу? — Ира взяла Димку за руку. — Скажи дяде Олегу, где мы будем жить, если он нас не пустит.
— На улице! — радостно объявил мальчик, не понимая драматичности момента.
Виртуозно, — подумал Олег. Просто виртуозно.
Психологические пытки от мастеров семейного шантажа
Следующий час превратился в мастер-класс по эмоциональному давлению.
Мать села на диван и включила режим «страдающей женщины»:
— Знаешь, сын, я всю жизнь думала, что воспитала хорошего человека. Когда ты маленький был, всегда игрушками с Иришкой делился…
— Потому что ты заставляла!
— Заставляла? — мать всплеснула руками. — Я учила тебя быть человеком! А сейчас… — она покачала головой, — я не узнаю тебя.
Ира тем временем развернула собственную атаку:
— Понимаешь, Олег, у меня просто нет выбора. Серёга алименты не платит, работу найти с ребёнком нереально. А ты живёшь тут один, как барин!
— Как барин? Я работаю!
— И что? Мне тоже работать хочется! Но кто с Димкой сидеть будет?
— Садик есть!
— Очередь огромная! — Ира говорила так, будто Олег лично виноват в демографических проблемах страны. — А частный — бешеные деньги!
Димка в это время исследовал квартиру с видом будущего хозяина:
— Дядя Олег, а это моя комната будет? А здесь мои игрушки поставлю!
Каждое слово мальчика било точно в цель. Олег видел искренний восторг ребёнка и чувствовал себя монстром.
Операция «Последний шанс» или как сломать неподатливого родственника
Когда стандартные методы не сработали, Тамара Викторовна решила применить тяжёлую артиллерию.
— Ладно, — она встала с дивана, — раз ты такой принципиальный, поступим по-честному.
— По-честному? — насторожился Олег.
— Да. Ты же говоришь, что квартира твоя, потому что ты её купил?
— Ну да…
— А кто тебе помогал копить деньги? Кто три года готовил, стирал, чтобы ты мог на двух работах вкалывать? — мать говорила всё громче. — Кто занимал у соседей, когда тебе на первый взнос не хватало?
Олег растерялся. Мать действительно помогала тогда.
— Но это же…
— Это наша вартира! — взорвалась Тамара Викторовна. — Семейная! А не твоя личная вотчина!
— Мам, ты же сама тогда говорила…
— Я говорила, что мужчина должен иметь жильё! Для семьи! А не для того, чтобы в одиночестве тут киснуть!
Ира решила добить:
— Знаешь что, Олег? Я поняла. Ты просто боишься ответственности. Тебе удобно быть вечным холостяком, никого не замечать.
— При чём тут…
— При том! — она ткнула пальцем в его сторону. — Нормальный мужчина семью содержит! А ты от семьи прячешься!
И в этот момент что-то в Олеге сломалось.
Не в ту сторону, как рассчитывали женщины.
Великое пробуждение
— Стоп! — рявкнул Олег так, что все замерли.
Он смотрел на свою семью и впервые видел их такими, какие они есть. Не любящими родственниками, которые переживают за его счастье. А людьми, которые спокойно готовы растоптать его жизнь ради собственного удобства.
— Вы знаете что? — голос у него был странно спокойный. — Хватит.
— Олежечка…
— Хватит! — он повторил громче. — Двадцать лет! Двадцать лет я выслушиваю, какой я должен быть! Что должен делиться! Что должен помогать! Что должен жертвовать!
Мать попыталась что-то сказать, но Олег не дал:
— А что я получил взамен? Я получил право быть вечно виноватым!
— Ты не понимаешь…
— Я прекрасно понимаю! — Олег подошёл к двери и распахнул её. — Ира, ты взрослая женщина. У тебя есть руки, голова, образование. Решай свои проблемы сама!
— Олег! — взвыла мать. — Ты с ума сошёл!
— Может быть! Но это мой дом! И жить в нём буду я!
Тишина повисла гробовая.
— Мам, — Олег повернулся к матери, — я помогу Ире найти работу. Помогу с садиком для Димки. Но переезжать сюда они не будут.
— Значит, ты выбрал? — холодно спросила Тамара Викторовна.
— Да. Я выбрал себя.
— Тогда можешь забыть про семью.
— Если семья — это только обязанности без прав, то пожалуйста.
Женщины ушли, хлопнув дверью.
А Олег остался стоять посреди своей квартиры и впервые за много лет чувствовал… облегчение.
Страшное, пугающее, но такое долгожданное облегчение.
Ледяная тишина
Три месяца Олег жил в режиме семейного изгнания. Мать не звонила. Ира демонстративно не отвечала на сообщения. Даже тётя Зина при встрече в магазине отворачивалась, будто он прокажённый.
Поначалу было тяжело. Олег ловил себя на том, что хочет позвонить, извиниться, всё исправить. Привычка быть «хорошим мальчиком» оказалась крепче, чем он думал.
Но постепенно тишина стала терапевтической. Дом больше не сотрясали скандалы. Никто не требовал немедленно решить чужие проблемы. Никто не объяснял ему, каким он должен быть.
В один из октябрьских вечеров зазвонил домофон.
— Дядя Олег? — неуверенно проскрипел детский голос.
На пороге стоял Димка с огромным букетом жёлтых листьев.
— Это тебе, — торжественно протянул мальчик. — Мама сказала, что дядя Олег любит красивое.
За спиной ребёнка маячила Тамара Викторовна — постаревшая, уставшая.
— Можно войти? — тихо спросила она. — Просто… поговорить.
Мирные переговоры за чаем с пряниками
— Ира устроилась на работу, — сказала мать, мешая сахар в чае. — В садик Димку тоже взяли. Оказалось, не всё так безнадёжно.
Олег молчал, наблюдая, как племянник строит башню из детских кубиков, которые специально купил к его приходу.
Димка подбежал к дяде:
— А можно я к тебе в гости буду приходить? Но не жить, а просто играть?
— Конечно, — рассмеялся Олег. — В гости — всегда пожалуйста.
Ира пришла через неделю. Гордая, напряжённая, но пришла.
— Слушай, — сказала она с порога, — я не буду извиняться. Считаю, что была права.
— Хорошо, — спокойно ответил Олег.
— Но… спасибо. Оказалось, я и правда могу справляться сама.
Она устроилась менеджером в небольшую фирму, сняла квартиру в спальном районе. Димка ходил в садик и обожал рассказывать дяде Олегу про воспитательницу тётю Свету.
— Знаешь, что самое смешное? — призналась Ира за ужином. — Я думала, что не выживу без помощи. А оказалось — могу.
Год спустя Олег встретил Аню — коллегу из соседнего отдела. Спокойную, умную, с чувством юмора. И главное — она не требовала от него быть кем-то другим.
Когда он привёл её знакомиться с семьёй, мать сказала:
— Хорошая девушка. Видно, что уважает тебя.
Олег так и живёт в своей квартире. Теперь уже с Аней. И никто больше не говорит ему, что он должен отдать кому-то свой дом.
