Я смотрела на очередное сообщение в телефоне: «Милая сестренка, как дела?» – и чувствовала, как внутри все сжимается. Эти невинные слова уже много лет были прелюдией к очередной просьбе о деньгах. За окном занимался рассвет, щебетали птицы, а я думала о том, что пора наконец разорвать этот замкнутый круг вечного донорства. Говорят, родная кровь – не водица, но иногда она может превратиться в яд, медленно отравляющий обе стороны.
— Алиса, как твой огород? — голос старшей сестры в трубке звучал подозрительно ласково. — Помидоры уже цветут?
— К чему эти садоводческие прелюдии, Рита? — я невольно поморщилась, уже зная, что последует дальше.
— Понимаешь… — она сделала драматическую паузу. — Можешь одолжить восемь тысяч? Николаю опять зарплату задерживают, а детям нужно…
Хотелось напомнить, что нормальные люди сначала получают образование, а потом заводят детей. Что работящему мужику всегда найдется дело в деревне. Что с тремя детьми на шее пора бы уже научиться планировать бюджет. Но я промолчала – любое замечание могло спровоцировать поток упреков и размахивание главным козырем: «Я же мать!»
— Рита, может хватит уже? — я все-таки не сдержалась. — Твой Николай – самый настоящий лежебока. Вся деревня об этом говорит. На тракторе его держат только из жалости к твоим детям.
— Коля просто устает! — в ее голосе зазвенели знакомые нотки обиды. — У него работа тяжелая…
— Тяжелая? — я фыркнула. — Наш отец тоже трактористом был. Помнишь, как он после смены на огороде копался до темноты? А потом еще в лес за грибами успевал сбегать. Вот это был настоящий мужик! А вы с Николаем… извини, но вы как городские белоручки живете.
— Прекрати меня отчитывать! — взвилась сестра. — Лучше скажи прямо – дашь денег или нет? Мне детей кормить нечем!
Вот оно – излюбленное оружие Риты. Дети как живой щит, как последний аргумент в любом споре. Хотя какой может быть голод в деревне, где каждый клочок земли может прокормить семью? Было бы желание работать…
— Ладно, переведу, — я устало вздохнула. — Но послушай совет младшей сестры: присмотрись к своему благоверному. Может, пора что-то менять? И ради бога, займитесь хозяйством! Заведите кур, разбейте огород – будет хоть какое-то подспорье.
Отключившись, я открыла банковское приложение. Очень надеюсь, что на этот раз деньги пойдут действительно детям, а не на очередной навороченный смартфон для сестры.
— Рита звонила? — Максим появился на кухне, вытирая руки полотенцем. Мой муж, в отличие от благоверного сестры, никогда не боялся работы. За пять лет брака он своими руками построил нам дом, развел сад, помог соседям с ремонтом. Тоже агроном, как и я, но совсем другой породы, чем Николай.
— Да, опять финансовые проблемы, — я поставила чайник. — Говорит, есть нечего.
— Может, начнем требовать чеки? — Максим сел за стол. — А то помнишь, как в прошлый раз вышло? Купила себе телефон последней модели. Зачем он ей в деревне? Инстаграм вести?
Мы рассмеялись, но смех вышел невеселым. Рита и правда была помешана на социальных сетях. Целыми днями сидела в «Одноклассниках», ставила лайки чужим фотографиям и делилась рецептами, которые сама никогда не готовила. В свои двадцать девять она застряла в образе вечной невесты, только вместо фаты теперь прикрывалась статусом многодетной матери.
— Еще и четвертого хочет! — жаловалась недавно мама. — Я ей говорю: ты хоть этих троих подними на ноги! Жизнь нынче не сахар, а она рожает, будто пирожки печет.
К маме Рита частенько подбрасывала детей – мол, у бабушки им раздолье. Но в последнее время у мамы здоровье пошатнулось, и теперь племянники все чаще гостили у нас. Впрочем, сестра об этом просила при любом удобном случае. Просить – это вообще ее призвание.
— Твоя сестра без «дай» как рыба без воды, — подшучивал Максим. — Интересно, какое слово она первым произнесла в детстве?
К Рите мы заезжали редко – тяжело было смотреть на запущенный двор и разваливающиеся постройки. Максим несколько раз предлагал Николаю помощь с ремонтом, но тот только отмахивался с обиженным видом: «Сам справлюсь». Вот только воз и ныне там. У них во дворе целый ряд добротных сараев, а держат только облезлого кота да хромую дворнягу. Даже кур завести не удосужились. В деревне такое считается верхом разгильдяйства.
Телефон снова зазвонил.
— Алисочка, привет еще раз! — голос сестры сочился медом. — Как тебе погода? Обещают жару на всю неделю…
— Рита, я еще прошлый долг не получила, — перебила я ее. — И нет у нас с Максимом печатного станка. Все деньги зарабатываются трудом. Кстати о нем – мне пора в хозяйство, у нас сегодня новая партия семян пришла. Макс там один с утра крутится.
— Старшего в школу собирать надо, — в голосе Риты зазвучали заискивающие нотки. — Светка из универмага говорит, только форма тысяч десять стоит, а еще тетради, ручки, портфель… В город ехать придется.
— А где папаша этих детей? — я почувствовала, как закипаю. — Пусть их кормилец раскошелится! Или он только на гитаре умеет бренчать?
Надо сказать, что Николай был посредственным трактористом, зато виртуозом шестиструнной гитары – особенно после пары стаканов самогона. Собственно, этими серенадами он когда-то и окрутил мою сестру.
— Какой из него кормилец, — Рита невесело усмехнулась. — Как тот сказочный Емеля – только на печи лежать да струны перебирать. Алиса, ну ты же понимаешь, я для детей стараюсь…
— Сколько? — я нетерпеливо посмотрела на часы. Время горячее – один день год кормит.
— Двадцать пять тысяч, — выпалила она. — Хотя мама обещала помочь…
— Маму не впутывай! — отрезала я. — У нее пенсия – слезы. Будет тебе двадцать пять, вечером переведу.
— А может прямо сейчас? — заканючила сестра, но я оборвала:
— Некогда мне торговаться. Хочешь – жди, нет – как знаешь.
Максим, узнав о новой «финансовой операции», впервые всерьез возмутился:
— Алиса, может хватит им подачки бросать? Это же не долг – они никогда не возвращают. Самая настоящая милостыня! А у нас крыша на бане течет, шифер менять пора…
— Милый, это же для школы, — я попыталась его успокоить. — Обещаю, это последний раз.
Но Рита не переставала удивлять. Зная мою страсть к комнатным цветам, особенно к розам, она заявилась к нам с двумя горшками. В новом платье (можно даже не гадать, на чьи деньги купленном) сестра гордо внесла в дом пышный розовый куст. Второй горшок нес Николай.
— Спасибо, сестренка, выручила, — пропела Рита. — А это тебе, презент из города…
— Розы шикарные, — я кивнула. — Только вот интересно, на какие средства приобретены? Как и платье твое новое?
— На твои, конечно, — пробормотала она. — Хотела порадовать… У меня же своих денег нет.
— То есть ты сделала подарок Алисе на ее же деньги? — Максим присвистнул. — Гениальное решение, надо взять на заметку.
Николай молчал, явно осознавая нелепость ситуации. Не понимала ее абсурдность только Рита, но ей всегда можно было дать фору в девяносто девять процентов. Гости быстро почувствовали неловкость и откланялись.
— Твоя сестра далеко пойдет, — рассмеялся Максим, когда за ними закрылась дверь. — Это ж надо додуматься – делать подарки за счет одариваемого! Хотя платье ей не идет совершенно.
Сезонные работы подходили к концу, и руководство выделило нам с мужем двухнедельный отпуск. Мы давно мечтали побывать в горах, и вот Максим, сияя от гордости, принес путевки в горный санаторий. Только мы начали собирать вещи, как на пороге возникла Рита с очередным «гениальным» планом.
— Отменяй свой отпуск, ты обязана присмотреть за моими детьми — Заявила мне сестра
— Ты ничего не перепутала, дорогая? — я почувствовала, как во мне закипает злость. — С какой стати ты раздаешь указания в чужом доме?
Сестра слегка смягчила тон, но продолжала настаивать. Им с Николаем, видите ли, срочно нужно в областной центр на пару дней.
— И что же это за неотложные дела? — я скрестила руки на груди.
— Нам нужно елку на Новый год купить, — выпалила она. — И подарки детям. Перед праздником все будет дороже.
— Ничего себе предусмотрительность! — хмыкнул Максим. — В августе за елкой? Я смотрю, у вас деньги завелись – может, долг вернете? Алиса, напомни им сумму.
— Деньги только на подарки, у меня же дети! — взвизгнула Рита. — Вы родственники, вы обязаны участвовать в жизни племянников!
— Так, слушай сюда, — я чеканила каждое слово. — Отпуск мы заслужили и не отменим – это принцип. А ты больше не смей обращаться ко мне за деньгами. Твой кредит исчерпан. Хочешь что-то купить – зарабатывай сама.
Такого поворота Рита явно не ожидала. Она хлопала своими васильковыми глазами, явно жалея о своей наглости, но мы с мужем были непреклонны.
— Тебе пора, — я улыбнулась с притворной любезностью. — У нас еще вещи сами себя не соберут.
Сестра развернулась и вылетела, хлопнув дверью так, что задрожали стекла.
— Туда и дорога, — пробормотала я ей вслед. — Не плюй в колодец, говорили тебе…
В горах мы провели чудесные две недели, вернулись отдохнувшие и полные впечатлений. С тех пор Рита делает вид, что нас не существует. Видимо, мы были для нее всего лишь банкоматом и бесплатной няней. Что ж, пусть теперь справляется сама – мы с Максимом не на помойке себя нашли, чтобы плясать под дудку великовозрастной попрошайки.
