— Аллочка, а где мои тапочки? — голос Аделаиды Игоревны раздался из прихожей уже в седьмом часу утра. — Вчера же оставила их здесь, а теперь нет!
Алла открыла глаза и с тоской посмотрела на потолок. Пятый день подряд она просыпалась не от будильника, а от голоса свекрови. Пятый день свекровь топталась по их дачному домику, словно это была ее собственная квартира.
— Мам, может, они у двери? — сонно отозвался Толя, поворачиваясь на другой бок.
— Да нет же! Я везде искала! Аллочка, вставай, помоги найти!
Алла закрыла глаза и сосчитала до десяти. Потом до двадцати. Когда дошла до тридцати, решила, что лучше встать и найти эти злополучные тапочки, чем слушать причитания до обеда.
— Иду, Аделаида Игоревна, — устало произнесла она, натягивая халат.
— Ой, деточка, не беспокойся так! Я же не требую, просто прошу помочь, — сладким голосом протянула свекровь, когда Алла появилась в прихожей. — Тапочки мои любимые, удобные такие, без них никак!
Алла молча обошла прихожую, заглянула в комнаты и нашла тапочки под кроватью в гостевой спальне. Той самой, где должна была спать сама со своей семьей, но где уже неделю располагалась Аделаида Игоревна.
— Вот они, — протянула Алла тапочки свекрови.
— Ах, спасибо, золотце! А я уж думала, куда подевались. Наверное, Мишка играл с ними вчера.
Алла поморщилась. Мишка, их двенадцатилетний сын, уже три года как не играл с тапочками. Но спорить не стала.
— Аделаида Игоревна, а вы не говорили, до какого числа планируете гостить?
Свекровь замерла, одевая тапочки.
— А что, деточка, мешаю? Да я же тихо себе, никого не трогаю. Воздухом дышу, природой любуюсь. В городе такая духота, а здесь благодать! Да и Толечке моему польза, мать рядом.
— Нет, конечно, не мешаете, — быстро ответила Алла. — Просто планировать нужно, продукты покупать, постель менять…
— Ой, да не заботься ты так! Я неприхотливая, что есть, то и съем. А постель… да что она, не поменяется за неделю-другую!
Неделю-другую. Алла почувствовала, как в животе что-то сжалось. Значит, свекровь планирует остаться еще минимум на неделю.
— Хорошо, — только и смогла выдавить из себя Алла.
Все началось в прошлом году, когда они с Толей купили этот участок. Небольшой домик, шесть соток земли, старенькая баня и потрясающий вид на пруд. Алла влюбилась в это место с первого взгляда. Тишина, покой, можно было наконец отдохнуть от городской суеты.
Аделаида Игоревна приехала к ним в гости на второй же день после покупки.
— Ой, какая красота! — восклицала она, обходя участок. — Толечка, да ты молодец! Такое местечко нашел! А беседочка какая уютная! А пруд! Боже мой, как в сказке!
Тогда Алле это нравилось. Приятно было видеть, что свекровь одобряет их выбор. Аделаида Игоревна провела с ними выходные, помогала сажать цветы, готовила обеды. Все было хорошо.
Но уже к концу лета визиты стали более частыми. Сначала свекровь приезжала на выходные, потом стала задерживаться до понедельника, потом до вторника.
— Мам, а работа? — спрашивал Толя.
— Да какая работа, сынок, я же на пенсии! Свободная, как птица. Хочу — здесь, хочу — там.
— Алла, а что будем на обед готовить? — спросила Аделаида Игоревна, появляясь на кухне, где Алла пыталась привести в порядок посуду после вчерашнего ужина.
— Я думала, макароны с котлетами.
— Ой, деточка, а может что-то более интересное? Толечка мой любит, когда мама старается. Помню, в детстве он всегда просил…
Алла слушала рассказ свекрови о детских предпочтениях Толи и одновременно думала о том, что продукты заканчиваются катастрофически быстро. Рассчитывала она на семью из трех человек на выходные, а получилось, что кормить нужно четверых уже почти неделю.
— …а еще он любил, когда я ему специальные бутерброды делала, — продолжала Аделаида Игоревна. — С колбаской, с огурчиком, красиво так украшала. Может, и сегодня сделаю?
— Конечно, — кивнула Алла, подсчитывая в уме, сколько колбасы осталось.
— А где у вас тут разделочная доска? И ножи хорошие? В городе у меня все под рукой, а здесь пока не привыкла.
Алла показала, где что лежит, и вышла на веранду. Нужно было немного воздуха.
На веранде сидел Толя с кружкой в руках и смотрел на пруд.
— Мам готовит бутерброды, — сказала Алла, садясь рядом.
— Да, слышал. Она старается.
— Толь, а она не говорила, когда планирует уехать?
Толя неопределенно пожал плечами.
— Ей здесь нравится. Что плохого в том, что мама отдыхает?
— Ничего плохого. Просто мы планировали провести выходные втроем, а получается…
— Получается, что моя мама с нами. Алла, она не молодеет. Пусть радуется жизни.
Алла кивнула. Толя был прав. Аделаида Игоревна действительно была уже не молода, и если ей нравилось на даче, то почему бы и нет? Но почему тогда у самой Аллы было такое ощущение, что она гостья в собственном доме?
— Толечка, а помнишь, как мы с папой ездили на дачу к тете Кате? — говорила Аделаида Игоревна за обедом. — Там тоже пруд был, и ты все время рыбок ловил. Маленький такой, серьезный.
— Помню, мам, — улыбнулся Толя.
— А может, и здесь рыба есть? Мишенька, а ты пробовал удочку забрасывать?
— Нет, бабушка, — ответил Миша, жуя бутерброд. — Мы обычно в футбол играем с папой.
— Футбол — это хорошо, но рыбалка — это философия! Мужчина должен уметь рыбу ловить. Толя, а у тебя удочка есть?
— Есть, в сарае лежит.
— Вот и замечательно! Завтра с утра пойдем рыбачить. Аллочка, а ты умеешь рыбу чистить?
Алла поперхнулась. Она терпеть не могла чистить рыбу, и Толя об этом прекрасно знал.
— Мам, Алла рыбу не чистит, — вмешался Толя.
— Ой, да ладно! Научится. Я покажу, как правильно. Главное — не бояться.
— Я не боюсь, — тихо сказала Алла. — Просто не люблю.
— Деточка, да что ты! Хозяйка должна все уметь. Я вот в твоем возрасте и рыбу чистила, и птицу разделывала, и закатки делала. Женщина должна быть универсальной!
Алла молча доела свой бутерброд. Разговор переходил на знакомую территорию — рассказы о том, какими должны быть правильные женщины и как жили раньше. Обычно эти лекции длились долго.
— А вот моя подруга Лидия Васильевна, — продолжала Аделаида Игоревна, — она до сих пор сама все делает. И готовит, и убирает, и в огороде копается. Энергии столько! Я ей про вашу дачу рассказывала, она прямо загорелась. Говорит: «Ада, а можно и мне посмотреть?»
Алла подняла глаза.
— Вы хотите привезти подругу?
— А что, нельзя? Лидочка такая хорошая, тихая. Вы с ней обязательно подружитесь. Она тоже любит природу, тишину. И готовит замечательно! Поможет мне на кухне.
Толя кивнул:
— Конечно, можно. Места хватит.
Алла посмотрела на мужа. Места хватит? В доме две спальни, в одной они спят втроем с Мишей, во второй — свекровь. Где будет спать подруга свекрови?
— А где… — начала было Алла.
— Ой, мы с Лидочкой в одной комнате разместимся! — перебила Аделаида Игоревна. — Мы привычные, в санатории всегда в одном номере жили. Не беспокойтесь, никого не потревожим.
Лидия Васильевна приехала в среду. Полная энергичная женщина с громким голосом и манерой обсуждать все подряд.
— Ой, Адочка, да ты не преувеличивала! Действительно, сказочное место! — кричала она, выходя из машины. — А домик какой уютный! А участочек! А пруд! Боже мой, как хорошо, что ты меня пригласила!
Алла стояла на крыльце и улыбалась. Внутри все сжалось в комок, но она продолжала улыбаться.
— Лидия Васильевна, проходите, чувствуйте себя как дома.
— Ой, спасибо, деточка! Я уже чувствую! Знаешь, я вещички привезла, продукты. Думаю, дней пять-шесть побуду, если не возражаете.
Пять-шесть дней. Плюс к неделе, которую уже провела здесь Аделаида Игоревна.
— Конечно, не возражаем, — сказала Алла.
К вечеру дача превратилась в филиал женского клуба. Аделаида Игоревна и Лидия Васильевна сидели в беседке, громко обсуждали соседей, знакомых, цены в магазинах, погоду и политику. Толя с Мишей ушли к пруду, а Алла осталась на кухне мыть посуду после ужина.
— Аллочка, а у вас тут телевизор есть? — крикнула из беседки Лидия Васильевна.
— Есть, в гостиной!
— А пульт где?
— На тумбочке!
— А какие каналы ловит?
Алла вытерла руки и пошла показывать каналы. Потом принесла подушки для садовых стульев. Потом воду в кувшине. Потом чашки для чая.
— Аллочка, а варенье у вас есть? — спросила Аделаида Игоревна около десяти вечера.
— Есть, принесу.
— А печенье?
— Тоже есть.
— А может, бутербродики нарезать? А то мы так расчирикались, что и поесть забыли!
Алла принесла варенье, печенье и нарезала бутерброды. Женщины продолжали громко разговаривать до половины двенадцатого. Алла лежала в постели и слушала их голоса через открытое окно.
— Толь, — шепнула она мужу.
— М-м?
— Они очень громко разговаривают.
— Завтра поговорю с мамой.
Но на следующий день Толя уехал в город по делам, а Алла осталась с двумя гостьями наедине.
— Аллочка, а давайте грядки переделаем! — предложила Лидия Васильевна утром в четверг. — Я вижу, у вас помидоры не там растут, где надо. И огурцы тоже. Вы позволите?
Алла стояла с чашкой и смотрела на свой огород, который планировала и сажала сама. Каждая грядка была продумана, каждое растение посажено в определенном месте.
— Но они же хорошо растут на своих местах, — осторожно сказала она.
— Деточка, растут-то растут, но неправильно! — вмешалась Аделаида Игоревна. — Лидочка у нас специалист по огородам. У нее на даче такой урожай, что соседи завидуют!
— Да, это точно! — подтвердила Лидия Васильевна. — Опыт, знаете ли, дело наживное. Я сорок лет в огороде копаюсь. А вы еще молодая, учиться и учиться.
— Но мне нравится, как сейчас, — попробовала возразить Алла.
— Аллочка, ну что ты упрямишься? — нахмурилась Аделаида Игоревна. — Лидочка хочет помочь, а ты отказываешься. Неудобно как-то.
Алла посмотрела на двух женщин, которые уже взяли лопаты и готовы были перекопать ее огород. Сказать «нет» означало устроить скандал. Промолчать — потерять свои грядки.
— Хорошо, — сдалась она. — Только, пожалуйста, аккуратно.
— Ой, конечно, деточка! Мы же не варвары! — засмеялась Лидия Васильевна и взмахнула лопатой.
К вечеру огород был неузнаваем. Помидоры пересадили, огурцы переместили, клубнику разделили и рассадили по новым местам. Алла смотрела на результат и чувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Ну как, нравится? — спросила Аделаида Игоревна, вытирая руки о фартук.
— Очень… необычно, — выдавила Алла.
— Деточка, да ты не расстраивайся! Через месяц увидишь результат и спасибо скажешь. Правда, Лидочка?
— Конечно! Урожай будет в два раза больше, увидите!
— Алла, что у тебя с лицом? — спросил Толя, вернувшись вечером.
— Ничего. Устала просто.
— Мам говорит, они огород переделали.
— Да, переделали.
— Ну и хорошо. Мама разбирается в этих делах.
Алла кивнула и отвернулась. Толя не видел, как она планировала каждую грядку, как выбирала места для растений, как радовалась первым всходам. Для него это был просто огород, который можно переделать по совету мамы.
— Толь, а когда твоя мама планирует уехать?
— Да какая разница? Ей хорошо, нам не мешает. Лидия Васильевна, кстати, очень приятная женщина. Рассказывала про своих внуков.
— Они уже две недели здесь живут.
— И что?
— Я думала, это будет просто визит на выходные.
— Планы меняются, Алла. Не будь такой… напряженной.
Напряженной. Алла легла в постель и уставилась в потолок. Она была напряженной? Или просто хотела хоть иногда побыть в собственном доме без посторонних?
В пятницу к дому подъехала еще одна машина. Из нее вышла незнакомая Алле женщина лет пятидесяти.
— Галочка приехала! — радостно закричала Лидия Васильевна, выбегая из дома. — Адочка, смотри, кого я пригласила!
Галина Петровна оказалась еще одной подругой, которая «просто заехала посмотреть на чудесное место». Заехала с двумя сумками и рассказами о том, как она устала от городской суеты.
— Девочки, а можно я у вас до понедельника побуду? — спросила она, уже внося сумки в дом. — В городе ремонт у соседей, такой шум! А здесь тишина, благодать!
Алла стояла на крыльце и молчала. В доме теперь жили шесть человек вместо трех. Две спальни, одна гостиная, одна кухня и одна ванная на всех.
— Конечно, Галочка! — ответила за всех Аделаида Игоревна. — Разместимся как-нибудь. Правда, Аллочка?
— Конечно, — тихо сказала Алла.
К вечеру дача превратилась в филиал санатория. Три женщины сидели в беседке, громко смеялись, обсуждали прошлое и строили планы на будущее. Толя с Мишей, как обычно, ушли к пруду. Алла осталась готовить ужин на шестерых.
— Аллочка, а что у нас на ужин? — спросила Галина Петровна, заглядывая в кухню.
— Картошка с мясом.
— Ой, как хорошо! А я салатик принесла, домашний. И тортик купила в городе, очень вкусный!
— Спасибо.
— А можно я вам помогу? Картошку почистить или что-то еще?
Алла хотела сказать «не надо», но поняла, что отказ прозвучит грубо.
— Можете морковку натереть для салата.
— С удовольствием! Знаете, я дома тоже люблю готовить. У меня дочка говорит: «Мама, ты такая рукодельница!» А я отвечаю: «Деточка, это все опыт!»
Галина Петровна говорила без остановки. Рассказывала про дочку, про зятя, про внуков, про работу, про соседей, про врачей, про погоду. Алла кивала и резала картошку, и чувствовала, как у нее начинает болеть голова.
— А вы, наверное, тоже любите готовить? — спросила Галина Петровна, натирая морковку.
— Да, люблю.
— Это видно! Аделаида Игоревна рассказывала, что вы очень хозяйственная. И дом у вас уютный, и огород красивый. Правда, сегодня девочки его немного переделали, но это к лучшему! Лидочка у нас специалист.
Алла сжала нож сильнее. Ее огород переделали к лучшему. Без ее согласия, без ее участия. К лучшему.
— Да, наверное, — сказала она.
Ужин растянулся до десяти вечера. Три подруги не могли остановиться — рассказывали истории, смеялись, делились воспоминаниями. Толя изредка вставлял комментарии, Миша молча ел и явно скучал. Алла убирала посуду и слушала.
— А помните, как мы с вами в санаторий ездили? — говорила Галина Петровна. — Там тоже такая красота была! И воздух! И процедуры!
— Ой, а как мы там познакомились с теми мужчинами! — смеялась Лидия Васильевна. — Петр Иванович так за мной ухаживал!
— А Николай Степанович за мной! Цветы дарил, стихи читал!
— Девочки, а давайте завтра к пруду пойдем! — предложила Аделаида Игоревна. — Там, говорят, можно купаться.
— Ой, а купальники у нас есть?
— Я привезла! А у вас, Аллочка, есть лишний?
Алла подняла голову от раковины.
— Есть, конечно.
— Вот и замечательно! Завтра устроим водные процедуры!
— А может, и пикник организуем? — подхватила Лидия Васильевна. — Шашлыки, салаты, музыка!
— Отличная идея! Толечка, а у вас мангал есть?
— Есть, мам.
— Ну вот и прекрасно! Завтра будет настоящий праздник!
Алла мыла посуду и думала о том, что завтра суббота. День, который она планировала провести спокойно, с семьей. Почитать книгу, поиграть с Мишей, полить цветы. Вместо этого будет пикник с тремя гостьями, которые превратили ее дачу в место массового отдыха.
— Аллочка, а вы не против? — спросила Галина Петровна.
— Нет, конечно, — ответила Алла, не поворачиваясь.
— Ой, какая вы понимающая! Аделаида Игоревна, у вас такая замечательная невестка!
— Да, мне повезло, — согласилась свекровь. — Аллочка у нас золотая.
Золотая. Алла выключила воду и вытерла руки. Золотая невестка, которая молча сносит все капризы и не возражает против любых планов.
— Я пойду проверю, как Миша, — сказала она.
— Конечно, деточка, иди. А мы тут еще посидим, погоду на завтра обсудим.
Алла вышла из кухни и услышала за спиной взрыв смеха. О чем-то очень смешном рассказывала Лидия Васильевна.
Миша лежал в кровати с планшетом.
— Мам, а когда бабушка с тетями уедут? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Не знаю, сын.
— Они очень громко разговаривают. И места мало стало.
— Потерпи немного.
— А сколько немного?
Алла села на край кровати. Сколько немного? Неделю? Месяц? До конца лета?
— Я тоже не знаю, — честно ответила она.
— Мам, а можно мне к дедушке на дачу поехать? Там тихо, и мы с ним рыбу ловим.
К дедушке. К отцу Аллы, который жил в соседнем районе и у которого тоже была дача. Тихая, спокойная, где не было постоянных гостей и шумных посиделок.
— Поговорю с папой, — пообещала Алла.
— Хорошо. А то здесь теперь как в автобусе.
Как в автобусе. Алла поцеловала сына в лоб и вышла из комнаты. На веранде по-прежнему слышались голоса и смех. Толя сидел с ними, изредка что-то говорил.
Алла прошла в спальню и легла на кровать. В соседней комнате три женщины готовились ко сну, шуршали сумками, о чем-то шептались. Стена была тонкой, слышно было каждое слово.
— Адочка, а где у вас тут розетка? — спросила Галина Петровна.
— Вон там, за кроватью.
— А полотенца где?
— В шкафу, на верхней полке.
— Ой, не достану. Лидочка, помоги!
Шарканье тапочек, скрип кровати, шепот, возня. Алла закрыла глаза и представила свою спальню в городской квартире. Тихую, спокойную, где можно было побыть одной.
— Алл, ты спишь? — спросил Толя, входя в комнату.
— Нет.
— Завтра мама с подругами хотят пикник устроить. Поможешь?
— Конечно.
— Ты какая-то грустная. Что-то случилось?
Алла повернулась к мужу.
— Толь, мне кажется, или наша дача превратилась в гостиницу?
— Да ладно тебе. Мама просто отдыхает. И подруги у нее хорошие.
— Они здесь уже две недели.
— Ну и что? Тебе жалко места?
— Не жалко. Просто я думала, что мы будем отдыхать семьей.
— А сейчас разве не семья? Мама — это тоже семья.
— Плюс две посторонние женщины.
— Аллочка, не будь эгоисткой. Маме нравится здесь, она счастлива. Разве это не главное?
Эгоисткой. Алла отвернулась к стене. Она была эгоисткой, потому что хотела хоть иногда побыть в собственном доме без посторонних.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи, — ответил Толя и поцеловал ее в плечо.
Но ночь не была спокойной. В соседней комнате женщины долго шептались, потом кто-то начал храпеть, потом кто-то встал в туалет, потом опять шепот. Алла лежала с открытыми глазами и думала о том, что завтра будет еще один день в окружении чужих людей.
Пикник начался в одиннадцать утра. Лидия Васильевна заняла всю кухню, готовя салаты, Галина Петровна нарезала мясо для шашлыков, а Аделаида Игоревна командовала процессом.
— Аллочка, а у вас соль крупная есть? Для мяса нужна именно крупная! — кричала она из кухни.
— В верхнем шкафчике! — откликнулась Алла с веранды, где пыталась найти чистую скатерть для стола.
— А специи? Лидочка говорит, что без правильных специй шашлык не получится!
— Там же, рядом с солью!
— Ой, а перец горошком есть? И лавровый лист? И…
Алла бросила скатерть и пошла на кухню. Там царил хаос. Все рабочие поверхности были заставлены мисками, кастрюлями, разделочными досками. Раковина полна грязной посуды. На полу валялись обрезки от овощей.
— Где у вас большая миска? — спросила Галина Петровна, держа в руках куски мяса.
— А терка мелкая? — добавила Лидия Васильевна.
— А фольга? — подхватила Аделаида Игоревна.
Алла метралась между ними, доставая посуду, убирая мусор, вытирая лужи. Ее кухня превратилась в поле боя.
— Девочки, может, я помогу? — предложила она.
— Ой, нет-нет, деточка! — замахала руками Лидия Васильевна. — Мы сами справимся! Вы лучше стол накройте, цветочки поставьте. Женские дела!
Женские дела. Алла вышла из кухни и увидела, что Толя с Мишей сидят в беседке и играют в шашки.
— Пап, а можно я все-таки к дедушке поеду? — спрашивал Миша.
— Сегодня? Но у нас же пикник.
— Я не очень люблю пикники с бабушкиными подругами.
— Миш, не говори так. Они хорошие женщины.
— Они громкие.
Толя рассмеялся.
— Ладно, завтра отвезу тебя к дедушке, если хочешь.
Алла остановилась. Миша хотел к дедушке. От шума, от чужих людей, от постоянной суеты. Двенадцатилетний ребенок понимал то, чего не понимал его отец.
— Толь, — сказала она. — Можно поговорить?
— Конечно. Миш, продолжай играть сам с собой.
Они отошли к забору.
— О чем хотела поговорить?
— О ситуации с твоей мамой и ее подругами.
Толя вздохнул.
— Алла, опять двадцать пять?
— Они живут у нас уже две недели. Это наш дом, наша дача, наше место отдыха.
— И что?
— А то, что я чувствую себя гостьей в собственном доме!
— Не драматизируй.
— Они переделали мой огород без разрешения. Заняли обе спальни. Устраивают пикники, не спрашивая мнения. Приглашают еще людей!
— Мама хочет отдохнуть с подругами. В чем проблема?
— Проблема в том, что это продолжается уже две недели! И неизвестно, сколько еще будет продолжаться!
— А что, у нас мало места?
— Толя! — Алла почувствовала, как голос становится громче. — Дело не в месте! Дело в том, что мы купили эту дачу для семьи, а она превратилась в санаторий для твоей мамы!
— Не кричи. Соседи услышат.
— Мне все равно, кто услышит! Я устала!
Из кухни донесся громкий смех и звон посуды.
— Устала от чего? — спокойно спросил Толя.
— От того, что я не могу побыть в тишине! От того, что каждое утро просыпаюсь от голоса твоей мамы! От того, что не могу спланировать день, потому что всегда появляются новые планы! От того, что мой дом больше не мой!
— Алла, успокойся. Мама не вечно здесь будет.
— Когда? Когда она уедет?
— Не знаю. Когда захочет.
— А если не захочет до конца лета?
— Ну и что? Плохо разве?
Алла посмотрела на мужа и поняла, что он действительно не понимает. Для него было нормально, что мама живет у них столько, сколько хочет. Что приглашает подруг. Что переделывает огород. Что командует в чужом доме.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда поговорю с ней сама.
— Алла, только без скандалов, прошу тебя.
— Без скандалов.
Возможность поговорить представилась вечером. Галина Петровна уехала домой, Лидия Васильевна пошла гулять к пруду, а Аделаида Игоревна сидела в беседке и разбирала фотографии на телефоне.
— Аделаида Игоревна, можно с вами поговорить?
— Конечно, деточка! Садись рядом. Смотри, какие фотографии получились! Вот мы с девочками у пруда, а вот за столом…
— Аделаида Игоревна, мне нужно с вами серьезно поговорить.
Свекровь подняла глаза.
— Что-то случилось?
— В каком-то смысле да. Скажите, вы планируете еще долго гостить у нас?
— А что, мешаю?
— Дело не в том, мешаете или нет. Просто хотелось бы понимать планы.
— Планы… — Аделаида Игоревна отложила телефон. — А какие могут быть планы у пенсионерки? Живу, как получается.
— Но вы же понимаете, что у нас тоже есть планы. Семейные планы.
— Я что, не семья?
— Конечно, семья. Но у нас есть потребность в… в тишине иногда. В спокойствии.
— Деточка, а я что, шумлю? Мешаю вам?
Алла глубоко вдохнула.
— Аделаида Игоревна, вы живете у нас уже две недели. Привезли подругу, потом еще одну. Переделали огород. Каждый день устраиваете посиделки до поздна. Мы чувствуем себя гостями в собственном доме.
Лицо свекрови изменилось.
— Ах вот как! Значит, я вам мешаю! Значит, теща надоела!
— Я не это имела в виду…
— А что имели? Что старая женщина не имеет права отдохнуть у сына? Что мать должна сидеть в четырех стенах и не появляться на глаза?
— Аделаида Игоревна, речь не о том, чтобы не появляться. Речь о том, чтобы согласовывать визиты.
— Согласовывать! — всплеснула руками свекровь. — Слышали, девочки? Я должна у собственного сына разрешения спрашивать!
— При чем здесь девочки? И дело не в разрешениях…
— А в чем дело? В том, что молодой жене мешает свекровь? В том, что вам не нравится, как я живу?
Голос Аделаиды Игоревны становился все громче. Из дома выглянул Толя.
— Что происходит?
— А то происходит, сынок, что твоя жена выгоняет меня! — заявила свекровь. — Говорит, что я мешаю, что надоела, что планы у них семейные!
— Мам, успокойся. Алла, что ты ей говорила?
— Я спросила, сколько она планирует гостить.
— И это все?
— Она еще сказала, что мы должны согласовывать визиты! — добавила Аделаида Игоревна. — Представляешь? Мать должна спрашивать разрешения у невестки!
К беседке подошла Лидия Васильевна.
— Что случилось? Адочка, ты плачешь?
— Меня выгоняют, Лидочка! Говорят, что я мешаю!
— Как это выгоняют? — возмутилась Лидия Васильевна. — Мы же ничего плохого не делаем!
— Никто никого не выгоняет, — устало сказал Толя. — Просто какое-то недоразумение.
— Никакого недоразумения нет, — твердо произнесла Алла. — Я сказала то, что думаю. Мы купили эту дачу для семейного отдыха. А она превратилась в место постоянного проживания для посторонних людей.
— Посторонних? — ахнула Лидия Васильевна. — Мы что, посторонние?
— Для меня — да.
Повисла тишина. Аделаида Игоревна смотрела на невестку с открытым ртом. Толя мрачно молчал.
— Алла, ты что говоришь? — тихо спросил он.
— Говорю правду. Я устала от того, что в моем доме хозяйничают чужие люди. Что мой огород переделывают без спроса. Что каждый день появляются новые гости. Что я не могу спокойно позавтракать, потому что кто-то ищет тапочки. Что не могу лечь спать, потому что за стеной до полуночи разговаривают.
— Неблагодарная! — вскрикнула Аделаида Игоревна. — Мы тебе помогаем, стараемся, а ты…
— Помогаете? — перебила Алла. — Чем именно помогаете? Тем, что едите наши продукты? Или тем, что я каждый день готовлю на шестерых вместо троих?
— Алла! — резко сказал Толя. — Хватит!
— Нет, не хватит! — Алла повернулась к мужу. — Две недели я молчала. Терпела. Улыбалась. А теперь скажу все как есть!
Она повернулась к свекрови.
— Аделаида Игоревна, это наш дом. Наша семья. Наше место отдыха. Вы можете приезжать в гости, но именно в гости. На выходные, на несколько дней. С предупреждением и согласованием. А не превращать нашу дачу в свой летний лагерь!
— Я… я не могу поверить! — Аделаида Игоревна схватилась за сердце. — Толечка, ты слышишь, что она говорит?
— Слышу, мам.
— И что? Ты будешь это терпеть?
Толя посмотрел на жену, потом на мать.
— Мам, может, действительно стоит…
— Что? Что стоит?
— Ну… немного сократить визиты. Согласовывать.
— Сынок! — ахнула Аделаида Игоревна. — Ты встаешь на ее сторону?
— Я не встаю ни на чью сторону. Просто думаю, что Алла имеет право на мнение в собственном доме.
— Значит, меня и правда выгоняют, — тихо сказала свекровь. — Собственный сын выгоняет мать.
— Никто вас не выгоняет, — сказала Алла. — Просто давайте договоримся о правилах.
— О правилах! — фыркнула Лидия Васильевна. — Слышишь, Ада? О правилах с собственной свекровью!
— Да, о правилах, — твердо повторила Алла. — Если вы хотите приехать — предупреждайте. Если хотите привезти гостей — спрашивайте. Если хотите что-то переделать — согласовывайте. Это элементарное уважение.
— Уважение? — взвилась Аделаида Игоревна. — А где ваше уважение к старшим? К матери мужа?
— Мое уважение закончилось тогда, когда вы начали считать мой дом своим.
— Все! — встала Аделаида Игоревна. — Я не останусь здесь ни минуты! Лидочка, собирай вещи! Уезжаем!
— Мам, не нужно так, — попробовал вмешаться Толя.
— Как не нужно? Меня здесь не хотят! Твоя жена ясно дала понять, что я здесь лишняя!
— Вы не лишняя, — устало сказала Алла. — Просто хочется, чтобы это были именно гостевые визиты, а не постоянное проживание. Погостили? А теперь собирайте вещи и идите домой.
— Постоянное проживание! — Аделаида Игоревна схватила сумочку. — Хорошо! Больше вы меня здесь не увидите! Никогда!
— Мам, ну что ты…
— Ничего не говори, Толя! Я все поняла! Жена у тебя главная, а мать — так, пятое колесо!
Аделаида Игоревна направилась к дому. Лидия Васильевна побежала за ней.
— Адочка, подожди! Может, не стоит так резко?
— Стоит, Лидочка! Стоит! Где наши сумки?
Через полчаса две женщины грузили вещи в машину. Толя пытался что-то говорить матери, но она его не слушала.
— Все, сынок. Не приезжай ко мне. И не звони. Пока твоя жена не извинится, я с вами не общаюсь.
— Мам, ну что ты говоришь? Какие извинения?
— Пусть придет и попросит прощения. На коленях. За то, что выгнала мать из дома сына.
— Мам…
— Поехали, Лидочка!
Машина укатила, подняв пыль. Толя стоял у ворот и смотрел вслед. Алла сидела в беседке и чувствовала странную пустоту.
— Ну что, довольна? — спросил Толя, подходя к ней.
— Не знаю.
— Мама больше не приедет.
— Приедет. Когда остынет.
— Не приедет. Ты ее знаешь плохо. Она может обижаться годами.
— Может быть.
— И что теперь?
Алла посмотрела на дом, на огород, на пруд. Тишина. Наконец-то тишина.
— А теперь мы будем жить спокойно, — сказала она.
— Без моей матери.
— Толя, твоя мать может приезжать в гости когда угодно. Но именно в гости, а не на постоянное житье.
— Ты же понимаешь, что она этого не примет?
— Тогда это ее выбор.
Толя молча прошел в дом. Алла осталась в беседке. Вечерело. На пруду плескались утки. Где-то в саду пел соловей.
Впервые за две недели на даче было тихо.
Прошел месяц. Аделаида Игоревна действительно не звонила и не приезжала. Толя несколько раз ездил к ней в город, но она отказывалась его слушать.
— Пока твоя жена не извинится, никакого общения, — повторяла она.
Алла не собиралась извиняться. Она была права, и она это знала.
Дача вернулась к тому состоянию, ради которого они ее и покупали. Семейные завтраки на веранде. Тихие вечера у пруда. Толя с Мишей ловили рыбу. Алла читала книги в беседке. Никто не кричал по утрам, не переделывал огород, не устраивал шумных посиделок.
— Мам, а бабушка так и не приедет? — спросил Миша однажды вечером.
— Не знаю, сын. Возможно, приедет, когда поймет, что была не права.
— А если не поймет?
— Тогда не приедет.
— А тебе не жалко?
Алла подумала. Жалко ли ей? Конечно, жалко. Аделаида Игоревна была матерью Толи, бабушкой Миши. Но жалко было не ее саму, а то, что она не смогла понять простую вещь: у каждого должно быть свое место, где он может чувствовать себя хозяином.
— Немного жалко, — честно ответила Алла. — Но я не жалею о том, что сказала ей правду.
— Папа расстроился.
— Да, папа расстроился. Но папа поймет.
Толя действительно постепенно понимал. Особенно когда увидел, как хорошо стало на даче без постоянных гостей. Как спокойно засыпал Миша. Как расслабленно выглядела Алла.
— Может, все-таки съездим к маме? — предложил он как-то.
— Съезди. Но без извинений с моей стороны.
— Она этого ждет.
— А я этого не сделаю. Я не была неправа.
— Алла…
— Толя, я защищала наш дом, нашу семью, наш покой. Я не обижала твою мать и не выгоняла ее. Я просто обозначила границы.
— Может, можно было мягче?
— Два недели я была мягкой. Это не работало.
Осенью, когда дачный сезон закончился, Аделаида Игоревна все-таки позвонила Толе.
— Сынок, как дела?
— Нормально, мам. Как ты?
— Ничего. Слушай, может, встретимся? В городе, нейтральная территория.
Они встретились в кафе. Аделаида Игоревна выглядела уставшей.
— Сынок, я скучаю, — сказала она.
— Я тоже, мам.
— Может… может, мы как-то договоримся?
— О чем?
— О дачных визитах.
Толя удивился. Он думал, мать будет настаивать на извинениях от Аллы.
— Мам, а что случилось?
— Лидочка объяснила мне некоторые вещи. Сказала, что, может быть, мы действительно… переборщили.
— В чем переборщили?
— Ну… в том, что слишком освоились. И подруг приглашали без спроса. И огород переделывали. Лидочка говорит, что это неправильно.
Толя кивнул.
— Мам, Алла не против твоих визитов. Просто хочется договориться о правилах.
— О каких правилах?
— Предупреждать о приезде. Не приглашать гостей без согласования. Не переделывать ничего без разрешения.
Аделаида Игоревна помолчала.
— А что, разумно, — неожиданно согласилась она. — Просто мне так понравилось у вас, что я забылась.
— Понравилось — это хорошо. Значит, будешь приезжать еще.
— Буду, если Аллочка не против.
— Не против. При соблюдении правил.
— Хорошо. А она… она не требует извинений?
— Нет, мам. Не требует.
Аделаида Игоревна вздохнула.
— Может, это я должна извиниться?
— Может быть.
На следующих выходных Аделаида Игоревна приехала на дачу. Одна, на два дня, предварительно позвонив и предупредив.
— Аллочка, — сказала она, входя в дом. — Можно, я извинюсь?
Алла подняла глаза от книги.
— Конечно.
— Я действительно переборщила. Засиделась в гостях. И подруг приглашала без спроса. И огород… Прости меня.
— Хорошо, — кивнула Алла. — Главное, что мы поняли друг друга.
— Поняли. Теперь я буду предупреждать о визитах.
— Спасибо.
— И подруг приглашать только с разрешения.
— Было бы хорошо.
— И ничего не переделывать без согласования.
— Да.
Аделаида Игоревна присела на диван.
— А знаешь, даже лучше так. Я дома соскучилась по своему порядку. А здесь буду отдыхать, а не хозяйничать.
— Отлично.
— Только… можно я иногда все-таки с Лидочкой приеду? Не на долго, на денек?
Алла улыбнулась.
— Можно. Но предупреждая заранее.
— Конечно! Я теперь всегда предупреждаю.
К вечеру воскресенья Аделаида Игоревна собирала вещи.
— Спасибо за выходные, — сказала она Алле. — Отдохнула хорошо.
— Приезжайте еще.
— Обязательно. На следующих выходных, если можно.
— Можно.
— А может, и Лидочку привезу. Она обещала больше не командовать в чужом огороде.
Алла рассмеялась.
— Привозите. Будем рады гостям.
Именно гостям. Не постоянным жильцам, а гостям. Которые приезжают, отдыхают и уезжают. Которые не считают чужой дом своим. Которые уважают правила хозяев.
Машина свекрови скрылась за поворотом. Алла стояла у ворот и чувствовала удовлетворение. Она сделала то, что должна была сделать. Защитила свой дом, свою семью, свой покой.
И при этом не потеряла родственников. Просто научила их уважать границы.
— Все хорошо? — спросил Толя, подходя к ней.
— Все отлично, — ответила Алла и взяла мужа за руку.
Они вошли в дом. Свой дом. Тихий, спокойный, где можно было жить по собственным правилам.
