Надя закрыла калитку и глубоко вдохнула запах сосен. После душного города этот воздух казался лекарством. Она потянулась, чувствуя, как усталость медленно покидает тело. «Наконец-то тишина», — подумала она, поправляя сумку на плече.
Дача досталась ей от бабушки — старый, но крепкий дом с резными ставнями и верандой, заросшей диким виноградом. Место было уединённым: соседи жили далеко, а ближайший магазин — в трёх километрах. Именно поэтому Надя любила сюда приезжать: никаких звонков, сообщений, надоедливых коллег.
Она только разожгла камин и налила себе чаю, когда зазвонил телефон. На экране — имя «Сергей». На секунду её лицо исказила гримаса раздражения, но она взяла трубку.
— Привет, Надюш! — раздался его бодрый голос. — Ты на даче?
— Да, — коротко ответила она.
— Отлично! Слушай, мы с Ленкой хотели на выходные за город — машину взяли, шашлыки купили… Ты же не против, если мы к тебе заскочим? Ключи-то у тебя есть?
Надя замерла. Пальцы сами сжались вокруг телефона.
— Нет.
— Ну ты же там сейчас! Можешь оставить нам под ковриком или у соседей…
— Я не дам тебе ключи, — её голос прозвучал резче, чем она хотела.
В трубке повисло молчание.
— Ой, — наконец сказал Сергей. — А что так строго? Мы же не сломаем ничего…
— Это не обсуждается.
Она резко положила трубку, даже не попрощавшись.
Надя подошла к окну и задернула занавеску, хотя на улице ещё светило солнце. «Почему они лезут? Почему все время лезут?»— в голове назойливо крутилось одно и то же.
Она взглянула на дверь в дальнюю комнату — ту, что всегда была заперта. На бронзовой ручке висел маленький, но крепкий замок.
Снаружи резко зашуршали кусты. Надя вздрогнула и резко обернулась.
— Кто там? — её голос дрогнул.
Никто не ответил.
Она медленно подошла к шкафу, достала бутылку коньяка и налила себе полстакана. Руки слегка дрожали.
«Надо проверить замок. Вдруг…»
Но она так и не подошла к той двери. Вместо этого Надя взяла телефон и отправила Сергею сообщение:
«Прости за грубость. Но ключей не будет. Это не личное.»
Он ответил почти сразу:
«Ладно… Но там что-то не так?»
Надя выключила телефон.
За окном снова зашевелились ветки.
Надя долго ворочалась в кровати, прислушиваясь к каждому шороху за окном. Ветер шевелил листья, ветки скрипели, и ей чудилось, будто кто-то осторожно шарит по двору. Она натянула одеяло до подбородка и стиснула зубы.
«Это просто ветер. Просто ветер…»
Но когда глухой стук раздался со стороны веранды, она резко села. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже на улице.
Надя встала, нащупала в темноте фонарик и медленно двинулась к окну. Занавески были плотные, но через щель она разглядела тень — чьи-то ноги, осторожно ступающие по ступеням.
Кто-то был здесь.
Она замерла, не решаясь даже дышать. Тень остановилась у двери. Раздался тихий скрежет — будто кто-то провёл пальцами по дереву.
Но дверь была заперта.
Тень задержалась на несколько секунд, затем медленно отошла. Шаги затихли в темноте.
Надя стояла, прижав ладонь ко рту, пока не убедилась, что незнакомец ушёл.
С рассветом страх немного отступил. Надя вышла на крыльцо, оглядывая двор. Никого. Трава не помята, следов нет.
«Может, и правда показалось?
Но когда она обошла дом, то увидела — под окном дальней комнаты земля была притоптана. Кто-то стоял здесь и смотрел внутрь.
— Наденька, а ты давно приехала? — раздался за спиной голос.
Надя вздрогнула. На дорожке стояла Марья Ивановна, местная старушка, известная своей любовью к сплетням.
— Вчера, — коротко ответила Надя, стараясь не смотреть в сторону примятой травы.
— А я уж думала, у тебя гости. Ночью свет в окне мелькал…
— Это не я, — резко сказала Надя.
Старушка прищурилась.
— Странно… А мне почудилось, будто кто-то ходил.
Надя почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Вам, наверное, показалось.
— Может, и так… — Марья Ивановна недоверчиво посмотрела на дом. — Только ты осторожнее. Места тут тихие, но всякое бывает.
Вернувшись внутрь, Надя подошла к запертой двери. Замок был на месте, нетронутый. Она провела пальцем по холодному металлу, затем резко отвернулась.
«Нет. Не сейчас.»
Но вопрос висел в воздухе:
Кто приходил этой ночью?
И, что ещё важнее —
Что они искали?
После разговора с Марьей Ивановной Надя весь день чувствовала себя натянутой струной. Каждый шорох заставлял её вздрагивать, а тени в углах казались чужими силуэтами. Она проверяла замки на окнах трижды, хотя никогда раньше не заботилась о такой предосторожности.
К вечеру она не выдержала и решила осмотреть дом снаружи. Взяла фонарик, хотя солнце ещё не село, и медленно обошла участок. Возле дальнего окна, того самого, что выходило из запертой комнаты, земля действительно была примята — будто кто-то долго стоял и вглядывался внутрь.
Надя наклонилась и увидела кое-что ещё: окурок. Совсем свежий, даже не размокший от утренней росы.
Кто-то был здесь сегодня.
Она только хотела поднять окурок, когда в кармане зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло? — осторожно сказала Надя.
— Надежда? — мужской голос звучал глухо, будто человек говорил через ткань.
— Кто это?
— Ты не должна была возвращаться на дачу.
Ледяная волна прокатилась по спине.
— Что?.. Кто вы?
— Уезжай. Пока не поздно.
Щелчок. Гудки.
Надя стояла, сжимая телефон в дрожащих пальцах. Она посмотрела на окурок у своих ног.
Они знают, что она здесь.
В доме Надя захлопнула все ставни и заперла дверь на цепочку. Рука сама потянулась к бутылке вина — но она передумала. Вместо этого она подошла к комоду, достала коробку с инструментами и вытащила оттуда старый, ржавый ключ.
Тот самый, что открывал дальнюю комнату.
Она не хотела туда заходить. Дала себе слово никогда не переступать этот порог. Но теперь у неё не было выбора.
Ключ в замке повернулся с трудом, будто его не использовали годами. Дверь скрипнула, открывая темноту.
Надя глубоко вдохнула и включила свет.
Комната была… пустой.
Нет, не совсем. В углу стоял старый стол, покрытый пылью. На нём — фотографии, какие-то бумаги, потрёпанный блокнот. И одна вещь, от которой у Нади перехватило дыхание.
Пистолет.
Ржавый, но всё ещё смертоносный.
Она подошла ближе и увидела надпись на стене, сколотую ножом:
«Молчи, если хочешь жить.»
— Ну вот и встретились, — раздался чей-то голос.
Надя резко обернулась.
В дверях стоял незнакомец. В его руке блеснуло лезвие.
Незнакомец стоял в дверях, перекрывая выход. Его лицо было скрыто в тени, но Надя разглядела шрам, пересекающий щеку от виска до подбородка. Лезвие ножа в его руке отражало тусклый свет лампы.
— Закрыла за собой дверь, умница, — прохрипел он. — Теперь никто не услышит.
Надя отступила назад, натыкаясь на стол. Рука сама потянулась к ржавому пистолету.
— Не двигайся! — мужчина сделал шаг вперёд.
Но она уже схватила оружие. Холодный металл жёг пальцы.
Раздался оглушительный грохот.
Надя зажмурилась, не понимая, нажала ли она на курок или это сделал он. Но когда открыла глаза — незнакомец стоял на том же месте. Только теперь в его взгляде читался не страх, а… удивление?
— Ты… — он медленно покачал головой. — Ты не помнишь меня?
Голос его изменился, стал глубже, знакомее.
Надя вгляделась. Шрам, форма бровей, этот взгляд…
— Андрей? — её собственный голос прозвучал чужим.
Человек опустил нож.
— Двенадцать лет, Надь. Двенадцать лет я ждал, когда ты вернёшься сюда.
Она вспомнила. Лето. Жара. Они с Андреем, молодыми и глупыми, прятали в этой комнате то, что нашли в лесу. Чёрный чемодан, набитый деньгами.
— Мы должны были вернуть их, — прошептал он. — Но ты исчезла.
Надя почувствовала, как подкашиваются ноги. Она опустила пистолет.
— Меня… меня вывезли той же ночью. Родители срочно отправили меня за границу. Они знали…
— Знали, что хозяева этих денег придут за нами, — закончил он.
Тут снаружи донеслись шаги. Не один человек — несколько.
Андрей резко поднял голову.
— Они здесь.
Он схватил Надю за руку и потянул к окну.
— Ты должна бежать. Сейчас.
— Но…
— Эти деньги были не просто чужими, Надь. Они принадлежали тем, кто не прощает.
Стук в дверь сотряс весь дом.
Андрей выбил раму ногой.
— Беги через огород к реке. Там лодка.
— А ты?
Он улыбнулся — той самой улыбкой двадцатилетнего мальчишки, которую она помнила все эти годы.
— Я их задержу.
Последнее, что увидела Надя перед тем, как прыгнуть в темноту — как он поднимает пистолет и направляет его на дверь.
А потом был бег. Ветки, хлеставшие по лицу. Крик «Стой!» сзади. И далёкий звук выстрела, от которого сжалось сердце.
Лодка действительно была там. Надя оттолкнулась от берега, когда из кустов выбежали двое в чёрном.
Один поднял руку. Вспышка.
Но промахнулся.
Течение подхватило лодку, унося в темноту.
Надя сжала в руке то, что успела схватить со стола — пожелтевшую фотографию. На ней они с Андреем, смеющиеся, на фоне этой самой дачи.
И ключ.
Тот самый, что открывал комнату с деньгами.
Только теперь она понимала — это был ключ не от дачи.
А от прошлого, которое наконец догнало её.
Лодку бросало на волнах, холодные брызги хлестали по лицу. Надя судорожно цеплялась за борта, пытаясь разглядеть берег в кромешной тьме. Где-то позади ещё долго слышались крики, потом – два приглушённых хлопка. Выстрелы.
Она зажмурилась, представляя, как Андрей…
Нет. Не думать об этом.
Лодку внезапно резко развернуло, нос ударился о что-то твёрдое. Надя едва успела схватиться за низкие ветви, свисающие над водой.
Выбравшись на берег, она сразу поняла – это старая пристань лесников. Отсюда вела узкая тропинка, по которой когда-то они с Андреем бегали купаться.
Надя огляделась. В кармане – только телефон (разряженный), ключ и та самая фотография.
Куда идти?
Вспомнились слова Андрея: «Эти деньги были не просто чужими».
И вдруг – озарение.
Через полчаса изнурительного пути по заброшенной тропе она вышла к полуразрушенному срубу. Это место знали только они вдвоём.
Дверь скрипнула. Внутри – пыль, паутина и…
– Не двигаться!
Надя ахнула. В углу, прислонившись к стене, сидел Андрей. Рука прижимала окровавленный бок, но в другой по-прежнему сжимал пистолет.
– Ты… как…
– Потеряли твой след у реки, – хрипло усмехнулся он. – Я отполз сюда, пока они обыскивали берег.
Она разорвала свою футболку на бинты. Рана оказалась неглубокой – пуля лишь задела рёбра.
– Кто они? – спросила Надя, туго перевязывая рану.
– Братва Волкова. Те самые, чей чемодан мы нашли.
В памяти всплыли обрывки того лета: они случайно наткнулись на закопанный металлический кейс, когда искали место для костра.
– Но мы же хотели вернуть!
– Уже было поздно, – Андрей сжал зубы от боли. – Их люди видели нас. Твои родители успели тебя вывезти, а моя семья…
Он отвернулся.
Снаружи вдруг раздался шум двигателя.
– Спрячься! – Андрей судорожно потянулся к оружию.
Но в дверь постучали три раза – чётко, с паузами.
– Это свой, – облегчённо выдохнул он.
На пороге стояла… Марья Ивановна. Только теперь это была не дряхлая старушка, а строгая женщина с проницательным взглядом.
– За вами уже выехали, – сказала она, бросая на пол рюкзак. – Здесь еда, аптечка и ключи от машины за холмом.
– Вы… кто вы? – остолбенела Надя.
– Та, кто двадцать лет присматривала за вашей дачей. И за тем, что в ней спрятано.
Старая «Нива» летела по проселочной дороге, подскакивая на ухабах. На заднем сиденье Андрей терял сознание от боли.
– Куда мы едем? – крикнула Надя через шум мотора.
– На станцию, – ответила Марья Ивановна. – Там вас встретят.
– Кто?
Женщина на мгновение отвела глаза от дороги:
– Люди, которые ждут этот ключ. Настоящие хозяева тех денег.
Когда они подъехали к пустынной платформе, там уже стоял мужчина в военной форме.
– Капитан Ершов? – неуверенно спросила Надя.
Он молча кивнул, взглянув на её окровавленную одежду.
– Где артефакт?
Она протянула ключ.
Только сейчас Надя поняла – на нём была едва заметная гравировка: «Архив №17».
Капитан повертел ключ в руках, затем резко спросил:
– Вы смотрели, что в той комнате?
– Только… пистолет и бумаги…
– Хорошо, – он облегчённо вздохнул. – Значит, секретная часть не раскрыта.
Когда поезд тронулся, Надя в последний раз увидела в окне Марью Ивановну. Та стояла, скрестив руки, и смотрела им вслед.
Андрей, бледный, но живой, сжал её руку:
– Это конец?
– Нет, – прошептала Надя, глядя на исчезающий вдали перрон. – Это начало.
Где-то впереди, в туманной дымке, виднелись огни большого города.
И новая жизнь.
