— Всё, Галя! — Михаил швырнул на кухонный стол толстую папку с бумагами. — Покупатель уже нашёлся, завтра готовы деньги переводить.
Галина замерла с половником в руке над кастрюлей борща. Сердце ухнуло куда-то в пятки.
— Какой покупатель? О чём ты говоришь?
— О даче, конечно! Решил продать. Нам же деньги нужны на ремонт квартиры.
Женщина медленно положила половник и обернулась к мужу. За сорок лет совместной жизни она видела его в разных состояниях, но такой наглости не ожидала.
— Ты что, с ума сошёл? Какая продажа? Кто тебе такое право дал?
Михаил пожал плечами, как будто речь шла о покупке хлеба в магазине.
— А что тут такого? Дача записана на меня, я и решаю. Мужчина в доме хозяин или нет?
Галина почувствовала, как внутри всё переворачивается. Руки затряслись от возмущения. Неужели этот человек, с которым она прожила полжизни, настолько её не уважает?
Дача… Их родная дача в Малиновке. Шесть соток счастья, которые они покупали в девяносто третьем году на последние деньги. Тогда Михаил работал слесарем на заводе, она — продавцом в универмаге. Копили каждую копейку, ели гречку и макароны с сосисками, чтобы собрать нужную сумму.
— Миша, опомнись! — Галина подошла ближе, пытаясь достучаться до его совести. — Мы же вместе эту дачу покупали. Помнишь, как мечтали о своём участке? Как радовались, когда нашли этот домик?
— Ну и что? — Михаил отвернулся к окну. — Тогда я зарабатывал, я и платил. А сейчас на пенсии сидим, денег не хватает. Квартиру давно пора ремонтировать, ванную менять, обои переклеивать.
Слова мужа резали слух, как ржавый нож. Галина вспомнила, сколько сил и здоровья она вложила в эти шесть соток. Как каждые выходные таскала вёдра с водой из колонки, потому что водопровод провели только пять лет назад. Как полола грядки после рабочего дня, чтобы успеть посадить семена вовремя. Как собственными руками сажала яблони, которые теперь каждый год радуют урожаем.
— А кто грядки копал тридцать лет? — голос женщины дрожал от обиды. — Кто картошку сажал, помидоры выращивал? Кто дом утеплял, забор красил?
— Ты работала по дому, это твоя обязанность была, — отмахнулся Михаил. — А я деньги в семью приносил.
Вот оно! Наконец-то он показал своё истинное лицо. Галина всегда подозревала, что муж не ценит её труд, но слышать это вслух было невыносимо больно.
— Моя обязанность? — она повысила голос. — А любить, уважать, советоваться — это чья обязанность?
Михаил поморщился, как от зубной боли.
— Не ори на меня! Я глава семьи, я принимаю решения. Покупатель серьёзный, предложил хорошую цену. Завтра подписываем договор.
— Ничего мы не подписываем! — Галина схватила папку с документами и прижала к груди. — Я тоже собственник этой дачи, хоть она и на тебя оформлена!
— Да? — в голосе мужа прозвучала неприятная насмешка. — А в документах что написано? Михаил Петрович Коновалов — единственный владелец участка номер сорок два.
Женщина почувствовала, как горят щёки. Да, юридически дача принадлежала мужу. В те далёкие девяностые о совместной собственности мало кто думал. Оформляли на того, кто первый из очереди подошёл к чиновнику.
Но неужели закон важнее справедливости? Неужели бумажка дороже тридцати лет совместного труда?
— Миша, — она попыталась ещё раз. — Давай обсудим спокойно. Может, не стоит продавать? Мы же там столько времени проводим. Внуки приезжают на лето…
— Внуки, внуки! — взорвался Михаил. — А на что жить будем? Пенсия копеечная, цены растут. Квартира разваливается. От дачи одни расходы — налоги плати, газ, свет. А толку никакого!
— Как никакого? — Галина не могла поверить услышанному. — А овощи, ягоды, фрукты? Сколько денег экономим! А воздух чистый, отдых…
— Экономим, экономим, — передразнил муж. — Три мешка картошки в год — вот и вся экономия. А бензин на дорогу, семена, удобрения — считала когда-нибудь, во что это обходится?
Галина опустилась на стул. Неужели муж правда так думает? Неужели для него дача — просто статья расходов? А как же июльские вечера на веранде с чаем из самовара? Как же запах яблоневого цвета по весне? Как же радость, когда первый огурец срываешь с грядки?
— Ты не понимаешь, — тихо сказала она. — Дача — это не только деньги. Это наша жизнь, наши воспоминания.
— Воспоминания не накормят, — отрезал Михаил. — А покупатель ждать не будет. Или соглашаешься сегодня, или я сам завтра всё оформлю.
— Как сам? Я же не согласна!
— А твоё согласие и не нужно. Я собственник, я и распоряжаюсь.
Это была последняя капля. Галина вскочила и со всей силы хлопнула ладонью по столу.
— Знаешь что, Михаил Петрович! Хватит! Сорок лет я молчала, сорок лет терпела твою наглость. Но теперь всё!
Муж удивлённо уставился на неё. Наверное, впервые за много лет увидел в жене не покорную домохозяйку, а разъярённую женщину.
— Ты что, взбесилась?
— Нет, прозрела! — Галина подошла к телефону и начала набирать номер. — Алло, Наташа? Это тётя Галя. Срочно нужна консультация юриста…
Михаил побледнел.
— Кому ты звонишь? Зачем юрист?
— А затем, дорогой муж, что половина этой дачи принадлежит мне по закону. Неважно, на кого она оформлена. Совместно нажитое имущество делится пополам при разводе.
— При каком разводе? — голос мужа дрогнул.
— При том, на который я завтра подам, если ты не образумишься, — Галина говорила спокойно, но внутри бушевал ураган. — Думаешь, я всю жизнь буду терпеть твоё хамство?
Наташа, племянница, работала помощником адвоката в юридической фирме. Умная девочка, всегда готовая помочь родственникам.
— Тётя Галя, что случилось? — обеспокоенно спросила она.
— Наташенька, муж хочет продать дачу без моего согласия. Говорит, что она на него оформлена, и он имеет право. Это правда?
— Подожди, не волнуйся, — успокоила племянница. — Расскажи подробнее.
Галина быстро пересказала ситуацию, не спуская глаз с побледневшего мужа.
— Понятно, — сказала Наташа. — Слушай внимательно. Если дача покупалась в браке, то она считается совместно нажитым имуществом. Неважно, на кого оформлена. Без твоего нотариально заверенного согласия он не имеет права её продавать.
— А если он всё-таки продаст?
— Тогда сделку можно оспорить в суде. Но лучше до этого не доводить. У меня есть знакомый нотариус, он объяснит дяде Мише, что к чему. И покупателю тоже не помешает знать, что сделка может быть признана недействительной.
Галина почувствовала, как на душе становится легче. Не всё потеряно!
— Спасибо, дорогая. Можешь дать телефон этого нотариуса?
Михаил молча слушал разговор. Лицо у него было кислое, как у человека, съевшего лимон.
— Вот, — Галина записала номер и положила трубку. — Завтра идём к нотариусу. Пусть он объяснит тебе, кто здесь настоящий хозяин.
— Галя, не горячись, — попытался муж взять мирный тон. — Давай всё-таки обсудим спокойно…
— Что обсуждать? — женщина была непреклонна. — Ты уже всё решил. Без меня. Как всегда.
Она вспомнила, сколько раз за эти годы Михаил принимал важные решения единолично. Когда покупал машину, не спросив её мнения. Когда взял деньги в долг у соседей, поставив её перед фактом. Когда устроился работать на другое предприятие, даже не предупредив.
— Я всегда работал на семью, — оправдывался муж. — Всё для вас делал…
— Для нас? — горько усмехнулась Галина. — Или для себя? Помнишь, как пять лет назад хотел купить новую удочку за тридцать тысяч? Тогда мы с тобой две недели не разговаривали, пока ты не отказался от этой затеи. А теперь хочешь продать дачу за полтора миллиона, даже не спросив моего мнения!
Михаил неуютно переминался с ноги на ногу. Видимо, понимал, что жена права.
— Да ладно тебе, не вспоминай старое…
— Не старое, а показательное! — отрезала Галина. — Ты привык, что я всегда уступаю. Молчу, когда ты грубишь. Соглашаюсь с твоими решениями. Но дача — это красная черта!
Она подошла к окну и посмотрела во двор. Там играли соседские дети, беззаботно смеялись и бегали. А ведь и их внуки так же носились по дачным дорожкам, качались на качелях, которые дедушка собственными руками сколотил.
— Знаешь, что мне больше всего больно? — тихо сказала Галина, не оборачиваясь. — Не то, что ты хочешь продать дачу. А то, что ты не считаешь меня человеком, с которым нужно советоваться.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Только часы на стене мерно тикали, отсчитывая секунды.
— Я… я не думал, что для тебя это так важно, — наконец произнёс Михаил.
— Не думал, — повторила Галина. — Вот именно. Не думаешь. Сорок лет не думаешь о том, что я чувствую.
Она обернулась и посмотрела на мужа внимательно, как будто видела его впервые. Седые волосы, усталое лицо, опущенные плечи. Когда он успел так постареть? И когда они успели стать чужими людьми?
— Миша, — сказала она мягче. — А ты помнишь, как мы первый раз приехали на дачу? Апрель был, снег ещё лежал. Дом мрачный, грязный, стёкла наполовину выбиты…
Михаил кивнул. Воспоминание смягчило его лицо.
— Помню. Ты тогда сказала: «Ничего, приведём в порядок».
— И привели, — улыбнулась Галина. — Вместе. Помнишь, как обои клеили? Ты всё стремянку подавал, а я на цыпочках дотягивалась до потолка.
— А помидоры, — неожиданно сказал муж. — Помнишь первые помидоры? Ты целый день носилась вокруг них, как наседка.
— Конечно, помню. А как ты гордился, когда соседи урожай хвалили! «Моя жена, говорил, мастерица».
Михаил опустил голову. Видимо, тоже вспоминал те времена, когда они были одной командой.
— Галя, я… может, я погорячился с продажей…
— Не «может», а точно погорячился, — строго сказала женщина. — И не только с продажей. С отношением ко мне.
Зазвонил телефон. Михаил испуганно посмотрел на жену.
— Это, наверное, покупатель, — пробормотал он.
— Отвечай, — разрешила Галина. — Но помни — никаких подписаний завтра не будет.
Михаил неуверенно поднял трубку.
— Алло… Да, Николай Сергеевич… Что? Завтра встречаемся? Нет, подождите… Дело в том, что… у нас тут ситуация изменилась…
Галина наблюдала, как муж мучительно подбирает слова. Видимо, впервые в жизни ему пришлось признать, что он не единственный хозяин в доме.
— Понимаете, жена против продажи… Да, я знаю, что говорил… Нет, она тоже собственник… Нужно время подумать…
Покупатель, судя по интонации Михаила, был недоволен. Наверное, требовал определённости.
— Хорошо, неделя, — согласился муж. — Через неделю дам окончательный ответ.
Он положил трубку и виновато посмотрел на жену.
— Галя, давай всё-таки поговорим спокойно. Сядем, чай попьём…
— Сначала извинись, — твёрдо сказала женщина. — За то, что не посоветовался со мной. За то, что обращаешься со мной, как с прислугой.
Михаил помолчал, видимо, размышляя. Для мужчины его поколения извиниться перед женой было очень непросто.
— Извини, — наконец сказал он. — Я действительно не подумал о твоих чувствах.
— И?
— И больше не буду принимать важные решения без тебя.
Галина кивнула. Это было начало.
— Садись, — она налила чай в две чашки. — Теперь поговорим как цивилизованные люди.
Они сели за стол друг напротив друга. Михаил осторожно отпил чай, всё ещё не зная, чего ожидать от жены.
— Значит, так, — начала Галина. — Я понимаю, что деньги нам нужны. Квартиру действительно пора ремонтировать. Но продавать дачу — это крайняя мера.
— А что ты предлагаешь?
— Во-первых, давай посчитаем все расходы и доходы от дачи. Честно, без эмоций. Во-вторых, подумаем, как можно на ней заработать.
Михаил скептически поднял бровь.
— Заработать? На шести сотках?
— А что, нельзя? — Галина оживилась. — У нас яблони плодоносят отлично. Можно варенье делать на продажу. Или яблоки продавать. А теплица? Помидоры, огурцы — всё своё, экологически чистое. Люди за это доплачивают.
Муж задумался. Видимо, идея ему понравилась.
— И потом, — продолжала жена. — Можно иногда сдавать дачу на выходные. Много семей ищут место для отдыха с детьми. Тихое, экологически чистое место, рядом с лесом…
— Но тогда нам самим некуда будет ехать.
— А мы и не каждые выходные ездим. Сдадим на июль-август, когда самые дорогие цены. А в мае-июне и в сентябре сами будем отдыхать.
Михаил молча обдумывал предложение жены. Галина видела, что он колеблется.
— Ладно, — наконец сказал он. — Попробуем твой план. Но если не получится зарабатывать, тогда придётся продавать.
— Получится, — уверенно ответила Галина. — Я уже всё продумала. Соседка Тамара тоже хочет варенье делать на продажу. Можем объединиться, больше продукции — лучше цены.
В этот момент зашла их дочь Ольга с пакетами продуктов.
— Привет, родители! — она поцеловала маму и папу в щёку. — Что у вас тут за серьёзные разговоры?
Галина переглянулась с мужем. Стоит ли посвящать дочь в их семейные разборки?
— Папа хотел дачу продать, — честно сказала она. — Без меня решил.
Ольга удивлённо посмотрела на отца.
— Пап, ты что? Дачу продать? А куда мы с детьми летом ездить будем?
— Деньги нужны на ремонт, — оправдывался Михаил. — Квартира разваливается.
— Так мы же можем помочь с ремонтом, — сказала дочь. — Зачем дачу продавать? Это же наше родовое гнездо!
Галина с благодарностью посмотрела на дочь. Значит, не она одна так привязана к дачному участку.
— Оля, расскажи папе, как дети ждут выходные поездки к бабушке с дедушкой, — попросила мама.
— Да что рассказывать! — Ольга села за стол. — Мишка каждый четверг спрашивает: «Когда к бабуле на дачу поедем?» А Катя уже планирует, какие цветы будет сажать весной.
Михаил задумчиво смотрел в окно. Внуки действительно обожали дачу. Внук Мишка, семилетний непоседа, мог часами копаться в песочнице, которую дед сделал специально для него. А пятилетняя Катюша каждый раз просила бабушку показать ей, как растут огурцы и помидоры.
— И потом, пап, — продолжала Ольга. — Ты же помнишь, сколько проблем было у Смирновых, когда они свою дачу продали? Покупатели оказались мошенниками, деньги не доплатили, документы поддельными оказались…
— Это исключение, — слабо возразил Михаил.
— Да какое исключение! — махнула рукой дочь. — Сейчас столько аферистов развелось. А дача — это стабильность, это своё место на земле.
Галина молча слушала дочь и радовалась. Наконец-то в их семье появился союзник.
— Мам, а что если мы все вместе дачу облагородим? — предложила Ольга. — Мы с Серёжей можем помочь деньгами на материалы. Забор новый поставим, дорожки выложим…
— И баню отремонтируем, — подхватила Галина. — Давно собираемся.
Михаил слушал женщин и понимал, что проигрывает битву. Против него объединились сразу два самых важных человека в его жизни.
— Хорошо, — сдался он. — Оставляем дачу. Но тогда с ремонтом квартиры придётся подождать.
— Не придётся, — улыбнулась жена. — Я же говорила — будем зарабатывать на даче. А Оля поможет с материалами.
— И Серёжа тоже поможет, — пообещала дочь. — По выходным приезжать будем, работать.
Михаил посмотрел на жену и дочь и вдруг понял, как близко был к тому, чтобы разрушить что-то очень важное. Не просто продать дачу, а лишить семью места, где они все были счастливы.
— Галя, — тихо сказал он. — Прости меня. Я был не прав.
— Главное, что понял, — мягко ответила жена. — Теперь будем решать всё вместе.
Ольга довольно улыбнулась.
— Вот и отлично! А теперь давайте планировать, что на даче делать будем. У меня куча идей!
Через неделю Михаил позвонил покупателю и сообщил, что дача не продаётся. Тот, конечно, был недоволен, но что поделаешь — семья решила иначе.
А вскоре Галина с соседкой Тамарой организовали небольшой бизнес по продаже домашнего варенья и солений. Ольга помогла создать страницу в социальных сетях и выкладывала туда фотографии и рецепты. Покупателей оказалось больше, чем они ожидали. Люди действительно готовы были переплачивать за качественную домашнюю продукцию.
Михаил тоже не остался в стороне. Он отремонтировал старую теплицу и начал выращивать рассаду на продажу. Оказалось, что у него есть талант к этому делу.
К концу лета они отложили приличную сумму на ремонт квартиры.
— Знаешь, — сказал Михаил жене однажды вечером, когда они сидели на веранде и смотрели на закат. — Хорошо, что ты тогда не дала мне дачу продать.
— Хорошо, что ты меня послушал, — ответила Галина. — Мужчина должен быть сильным, но мудрая женщина рядом не помешает.
Михаил обнял жену за плечи.
— Не помешает, — согласился он. — Точно не помешает.
А в саду тихо шелестели листья яблонь, которые они посадили тридцать лет назад. И каждый листочек шептал о том, что дом — это не то место, где спишь, а то, где тебя любят и ценят. И что любовь, как хорошее дерево, требует ухода, внимания и взаимного уважения.
Дача осталась в семье. И в их отношениях тоже многое изменилось к лучшему. Михаил больше не принимал важных решений единолично, а Галина научилась отстаивать своё мнение, не разрушая семейного мира.
Иногда нужен серьёзный конфликт, чтобы люди поняли, что они друг для друга значат. И что настоящее богатство — не в деньгах на счету, а в том, что нельзя купить ни за какие деньги: в семье, в доме, в общих воспоминаниях и планах на будущее.
