– Это будет наша общая дача, – сказала Светлана Петровна, когда мы выходили от нотариуса. – Как хорошо, что теперь у всей семьи есть место для отдыха.
Я остановилась как вкопанная. В кармане лежала справка о переводе денег – один миллион двести тысяч рублей. Моих денег. Которые я копила три года, отказывая себе в новой одежде, косметике, отпуске на море.
– Светлана Петровна, но ведь дачу покупала я, – сказала я осторожно.
– Ну конечно, дорогая, – она улыбнулась той особой улыбкой, которой обычно объясняла мне очевидные вещи. – Но теперь мы все одна семья. Правда, Миша?
Мой муж кивнул, не поднимая глаз. Он всегда так делал, когда мать начинала свои речи.
– Мам, давайте сначала посмотрим, что там с участком, – пробормотал он.
Я молчала. Что я могла сказать? Что мне не нравится, как она распоряжается моей собственностью? Что я мечтала о маленьком укромном уголке, где можно читать книги в тишине, а не о семейном клубе?
Участок оказался больше, чем я ожидала. Дом требовал ремонта, но территория была ухоженной. Предыдущие хозяева разбили огород, посадили плодовые деревья. Я уже представляла, как буду по утрам поливать грядки, собирать помидоры, варить варенье из собственной смородины.
– Здесь нужно будет баню построить, – сказала свекровь, оглядывая участок. – И беседку. А то где гостей принимать?
– Каких гостей? – не удержалась я.
– Ну как каких? Галочка с Олегом приедут, Настенька. Мама моя тоже захочет тут лето провести. Соседи заглянут познакомиться.
Я посмотрела на Мишу. Он изучал яблоню, словно в ней была заключена тайна вселенной.
– Миша, а что ты думаешь? – спросила я.
– Думаю, хорошее место. Мама права, баня не помешает.
В тот вечер я сидела на кухне нашей городской квартиры и пыталась понять, что произошло. Я купила дачу. Но почему-то она уже стала «нашей общей». И почему муж не встал на мою сторону?
Первые выходные мы провели на даче вдвоем с Мишей. Я была счастлива. Мы убирали дом, планировали, где что посадить. Миша оттаял, стал разговорчивей. Казалось, и он понимает, как важно иметь свое место.
Но уже в следующую субботу к нам приехала Светлана Петровна. С огромными сумками, чемоданом и планами.
– Я тут подумала, милая, – начала она, даже не поздоровавшись, – надо сразу правильно все организовать. Вот смотри, я составила список необходимых покупок. Холодильник нужен, плита газовая, посуда, постельное белье…
– Но у меня есть список, – попыталась я возразить.
– Твой список, конечно, хороший, но там нет главного. Вот я Галочке звонила, она говорит, что в магазине «Дом и дача» сейчас скидки. Можем вместе съездить.
Я растерялась. С одной стороны, помощь не помешает. С другой – почему она решает, что покупать для моей дачи?
– А зачем Галине Петровне знать про наши покупки? – спросила я.
– Как зачем? – удивилась свекровь. – Она же тоже будет тут отдыхать. Ей виднее, что нужно для семьи с ребенком.
Я почувствовала, как что-то сжимается в груди. Семья с ребенком? Но это же моя дача!
– Светлана Петровна, может быть, сначала я сама решу, что мне нужно? А потом уже будем думать о гостях?
Она посмотрела на меня с удивлением.
– Ты что, против того, чтобы родственники приезжали? Это же не по-семейному как-то.
Миша выглянул из дома, услышав напряженные голоса.
– Что случилось?
– Да вот Анечка не хочет, чтобы Галочка с семьей приезжала, – пожаловалась ему мать.
– Я не говорила, что не хочу! – возмутилась я. – Я просто думала, что сначала нужно обустроиться самим.
– Мам, давайте не будем спешить, – сказал Миша примирительно. – Аня права, сначала основное сделаем.
Я благодарно посмотрела на мужа. Наконец-то он меня поддержал.
Но радость была недолгой. Уже через неделю Светлана Петровна объявила, что пригласила Галину с семьей на следующие выходные.
– Просто показать им дачу, – пояснила она. – Галочка так мечтает за городом отдохнуть, а у них денег нет на свою дачу.
Галина Петровна приехала в субботу утром. Вместе с мужем Олегом, дочкой Настей и тремя сумками продуктов.
– Ой, какая красота! – воскликнула она, оглядывая участок. – Правда, здесь нужно кое-что переделать.
– Что переделать? – напряглась я.
– Ну вот смотри, забор здесь стоит неправильно. Участок получается узкий. А если его передвинуть, места больше будет.
– Но забор же на границе участка стоит, – сказала я.
– Да ладно, кто это заметит? – махнул рукой Олег. – Я могу переставить, у меня инструмент с собой.
– Нет, не нужно, – поспешно сказала я. – Не хочу проблем с соседями.
Олег пожал плечами. Галина посмотрела на меня с недоумением.
– Ты что, из-за какого-то забора переживаешь? Мы же помочь хотим.
– Спасибо, но пока не нужно.
Настя тем временем изучала дом.
– Тетя Аня, а можно я в этой комнате буду жить, когда приезжаю? – спросила она.
– Какой комнате? – не поняла я.
– Ну вот в этой, с окном в сад. Здесь так красиво, и розетка есть для зарядки.
Я растерялась. Девочка уже распределила комнаты, а я даже не знала, что они планируют тут жить.
– Настенька, рано еще об этом думать, – сказала я дипломатично.
– Почему рано? – включилась Галина. – Лето на носу, ребенку полезно на свежем воздухе быть. Тем более, мы ведь свою долю внесем в обустройство дачи.
– Какую долю? – удивилась я.
– Ну как какую? Мы же не дармоеды. Будем помогать деньгами, трудом. Олег вот уже придумал, где баню строить.
Я посмотрела на Олега. Он изучал дальний угол участка, что-то измеряя шагами.
– Олег Владимирович, а что вы делаете?
– Место под баню присматриваю. Вот здесь отлично встанет. Фундамент старый есть, только надстроить.
– Какой фундамент?
– Да тут, видишь, бетонные блоки. Наверное, раньше сарай был. Мы его уберем, а на этом месте баньку срубим.
Я подошла ближе. Действительно, в земле виднелись остатки какого-то фундамента.
– Но может быть, его не нужно трогать? Вдруг это что-то важное?
– Да что там важного? Развалины. Только место занимают.
Я хотела возразить, но тут подошла Светлана Петровна.
– Ну что, Олежка, нашел местечко для баньки? Отлично! А то я уже соседке Клавдии Ивановне обещала, что у нас скоро баня будет. Она так мечтает попариться.
– Какой соседке? – спросила я слабым голосом.
– Да вот, познакомились мы с ней вчера. Она через дорогу живет, одна. Рассказала, что у нее баня сгорела в прошлом году. Я и пригласила к нам ходить, когда построим.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Свекровь уже раздает приглашения соседям в мою баню, которой еще нет, но которую будут строить на моем участке.
– Светлана Петровна, но ведь я еще не решила, нужна ли мне баня.
– Как не нужна? – удивилась она. – Без бани какая же дача? Это же основное! Правда, Галочка?
– Конечно, основное, – поддержала сестра. – Мы с Олегом готовы половину расходов на себя взять. Все честно.
Я растерялась. Получается, что отказываясь от бани, я отказываюсь от помощи и выгляжу жадной.
– Мне нужно подумать, – сказала я.
– О чем тут думать? – удивилась Галина. – Баня нужна всем. Мы строим, все пользуются. Справедливо же.
Справедливо. Это слово я слышала от родственников Миши постоянно. Справедливо поделить расходы. Справедливо дать всем возможность отдыхать. Справедливо не жадничать.
Вечером, когда Галина с семьей уехала, я попыталась поговорить с Мишей.
– Мне кажется, твои родственники слишком быстро осваиваются на даче, – сказала я осторожно.
– Что ты имеешь в виду? – он убирал посуду после ужина.
– Ну вот эта история с баней. Я еще не решила, хочу ли я ее строить, а Олег уже место выбрал и планы строит.
– Мам сказала, что ты согласилась.
– Я не соглашалась! Я сказала, что подумаю.
Миша остановился и посмотрел на меня.
– Аня, а в чем проблема? Баня полезная вещь. Тем более, если дядя Олег готов помогать. У него руки золотые.
– Проблема в том, что это моя дача, а решения принимают другие люди.
– Но мы же семья. Почему ты говоришь «моя дача»? Мы муж и жена.
Я замолчала. Он был прав в чем-то. Но почему тогда я чувствовала себя так, словно у меня отбирают что-то важное?
Следующие выходные мы провели в городе. Я специально придумала дела, чтобы не ехать на дачу. Мне нужно было время подумать, понять, что происходит.
Но в понедельник Светлана Петровна позвонила с новостями.
– Анечка, представляешь, мы с Галочкой вчера на дачу ездили. Там такие дела! Соседи познакомиться хотят. И потом, мы с мамой решили, что она лето у нас проведет.
– С какой мамой?
– Ну как с какой? С моей мамой, с Верой Ивановной. Ей врач посоветовал больше на воздухе быть. А в городе душно, вредно для здоровья.
Я медленно опустилась на стул. Вера Ивановна – это мама Светланы Петровны и Галины. Семидесятилетняя женщина с характером. Она всегда считала, что я недостаточно хорошо ухаживаю за ее сыном.
– Но где она будет жить? – спросила я.
– Как где? На даче. Мы с Галочкой уже все продумали. Ей нужна тишина и покой. Она в большой комнате устроится, а мы в маленькой.
– Мы?
– Ну да, я же буду с ней. Она одна не сможет. А Галочка с семьей по выходным будут приезжать.
Я почувствовала, как начинает кружиться голова. Моя дача превращается в коммунальную квартиру для семьи мужа.
– Светлана Петровна, а вы со мной это обсуждали?
– Зачем обсуждать? Мы же не чужие люди. Тем более, мама уже согласилась. Она так обрадовалась! Говорит, наконец-то будет где спокойно лето провести.
Я закрыла глаза. Все происходило так быстро, что я не успевала реагировать. Сначала «наша общая дача», потом планы бани, теперь переезд бабушки на все лето.
– А где будем жить мы с Мишей? – спросила я.
– Как где? На даче же. Места всем хватит. Правда, придется немного потесниться, но это даже лучше. Веселее будет.
Веселее. Я попыталась представить свои тихие вечера с книгой в окружении всей семьи мужа. Получалось плохо.
Вечером я рассказала Мише о планах его матери. Он выслушал молча.
– И что ты думаешь? – спросила я.
– Думаю, бабушке действительно полезно будет на даче. Она в последнее время плохо себя чувствует.
– Миша, но ведь я рассчитывала, что мы будем проводить выходные вдвоем. Отдыхать от города, от работы.
– Мы и будем отдыхать. Просто не одни.
– Но я покупала дачу, чтобы иметь свое место. Понимаешь? Свое.
Он посмотрел на меня с непониманием.
– Аня, ты же не планируешь запретить моим родственникам приезжать?
– Я не запрещаю. Но хочу, чтобы меня спрашивали. Чтобы со мной обсуждали такие решения.
– Хорошо, я поговорю с мамой. Попрошу ее советоваться с тобой.
Но разговор, видимо, не состоялся. Или не принес результатов. Потому что в следующую субботу к нам на дачу приехала Вера Ивановна. С тремя чемоданами и коробкой лекарств.
– Анечка, дорогая, – сказала она, обнимая меня, – спасибо, что пригласила меня. Я так давно мечтала о даче.
Я не приглашала ее. Но сказать это семидесятилетней женщине было невозможно.
– Проходите, Вера Ивановна. Располагайтесь.
– Ой, а где я буду спать? – спросила она, оглядывая дом.
– Мы с Светочкой думали, что вам будет удобно в большой комнате, – сказала я.
– В большой? Но там же окна на дорогу выходят. Шумно будет. Лучше я в маленькой устроюсь, там тише.
Маленькая комната была моей. Там я складывала книги, поставила письменный стол. Это было мое единственное личное пространство на даче.
– Но там очень мало места, – попыталась я возразить.
– Мне много не нужно. Главное, чтобы тихо было. А то мне доктор сказал, что нервничать нельзя.
Светлана Петровна кивнула.
– Конечно, мамочка. Анечка, ты же не против? Тебе в большой комнате просторнее будет.
Я посмотрела на Мишу. Он изучал потолок.
– Хорошо, – сказала я. – Перенесу свои вещи.
Пока я перекладывала книги и папки, Вера Ивановна устраивалась в моей комнате. Она повесила на стену икону, расставила на подоконнике лекарства, разложила на столе свои вещи.
– Как хорошо, что теперь у меня есть свой уголок, – сказала она довольно. – Я уже Клавдии Ивановне рассказала – это моя соседка по дому в городе – что буду все лето на даче жить. Она так завидует!
Я попыталась улыбнуться. Получилось кисло.
В воскресенье приехала Галина с семьей. Настя сразу же заняла диван в гостиной, разложила там свои вещи.
– Тетя Аня, а можно я подружек на дачу приведу? – спросила она. – Мы тихо будем, только музыку послушаем.
– Какую музыку? – не поняла я.
– Ну обычную. У меня колонка есть, хорошая. Можно на улице посидеть, никому мешать не будем.
Я представила, как под окнами моей тихой дачи гремит музыка.
– Настя, давай сначала посмотрим, как дела с соседями. Может быть, им не понравится громкая музыка.
– Да ладно, тетя Аня, что ты как старая! – засмеялась девочка. – Все нормально будет.
– Анечка, не переживай, – поддержала ее Галина. – Молодежь должна развлекаться. А то что это за отдых, если только грядки полоть?
Олег тем временем изучал фундамент, который он наметил под баню.
– Знаешь, Аня, – сказал он, – я тут копнул немного. Интересная штука получается. Фундамент крепкий, старый. Может, тут раньше дом стоял.
– Дом? – удивилась я.
– Ну или большой сарай. Видишь, блоки как выложены? Это не абы как делали. Серьезная постройка была.
Я подошла посмотреть. Действительно, в земле виднелись аккуратно выложенные бетонные блоки.
– А может, не нужно это трогать? – предложила я. – Вдруг это что-то историческое?
Олег засмеялся.
– Да что ты, Анечка! Какое историческое? Обычный фундамент. Я таких сотни видел. Мы его уберем, а на этом месте нашу баньку поставим.
– Но я еще не решила насчет бани.
– Как не решила? – удивилась Галина. – Мы же с Олегом уже материал прикинули. Недорого получится, если вместе делать.
– Вместе?
– Ну да. Мы половину расходов берем на себя, ты половину. Справедливо же. И пользуемся все вместе.
Опять это слово – справедливо. Я начинала его ненавидеть.
– Галина Петровна, мне нужно подумать.
– Да что тут думать? – включилась Светлана Петровна. – Баня нужна всем. Тем более, соседи уже ждут. Я Клавдии Ивановне обещала, что к лету будет готова.
Я почувствовала, как начинает закипать злость. Они не просто планируют баню на моем участке. Они уже дают обещания соседям!
– Вы обещали соседке мою баню? – спросила я как можно спокойнее.
– Не твою, нашу, – поправила свекровь. – Мы же все вместе строим и пользуемся.
– Но участок-то мой!
– Анечка, ну что ты говоришь? – укоризненно посмотрела на меня Вера Ивановна. – Мы же семья. Неужели ты будешь жадничать?
Жадничать. Еще одно слово, которое я слышала все чаще. Если я не хочу делиться своей дачей с половиной района, значит, я жадина.
Вечером, когда родственники разъехались, я попыталась еще раз поговорить с Мишей.
– Мне кажется, ситуация выходит из-под контроля, – сказала я.
– Что ты имеешь в виду?
– Миша, я купила дачу, чтобы у нас было свое место. А теперь тут живет твоя бабушка, планируют жить твоя тетя с семьей, твоя мать раздает приглашения соседям. Где в этом «мы»?
– Ну так получилось. Но ведь это не плохо – помочь родственникам.
– Помочь – это одно. А когда они принимают решения за меня – это другое.
– Какие решения?
– Про баню, например. Я еще не решила, нужна ли она мне. А Олег уже место выбрал и материал просчитал.
– Но ведь баня полезная вещь. И они готовы вложиться.
– Миша, ты меня слышишь? Я не хочу строить баню сейчас. Я хочу сначала дом привести в порядок, огород обустроить. А потом уже думать о бане.
Он помолчал.
– Хорошо, поговорю с ними. Попрошу повременить с баней.
Но и этот разговор, видимо, не состоялся. Потому что в среду мне позвонила Светлана Петровна.
– Анечка, представляешь, какая удача! Олег узнал, что у его приятеля кирпич остался от стройки. Можем дешево купить. Для бани как раз подойдет.
– Но мы же решили повременить с баней.
– Как повременить? Но ведь такая возможность! Кирпич хороший, дешевый. Если не купим сейчас, потом дороже будет.
Я вздохнула. Логика железная. Но почему решение опять принимают без меня?
– Светлана Петровна, давайте все-таки дождемся выходных и обсудим это всей семьей.
– Да что тут обсуждать? Кирпич нужен или не нужен? Нужен. Дешевый он или дорогой? Дешевый. Олег говорит, завтра уже могут забрать.
– Но где мы его складывать будем?
– На участке. Олег знает, где лучше. Он же строитель.
Я повесила трубку и села на диван. Что происходит? Почему я чувствую себя гостьей на собственной даче?
В пятницу вечером, когда мы приехали на дачу, я увидела груду кирпича возле дома. Аккуратно сложенную, накрытую пленкой.
– Олег кирпич привез, – сообщила Светлана Петровна. – Хороший кирпич, красивый. Для бани самое то.
Я молчала. Кирпич лежал на моем участке. Для бани, которую я не планировала строить в этом году.
– А где деньги взяли? – спросила я.
– Олег пока из своих заплатил. Потом рассчитаемся, когда удобно будет. Он не торопит.
Получается, что теперь я должна родственникам деньги за кирпич для бани, которую не заказывала.
Суббота началась с того, что к нам пришла соседка Клавдия Ивановна. Пожилая женщина, приятная на вид.
– Здравствуйте, дорогие, – сказала она. – Я к вам за советом. Светлана Петровна говорила, что вы баню строить собираетесь. Хотела узнать, когда примерно будет готова.
Я растерялась. Что ответить? Что никакой бани не будет, потому что я ее не планировала?
– Мы еще обсуждаем, – сказала я дипломатично.
– Ой, а Светлана Петровна говорила, что уже все решено. И кирпич даже купили.
Я посмотрела на свекровь. Она улыбалась.
– Ну конечно, Клавдия Ивановна. Просто сроки уточняем. Но летом обязательно построим.
Соседка ушла довольная. А я осталась с ощущением, что попала в какую-то ловушку. Теперь я не могу отказаться от бани, потому что уже дали обещание соседке.
– Зачем вы сказали, что баня точно будет? – спросила я Светлану Петровну.
– А разве не будет? Кирпич же купили.
– Но я не давала согласия на строительство.
– Анечка, ну что ты упрямишься? Польза же будет всем. И деньги не только твои. Мы же помогаем.
Я почувствовала, как начинает болеть голова. Каждый раз, когда я пыталась возразить, мне объясняли, что я неправа. Что я жадная, упрямая, не думаю о семье.
В воскресенье приехала Галина с семьей. Настя привезла с собой подругу – шумную девочку по имени Лиза.
– Тетя Аня, это Лиза, – представила ее Настя. – Она тоже на дачу хотела. Можно она у нас останется?
– На сколько? – спросила я.
– На неделю. У нее каникулы, а родители работают.
Я посмотрела на Галину. Она кивнула.
– Ничего страшного, пусть отдохнет. Мы за ней присмотрим.
А кто спросил моего мнения? Теперь у меня на даче будет жить еще одна девочка-подросток.
– А где она спать будет? – спросила я.
– С Настей, конечно. Им весело будет вместе.
Дом становился все более тесным. Вера Ивановна в моей бывшей комнате, Светлана Петровна в большой комнате, мы с Мишей на раскладном диване в гостиной, а теперь еще две девочки на втором диване.
Вечером девочки включили музыку. Негромко, но в тишине дачного поселка это звучало как концерт. Я попыталась попросить их сделать тише.
– Тетя Аня, мы же не громко, – удивилась Настя. – И рано еще. Только восемь вечера.
– Настя, у нас соседи пожилые. Им может не понравиться.
– Да ладно, они небось телевизор смотрят. Им все равно.
Лиза хихикнула.
– У нас дома можно хоть до ночи музыку слушать. Никто не ругается.
Я решила не спорить. Но через полчаса к нам пришел сосед с соседнего участка.
– Извините, что беспокою, – сказал он вежливо. – Можно попросить музыку потише? У нас маленький ребенок, мы его спать укладываем.
Мне стало неудобно. Я попросила девочек выключить музыку.
– Вот видите, – сказала я. – Соседям мешает.
– Подумаешь, – буркнула Лиза. – Дача же, тут отдыхать приезжают, а не спать в восемь вечера.
Настя поддержала подругу.
– Тетя Аня, может, мы завтра музыку днем включим? Днем же можно?
Я кивнула, хотя понимала, что проблема не решена. Девочки считали дачу местом развлечений, а я хотела тишины и покоя.
В понедельник я осталась на даче одна. Все уехали в город на работу, девочки остались под присмотром Веры Ивановны. Я надеялась на тихий день, но ошиблась.
В десять утра приехал Олег с двумя помощниками.
– Привет, Анечка, – сказал он бодро. – Мы фундамент под баню начинаем разбирать. Пока погода хорошая.
– Какой фундамент? – не поняла я.
– Ну тот старый, что мешает. Уберем его, место расчистим. К выходным уже можно будет новый заливать.
Я растерялась. Никто не предупреждал меня о начале работ.
– Олег Владимирович, но мы же не договаривались о сроках.
– Да ладно, Ань, чего тянуть? Кирпич есть, руки есть. Делать будем.
– Но я хотела сначала с мужем обсудить.
– Миша уже согласился. Светлана Петровна с ним вчера говорила.
Опять. Решения принимаются без меня, а потом мне сообщают как о свершившемся факте.
Весь день на участке гремели отбойные молотки. Олег с помощниками разбирали старый фундамент. Пыль стояла столбом, шум был невыносимый. Девочки жаловались, что нельзя выйти на улицу. Вера Ивановна сетовала на головную боль.
К вечеру на месте старого фундамента зияла яма. Олег остался доволен работой.
– Завтра щебень привезу, песок. Опалубку сделаем. Быстро дело пойдет.
Я стояла у края ямы и смотрела на разрушения. Еще утром здесь был аккуратный уголок с остатками какой-то старой постройки. Теперь – просто яма, которая скоро станет фундаментом бани, которую я не хотела строить.
Вечером мне позвонил Миша.
– Мама сказала, что Олег начал фундамент делать, – сказал он. – Молодец дядя, не теряет время.
– Миша, ты разрешил ему начинать работы?
– А в чем проблема? Все равно ведь строить будем.
– Но мы не обсуждали сроки! Я думала, что это осенью, в крайнем случае.
– Ну так даже лучше. Летом удобнее строить.
Я поняла, что разговор бесполезен. Муж не понимал моих возражений. Для него было логично: раз решили строить баню, значит, нужно строить. Когда – неважно.
Во вторник Олег привез материалы. Участок превратился в стройплощадку. Песок, щебень, доски для опалубки. Соседи с интересом поглядывали через забор.
– Баню строите? – спросила Клавдия Ивановна. – Как хорошо! Я уже не дождусь.
Я попыталась улыбнуться. Соседка была милая, но ее ожидания давили на меня. Я не могла теперь остановить стройку, потому что подведу человека.
К среде фундамент был готов. Олег заявил, что через неделю можно начинать кладку стен.
– Только нужно еще цемент купить, – сказал он. – И песок для раствора. А, и печь для бани заказать.
– Какую печь? – спросила я.
– Ну как какую? Банную. Без печи какая баня? Я уже присмотрел, хорошая модель. Не дорогая.
Расходы росли как снежный ком. Сначала кирпич, потом материалы для фундамента, теперь печь. А я так и не сказала окончательного «да».
В четверг ко мне подошла Настя.
– Тетя Аня, а можно мы с Лизой в выходные еще подружек пригласим? У Лизы день рождения скоро, хотим отметить.
– Сколько подружек? – осторожно спросила я.
– Ну человек пять-шесть. Не больше. Мы тихо будем, обещаем.
Пять-шесть подростков на моей даче. С музыкой, смехом, возможно, с ночевкой. Я представила, что скажут соседи.
– Настя, может быть, лучше в кафе где-нибудь отметить?
– Да зачем? Здесь же хорошо, на природе. И денег тратить не нужно.
Деньги не нужно тратить мне, поняла я. Потому что продукты, посуда, уборка после праздника – это все мои проблемы.
– Давай сначала с мамой твоей посоветуемся, – сказала я.
– Мама уже разрешила. Она сказала, что ты не против.
Опять. Решение принято, мне остается только согласиться.
В пятницу вечером, когда вся семья собралась на даче, я решилась на серьезный разговор.
– Мне нужно кое-что сказать, – начала я после ужина.
Все посмотрели на меня.
– Я понимаю, что дача – место семейного отдыха. Но мне кажется, что в последнее время здесь принимаются решения без моего участия.
– Какие решения? – удивилась Светлана Петровна.
– Про баню, например. Я не давала согласия на строительство в этом году. А фундамент уже готов.
– Но ведь баня нужна, – сказала Галина. – Мы же обсуждали.
– Обсуждали – не значит решили. Я хотела подождать до осени.
– Зачем ждать? – включился Олег. – Материал есть, погода хорошая. Лучшего времени не найти.
– Дело не во времени. Дело в том, что решение принимается без меня.
Воцарилось неловкое молчание.
– Анечка, – мягко сказала Вера Ивановна, – мне кажется, ты просто устала. Стройка – дело хлопотное. Но ведь все делается для общего блага.
– Для общего блага, – повторила я. – А кто определяет, что благо, а что нет?
– Да что с тобой такое? – не выдержала Светлана Петровна. – Вечно недовольная! То ей баня не нужна, то гости мешают. Может, ты вообще хочешь, чтобы мы сюда не приезжали?
– Я не это имела в виду.
– А что тогда? Объясни толком.
Я вздохнула. Как объяснить, что мне хочется иметь право голоса в вопросах, касающихся моей собственности? Что я устала от постоянного «так будет лучше», «так правильно», «не упрямься»?
– Я хочу, чтобы меня спрашивали, прежде чем что-то планировать.
– Мы и спрашиваем, – сказала Галина. – Ты просто никогда не соглашаешься.
– Когда вы меня спрашивали про день рождения Лизы? Про переезд Веры Ивановны на лето? Про начало стройки бани?
– Это разные вопросы, – начала Светлана Петровна.
– Нет, не разные. Это все касается моей дачи.
– Твоей? – Светлана Петровна повысила голос. – А мы тут кто? Гости случайные?
– Мама, успокойся, – попросил Миша.
– Как успокоиться? Она нас в гости не зовет, а в арендаторы записывает!
Я почувствовала, как начинают дрожать руки. Разговор пошел не в ту сторону.
– Я никого не записываю в арендаторы. Я просто хочу участвовать в принятии решений.
– А нам что, разрешения у тебя спрашивать? – возмутилась Галина. – Мы же семья!
– Семья – это когда все вместе решают, а не когда одни решают, а другие выполняют.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросила Светлана Петровна ехидно. – Голосование устраивать каждый раз?
– Предлагаю обсуждать важные вопросы со всеми, кого они касаются.
– И если ты будешь против, то и делать ничего не будем?
Я поняла, что попала в тупик. Если скажу «да», меня обвинят в диктаторстве. Если «нет» – тогда зачем вообще спрашивать мое мнение?
– Давайте я скажу прямо, – произнесла я, набравшись храбрости. – Дача куплена на мои деньги и оформлена на меня. Я готова делиться ею с семьей, но я хочу иметь решающий голос в важных вопросах.
Повисла тишина. Потом заговорила Вера Ивановна.
– Анечка, а ты подумала, что скажут люди? Что невестка родственников в гости не пускает?
– Я не запрещаю приезжать в гости. Я хочу, чтобы со мной советовались.
– Это одно и то же, – резко сказала Светлана Петровна. – Ты хочешь всех контролировать.
– Нет, я хочу контролировать свою собственность!
Слова вылетели раньше, чем я успела их обдумать. Все уставились на меня.
– Ну вот, – сказала Светлана Петровна с торжеством. – Слышали? «Свою собственность». А мы тут, значит, посторонние.
– Светлана Петровна, я не это хотела сказать.
– А что тогда? Ты четко дала понять, что считаешь нас чужими людьми.
Галина встала из-за стола.
– Знаешь что, Аня, если мы тебе мешаем, мы лучше уедем. Не хотим быть нахлебниками.
– Галина Петровна, при чем тут нахлебники?
– А при том. Ты же ясно сказала – твоя собственность. Значит, мы здесь лишние.
Олег молча начал складывать инструменты. Настя с Лизой переглядывались, не понимая, что происходит.
– Подождите, – попросила я. – Давайте спокойно поговорим.
– О чем говорить? – Светлана Петровна собирала свои вещи. – Ты показала свое истинное лицо. Дача твоя, правила твои. А мы тут временно, по твоей милости.
– Но я же не выгоняю вас!
– Не выгоняешь, но и не приглашаешь. Терпишь. Большая разница.
Я посмотрела на Мишу. Он сидел молча, изучая свои руки.
– Миша, скажи что-нибудь.
Он поднял голову.
– А что сказать? Ты права, дача твоя. Ты и решай, как дальше жить.
– Но я не хочу решать одна! Я хочу, чтобы мы решали вместе!
– Вместе не получается, – тихо сказал он. – У всех разные представления о том, как должно быть.
К утру дача опустела. Все родственники уехали. Даже Вера Ивановна собрала чемоданы, хотя я просила ее остаться.
– Нет, дорогая, – сказала она печально. – Не хочу быть обузой. Поживу в городе, как раньше.
Миша тоже уехал. Сказал, что нужно все обдумать.
Я осталась одна на своей даче. На той самой даче, о которой мечтала три года. Тихо, спокойно, никто не мешает читать книги. Именно то, чего я хотела.
Но почему мне было так грустно?
Первые дни я пыталась радоваться одиночеству. Читала, ухаживала за огородом, наводила порядок в доме. Никто не включал музыку, не шумел, не принимал решений за меня.
Но к концу недели мне стало тоскливо. Дача казалась слишком тихой, слишком пустой. Я поймала себя на том, что прислушиваюсь к звукам – не приехал ли кто-нибудь?
В субботу мне позвонила соседка Клавдия Ивановна.
– Анечка, дорогая, а что у вас случилось? Вера Ивановна говорила, что уезжает в город.
– Небольшие семейные разногласия, – сказала я неопределенно.
– Ой, а как же баня? Олег говорил, что на следующей неделе стены класть начнет.
Я посмотрела на недостроенную баню. Фундамент готов, материалы лежат под пленкой. Но строить некому.
– Пока приостановили стройку.
– Жаль, – вздохнула соседка. – А я уже так ждала.
После разговора с Клавдией Ивановной мне стало еще грустнее. Получается, что моя принципиальность подвела не только родственников, но и посторонних людей.
Вечером я долго сидела на крыльце и думала. Что я выиграла? Право единолично распоряжаться дачей? Но зачем мне это право, если пользоваться дачей больше некому?
Может быть, родственники были правы? Может быть, я действительно жадная и эгоистичная? Ведь дача большая, места хватит всем. И помощь в обустройстве не помешала бы.
Но тогда вспоминались слова свекрови: «Это будет наша общая дача». Сказанные в тот момент, когда дача еще пахла краской от документов, которые я подписывала своими деньгами.
Вспоминались решения, принятые без меня. Обещания, данные от моего имени. Планы, в которых мне отводилась роль спонсора и исполнителя.
Нет, я была права. Но почему тогда чувствовала себя такой несчастной?
В воскресенье ко мне приехал Миша. Молча помог полить огород, починил забор. Мы почти не разговаривали.
– Как дела у родственников? – спросила я за ужином.
– Обижаются. Мама говорит, что ты их унизила.
– А ты что думаешь?
Он помолчал.
– Думаю, что правы все. И ты, и они.
– Как это?
– Ты права, что хочешь участвовать в решениях. Они правы, что хотят семейного тепла.
– И что делать?
– Не знаю. Вы все упрямые.
Мы замолчали. На улице пели птицы, где-то далеко играли дети. Мирные дачные звуки.
– А может, стоит попробовать договориться? – предложила я.
– Попробовать можно. Но нужно идти навстречу друг другу.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты должна принять, что дача станет местом семейного отдыха. А они должны принять, что последнее слово за тобой.
Звучало разумно. Но получится ли на практике?
На следующих выходных я решилась на шаг навстречу. Позвонила Светлане Петровне.
– Может быть, приедете на дачу? – предложила я. – Поговорим спокойно.
– Не знаю, – ответила она холодно. – После того разговора не очень хочется.
– Светлана Петровна, я готова извиниться за резкие слова. И готова обсудить, как нам дальше жить.
Она помолчала.
– Ладно, приеду. Но только если ты действительно готова слушать, а не командовать.
В субботу приехала вся семья. Атмосфера была напряженная, но вежливая. Мы сели за стол и начали разговор.
– Я хочу извиниться за то, что наговорила в прошлый раз, – начала я. – Я не хотела никого обижать.
– Принимается, – сказала Светлана Петровна сдержанно.
– И я хочу предложить компромисс. Дача действительно может быть местом семейного отдыха. Но крупные решения мы принимаем вместе.
– Что значит «крупные»? – уточнила Галина.
– Строительство, перепланировка, расходы больше определенной суммы. И обязательно – кто и когда приезжает на длительное время.
– А мелкие вопросы?
– Мелкие решает тот, кто на даче находится.
Мы долго обсуждали детали. Кто за что платит, кто что решает, как принимать гостей. Не все было гладко, но мы находили компромиссы.
– А баня? – спросил Олег. – Что с ней делать?
Я посмотрела на недостроенную баню. Фундамент уже был готов, материалы куплены.
– Достроим, – решила я. – Но в следующем году. В этом году хватит хлопот.
– А печь? Ее ведь заказывать нужно заранее.
– Заказать можно. Но устанавливать будем весной.
Олег кивнул. Он понимал логику стройки.
– А как с гостями? – спросила Настя. – Можно подружек приглашать?
– Можно, но предупреждать заранее. И соблюдать тишину после десяти вечера.
– Договорились.
К вечеру мы выработали что-то вроде семейной конституции. Права и обязанности, правила совместного проживания, процедура принятия решений.
Не все были довольны полностью, но все согласились попробовать.
Лето прошло спокойно. Родственники приезжали по выходным, Вера Ивановна проводила будние дни на даче. Настя приглашала подружек, но не часто и с предупреждением.
Мы построили беседку, обустроили огород, привели в порядок дом. Все решения принимались коллегиально, но с учетом моего мнения как хозяйки.
Было ли это идеально? Нет. Иногда возникали споры, недопонимания. Но мы научились разговаривать друг с другом, а не принимать решения за других.
А баню мы все-таки построили. Следующим летом. И Клавдия Ивановна была очень рада, когда мы пригласили ее попариться первой.
Дача стала действительно нашей – общей. Но при этом она осталась моей – в том смысле, что я не чувствовала себя гостьей в собственном доме.
Иногда, сидя вечером на крыльце, я вспоминала те слова свекрови: «Это будет наша общая дача». Тогда они прозвучали как присвоение чужого. Теперь они звучали как признание семьи.
И в этом была вся разница.
Прошло два года после той памятной ссоры на даче. Анна научилась находить баланс между семейными обязанностями и личными границами. Отношения с родственниками мужа наладились, дача действительно стала общей, но справедливо общей.
В это жаркое июльское утро Анна поливала помидоры, когда услышала знакомый голос за забором. Соседка Клавдия Ивановна о чем-то возбужденно говорила с подругой: «Представляешь, я вчера случайно услышала их разговор через окно. Светлана Петровна своей сестре жаловалась, что Анна все-таки догадалась про те деньги. Говорит, теперь нужно срочно что-то придумывать, пока она не узнала всю правду…»
Анна замерла с лейкой в руках. Какие деньги? Какую правду?.
