Дарья потягивалась в постели их уютной однушки, доставшейся Якову от бабушки.
Без кабальных ипотек, без долгосрочных кредитов – казалось бы, живи да радуйся.
Однако гул мотора со стороны улицы выдернул ее из полудремы. Она медленно поднялась и подошла подошла к окну.
Яков, ее тридцатилетний муж, уже грузил в багажник старенькой «Лады» пакеты с продуктами и пару банок с половой краской.
– Опять? – мысль пронзила Дарью, как игла.
Молодая женщина поспешно накинула халат и, пока муж не уехал, выскочила на балкон.
– Яша! – окликнула она его. – Ты забыл, что мы хотели съездить сегодня на озеро?
Яков вздрогнул и обернулся. Его лицо, обычно открытое и доброе, сейчас выражало виноватую растерянность.
– Даш, прости, – он запрокинул кверху голову. – Мама звонила, у нее там труба подкапывает на кухне. И краску попросила – беседку подновить. Я быстро, к обеду вернусь! Озеро отложим на вечер.
– Быстро? – Дарья не смогла сдержать горечи. – Каждое воскресенье «быстро» заканчивалось тем, что ты приезжаешь затемно. И труба, и беседка, и забор, и денег отвезти… Яша, у нее же квартиру сдает за 30 тысяч в месяц! Ей одной на еду и лекарства – за глаза! Зачем возить наши деньги?
Яков потупил взгляд и задумчиво потер затылок. Он не сразу сообразил, что ответить жене.
– Ну, знаешь… Она же одна. Не путешествует, не шикует, а вдруг что-то случится? Лучше пусть отложено будет на будущее. И помочь ей некому, кроме меня.
– Помочь раз в месяц – святое дело! Но не каждую неделю! – голос Дарьи задрожал. – У нее там сад-огород, подруги, телевизор! От скуки она сама себе дел находит, а ты бросаешь нашу семью, чтобы ее развлекать! Мы второй год женаты, Яков! Мы ребенка планируем! А как жить будем, когда я в декрет уйду? Мои 40-50 тысяч исчезнут, а твои 50-60 – это сейчас еле-еле, а если часть еще и маме? Как кормить малыша? На что памперсы покупать?
Ну мама поможет, — неуверенно ответил мужчина.
Надеяться, что Зоя Геннадьевна из наших же денег будет помогать — глупо! — возмутилась молодая женщина.
Яков тяжело вздохнул. Этот разговор за два года был у него с женой уже в сотый раз.
– Не драматизируй, Даш. Мама поможет, если что. Она же бабушкой будет! Она очень хочет внука и не бросит…
Видя, что муж искренне верит в то, что сам говорит, Дарья громко крикнула ему:
Я сейчас спущусь!
Спустя пять минут она уже стояла рядом с мужем и пыталась до него достучаться.
– Яков! – Дарья схватила его за руку, ее глаза горели. – Ты взрослый мужчина! 30 лет! Какая «мама поможет»? Мы должны быть самостоятельной семьей! Нам самим нужно откладывать, а не спонсировать человека, у которого есть свой доход! Найди работу получше, если хочешь помогать ей, а не разрывайся между мамой и женой и не тяни из нашего бюджета! Еще раз напоминаю, что мы сами планируем ребенка. Или нет?
В глазах мужчины мелькнула тень раздражения, тут же погашенная привычной покорностью.
– Я понимаю, Дашенька, понимаю, но она же одна… Бросить не могу. Сегодня я обязан. Труба же течет! Обещаю, вечером – озеро. И… поговорю с ней по поводу денег. Ладно? — добавил он и потянулся, чтобы обнять ее, но Дарья отстранилась.
– Говоришь каждый раз, а воз и ныне там, – прошептала она, глядя, как муж садится в машину. – Поезжай. Только помни: мы хотим ребенка, а чтобы содержать его, нужны деньги.
Машина тронулась с места, оставив Дарью стоять в пустом дворе. Гнев сменился усталой тоской.
Невестка дружила со свекровью. Та была мила, никогда не лезла ни во что, всегда на все отвечала с улыбкой.
Дарья никогда не высказывала ей свои претензии, а делилась ими с мужем, зная, что тот не передает их матери.
Яков вернулся в девять вечера, пахнущий краской и землей. Он старался быть особенно ласковым, привез любимые пирожки Дарьи.
– Трубу починил? – спросила Дарья без эмоций, накрывая на стол.
– Да, там прокладка… Беседку загрунтовал. Мама передавала тебе привет, – он сел, избегая ее взгляда. – Я… я с ней поговорил насчет денег.
Дарья замерла с салатницей в руках.
– И?..
– Ну… – Яков размазывал вилкой картошку по тарелке. – Сказал, что мы ребенка планируем, что нам самим копить надо. Она… она расстроилась немного. Сказала: «Я для вас же и коплю! На черный день! Внука встречать». И что ей одной страшно, вдруг заболеет сильно… В общем, я не смог. Дал, как обычно. Но меньше! На тысячу меньше! – добавил он и посмотрел на Дарью с надеждой, как школьник, принесший «четверку» вместо «тройки».
– Яша, – тихо начала она, садясь напротив. – Ты представляешь, что будет, когда я уйду в декрет? Твоя зарплата – 60 максимум. Минус «помощь» маме – 45. А на ребенка нужно минимум 15-20 тысяч в месяц только на самое необходимое! И это без учета наших расходов, коммуналки, еды! Даже если твоя мама «вернет» нам эти 10-15 тысяч – это не решение! Это унизительно! Мы не сможем свести концы с концами! Нам придется клянчить у нее каждую копейку, а она будет знать о каждом нашем шаге, о каждой потраченной тысяче! Ты хочешь, чтобы твой сын или дочь росли в такой атмосфере? Чтобы свекровь, пусть и самая добрая, диктовала нам, как жить, потому что мы от нее зависим?
Яков побледнел. Картина, нарисованная Дарьей, была мрачной и… реалистичной. Он никогда не заглядывал так далеко, как она.
– Но… отказать маме… – пробормотал мужчина. – Она же…
– Она взрослый, самостоятельный человек! – Дарья встала, ее голос окреп. – У нее есть дом, доход! Она не инвалид! Помогать – это одно. Жить за ее счет и позволять ей жить за счет твоей зарплаты, отнимая у нашего будущего ребенка – это другое! Ты должен выбрать, Яков: между сыновним чувством вины и ответственностью перед женой и будущим ребенком, между жизнью под маминым крылом и своей собственной семьей.
Дарья подошла к окну. Закат окрашивал провинциальный городок в багрянец. Дарья положила руку на еще плоский живот — тест она сделала еще утром.
Две полоски. Радость была, но ее тут же затмил леденящий страх. Страх перед финансовой бездной, перед вечными воскресными поездками, перед назойливым телефоном свекрови и беспомощностью мужа.
– Мы ждем ребенка, Яша, – сказала она тихо, не оборачиваясь. – Я беременна, и я не хочу, чтобы наше дитя росло в атмосфере вечной нехватки денег и бабушкиного контроля, который мы сами позволили. Решай.
Она услышала, как за спиной упала вилка. Потом – долгий, тяжелый вздох. Когда она обернулась, Яков не сводил с нее глаз.
В них была не растерянность, а шок, страх и… какое-то новое, непривычное осознание.
– Беременна? – прошептал он. – Правда?
– Хорошо, Даш, – сказал мужчина, его голос был тихим, но твердым. – Хорошо. Я… я все понял. Ребенок. Наш ребенок. Денег… не дам. Ни копейки. Помогать – только, если реально срочно нужно. Раз в месяц максимум, а в воскресенье… – он сделал паузу, словно откусывая что-то очень горькое. – В воскресенье я буду дома с тобой, или мы поедем… куда-нибудь вместе. Надо… надо искать другую работу или подработку.
Яков встал и, подойдя к Дарье, крепко обнял ее. Его руки задрожали. Молодая женщина прижалась к нему, почувствовав, как ее собственный страх немного отступил и уступил место хрупкой надежде.
Новый расклад Зоя Геннадьевна восприняла с большим удивлением. Она привыкла, что сын ей каждую неделю подкидывает по 3-5 тысяч рублей.
Почему так теперь будет, я не поняла? — сдержанно поинтересовалась у Якова женщина.
Ну… это… Дарья беременна. Я не могу больше так помогать, — решил сказать правду мужчина.
Беременна? Да ты что?! — всплеснула руками Зоя Геннадьевна. — Вот это да! Я рада! Конечно, мне не надо помогать, вам деньги нужнее!
Было видно, что женщина искренне радуется тому, что скоро у нее появится внук или внучка.
Так… — на мгновение задумалась Зоя Геннадьевна. — Я буду помогать. Кроватка, коляска — это все с меня! — с деловым видом добавила она.
Яков не ожидал, что мать поведет себя подобным образом. Она не просто не собиралась тянуть с него деньги, а, напротив, выразила стремление помочь.
О разговоре с ней мужчина поспешил сообщить беременной Дарье, которая была удивлена не меньше него.
Серьезно? Поверить не могу, — захлопала глазами молодая женщина. — Я позвоню сейчас же Зое Геннадьевне и поблагодарю ее.
Невестка и свекровь разговаривали около получаса. Яков слышал, как беззаботно смеялась жена.
Он с облегчением понял, что с родной матерью из-за денег ему «воевать» точно не придется.
