— Мишенька, ты же понимаешь, что мне нужен свежий воздух? Врач настоятельно рекомендовал, — Марина Кирилловна положила руку на плечо сына и взглянула на него с той особой материнской заботой, которая всегда действовала безотказно.
Миша неловко переминался с ноги на ногу, избегая смотреть в сторону жены. Он знал, что затевается непростой разговор.
— Мама, мы с Эллой только-только обустроили дачу. Может, будешь ездить с нами по выходным?
Элла стояла у окна, скрестив руки на груди. Вечер воскресенья, который должен был пройти в спокойной обстановке за просмотром фильма, неожиданно превратился в очередное испытание их отношений с Мариной Кирилловной.
— По выходным? — свекровь картинно вздохнула. — Сынок, но врач сказал, что мне нужно бывать на природе минимум три-четыре раза в неделю. А вы работаете…
Элла повернулась к ним.
— Марина Кирилловна, извините, но я не дам вам ключи от нашей дачи.
— Элла! — Миша посмотрел на жену с упреком.
— Что «Элла»? — она подошла ближе. — Мы два года копили на эту дачу. Каждую копейку откладывали, от многого отказывались. Это наше место, и я не хочу, чтобы туда кто-то приезжал без нас.
Марина Кирилловна поджала губы.
— Вот как, значит. Получается, я для вас — «кто-то»? Чужой человек?
— Я этого не говорила, — Элла старалась держать себя в руках. — Но никаких ключей от моей дачи вы не получите, и не мечтайте.
В комнате повисла тяжелая тишина. Миша смотрел то на жену, то на мать, явно не зная, чью сторону принять.
— Ладно, — наконец произнесла Марина Кирилловна, — я все понимаю. Ты меня никогда не любила, Элла. Всегда видела во мне врага.
— Мама, перестань, — тихо попросил Миша.
— Нет, сынок, я вижу, как все обстоит на самом деле. Твоя жена меня не уважает. А я ведь просто хотела немного отдохнуть на природе, подышать свежим воздухом. Не для себя прошу, а для здоровья…
Элла почувствовала, как внутри закипает раздражение. Всегда одно и то же. Стоит ей выставить границу, как свекровь тут же начинает манипулировать сыном, выставляя невестку бессердечной эгоисткой.
— Я позвоню завтра, — Марина Кирилловна взяла сумку и направилась к выходу. — Может, Миша к тому времени убедит тебя изменить решение.
Когда за свекровью закрылась дверь, Миша повернулся к Элле:
— Ты могла бы быть помягче.
— Помягче? — Элла усмехнулась. — А потом что? Она начнет приводить туда своих подруг? Устраивать посиделки? А мы будем приезжать на выходные и наводить порядок?
— Она моя мама. И ей действительно нужен свежий воздух.
— В городе нет парков? — Элла покачала головой. — Миш, это наш дом. Наше пространство. Мы его заработали сами. Я не хочу, чтобы туда приходили без нас. Даже твоя мама.
— Но почему? Что такого страшного может случиться?
Элла глубоко вздохнула. Как объяснить мужу то, что она сама с трудом могла сформулировать? Что дача для нее — не просто участок с домиком, а долгожданный маленький мир, где можно быть собой, без постоянного контроля и оценки.
— Давай поговорим завтра, — сказала она. — Сейчас я слишком расстроена.
На следующий день Элла вернулась с работы раньше обычного. Разговор с Мишей не выходил из головы, и она решила приготовить что-нибудь особенное на ужин, чтобы сгладить вчерашнюю напряженность.
Телефонный звонок прервал ее размышления. На экране высветилось имя Светланы, ее лучшей подруги.
— Привет, ты не поверишь, что сейчас случилось, — взволнованно начала Светлана.
— Что такое?
— Я только что столкнулась с твоей свекровью в супермаркете. Она рассказывала какой-то женщине, как ты не пускаешь ее на дачу, хотя врачи прописали ей свежий воздух из-за серьезных проблем с сердцем.
Элла замерла.
— Что? У нее нет никаких проблем с сердцем!
— Я так и подумала, — отозвалась Светлана. — Но она так убедительно говорила… И еще она сказала, что ты запрещаешь Мише видеться с ней, и что он страдает из-за этого.
Элла почувствовала, как злость поднимается изнутри.
— Это неправда! Я никогда не запрещала им общаться. Наоборот, я всегда говорила Мише, чтобы он чаще звонил родителям!
— Я тебе верю, — успокоила ее Светлана. — Просто хотела предупредить. Похоже, твоя свекровь начала информационную войну.
После разговора Элла села на диван, пытаясь собраться с мыслями. Ситуация становилась все неприятнее. Она не ожидала, что Марина Кирилловна начнет распространять о ней ложь.
Входная дверь хлопнула — вернулся Миша. По его хмурому виду Элла сразу поняла: он уже в курсе.
— Мне звонил отец, — сказал он вместо приветствия. — Говорит, мама весь день плачет из-за тебя.
— Миша, я только что узнала, что твоя мама рассказывает обо мне всяким незнакомым людям в магазине! — Элла подошла к мужу. — Она говорит, что у нее проблемы с сердцем, и что я запрещаю тебе с ней видеться!
— Да брось ты, — Миша снял куртку. — Мама бы не стала такое говорить.
— Светлана слышала своими ушами! — Элла начала терять терпение. — Ты что, думаешь, она выдумала?
— Может, она что-то не так поняла, — Миша прошел на кухню. — Послушай, почему бы нам просто не дать маме ключи? Разве это такая проблема?
— Проблема в том, что она хочет не просто приезжать на дачу. Она хочет контролировать нашу жизнь, как делала это до свадьбы.
Миша налил себе воды.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто хочет иногда бывать на природе.
— А парки для чего? Лесопарки? — Элла начала нервничать. — В конце концов, есть общественный транспорт, который идет до пригорода. Почему обязательно наша дача?
Миша молчал, избегая смотреть ей в глаза.
— Она сказала тебе что-то еще, да? — догадалась Элла. — Что именно?
— Ничего особенного, — Миша пожал плечами. — Просто упомянула, что Ирина, ее подруга, часто бывает на даче у сына. И что он относится к матери с большим уважением.
Вот оно что. Элла сразу вспомнила, как Марина Кирилловна постоянно сравнивала Мишу с сыном Ирины. «А вот Сережа маме то купил… А вот Сережа для мамы это сделал…»
— Так дело в Ирине? — Элла усмехнулась. — Она хочет хвастаться перед подругой, что у нее тоже есть дача?
— Ты все упрощаешь, — Миша поставил стакан. — Я пойду в душ.
Когда Миша вышел из кухни, Элла позвонила свекру. Дмитрий Николаевич всегда казался ей более разумным, чем его жена.
— Дмитрий Николаевич, добрый вечер. Это Элла. Я хотела бы прояснить ситуацию…
— Элла, я не хочу вмешиваться в ваши с Мариной отношения, — ответил свекор уставшим голосом. — Вы уж сами разбирайтесь.
— Но она распространяет обо мне неправду! Говорит, что у нее проблемы с сердцем, хотя это не так. Говорит, что я запрещаю Мише с ней видеться.
Повисла пауза.
— Да, она иногда перегибает палку, — наконец произнес Дмитрий Николаевич. — Но ты пойми, для нее важно не чувствовать себя брошенной. С тех пор как Миша женился, она переживает, что теряет сына.
— Но это же не так! Мы регулярно к вам приезжаем, звоним…
— Я знаю, — вздохнул свекор. — Просто… может, вы все-таки подумаете насчет дачи? Она ведь не каждый день будет туда ездить.
Элла почувствовала, что разговор заходит в тупик.
— Извините, но нет. Это наше с Мишей место, и я хочу, чтобы там бывали только мы или гости по нашему приглашению.
— Что ж, — в голосе Дмитрия Николаевича послышалось разочарование, — твое право. Но подумай еще раз. Речь идет о семье.
Прошла неделя. Элла надеялась, что конфликт постепенно сойдет на нет, но ошиблась. Марина Кирилловна позвонила Мише и сообщила, что у нее поднялось давление «от всех этих переживаний». Миша стал еще более напряженным и молчаливым.
В пятницу вечером, когда они собирались на дачу, Миша неожиданно сказал:
— Я пригласил родителей приехать к нам на дачу в воскресенье.
Элла остановилась с сумкой в руках.
— Ты что? Мы же договаривались провести выходные вдвоем!
— Элла, это мои родители, — в голосе Миши звучало раздражение. — Неужели ты не можешь потерпеть их один день?
— Дело не в терпении! — возразила Элла. — Мы планировали эти выходные давно. Хотели наконец доделать грядки, посадить цветы…
— Мы все успеем сделать в субботу, — отрезал Миша. — А в воскресенье приедут родители. Я уже пообещал маме.
— И даже не посоветовался со мной?
— А смысл? Ты бы все равно была против.
Элла глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Хорошо. Пусть приезжают в воскресенье. Но только на день, без ночевки.
Миша кивнул, явно довольный, что удалось избежать скандала.
В субботу они работали в саду, почти не разговаривая. Элла чувствовала растущее напряжение, но не знала, как его снять. Вечером она решила позвонить Светлане.
— Он совсем не понимает моей позиции, — жаловалась Элла. — Для него я просто вредничаю без причины.
— А ты объяснила ему, почему не хочешь давать свекрови ключи? — спросила Светлана.
— Пыталась, но он не слушает. Говорит, что я преувеличиваю.
— Послушай, я через это проходила, — вздохнула Светлана. — Когда мы с Андреем купили квартиру, его родители тоже хотели иметь к ней доступ. Говорили, что будут приезжать, когда нас нет, и цветы поливать. А в итоге начали переставлять вещи, советовать, что нам нужно купить, что выбросить… В общем, пытались сделать из нашего дома свой филиал.
— И что вы сделали?
— Андрей сначала тоже не понимал проблемы. А потом его мама однажды приехала с подругами, показывать им нашу квартиру. Мы вернулись раньше и застали у себя дома пять незнакомых женщин, которые всё рассматривали и обсуждали. После этого даже Андрей признал, что ключи нужно забрать.
Элла задумалась. Может, ей тоже нужно дождаться какого-то особенно яркого случая, чтобы Миша понял ее опасения?
В воскресенье Марина Кирилловна и Дмитрий Николаевич приехали рано, едва Элла с Мишей успели позавтракать. Свекровь осмотрелась по сторонам с плохо скрываемым любопытством.
— Мишенька, как у вас тут мило, — сказала она. — Только почему вы выбрали такой маленький участок? Сережа вот купил своим родителям дачу на пятнадцати сотках.
— Мама, нам хватает, — Миша выглядел немного смущенным. — Проходите в дом, я покажу, что мы там сделали.
Пока Миша с отцом ходили по участку, обсуждая планы по строительству террасы, Элла осталась на кухне с Мариной Кирилловной.
— Какие милые занавески, — заметила свекровь, разглядывая кухонное окно. — Но я бы выбрала что-нибудь более практичное. Эти быстро запылятся.
Элла промолчала, готовя чай.
— И мебель можно было бы подобрать получше, — продолжала Марина Кирилловна. — Я видела в магазине отличный гарнитур. Привезу вам каталог, посмотрите.
— Спасибо, но нам нравится то, что мы выбрали, — ответила Элла, стараясь говорить спокойно.
— Конечно-конечно, — свекровь махнула рукой. — Просто совет даю. У меня опыта больше.
После чая Миша предложил прогуляться до озера. Когда они проходили мимо соседнего участка, оттуда вышли Олег и Наталья, с которыми Элла и Миша уже успели подружиться.
— Привет, соседи! — радостно поздоровалась Наталья. — Как дела?
— Отлично, — улыбнулась Элла. — Знакомьтесь, это родители Миши.
После короткого разговора они продолжили путь, но Элла заметила, как Марина Кирилловна внимательно осматривает участок соседей.
— У них очень красиво, — сказала свекровь. — И беседка такая просторная. Вам бы тоже такую.
— Мам, у нас другие планы на участок, — ответил Миша.
— Но беседка нужна обязательно! — настаивала Марина Кирилловна. — Я могла бы приезжать с подругами на чай. Ирина давно просится посмотреть на вашу дачу.
Элла и Миша переглянулись. Вот оно — истинная причина интереса свекрови к их даче.
На обратном пути они встретили председателя дачного товарищества, Сергея Васильевича.
— А, новички! — приветливо улыбнулся он. — Как обживаетесь?
— Хорошо, спасибо, — ответила Элла. — Постепенно обустраиваемся.
— Вы на собрание в следующую субботу придете? Будем обсуждать ремонт дороги и водопровода.
— Обязательно, — кивнул Миша.
— А я могу прийти вместо них? — неожиданно спросила Марина Кирилловна. — Если вдруг они будут заняты.
Сергей Васильевич с удивлением посмотрел на нее.
— Боюсь, что нет. Голосовать могут только владельцы участков. Если они не могут присутствовать, нужна нотариальная доверенность.
Элла заметила, как помрачнела свекровь от этих слов.
Когда они вернулись домой, Марина Кирилловна начала собираться, демонстративно вздыхая.
— Что ж, спасибо за приглашение, — сказала она. — Жаль, что приходится уезжать так рано. Если бы у меня были ключи, я могла бы приезжать в будни, когда вас нет, и не беспокоить по выходным.
— Мама, мы уже обсуждали это, — Миша выглядел уставшим от этой темы.
— Да-да, я помню, — Марина Кирилловна посмотрела на Эллу. — Некоторые люди очень не любят делиться.
Неделя прошла относительно спокойно. Миша больше не поднимал тему ключей, и Элла надеялась, что конфликт постепенно сходит на нет. В пятницу она задержалась на работе, и Миша поехал на дачу один, обещая дождаться ее.
Когда Элла приехала вечером, она сразу заметила, что что-то не так. На участке стояла незнакомая машина, а из дома доносились женские голоса.
Открыв дверь, она замерла на пороге. За столом сидели Марина Кирилловна и три незнакомые женщины. Перед ними стояли чашки с чаем и тарелки с печеньем. Миша нигде не было видно.
— А вот и Элла! — слишком громко объявила Марина Кирилловна. — Девочки, это наша невестка, о которой я вам рассказывала.
Элла медленно закрыла за собой дверь.
— Марина Кирилловна, что вы здесь делаете? И где Миша?
— Миша поехал в строительный магазин, — беззаботно ответила свекровь. — А я решила показать подругам вашу дачу. Знакомься, это Ирина, Валентина и Галина.
Женщины кивнули Элле, разглядывая ее с нескрываемым любопытством.
— Какая у вас миленькая дачка, — сказала Ирина с легкой снисходительностью в голосе. — Маленькая, конечно, но уютная.
— Спасибо, — сухо ответила Элла и снова повернулась к свекрови. — Марина Кирилловна, мы не договаривались о гостях.
— Ой, да какие мы гости! — отмахнулась свекровь. — Я же практически член семьи. А девочки просто заехали на минутку. Мы уже собираемся.
Элла заметила, что на столе стояла ее любимая ваза, привезенная из поездки в Крым. Рядом с ней лежал раскрытый альбом с фотографиями их свадебного путешествия.
— Вы брали мои вещи? — Элла подошла ближе.
— Я просто показывала девочкам ваши фотографии, — Марина Кирилловна явно чувствовала себя неловко. — А вазу мы случайно задели, но ничего страшного не случилось.
Элла взяла вазу и увидела, что у нее отколот кусочек.
В этот момент вернулся Миша. Увидев выражение лица жены, он сразу понял, что произошло что-то серьезное.
— Что здесь происходит? — спросил он, переводя взгляд с Эллы на мать.
— Твоя мама решила устроить экскурсию по нашему дому для своих подруг, — Элла старалась говорить спокойно, но голос дрожал. — И случайно испортила мою любимую вазу.
— Мама, мы же договаривались, что ты приедешь завтра, — Миша выглядел растерянным.
— Ой, да какая разница! — Марина Кирилловна всплеснула руками. — Мы только чаю попили. Что в этом такого?
— Разница в том, что это наш дом, — твердо сказала Элла. — И мы не давали разрешения приводить сюда посторонних людей.
— Посторонних? — возмутилась Марина Кирилловна. — Это мои ближайшие подруги!
— Которых мы даже не знаем, — Элла повернулась к Мише. — Как они вообще сюда попали?
Миша опустил глаза.
— Я дал маме запасные ключи на сегодня. Она сказала, что хочет приготовить нам сюрприз к ужину.
— Сюрприз? — Элла не верила своим ушам. — То есть ты дал ей ключи за моей спиной, после всех наших разговоров?
Атмосфера стала настолько напряженной, что подруги Марины Кирилловны начали неловко переглядываться.
— Пожалуй, нам пора, — сказала Ирина, вставая. — Марина, мы подождем тебя в машине.
Когда женщины вышли, Марина Кирилловна повернулась к Элле:
— Видишь, до чего ты довела? Опозорила меня перед подругами!
— Я опозорила? — Элла была на грани. — Это вы вторглись в мой дом без разрешения, взяли мои личные вещи и испортили подарок, который для меня очень дорог!
— Подумаешь, какая-то ваза, — фыркнула свекровь. — Купите новую.
— Дело не в вазе! — Элла повысила голос. — Дело в уважении! Вы не уважаете наше право на собственное пространство, на наши вещи, на нашу жизнь!
— Элла, успокойся, — попытался вмешаться Миша.
— Нет, Миша, я не буду успокаиваться, — Элла повернулась к мужу. — Ты дал ей ключи, хотя знал, что я против. Ты предал мое доверие.
Миша выглядел виноватым, но все же пытался защищаться:
— Я думал, что она действительно хочет сделать сюрприз…
— А получилось, что она привела своих подруг, чтобы похвастаться нашей дачей как своей собственной!
Марина Кирилловна собрала свою сумку.
— Я вижу, что здесь мне не рады. Пойду к подругам. А ты, Миша, звони, когда твоя жена будет в более адекватном состоянии.
Когда за свекровью закрылась дверь, Элла повернулась к мужу:
— Верни ключи. Сейчас же.
— Элла…
— Немедленно! Или я сегодня же меняю замки и уезжаю отсюда. Выбирай.
Миша несколько секунд смотрел на жену, затем, вздохнув, вышел из дома. Через несколько минут он вернулся с ключами.
— Вот, — он положил их на стол. — Но я считаю, что ты слишком остро реагируешь.
— Слишком остро? — Элла покачала головой. — Миша, ты не понимаешь? Это был не случайный визит. Она специально пригласила своих подруг, чтобы показать им дачу. Она взяла наш альбом, мою вазу. Что дальше? Будет приводить сюда посторонних людей, когда нас нет?
Миша сел за стол, обхватив голову руками.
— Я не думал, что все так обернется.
— А я предупреждала, — Элла села рядом. — Миша, я не против, чтобы твои родители приезжали к нам в гости. Но только вместе с нами, по приглашению. Это наш дом, наше личное пространство.
Миша долго молчал, затем кивнул:
— Ты права. Я позвоню маме и объясню, что так больше нельзя.
На следующий день Миша действительно позвонил матери и довольно твердо объяснил, что такие визиты неприемлемы. Разговор был непростым — Марина Кирилловна обвиняла Эллу во всех грехах, но Миша впервые не встал на сторону матери.
Несколько дней после этого телефон был тих — ни Марина Кирилловна, ни Дмитрий Николаевич не звонили. Элла надеялась, что конфликт постепенно сойдет на нет, но в среду Мише позвонил отец.
— Мама не находит себе места, — сказал он. — Говорит, что ты выбрал жену вместо нее, что она больше не нужна своему сыну…
— Пап, но ведь это не так, — устало ответил Миша. — Я просто хочу, чтобы все уважали границы друг друга.
— Сынок, ты же знаешь свою маму. Для нее семья — это все. Она не понимает этих новомодных идей про отдельную жизнь. В ее представлении, раз вы семья, значит, у вас все общее.
— Я понимаю, пап, — вздохнул Миша. — Но это не значит, что мы с Эллой должны жертвовать своим комфортом и спокойствием.
— Может, хотя бы позвони ей? Она ждет.
Миша согласился и, закончив разговор с отцом, набрал номер матери. Элла слышала только его односложные ответы и видела, как менялось выражение его лица — от усталого до раздраженного.
— Что она сказала? — спросила Элла, когда разговор закончился.
— Она обиделась на нас всерьез, — Миша сел рядом с женой. — Говорит, что больше не приедет к нам на дачу, даже по приглашению. И что если мы такие неблагодарные, то пусть все будет по-нашему.
— А что насчет испорченной вазы?
— Сказала, что это была случайность, и вообще, не стоит из-за какой-то безделушки устраивать трагедию.
Элла покачала головой:
— Она совсем не понимает, в чем проблема.
— Да, похоже на то, — согласился Миша. — Но я не собираюсь больше извиняться или уговаривать ее. Я уже взрослый человек, у меня своя семья, и мама должна это уважать.
Элла с благодарностью взяла мужа за руку. Впервые за все время их конфликта со свекровью она почувствовала, что он действительно на ее стороне.
Прошло две недели. Марина Кирилловна держала свое слово и не звонила им. Зато позвонил Дмитрий Николаевич и попросил о встрече — только с Эллой, без Миши.
Они встретились в небольшом кафе недалеко от офиса Эллы. Дмитрий Николаевич выглядел усталым и немного смущенным.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, когда они сели за столик. — Я хотел поговорить с тобой без Миши. Он все-таки сын, ему трудно быть объективным.
— О чем вы хотели поговорить? — спросила Элла, стараясь скрыть напряжение.
— Я хочу извиниться, — неожиданно сказал свекор. — За поведение Марины и за то, что сам поддерживал ее поначалу.
Элла удивленно посмотрела на него:
— Правда?
— Да. Я много думал об этом и понял, что Марина действительно перешла все границы. Она не должна была брать ключи без вашего разрешения и тем более приводить подруг.
— Спасибо, — искренне сказала Элла. — Для меня важно, что вы это понимаете.
— Видишь ли, — Дмитрий Николаевич отпил кофе, — Марина всю жизнь контролировала все вокруг. Наш дом, работу, сына… Когда Миша женился, ей стало трудно смириться с тем, что она больше не центр его жизни.
— Я никогда не пыталась отдалить Мишу от вас, — заметила Элла.
— Я знаю. Но для Марины любое проявление независимости со стороны сына — это как предательство, — он слабо улыбнулся. — Она привыкла быть главной женщиной в его жизни, а теперь эта роль у тебя.
— И что теперь?
— Я поговорил с ней, — ответил Дмитрий Николаевич. — Объяснил, что если она продолжит в том же духе, то только оттолкнет сына. Не могу сказать, что она полностью согласилась со мной, но, думаю, она начинает понимать.
— Она извинится за вазу? — спросила Элла.
Дмитрий Николаевич вздохнул:
— Не уверен. Марина не из тех, кто легко признает свою неправоту. Но я надеюсь, что со временем она изменит свое отношение.
Элла кивнула. Она не ожидала немедленного примирения, но разговор со свекром дал ей надежду, что ситуация может измениться к лучшему.
Через несколько дней Миша получил сообщение от матери: «Может, заедете к нам на ужин в воскресенье?». Это было неожиданно, но они решили принять приглашение.
Ужин прошел в напряженной, но вежливой атмосфере. Марина Кирилловна была непривычно сдержанна, не делала колких замечаний и не вспоминала про дачу. Только когда они уже собирались уходить, она отвела Эллу в сторону:
— Я хочу кое-что сказать, — начала она, явно подбирая слова. — Дмитрий считает, что я должна извиниться перед тобой.
— И что вы думаете? — спросила Элла.
— Я думаю… что, возможно, была слишком настойчива с этими ключами, — Марина Кирилловна смотрела куда-то мимо Эллы. — И мне жаль, что так получилось с вазой.
Это не было полноценным извинением, но для Марины Кирилловны и такое признание стоило многого.
— Спасибо, — сказала Элла. — Я ценю, что вы это сказали.
— Но я все еще считаю, что ты слишком остро реагируешь на многие вещи, — не удержалась свекровь. — Миша — мой сын, и я имею право участвовать в его жизни.
— Конечно, — согласилась Элла. — Никто не говорит об обратном. Вопрос только в том, как именно участвовать.
На этом их разговор закончился, и Элла поняла, что полного примирения не будет. По крайней мере, не сейчас.
Прошло почти три месяца. Лето было в разгаре, и Элла с Мишей проводили на даче каждые выходные. Они подружились с соседями Олегом и Натальей, часто устраивали совместные барбекю, а однажды даже организовали небольшой праздник для всех жителей их дачного товарищества.
Отношения с Мариной Кирилловной оставались прохладными. Она больше не просила ключи от дачи и не пыталась приезжать без приглашения, но при встречах с Эллой держалась отстраненно. С Мишей она общалась чаще, иногда звонила ему на работу, расспрашивала о делах, но старалась не упоминать невестку.
Однажды вечером, сидя на веранде своей дачи, Элла и Миша наблюдали за закатом. День выдался особенно удачным — они закончили обустройство цветника, о котором Элла мечтала с момента покупки дачи.
— Как думаешь, мама когда-нибудь смирится? — неожиданно спросил Миша.
— С чем именно?
— С тем, что у нас своя жизнь. С тем, что некоторые вещи мы решаем сами, без ее участия.
Элла задумалась:
— Не знаю. Твоя мама привыкла все контролировать. Ей трудно принять, что ты вырос и живешь отдельно от нее.
— Иногда мне кажется, что она никогда не изменится, — вздохнул Миша. — И мы так и будем жить с этим напряжением.
— Возможно, — согласилась Элла. — Но знаешь, что я поняла за эти месяцы? Мы не можем изменить твою маму, но можем изменить свое отношение к ситуации.
— В каком смысле?
— Я больше не злюсь на нее так сильно, — объяснила Элла. — Да, она бывает невыносимой, но это часть ее характера. Главное, что мы с тобой научились устанавливать границы и отстаивать их.
Миша улыбнулся и взял жену за руку:
— Я рад, что мы прошли через это вместе. Знаешь, раньше я всегда соглашался с мамой, чтобы избежать конфликтов. Но теперь понимаю, что иногда нужно уметь говорить «нет».
— Это было непросто для тебя, — Элла сжала его руку. — Спасибо, что поддержал меня.
— А я благодарен, что ты не заставляла меня выбирать между тобой и родителями, — ответил Миша. — Многие на твоем месте поставили бы ультиматум.
— Я никогда не сделаю этого, — покачала головой Элла. — Они твои родители, и всегда будут частью твоей жизни. Но и ты часть моей жизни, и я рада, что ты понимаешь важность наших собственных решений.
В эту минуту зазвонил телефон Миши. На экране высветилось имя отца.
— Привет, пап, — ответил Миша. — Что случилось?
Элла видела, как меняется выражение его лица — от удивления к задумчивости.
— Что такое? — спросила она, когда Миша закончил разговор.
— Отец говорит, что мама хочет пригласить нас на дачу к своей подруге Ирине, — ответил Миша. — У нее юбилей в следующие выходные, и будет большой праздник.
— И что ты ответил?
— Сказал, что мы подумаем, — Миша посмотрел на жену. — Как ты к этому относишься?
Элла задумалась. С одной стороны, встреча с Ириной и другими подругами Марины Кирилловны не вызывала у нее энтузиазма. С другой — это мог быть шаг к примирению.
— Думаю, можно поехать, — наконец сказала она. — Всего на несколько часов. Покажем, что мы не держим зла.
— Правда? — Миша выглядел удивленным. — Я думал, ты откажешься.
— Раньше, возможно, так бы и сделала, — улыбнулась Элла. — Но теперь я чувствую себя увереннее. Мы отстояли свои границы, и твоя мама это поняла. Теперь можно сделать шаг навстречу.
Миша обнял жену:
— Ты удивительная. Многие бы не стали даже пытаться наладить отношения после всего, что произошло.
— Я не обещаю, что мы с твоей мамой станем лучшими подругами, — предупредила Элла. — Но думаю, мы можем научиться уважать позиции друг друга.
Через неделю они действительно поехали на юбилей Ирины. Марина Кирилловна была удивлена, увидев их, но держалась вежливо. Во время праздника Элла заметила, как свекровь рассказывает своим подругам о «замечательной даче сына и невестки», но на этот раз без претензии на владение ею.
— Элла сама выбирала мебель и занавески, — говорила Марина Кирилловна. — У нее отличный вкус.
Элла не могла поверить своим ушам. Это была не просто вежливость — в словах свекрови звучало что-то похожее на уважение.
Позже, когда гости разошлись по саду, Марина Кирилловна подошла к Элле:
— Спасибо, что приехали, — сказала она негромко. — Для меня это важно.
— Не за что, — ответила Элла. — Было приятно познакомиться с вашими друзьями.
— Знаешь, — Марина Кирилловна помедлила, — я все еще считаю, что ты слишком строга в некоторых вопросах. Но я начинаю понимать, почему ты так дорожишь своим пространством.
Это не было извинением или признанием неправоты. Но для Эллы эти слова значили больше, чем любые формальные извинения. Марина Кирилловна, пусть неохотно, но признавала право невестки на собственные решения.
— Я рада, что мы можем говорить об этом, — искренне сказала Элла. — И знаете, вы всегда можете приезжать к нам на дачу… по приглашению.
— Только по приглашению, — кивнула Марина Кирилловна с легкой улыбкой. — Я запомню.
Когда они с Мишей ехали домой, Элла думала о том, что их отношения со свекровью вряд ли когда-нибудь станут идеальными. У них слишком разные взгляды на жизнь, на семью, на личное пространство. Но сегодня был сделан маленький шаг к взаимопониманию.
— О чем задумалась? — спросил Миша, заметив ее настроение.
— О том, что иногда самые сложные конфликты помогают нам лучше узнать друг друга, — ответила Элла. — Я многое поняла о тебе, о твоей маме и о себе за эти месяцы.
— И я тоже, — согласился Миша. — Кто бы мог подумать, что обычные ключи от дачи могут вызвать такую бурю?
— Дело было не в ключах, — покачала головой Элла. — А в уважении к чужим границам и решениям.
— Да, — кивнул Миша. — И я рад, что мы отстояли наши.
Вечером, вернувшись домой, Элла получила сообщение от Дмитрия Николаевича: «Спасибо, что приехали сегодня. Марина впервые за долгое время выглядит спокойной. Мир в семье — самое важное».
Элла улыбнулась. Полного мира, возможно, еще нет. Но перемирие — уже большой шаг вперед. А что будет дальше — покажет время.
Прошло время, и Элла с Мишей научились выстраивать здоровые отношения со свекровью. Жаркое лето было в разгаре, и дачные хлопоты радовали душу. Однажды, готовя окрошку на веранде, Элла услышала телефонный разговор соседки Натальи. «Представляешь, свекровь моей подруги Вероники совсем с катушек съехала после развода! Красится как девочка, по салонам ходит… А ведь была такая строгая женщина!» Элла невольно прислушалась — эта история казалась ей знакомой, будто предупреждение о том, что бывает, когда пожилая женщина теряет опору в жизни. «Интересно, как Вероника справляется с этой ситуацией?»
