Незваная гостья
Валентина откинулась на мягкие подушки дивана и блаженно закрыла глаза. Ах, как же хорошо… Из салона красоты она вернулась всего час назад – волосы уложены идеально, ногти сияют свежим лаком, кожа нежная, как у младенца. Костю отправила в магазин со списком покупок – пусть побегает, мужчине полезно.
В этом доме она была королевой. Нет, не просто королевой – императрицей! Родители с детства баловали единственную дочь, осыпали деньгами, исполняли любые капризы. И теперь, в свои тридцать с небольшим, Валя жила именно так, как всегда мечтала. Пассивный доход от вложений папочки, работа в галерее исключительно для души, покладистый муж, готовый ради нее на все…
«Эх, если бы еще эта старая карга не лезла…» – вздохнула она, вспомнив о матери Кости. В последнее время та совсем обнаглела – то денег клянчит, то права качает. Мол, сына не пускают к матери, не уважают…
Валя включила расслабляющую музыку и погрузилась в медитацию. Но не прошло и пяти минут, как пронзительный звонок в дверь вырвал ее из нирваны.
– Твою ж мать! – выругалась она сквозь зубы. – Ну кого там еще принесло?
Нехотя поднялась, накинула шелковый халат и пошла открывать. Настроение испарилось мгновенно.
За дверью стояла… мама Кости. С двумя огромными чемоданами. И с таким выражением лица, будто пришла не в гости, а на штурм крепости.
– Я у вас жить буду! – с порога заявила Яна Радионовна, даже не поздоровавшись.
Валентина опешила. Что?!
– Врач велел мне пожить с сыном, – продолжала мама, тяжело втаскивая чемоданы в прихожую. – Здоровье, говорит, поправите. Так что ты, Валюша, собирай манатки и вали отсюда. Чтобы на нервы мне не действовала!
Она даже пальто не сняла – только шарф стянула с головы и оглядела прихожую, словно строгий инспектор на внезапной проверке. Нос сморщила, будто в квартире пахло не дорогим парфюмом и лавандовым маслом, а тухлой селедкой.
– А если хочешь, чтобы я ушла – дай мне денег! – добавила она с вызовом, упершись руками в бока.
Валентина стояла перед ней с кружкой остывающего кофе. Медленно, очень медленно на ее губах расцвела улыбка. Но это была не та милая улыбочка, которой она обычно очаровывала окружающих. О нет… Это была улыбка хищницы, которой надоело притворяться домашней кошкой.
– Да когда же ты уже подохнешь, калоша старая? – спокойно, почти ласково проговорила Валя. – Вали нахрен в свою коммуналку и больше не выползай! Хватит мне одного альфонса на шее. Так этот хоть как мужик старается… А ты что? Только клянчишь и жалуешься!
У Яны Радионовны задергался глаз. Она пошатнулась, хватаясь за стену. Такого поворота она явно не ожидала.
– Ты… ты что сказала? – задохнулась она от возмущения.
– А то, что слышала! – Валя сделала глоток кофе и поставила кружку на консоль. – Ты чего, старая, вообще страх потеряла? А ну иди отсюда!
– Я мать! Я мать твоего мужа! – голос Яны Радионовны дрожал от обиды и злости.
– А я его жена. Поняла? При-вет, Яна Радионовна! – Валя ухмыльнулась, развернулась и спокойно пошла на кухню.
Мама Кости осталась стоять посреди прихожей, словно ее окатили ведром ледяной воды. Только сейчас, с чемоданами в руках, до нее начало доходить, как глупо она поступила. Ведь еще недавно радовалась, что сын так удачно женился! Богатая невеста, квартира в центре, машина… Думала, и ей что-то перепадет на старость.
А сам Костик хвастался перед друзьями, еще не понимая, в какую ловушку попал:
– Валюха у меня не лаптем щи хлебает! Денег – куры не клюют! Я рядом с ней тоже поднимаюсь!
Только вот «поднимался» он в основном с дивана, перекладывая подушку на другую сторону…
– Значит, выгнать меня решила? – прошептала Яна Радионовна, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Валя появилась в дверях кухни с бокалом вина.
– Ты меня что, так долго терпела? – с горечью спросила мама. – Я сказала: буду с вами жить! И точка!
– Че-го? – Валя презрительно посмотрела на нее. – Давай, вали отсюда по-хорошему. Пока я добрая.
И тут Яна Радионовна вспыхнула, как спичка:
– Да ты же неблагодарная дрянь! Я же сына для тебя вырастила! А ты, паразитка, мне даже шоколадку никогда не купила!
Валя снова улыбнулась той самой хищной улыбкой.
– Это как же забавно получается… Сначала сынок у меня на шее, а теперь еще и мамаша туда же лезет. Трогательная семейная традиция! Ты не находишь?
Мама побледнела. Она сделала было шаг вглубь квартиры, но Валя тут же загородила проход.
– Нет, вот этого не надо. Давай-ка… разворачивайся и топай отсюда.
– Костя – мой сын! Он меня не бросит! – в голосе Яны Радионовны звучало отчаяние.
– А знаешь, что мне вчера сказал твой сын? – Валя пристально посмотрела ей в глаза. – «Мама всю жизнь за меня все решала. А теперь ты решаешь. А я устал быть между вами». Так что он выбрал меня!
Она сделала паузу, наслаждаясь эффектом.
– И кстати, в свою коммуналку, где он до сих пор прописан, можешь его забрать когда захочешь. Только сначала ему хоть тапочки купи – знаю я, какие там у вас полы холодные! Он ведь у тебя… кхм… мужским достоинством зарабатывает. Ему беречь органы нужно!
Валентина буквально вытолкала маму за дверь и захлопнула ее прямо перед носом. Потом вышла на балкон, закурила тонкую сигарету. Настроение для релаксации окончательно пропало. Теперь она ждала Костю, чтобы вылить на него весь негатив, принесенный его полоумной мамашей.
Костя вернулся через полчаса с пакетами продуктов. Валентина молча наблюдала, как он раскладывает покупки в холодильник.
– Мама приходила? – неожиданно спросил он, не поворачиваясь.
– Да. С чемоданами.
– И что? Ушла?
– Думаю, навсегда.
Костя на секунду замер, а потом тяжело опустился на стул.
– Ну, спасибо, хоть меня не выгнала вместе с ней…
– А я об этом думала, – холодно заметила Валя, садясь напротив.
Она смотрела на мужа, как следователь на подозреваемого.
– Я так понимаю, она приходит втихаря и жрет мои запасы?
– Она просто… одна, понимаешь? – Костя опустил глаза. – После смерти отца ей тяжело. Я говорил ей, чтобы не приходила. Знаю, ты просила…
– А ты знаешь, дорогой, что она пыталась выгнать меня из МОЕЙ же квартиры? – перебила его Валя. – У нее что, крыша поехала? Она думала, что я ее испугаюсь? Или что ты встанешь на ее сторону?
– Я бы встал, конечно… – Костя это произнес и тут же осекся, поняв, какую глупость сморозил.
– Ах ты козел! – Валентина схватила вазу с цветами и вылила всю воду прямо на голову мужа. – Значит, живешь на всем готовом и еще хвост поднимаешь?!
Костя сидел с мокрой головой, боясь пошевелиться. Он привык к беззаботной жизни, и мысль о возвращении в коммуналку с тараканами приводила его в ужас.
– Валя, ну прости… Я тебя люблю… – заныл он жалобно.
Это выглядело настолько нелепо – здоровый мужик с цветочными лепестками в волосах, – что Валя расхохоталась.
– Иди уже, чудо ты мое! Приводи себя в порядок! – сказала она и, когда он проходил мимо, звонко шлепнула по заднице. – Я злая, но отходчивая. Живи пока…
А Яна Радионовна тем временем тащилась домой на автобусе. Чемоданы пришлось волочь самой – денег на такси не было. Весь путь она молчала, вжавшись в угол, и старалась не расплакаться. Было обидно до слез. Горько, больно и страшно…
Вот так вот – пошла к сыну, а оказалась никому не нужной. А ведь когда-то Костик был маленьким, просил сказку на ночь, обнимал за шею своими пухлыми ручками… А теперь сидит под каблуком у этой… этой…
Когда она дошла до своей двери, соседи выглянули из-за приоткрытых дверей. Все слышали утром, как она с помпой уезжала «жить к сыну». И вот теперь вернулась, как побитая собака…
В голове звучали слова невестки: «Старая калоша…»
Прошло три недели. Яна Радионовна у сына больше не появлялась. А сын, переживая исключительно за свое благополучие, тоже делал вид, будто забыл о существовании матери.
И вот однажды вечером в дверь Валентины снова позвонили. Она открыла – на пороге стояла мама Кости. Но теперь она выглядела совсем иначе. Лицо осунулось, седые корни отросли, во взгляде – пустота и безысходность.
– Тебе чего? – холодно спросила Валя.
– Я… – Яна Радионовна закашлялась. – Я сказать хотела… Прости. Я была неправа. Я просто… хотела увидеть сына. Ну, скажи, как там… как там мой Костик?
Валя поджала губы, но промолчала.
– Я не буду вас больше тревожить, – продолжала мама дрожащим голосом. – Я просто хотела, чтобы ты знала… Я не враг. Я просто… дура, наверное.
Помолчала, а потом добавила еле слышно:
– Валечка… Ты не могла бы дать мне немного денег? На лекарства…
– Так ты прощения просишь или денег? – Валентина криво усмехнулась.
– Валечка, ну дай мне… И я больше не приду. Не буду проситься, претендовать, навязываться…
Валя смотрела на нее долго, внимательно, словно изучая какое-то неприятное насекомое. А потом сказала:
– Ну ладно, так и быть. Устрою твою судьбу. Пойдешь жить в дом престарелых. Там уютно, кормят хорошо, да и компания приличная. Если хочешь, мама, могу тебя туда устроить.
Яна Радионовна онемела. Ей правда очень надоело одиночество, вонючая коммуналка, соседи-алкоголики, которые в последнее время совсем житья не давали…
– В общем, я все сделаю. Но с одним условием, – Валентина не сводила с нее пронзительного взгляда.
– С каким? – прошептала мама.
– Ты оставишь нас в покое. Навсегда. Не звони, не пиши. Просто забудь. Я устрою твою старость, но не ради тебя, а ради того, что ты все-таки мать моего мужа. Хотя он и полный…
Она не договорила.
А Костя в это время сидел на кухне и читал книгу «Искусство любви». Он так и не вышел к матери. Переживал только за себя, боялся, что Валентина его выгонит.
Дверь захлопнулась. Яна Радионовна осталась стоять на лестничной площадке одна. В доме престарелых, наверное, и правда лучше, чем здесь… Хотя бы не будет так больно от того, что родной сын променял мать на деньги и комфорт.
Она медленно пошла вниз по лестнице. В кармане пальто лежала мятая тысячная купюра – Валя все-таки сунула ей денег напоследок. Не из жалости, конечно. Просто чтобы отвязалась…
«Старая калоша…» – эхом звучало в голове.
Но знаете что? Может, оно и к лучшему. В доме престарелых хотя бы не придется каждый день думать о том, что твой единственный сын выбрал чужие деньги вместо родной матери. Не придется униженно клянчить внимание и копейки. Не придется притворяться, что все хорошо, когда на душе скребут кошки…
Яна Радионовна вышла из подъезда и медленно побрела к автобусной остановке. Начинал накрапывать мелкий осенний дождь. Она подняла воротник пальто и ускорила шаг.
А в квартире Валентина налила себе еще вина и включила любимый сериал. Жизнь продолжалась. Ее прекрасная, роскошная жизнь, в которой не было места для «старых калош»…
