Дверь квартиры распахнулась с такой силой, что задрожали стёкла в серванте. Алексей ворвался в гостиную, швырнув ключи на журнальный столик так, что они звякнули о стеклянную поверхность. Лицо мужчины пылало от жары и возмущения — июльский зной на улице был нестерпимым, но внутренний огонь разгорался ещё сильнее.
Елена сидела в кресле у окна, держа в руках томик Чехова. Летний ветерок едва шевелил тюлевые занавески, принося в комнату запах цветущей липы с соседнего двора. Женщина не подняла глаз от страницы, лишь слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к звукам мужниного негодования.
— Ты не поздравила маму?! — голос Алексея дрожал от возмущения. — У неё сегодня день рождения! Как ты могла забыть такое?!
Елена аккуратно заложила книгу закладкой и только тогда подняла взгляд на мужа. Глаза женщины оставались спокойными, но в их глубине мелькнуло что-то твёрдое и непреклонное.
— А она меня с чем-нибудь когда поздравляла? — произнесла Елена ровным тоном, без тени раздражения или обиды.
Алексей застыл посреди комнаты, будто ему только что плеснули ледяной водой в лицо. Руки мужчины, ещё секунду назад активно жестикулировавшие, медленно опустились.
— Что ты имеешь в виду? — голос стал тише, но в нём звучала растерянность. — Причём тут это?
Елена неторопливо поднялась с кресла, расправив летнее платье. Движения женщины были размеренными, обдуманными. Подойдя к окну, она взглянула на двор, где соседские дети играли в песочнице под раскидистой берёзой.
— Мой день рождения в прошлом году, — начала Елена, не оборачиваясь. — Твоя мама даже не позвонила. А позапрошлый год помнишь?
Алексей провёл рукой по волосам, оставив влажный след от пота. Воспоминания нахлынули против воли. Действительно, Валентина Михайловна никогда не проявляла особого внимания к дням рождения невестки. Максимум — сухая фраза в конце телефонного разговора с сыном.
— Мама просто… — мужчина замялся, подбирая слова. — Она забывчивая! Это не значит, что ты должна мстить!
Елена медленно повернулась к Алексею. Солнечный свет из окна подсвечивал её силуэт, делая лицо женщины почти неразличимым в контровом освещении.
— Пустое место, — тихо произнесла Елена. — Именно так твоя мама меня назвала при гостях на твоём юбилее. Помнишь? А ты молчал.
Алексей вздрогнул. Та вечеринка три месяца назад всплыла в памяти во всех подробностях. Валентина Михайловна, изрядно подвыпив, рассказывала собравшимся о том, как мечтала о невестке-докторе или учительнице, а получила, цитируя её слова, пустое место без образования и амбиций. Тогда Алексей действительно промолчал, сославшись на мамин возраст и усталость.
— Она не то имела в виду… — голос мужчины звучал уже не так уверенно. — Ты же знаешь, у неё характер сложный…
Елена отошла от окна и села обратно в кресло, но книгу больше не взяла. Руки женщины лежали на подлокотниках спокойно, но пальцы едва заметно напряглись.
— Характер? — в голосе Елены появились металлические нотки. — Когда мы поженились, твоя мама сказала всем соседям, что ты женился на первой встречной. Это тоже характер?
— Елена, ну зачем ты… — Алексей попытался приблизиться к жене, но остановился, увидев её взгляд.
— А когда я лежала в больнице с воспалением лёгких, — продолжала женщина, — твоя мама прямо в коридоре сказала медсестре, что хорошие жёны не болеют. Сама слышала.
Воспоминания накатывали одно за другим, и Алексей понял, что каждое из них — правда. Мать действительно никогда не скрывала своего отношения к невестке. Но сын привык закрывать глаза на мамины колкости, списывая их на возраст и одиночество.
— Мама старая, — слабо возразил Алексей. — Ей семьдесят два года…
— А мне тридцать один, — перебила Елена. — И я устала терпеть унижения. Тем более что ты их поддерживаешь своим молчанием.
Алексей опустился на диван напротив жены. Рубашка прилипла к спине от пота, но мужчина этого не замечал. Вся его концентрация была направлена на слова Елены, которые падали как камни в стоячую воду их семейной жизни.
— Я не поддерживаю, — пробормотал Алексей. — Просто… не хочу ссориться с мамой.
— Зато ссориться со мной тебе не страшно, — констатировала Елена. — Интересная логика.
Мужчина поднял голову и встретился взглядом с женой. В её глазах не было привычной мягкости. Вместо этого Алексей увидел решимость, которая его испугала.
— Что ты хочешь этим сказать? — осторожно спросил мужчина.
— Я приняла решение, — Елена произнесла эти слова чётко, разделяя каждый слог. — Уважение должно быть взаимным. Если его нет с её стороны, то и с моей не будет.
— То есть ты не собираешься поздравлять маму с днём рождения? — Алексей всё ещё надеялся, что жена просто выплёскивает накопившиеся эмоции.
— Не только сегодня, — спокойно ответила Елена. — Вообще больше не собираюсь.
Воздух в комнате стал густым и тяжёлым. Где-то в соседней квартире играла музыка, слышались детские голоса из двора, но всё это казалось происходящим в другом мире. Здесь, в их гостиной, разворачивалась семейная драма, которая могла изменить всё.
— Елена, ты не можешь так поступить, — голос Алексея дрожал. — Она же… она же моя мать!
— Именно поэтому ты должен был защитить меня, — женщина встала и подошла к комоду, где стояли семейные фотографии. Взяла одну из них — снимок с их свадьбы, где рядом с молодожёнами стоит хмурая Валентина Михайловна. — Посмотри на эту фотографию. Видишь её лицо? Она даже на нашей свадьбе выглядела так, словно пришла на похороны.
Алексей подошёл к жене и взглянул на снимок. Действительно, мать на фотографии смотрела в сторону с кислым выражением лица. Тогда сын объяснил это усталостью от праздника.
— Может, она просто… — начал Алексей, но Елена не дала ему закончить.
— Алёша, — впервые за весь разговор в голосе женщины прозвучала усталость. — Я семь лет пытаюсь найти с твоей матерью общий язык. Семь лет терплю её колкости, замечания, намёки. Семь лет жду, когда ты наконец скажешь ей, что я твоя жена и заслуживаю элементарного уважения.
— Я говорил с ней, — попытался возразить Алексей.
— Когда? — Елена поставила фотографию обратно и повернулась к мужу. — Когда именно ты говорил с Валентиной Михайловной о том, что её поведение недопустимо?
Алексей открыл рот, но слова не нашлись. Действительно, серьёзного разговора с матерью у него никогда не было. Максимум — мягкие просьбы быть добрее к невестке, которые Валентина Михайловна игнорировала.
— Вот именно, — с горечью произнесла Елена. — Ты предпочитаешь делать вид, что проблемы не существует.
— Но что теперь делать? — растерянно спросил Алексей. — Мама ждёт поздравлений. Если мы не приедем, она обидится.
— Поезжай один, — предложила Елена. — Поздравь от себя.
— А ты?
— А я останусь дома и буду читать Чехова.
Алексей понял, что жена говорит серьёзно. Никогда раньше Елена не проявляла такой принципиальности в отношениях с его матерью. Обычно женщина просто молчаливо терпела все колкости, а потом дома тихо расстраивалась.
— Елена, ну давай как-то по-другому решим этот вопрос, — попросил мужчина. — Может, поговорим с мамой…
— Семь лет, Алёша, — перебила жена. — Семь лет я ждала этого разговора. Теперь поздно.
Мужчина почувствовал, как почва уходит из-под ног. Впервые за все годы брака Елена поставила ультиматум. И Алексей не знал, как на него реагировать.
Алексей сел на край дивана, склонив голову. Футболка прилипла к спине от жары и волнения. Мужчина попытался найти нужные слова, которые могли бы переломить ситуацию.
— Но ты же взрослый человек, — осторожно начал Алексей, стараясь говорить мягче. — Можешь быть выше этого…
Елена резко обернулась к мужу. Брови женщины сошлись на переносице, а руки сжались в кулаки.
— Я устала быть взрослым человеком в одиночку, — голос Елены стал жёстче. — Пять лет я делала первые шаги, а получала пренебрежение.
— Елена, ну не всё же так плохо было…
— Не всё? — женщина подошла ближе к мужу. — Помнишь, как Валентина Михайловна забыла позвать меня на семейный ужин в честь твоего повышения? Просто забыла. А когда я пришла с тобой, при всех сказала, что я не умею готовить, и поэтому лучше заказать пиццу.
Алексей замолчал. Тот случай полугодовой давности всплыл в памяти со всеми подробностями. Тогда мужчина действительно посчитал мамино поведение случайностью.
— А когда я принесла ей домашнее варенье из смородины, — продолжала Елена, — твоя мама прямо при соседках сказала, что покупное вкуснее. И выбросила банку в мусорку, не открывая.
— Может, она не любит смородину…
— Алёша! — Елена взмахнула руками. — Ты снова оправдываешь её!
Мужчина потёр виски пальцами. Голова начинала болеть от духоты и напряжения. В глазах Алексея постепенно появлялось понимание масштаба проблемы.
— Я… я не замечал, что мама так с тобой… — медленно произнёс мужчина.
— Ты не замечал, потому что не хотел видеть, — Елена села в кресло напротив дивана. — Для тебя проще было требовать от меня терпения, чем поговорить с Валентиной Михайловной.
Алексей посмотрел в глаза жене. Впервые за долгое время мужчина действительно увидел боль, которую носила в себе Елена. Не просто услышал слова, а понял их смысл.
— Боже, что я делал… — голос Алексея дрожал. — Я же заставлял тебя сносить унижения.
— Каждый раз, когда ты молчал, — кивнула Елена. — Каждый раз, когда просил меня войти в положение пожилой женщины.
— Я думал, что защищаю маму, а на самом деле… — Алексей закрыл лицо руками. — Я предавал тебя. Снова и снова.
Елена встала с кресла и подошла к мужу. Женщина не села рядом, но и не отошла. Стояла перед Алексеем, глядя на его склонённую голову.
— Я не требую от тебя выбирать между нами, — тихо сказала Елена. — Но я не буду больше унижаться ради ложного мира в семье.
Алексей поднял голову. Лицо мужчины покраснело не только от жары, но и от стыда за собственную слепоту.
— Что теперь делать? — растерянно спросил Алексей.
— Теперь ты поговоришь с мамой, — ответила Елена. — Объяснишь ей, что уважение — это дорога с двусторонним движением.
— А если она не поймёт?
— Тогда подумаешь, что для тебя важнее — комфорт Валентины Михайловны или наш брак.
Алексей медленно кивнул. Мужчина понял, что времени на раздумья больше нет. Слишком долго проблема замалчивалась и разрослась до критических размеров.
— Я поеду к маме сейчас, — решительно сказал Алексей, поднимаясь с дивана. — Поздравлю с днём рождения и сразу всё ей объясню.
— Только не смягчай углы, — предупредила Елена. — Говори прямо. Валентина Михайловна должна понять, что её поведение недопустимо.
— Понял, — Алексей взял ключи от машины и направился к двери. На пороге мужчина обернулся. — А если мама начнёт возмущаться?
— Тогда ты вспомнишь, что твоя жена семь лет терпела её возмущения молча.
Алексей кивнул и вышел из квартиры. Звук закрывшейся двери эхом отозвался в тишине гостиной. Елена подошла к окну и посмотрела вниз, как муж садится в машину.
Женщина не испытывала торжества от одержанной победы. Слишком долго копилась эта боль, и теперь, когда всё наконец было сказано вслух, Елена почувствовала опустошение.
Через два часа Алексей вернулся домой. Лицо мужчины выражало усталость, но и какое-то облегчение. Елена встретила его в прихожей.
— Как прошёл разговор? — спросила женщина.
— Тяжело, — честно ответил Алексей. — Мама сначала возмущалась, говорила, что ты настраиваешь меня против неё. Но когда я начал приводить конкретные примеры…
— И что?
— Валентина Михайловна замолчала. Долго сидела, потом сказала, что не думала, что это так выглядит со стороны.
Елена кивнула, но ничего не ответила.
— Мама обещала извиниться перед тобой, — продолжил Алексей. — И попросила дать ей ещё один шанс.
— Посмотрим, — осторожно сказала Елена. — Слова — это одно. А поступки — другое.
— Я понимаю, — кивнул муж. — И я больше не буду закрывать глаза на мамино поведение. Обещаю.
Елена взяла Алексея за руку.
— Спасибо, что наконец услышал меня, — тихо произнесла женщина.
— Прости, что так долго не слушал, — ответил муж, сжимая её пальцы.
Семейный кризис завершился не громким скандалом, а тихим пониманием. Впереди предстояла долгая работа по восстановлению отношений, но первый и самый важный шаг был сделан. Алексей наконец перестал быть посредником между матерью и женой, а встал на сторону справедливости.
