– Ты что, взял кредит на машину для своей сестры, да ещё и под мою зарплату? – я не верила своим ушам, держа в руках телефон с смс-уведомлением от банка о списании двадцати восьми тысяч рублей.
Андрей застыл на пороге кухни, все еще в рабочей куртке, с пакетом молока в руке. Его лицо стало серым.
– Марин, я могу объяснить…
– Объяснить? – я махнула телефоном. – Что тут объяснять? Вчера я планировала купить холодильник, а сегодня узнаю, что у нас нет денег, потому что мой муж втихую платит кредит за машину своей сестры!
Он медленно поставил молоко на стол, не поднимая глаз.
– Это временно. Олеся отдаст, она же работает.
– Работает? – я рассмеялась, но смеха в голосе не было. – Она получает двадцать пять тысяч официально! Какой кредит она может потянуть? И главное – при чем тут моя справка о доходах?
Андрей наконец посмотрел на меня. В его глазах читалась вина, но и упрямство тоже.
– Слушай, ну нельзя же было оставить Олесю без машины. Она каждый день на трех автобусах до работы добирается, на дачу к маме ездить не может. А у нас зарплата нормальная, мы потянем.
– У нас? – я почувствовала, как внутри все кипит. – У НАС зарплата нормальная? Это МОЯ зарплата нормальная! Твоя – тридцать тысяч, моя – шестьдесят. И ты решил распоряжаться моими деньгами, даже не спросив?
Он дернул плечом.
– Не твоими, а нашими. Мы же семья.
– Семья? – я опустилась на стул. – Семья – это когда муж советуется с женой, прежде чем подписать кредитный договор на полтора миллиона рублей.
Андрей подошел ближе, протянул руку, но я отстранилась.
– Марин, ну понимаешь, она так просила. Говорила, что без машины просто не может больше. А в банке сказали, что по ее справке максимум триста тысяч дают, не больше. А тут как раз Хендай Солярис подержанный попался, хороший совсем.
– Хендай Солярис за полтора миллиона? – я уставилась на него. – Что это за машина такая золотая?
– Ну не полтора, – замялся Андрей. – Машина миллион двести, а остальное страховка, проценты, оформление. Знаешь, как банки любят накручивать.
Я закрыла лицо руками. Цифры танцевали перед глазами. Двадцать восемь тысяч в месяц на пять лет. Это семьсот тысяч только процентов, не считая основного долга.
– Андрей, – сказала я тихо, – а если Олеся не сможет платить? Что тогда?
– Сможет. Она обещала. Говорит, что зарплата у нее больше, чем в справке написано. Часть наличными получает.
– Наличными? – я подняла голову. – То есть она скрывает доходы от налогов, а мы теперь за это отвечаем?
– Да не за это, а за кредит. И потом, все так делают. Половина страны в серую получает.
Я встала и прошлась по кухне. Злость смешивалась с растерянностью. Как он мог? Как можно было принять такое решение, не сказав ни слова?
– Когда ты это оформлял? – спросила я.
– Три недели назад.
– Три недели назад? – я повернулась к нему. – И за это время ты ни разу не подумал, что стоит жене сказать?
Андрей сел на стул, устало потер лицо.
– Думал. Но понимал, что ты будешь против. А Олеся так надеялась. Она говорила, что это последний шанс, что больше таких предложений не будет.
– Какой еще последний шанс? Машины что, заканчиваются?
– Не машины, а возможность кредит получить. У нее справка до конца месяца действует, а потом новую делать, а там непонятно, какую сумму напишут.
Я присела напротив него. Нужно было разобраться спокойно, хотя внутри все кипело.
– Расскажи мне все по порядку. Когда она к тебе пришла, что говорила, как вы это придумали.
Андрей глубоко вздохнул.
– Помнишь, месяц назад она приходила к нам на день рождения? Тогда и заговорила про машину. Сказала, что смотрит уже полгода, нашла хорошую, но кредит не дают. А тут как раз Валентина Петровна начала, что, мол, неудобно просить соседей до дачи подвозить, что пора бы дочке на своих колесах ездить.
Я помнила тот вечер. Олеся действительно говорила про машину, но мне показалось, что это просто мечты вслух. Мало ли о чем люди мечтают.
– И что дальше?
– Дальше она несколько раз звонила, спрашивала, не могу ли я поручиться. А потом как-то вечером прибежала вся в слезах, говорит, что продавец торопит, что завтра машину другому продаст, если не заберут.
– И ты поехал в банк, – закончила я.
– Ну да. А что мне оставалось? Сестра просит, мама просит. Говорят, что я единственный, кто может помочь.
– А спросить жену? – я посмотрела на него внимательно. – Это вариант не рассматривался?
Андрей отвел взгляд.
– Честно? Я знал, что ты будешь против. Ты же помнишь, как отреагировала, когда Олеся просила занять на шубу.
Я помнила. Полгода назад его сестра попросила одолжить сорок тысяч на дубленку, обещая вернуть через месяц. В итоге возвращала по пять тысяч, последние деньги отдала только в прошлом месяце.
– Андрей, – сказала я медленно, – занять сорок тысяч на месяц и взять кредит на полтора миллиона на пять лет – это немного разные вещи.
– Понимаю. Но она же не просила брать на нее. Она просила поручиться.
– Поручиться? – я не поверила. – Ты сейчас серьезно?
Он кивнул.
– Она сказала, что сама будет платить, просто нужно мое поручительство, потому что у нее доходы маленькие.
Я достала телефон и перечитала смс еще раз. Потом зашла в банковское приложение.
– Андрей, – сказала я тихо, – здесь написано, что заемщик – ты. Не поручитель, а заемщик. Это значит, что кредит оформлен на тебя, деньги списываются с нашего счета, и если что-то пойдет не так, отвечать будем мы.
Он побледнел.
– Как заемщик? Не может быть. Менеджер говорил про поручительство.
– Покажи договор.
– Какой договор?
– Кредитный договор. Тебе же копию дали?
Андрей помолчал.
– Олеся взяла. Сказала, что будет хранить у себя, раз машина ее.
Я закрыла глаза. Становилось все хуже и хуже.
– Ты подписал договор, даже не прочитав? И копию не взял?
– Ну там же все стандартно. Олеся говорила, что все в порядке, что она разбиралась.
– Олеся разбиралась? – я почувствовала, как голос дрожит. – Олеся, которая в прошлом году не могла понять, почему с кредитной карты списывается комиссия за обслуживание?
Андрей промолчал.
Я встала и подошла к окну. На улице был обычный осенний вечер. Люди возвращались с работы, дети играли во дворе. Нормальная жизнь. А у нас дома рушилось все, что мы строили последние годы.
– Андрей, – сказала я, не поворачиваясь, – ты понимаешь, что мы теперь должны полтора миллиона рублей банку? Что если Олеся не сможет платить, нам придется продать квартиру?
– Не продать, а заложить. Квартира дороже стоит.
Я обернулась и посмотрела на него. Он сидел, сгорбившись, и явно не понимал всей серьезности ситуации.
– Заложить квартиру? – повторила я. – Ты хочешь заложить нашу квартиру, чтобы твоя сестра могла ездить на машине?
– Да не заложить, а просто… в крайнем случае. Но крайнего случая не будет. Олеся обещала.
– Олеся обещала, – я села обратно. – А если она потеряет работу? Если заболеет? Если просто передумает?
– Не передумает. Она же не дура.
– Дело не в том, дура она или не дура. Дело в том, что ты поставил нашу семью в зависимость от ее желания и возможностей.
Андрей встал и подошел к холодильнику, достал банку пива.
– Хочешь?
– Нет, не хочу. Я хочу понять, что теперь делать.
Он открыл банку и сделал несколько глотков.
– Что делать? Ничего не делать. Олеся платит, мы переводим в банк, все довольны.
– А если она не платит?
– Заплатит. Куда денется?
– Андрей, – я постарался говорить спокойно, – у нее зарплата двадцать пять тысяч. Кредит – двадцать восемь. Она физически не может его платить из официального дохода.
– Поэтому она и доплачивает из того, что наличными получает.
– А если перестанет получать наличными?
– Не перестанет. Там хозяин сам заинтересован, чтобы налоги не платить.
Я посмотрела на мужа и вдруг поняла, что он действительно не видит проблемы. Для него это была простая схема: сестра платит, мы переводим, все счастливы.
– Хорошо, – сказала я, – а если она захочет продать машину?
– Зачем ей продавать? Она же мечтала о ней.
– Мечтала – это одно. А платить каждый месяц почти тридцать тысяч – другое. Может, через полгода ей надоест.
– Не надоест.
– Откуда ты знаешь?
Андрей допил пиво и поставил банку на стол.
– Знаю, потому что она моя сестра. Она ответственная.
– Ответственная? – я вспомнила историю с дубленкой. – Она полгода возвращала сорок тысяч, которые должна была отдать через месяц.
– Это другое. Тогда у нее проблемы на работе были.
– А теперь не будет проблем?
– Не будет. Сейчас все стабильно.
Я встала и пошла к шкафу, достала папку с нашими документами.
– Что ты делаешь? – спросил Андрей.
– Ищу наши сберегательные книжки. Хочу понять, сколько у нас денег, если вдруг придется платить кредит самим.
– Марин, да зачем ты себя накручиваешь? Все будет нормально.
– Нормально? – я повернулась к нему. – Ты знаешь, что такое справка о доходах? Это документ, который подтверждает, что я могу платить кредит. Если я не смогу, банк может взыскать долг с меня через суд.
– Но ты же можешь платить. У тебя зарплата хорошая.
– Я могу платить, но я не хочу! Понимаешь разницу?
Андрей помолчал.
– Не понимаю. Мы семья, Олеся тоже семья. Почему нельзя помочь?
– Помочь – это одно. А взять кредит без согласия жены – другое.
– Согласия? – он посмотрел на меня удивленно. – А разве муж должен спрашивать согласие жены на каждый чих?
Я села на стул. Вот она, настоящая проблема. Андрей искренне не понимал, что поступил неправильно.
– Андрей, – сказала я тихо, – кредит на полтора миллиона – это не чих. Это серьезное финансовое обязательство на пять лет.
– Ну и что? Мы же справимся.
– А если не справимся?
– Справимся. Тебе что, жалко денег для родной сестры?
– Мне жалко денег для чужой сестры, – сказала я резко и тут же пожалела об этих словах.
Андрей вскочил.
– Чужой? Олеся чужая? Она же сестра твоего мужа!
– Она сестра моего мужа, который принимает решения за мою спиной, – ответила я. – Который обманывает меня уже три недели.
– Я не обманывал! Я просто не говорил!
– А это разве не обман?
Он прошелся по кухне, явно нервничая.
– Слушай, а что, если бы я сказал три недели назад? Что бы ты ответила?
– Я бы сказала, что это плохая идея.
– Вот видишь! Поэтому я и не говорил.
– Значит, лучше сначала взять кредит, а потом поставить жену перед фактом?
– Лучше помочь сестре, а не устраивать семейный совет по каждому поводу.
Я посмотрела на него и поняла, что мы говорим на разных языках. Для него семья – это родители, сестра, а потом уже жена. Для меня семья – это муж, а потом все остальные.
– Хорошо, – сказала я. – Допустим, ты прав. Но теперь-то можно обсудить, как мы будем выходить из этой ситуации?
– Из какой ситуации? – удивился Андрей. – Никакой ситуации нет. Олеся платит, мы переводим, все довольны.
– А если она не заплатит в следующем месяце?
– Заплатит.
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Потому что она обещала.
Я поняла, что разговор заходит в тупик. Андрей был уверен, что все будет хорошо, а я видела множество возможных проблем.
– Хорошо, – сказала я. – Давай встретимся с Олесей завтра. Пусть она объяснит, как именно планирует платить кредит.
– Зачем? – Андрей настороженно посмотрел на меня.
– Затем, что я хочу быть уверена. Если мой доход используется для кредита, я имею право знать, как он будет погашаться.
– Ну ладно, – согласился он. – Позвоню ей сегодня.
Я кивнула и пошла в комнату. Нужно было подумать, как жить дальше. Кредит уже взят, машина куплена, назад дороги нет. Остается только надеяться, что Олеся действительно сможет платить.
Но почему-то я в этом сомневалась.
Утром мне пришла еще одна смска от банка – напоминание о том, что следующий платеж спишется двенадцатого числа. Я посмотрела на календарь. До двенадцатого оставалось десять дней.
Андрей уже ушел на работу, оставив записку, что созвонился с Олесей и она придет к нам вечером. Я решила использовать день, чтобы разобраться в ситуации самостоятельно.
Первым делом я позвонила в банк. Девушка-оператор подтвердила то, что я уже знала: заемщик – мой муж, поручителей нет, кредит выдан на основании справки о доходах с моего места работы.
– А если заемщик не может платить, что происходит? – спросила я.
– Банк имеет право взыскать долг в судебном порядке. Поскольку кредит выдан в браке, взыскание может быть обращено на совместное имущество супругов.
– То есть на нашу квартиру?
– В том числе, да. Но обычно до этого не доходит. Клиенты находят способы погашения.
Я поблагодарила оператора и повесила трубку. Картина прояснилась окончательно. Если Олеся не будет платить, мы потеряем квартиру.
Вечером пришла Олеся. Она выглядела нервной и сразу начала оправдываться.
– Маринка, я же не специально. Просто так получилось, что Андрей согласился помочь.
– Расскажи, как ты планируешь платить кредит, – сказала я без предисловий.
– Как планирую? – она села на диван. – Ну, каждый месяц буду давать Андрею деньги, а он в банк переводить.
– Сколько ты зарабатываешь на самом деле?
Олеся посмотрела на Андрея, тот кивнул.
– Ну, официально двадцать пять, а так… по-разному. Иногда сорок, иногда пятьдесят.
– Сорок-пятьдесят? – я удивилась. – Откуда такие деньги у продавца?
– Ну, у нас там процент с продаж. Плюс наличными доплачивают, чтобы налоги не платить.
– А если продажи упадут?
– Не упадут. Мы же в центре торгуем, клиентов много.
– А если хозяин решит перестать доплачивать наличными?
Олеся пожала плечами.
– Не решит. Ему выгодно.
– А если решит?
– Ну, тогда найду другую работу.
– А если не найдешь?
– Найду обязательно.
Я посмотрела на нее и поняла, что она не представляет серьезности ситуации. Для нее это была просто машина, которую кто-то другой будет оплачивать в случае проблем.
– Олеся, – сказала я, – а ты понимаешь, что если не сможешь платить, нам придется продать квартиру?
– Какую квартиру? – она искренне удивилась.
– Нашу. Банк может взыскать долг с нашего совместного имущества.
– Но ведь машина моя, – растерянно сказала Олеся. – Разве нельзя ее продать?
– Машина в залоге у банка. Продать ее можно только с разрешения банка и только для погашения кредита.
– А если продать, сколько останется долга?
– Не знаю. Сколько стоит твоя машина сейчас?
– Ну, я покупала за миллион двести, наверное, тысяч на восемьсот можно продать.
– А долг сколько?
– Полтора миллиона.
– Значит, останется должны семьсот тысяч.
Олеся побледнела.
– Столько? Но я же думала, что если продам машину, то долг закрою.
– Нет, – сказала я. – Так кредиты не работают.
Она посмотрела на Андрея.
– Андрей, а ты это знал?
– Знал что? – он явно чувствовал себя неуютно.
– Что если продать машину, все равно много денег останется должны.
– Ну, в принципе да. Но зачем продавать? Ты же хотела машину.
– Хотела, но не за такие деньги, – Олеся нервно теребила сумочку. – Я думала, что если что-то случится, я просто верну машину и все.
– Не все, – сказала я. – Остается долг, который будут взыскивать с нас.
– А что теперь делать?
Я посмотрела на Андрея. Он сидел, опустив голову, и молчал.
– Не знаю, – сказала я. – Это надо было обсуждать до того, как кредит брать.
– Но я же не знала! – Олеся почти кричала. – Мне сказали, что все будет хорошо!
– Кто сказал?
– Андрей! И мама! Говорили, что ничего страшного, что это обычное дело.
Я повернулась к мужу.
– Андрей, ты действительно говорил, что это обычное дело?
Он поднял голову.
– Ну, многие так делают. Помогают родственникам с кредитами.
– Многие берут кредиты без согласия жены на полтора миллиона?
– Да не без согласия, а просто… не обсуждая каждую мелочь.
– Полтора миллиона – мелочь?
– Не мелочь, но и не катастрофа. Мы же справимся.
– А если не справимся?
– Справимся, – упрямо повторил он.
Олеся встала.
– Слушайте, может, мне лучше уйти? Я не хочу, чтобы из-за меня вы ругались.
– Поздно, – сказала я. – Кредит уже взят. Теперь нужно думать, как с этим жить.
– А что если я найду другую работу с большей зарплатой?
– Какую работу? – спросила я. – У тебя же только школа.
– Ну, курсы какие-нибудь закончу. Или в офис устроюсь.
– На курсы нужны деньги, на которые ты должна платить кредит. А в офис без образования не возьмут.
Олеся села обратно.
– Тогда что делать?
Я подумала.
– Первое – честно рассчитать, сколько ты можешь платить каждый месяц гарантированно. Второе – найти дополнительную работу. Третье – начать искать более дешевую машину на замену.
– На замену? – удивилась Олеся. – Но я же только купила!
– Ты купила машину, которую не можешь себе позволить. Нужно найти ту, которую можешь.
– Но мне нравится эта!
– А мне нравится спокойно спать по ночам, – сказала я. – Но теперь я буду переживать, хватит ли у тебя денег на следующий платеж.
Олеся посмотрела на Андрея.
– Андрей, скажи ей, что все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – послушно повторил он.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
– Потому что Олеся ответственная. Она не подведет.
– Как она не подвела с дубленкой?
– То было другое дело.
– Чем другое?
– Тогда сумма маленькая была.
– Значит, на маленькую сумму можно подвести, а на большую нельзя?
Андрей промолчал.
Олеся встала.
– Знаете что, я пойду. Подумаю дома, что делать.
– Подумай, – согласилась я. – И помни: до двенадцатого числа нужно передать Андрею двадцать восемь тысяч.
– Передам, – кивнула она и ушла.
Мы остались вдвоем. Андрей сидел на диване, я в кресле. Молчали минут десять.
– Ну что, – сказал наконец он, – довольна? Напугала девчонку.
– Я не пугала. Я объяснила реальность.
– Какую реальность? Что мы нищие и не можем помочь родственникам?
– Реальность того, что кредит на полтора миллиона – это серьезно. И что его надо отдавать.
– Отдадим.
– Кто отдаст? Мы или Олеся?
– Олеся. А мы поможем, если что.
– Если что? – я посмотрела на него. – А что такое «если что»?
– Ну, если у нее проблемы возникнут.
– Какие проблемы? Потеряет работу, заболеет, найдет себе парня, который будет против того, чтобы она половину зарплаты на машину тратила?
– Не найдет.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я ее знаю.
– Ты ее знаешь как сестру. А я знаю как женщину, которая шесть месяцев не могла отдать сорок тысяч.
– Да забудь ты про эти сорок тысяч!
– Не забуду, – сказала я. – Потому что это показатель того, как Олеся относится к чужим деньгам.
– К чужим? Мы же родственники!
– Именно. Родственники, которые должны помогать друг другу. А не пользоваться добротой.
Андрей встал и пошел на кухню. Я услышала, как он открывает холодильник. Вернулся с пивом.
– Хочешь поговорить серьезно? – спросила я.
– Говорю.
– Нет, ты защищаешься. А я хочу понять, как мы теперь будем жить.
– Как жили, так и будем. Просто двадцать восемь тысяч в месяц будем переводить в банк.
– Эти двадцать восемь тысяч мы планировали на другое.
– На что?
– На отпуск, на новую мебель, на ремонт машины. У нас же тоже есть планы.
– Планы можно отложить.
– Отложить? – я почувствовала, как внутри все сжимается. – На пять лет отложить наши планы ради Олесиной машины?
– Не на пять лет, а пока она на ноги встанет.
– Когда она встанет на ноги? Когда найдет работу с зарплатой пятьдесят тысяч? Или когда выйдет замуж за богатого?
Андрей допил пиво молча.
– Слушай, – сказала я, – а что думает по этому поводу твоя мама?
– Мама? – он удивился. – А при чем тут мама?
– При том, что Олеся с ней живет. И наверняка рассказала про кредит.
– Ну рассказала. И что?
– И что она сказала?
Андрей помялся.
– Сказала, что хорошо, что есть такой сын, который не бросает сестру в трудную минуту.
– А про то, что сын не посоветовался с женой, она что-нибудь сказала?
– Говорила, что мужчина сам должен решать финансовые вопросы.
Я рассмеялась, но смеха в голосе не было.
– Понятно. Значит, Валентина Петровна считает, что я не должна вмешиваться в решения, которые касаются моих денег?
– Не твоих, а наших.
– Хорошо, наших. Но решение принял ты один.
– Принял, потому что знал, что ты будешь против.
– И это правильно? Принимать решения, зная, что жена будет против?
Андрей поставил пустую банку на стол и посмотрел на меня.
– Марин, ну что ты хочешь услышать? Что я неправ? Хорошо, я неправ. Но дело уже сделано, машина куплена, кредит взят. Давай думать, что дальше делать.
– Дальше? – я встала. – Дальше я хочу получить копию кредитного договора и разобраться во всех условиях. Потом я хочу встретиться с твоей мамой и выяснить, что она думает по поводу того, что ее дочь может оставить нас без крыши над головой.
– Зачем тебе мама? При чем тут она?
– При том, что она знала о кредите и одобряла его. Значит, она тоже должна нести ответственность.
– Какую ответственность? Она же не подписывала ничего.
– Моральную ответственность. Ведь это по ее просьбе ты взял кредит?
– Не по ее просьбе, а по просьбе Олеси.
– А мама что говорила?
– Поддерживала. Говорила, что семья должна помогать семье.
– Отлично. Тогда пусть семья и помогает. Пусть Валентина Петровна тоже участвует в выплатах.
– Ты с ума сошла? У нее пенсия пятнадцать тысяч.
– А у нас зарплата. И что с того? Если семья должна помогать семье, то все должны помогать, а не только мы.
Андрей покачал головой.
– Ты издеваешься.
– Я не издеваюсь. Я пытаюсь понять логику ваших рассуждений. Когда нужно взять кредит – это семейное дело, все поддерживают. А когда нужно платить – это только наша проблема?
Он промолчал.
– Знаешь что, – сказала я, – завтра я поеду к Валентине Петровне. Хочу поговорить с ней лично.
– Зачем?
– Хочу выяснить, что она собирается делать, если Олеся не справится с выплатами.
– Она справится.
– А если нет?
– Справится, говорю тебе.
На следующий день после работы я поехала к свекрови. Валентина Петровна встретила меня сдержанно.
– Проходи, – сказала она. – Андрей предупредил, что ты приедешь.
– Спасибо. Валентина Петровна, я хотела поговорить про кредит.
– Какой кредит? – она села напротив меня.
– Тот, который Андрей взял для Олеси.
– А, этот. Ну что тут говорить? Хорошо, что Андрей помог сестре. Не у всех такие братья.
– Валентина Петровна, а вы знаете, на какую сумму взят кредит?
– Знаю. Полтора миллиона.
– И вы считаете это нормальным?
– А что ненормального? Машина нужна была, взяли кредит.
– Взяли на мои доходы, – уточнила я.
– На ваши общие доходы. Вы же семья с Андреем.
– Семья, – согласилась я. – Но решение принял он один.
– Ну и правильно сделал. Мужчина должен сам решать финансовые вопросы.
– А если я не согласна?
Валентина Петровна пожала плечами.
– А зачем быть несогласной? Олеся же не чужая. Она сестра твоего мужа.
– Валентина Петровна, а если Олеся не сможет платить кредит, что тогда?
– Почему не сможет? Она работает.
– Получает двадцать пять тысяч, а платить нужно двадцать восемь.
– Ну, доплачивают ей еще. Наличными.
– А если перестанут доплачивать?
– Не перестанут.
– А если перестанут?
Валентина Петровна посмотрела на меня внимательно.
– А ты к чему клонишь?
– К тому, что если Олеся не сможет платить, нам с Андреем придется продать квартиру.
– Какую квартиру?
– Нашу. Банк может взыскать долг с нашего имущества.
– Не может. Машина же Олесина.
– Может. Потому что кредит оформлен на Андрея.
Валентина Петровна помолчала.
– Ну, в крайнем случае Олеся продаст машину.
– Продаст, но долг останется. Машина дешевеет, а кредит нет.
– Сколько останется?
– Наверное, тысяч семьсот.
Свекровь побледнела.
– Столько?
– Да. И эти деньги придется доплачивать нам.
– Но ведь не сразу же. Можно по частям.
– Можно. Если банк согласится. А если не согласится – через суд взыщут все сразу.
Валентина Петровна встала и прошлась по комнате.
– Да что ты меня пугаешь? Олеся же обещала платить.
– Обещала. Но обещания и реальность – разные вещи.
– А что ты предлагаешь?
– Предлагаю, чтобы вся семья участвовала в решении проблемы. Раз все поддерживали кредит, пусть все и помогают его погашать.
– Как это?
– Ну, например, вы можете доплачивать пять тысяч в месяц. У вас же есть дача, можете сдавать на лето.
– Пять тысяч? – Валентина Петровна остановилась. – Да у меня пенсия пятнадцать тысяч!
– А у нас зарплата шестьдесят тысяч. И что с того? Пропорционально получается, что вы должны платить больше, чем мы.
– Как это больше?
– Пять тысяч от пятнадцати – это треть дохода. Двадцать восемь тысяч от шестидесяти – это меньше половины.
Свекровь села обратно.
– Ты хочешь, чтобы я треть пенсии отдавала за машину?
– А вы хотите, чтобы мы половину зарплаты отдавали за машину вашей дочери?
– Не половину, а меньше половины.
– Хорошо, меньше половины. Но все равно много.
Валентина Петровна помолчала.
– А что, если Олеся устроится на вторую работу?
– Когда она будет на ней работать? После основной работы? В выходные?
– Ну да.
– А машина ей зачем тогда? Чтобы на работу ездить, на которой будет зарабатывать деньги на машину?
– Не только на машину. И на себя тоже.
– Валентина Петровна, – сказала я, – давайте честно. Олеся взяла кредит на машину, которую не может себе позволить. И теперь все делают вид, что это нормально.
– А что ненормального? Люди берут кредиты.
– Люди берут кредиты на те суммы, которые могут выплачивать. А Олеся взяла на сумму больше своей зарплаты.
– Ну, немного больше.
– На три тысячи больше. Плюс она должна на что-то жить.
Валентина Петровна встала.
– Слушай, а что ты от меня хочешь? Я же не заставляла Андрея кредит брать.
– Не заставляли, но поддерживали.
– Поддерживала. И что с того?
– То, что теперь нужно поддерживать и в выплатах.
– Я не могу платить пять тысяч в месяц.
– А сколько можете?
– Ну, тысячи две-три, не больше.
– Хорошо. Тогда Олеся будет платить двадцать пять, вы три, а мы – двадцать восемь минус двадцать восемь. То есть ноль.
– Как ноль?
– А так. Двадцать пять плюс три равно двадцать восемь.
– Но ведь кредит на Андрея оформлен.
– Оформлен. Но Андрей не хотел машину. Машину хотела Олеся.
– Но он же согласился помочь.
– Согласился поручиться. А получилось, что он заемщик.
Валентина Петровна помолчала.
– Хорошо, – сказала она наконец. – Я буду доплачивать три тысячи. Но с условием.
– Каким?
– Ты перестанешь устраивать скандалы Андрею из-за этого кредита.
Я посмотрела на свекровь. Она была готова платить, лишь бы сохранить мир в семье.
– Хорошо, – согласилась я. – Но тогда еще одно условие.
– Какое?
– Если Олеся перестанет платить или будет платить нерегулярно, машину сразу продаем.
– А если она будет против?
– Тогда пусть берет потребительский кредит и выкупает машину у банка.
– Потребительский кредит под больший процент.
– Это ее проблемы. Она хотела машину – пусть за нее и отвечает.
Валентина Петровна кивнула.
– Ладно. Договорились.
Я вернулась домой уже поздно вечером. Андрей смотрел телевизор.
– Ну как? – спросил он. – Поговорила с мамой?
– Поговорила. Она согласилась доплачивать три тысячи в месяц.
– Зачем ей доплачивать? – удивился Андрей.
– Затем, что она поддерживала идею с кредитом. Раз поддерживала, пусть и участвует.
– Ты заставила пенсионерку платить за кредит?
– Я не заставляла. Я объяснила ситуацию, и она сама предложила помочь.
Андрей выключил телевизор.
– И сколько теперь получается? Олеся платит двадцать пять, мама три, мы – ноль?
– Мы платим ноль по кредиту. Но риски несем мы. Если что-то пойдет не так, отвечать будем мы.
– Ничего не пойдет не так.
– Посмотрим.
Прошло две недели. Олеся исправно принесла деньги на первый платеж. Валентина Петровна тоже дала свои три тысячи. Я перевела деньги в банк и подумала, что, может быть, все действительно будет хорошо.
Но в конце месяца Олеся пришла расстроенная.
– Что случилось? – спросил Андрей.
– Да хозяин сказал, что с нового месяца будет только официальную зарплату платить. Говорит, налоговая придирается.
Я почувствовала, как внутри все сжимается.
– То есть теперь у тебя будет только двадцать пять тысяч?
– Ну да. Но я уже ищу вторую работу.
– Какую работу?
– В соседнем магазине требуется продавец на выходные. Обещают десять тысяч в месяц.
– Десять тысяч за выходные?
– Ну да. По пять тысяч за день.
– А машина тебе зачем тогда? – спросила я. – Если ты будешь работать семь дней в неделю?
Олеся растерялась.
– Ну, все равно нужна. На основную работу ездить.
– На основную работу можно на автобусе. А машину содержать дорого. Бензин, страховка, ремонт.
– Да не так уж дорого.
– Сколько ты тратишь на бензин?
– Ну, тысяч пять в месяц.
– Плюс страховка – еще тысячи три. Плюс ремонт, мойка, парковка. Получается тысяч десять в месяц на содержание.
– Ну и что?
– То, что твоя реальная зарплата будет пятнадцать тысяч. А платить кредит нужно двадцать пять.
Олеся посмотрела на Андрея.
– Андрей, а что делать?
– Работать больше, – сказал он. – Найдешь еще одну работу.
– Где найти? Везде или полная занятость требуется, или зарплата маленькая.
– Найдешь, – уверенно сказал Андрей.
Но я видела, что он не так уверен, как пытается показать.
– Слушай, Олеся, – сказала я, – а что если продать машину и купить более дешевую?
– Какую более дешевую?
– Ну, за пятьсот тысяч. Тогда кредит будет тысяч пятнадцать в месяц.
– Но мне нравится эта машина.
– А мне нравится спокойно спать по ночам. Но приходится выбирать.
Олеся помолчала.
– А если я не соглашусь продавать?
– Тогда будешь платить сама. Полностью.
– Но я же не могу.
– Тогда машину все равно заберет банк. Только мы еще и денег доплатим.
Олеся заплакала.
– Я не хочу продавать машину. Я о ней так мечтала.
– Мечтать и платить – разные вещи, – сказала я.
Андрей обнял сестру.
– Не плачь. Что-нибудь придумаем.
– Что придумаем? – спросила я. – Может, ты знаешь способ зарабатывать больше денег?
– Знаю. Я могу подработки поискать.
– Зачем тебе подработки? Машина не твоя.
– Но Олеся моя сестра.
– А я твоя жена. И я против того, чтобы ты работал на две работы ради Олесиной машины.
– Почему против?
– Потому что у нас есть свои планы. И свои мечты.
Андрей отпустил сестру.
– Какие мечты?
– Например, ребенок. Как мы будем растить ребенка, если половину дохода отдаем за чужую машину?
– Не половину.
– Половину. Двадцать восемь тысяч из шестидесяти.
Андрей помолчал.
– Ребенка можно отложить.
Я посмотрела на него и поняла, что мы окончательно перестали понимать друг друга.
– Хорошо, – сказала я. – Олеся, у тебя есть месяц, чтобы найти способ платить кредит полностью. Если не найдешь, машину продаем.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я подаю на развод.
Андрей вскочил.
– Ты с ума сошла? Из-за денег разводиться?
– Не из-за денег. Из-за того, что мой муж принимает решения без меня и ставит интересы сестры выше интересов жены.
– Я не ставлю.
– Ставишь. Ты готов работать на двух работах ради ее машины, но не готов отложить покупку этой машины ради нашего ребенка.
Олеся встала.
– Я пойду. Подумаю, что делать.
Она ушла, а мы остались наедине.
– Ты серьезно про развод? – спросил Андрей.
– Серьезно.
– Из-за кредита?
– Из-за того, что ты не считаешь нужным советоваться со мной в важных вопросах.
– Буду советоваться.
– Поздно. Кредит уже взят.
– Ну что теперь делать? Время назад не повернешь.
– Теперь нужно исправлять ситуацию.
– Как?
– Продать машину, взять кредит поменьше, чтобы Олеся могла платить сама.
– А если она не согласится?
– Ее согласие не требуется. Машина в залоге у банка.
Андрей прошелся по комнате.
– Хорошо. Поговорю с ней завтра.
На следующий день он вернулся домой мрачный.
– Ну что? – спросила я.
– Олеся согласилась продать машину. Но мама против.
– Почему против?
– Говорит, что это неправильно. Что девочка мечтала о машине, получила, а теперь ее заставляют продавать.
– А то, что мы можем остаться без квартиры, это правильно?
– Мама говорит, что до этого не дойдет.
– Откуда она знает?
– Надеется.
– Понятно. Надежда – это, конечно, хорошо. Но кредит надеждой не оплатишь.
Андрей сел на диван.
– Марин, а что если мы все-таки попробуем как-нибудь выкрутиться? Олеся найдет вторую работу, я тоже подработку, мама будет доплачивать.
– А я что буду делать?
– Ты? А что ты?
– Я буду работать на семью, которая живет в постоянном стрессе из-за кредита, который никто не хотел брать, кроме Олеси.
– Ну не так все плохо.
– Андрей, – сказала я, – ты понимаешь, что на пять лет мы стали заложниками Олесиной мечты?
– Не заложниками, а помощниками.
– Помощниками тех, кто не может себе помочь сам.
Он помолчал.
– Хорошо. Завтра едем смотреть, за сколько можно продать машину.
Через неделю мы нашли покупателя. Машину продали за восемьсот тысяч. Банку вернули миллион сто тысяч – остаток основного долга плюс проценты за досрочное погашение. Но оставалось еще четыреста тысяч долга.
Олеся нашла машину за четыреста тысяч – старенькую, но рабочую. Взяли новый кредит на эту сумму под ее зарплату. Получился платеж двенадцать тысяч в месяц на три года.
– Ну вот и хорошо, – сказал Андрей. – Теперь Олеся сможет платить сама.
– Сможет, если не потеряет работу и не заболеет.
– Не потеряет и не заболеет.
– Хорошо. А что с теми четырёхстами тысячами, которые остались от первого кредита?
– Будем гасить потихоньку.
– Кто будет гасить?
– Ну, все вместе. Я, мама, Олеся.
– По сколько?
– По возможности.
Я поняла, что «по возможности» означает в основном мои деньги.
– Хорошо, – сказала я. – Но с условиями.
– Какими?
– Первое: никаких новых кредитов и займов родственникам без моего согласия. Второе: все крупные финансовые решения принимаем вместе. Третье: если кто-то из нас потеряет работу, помощь родственникам прекращается.
– Хорошо, – согласился Андрей.
Прошло полгода. Олеся исправно платила за свою новую машину. Валентина Петровна доплачивала три тысячи в месяц в счет старого долга. Андрей подрабатывал по выходным и тоже вносил свою лепту.
Четыреста тысяч постепенно таяли. Отношения в семье наладились, хотя осадок остался.
Олеся как-то пришла к нам в гости и сказала:
– Знаете, а я теперь понимаю, что вы были правы. Лучше иметь простую машину, за которую можешь платить сам, чем дорогую, которая превращается в обузу.
– Понимаешь, – согласилась я. – Жаль, что это понимание пришло после того, как кредит взяли.
– Ну, зато теперь я знаю, как кредиты работают. И больше таких ошибок не сделаю.
Андрей обнял сестру.
– Главное, что все хорошо закончилось.
– Хорошо, – согласилась я. – Но дорого.
Через год мы полностью расплатились с долгами. Олеся купила более новую машину, но уже на собственные накопления. Валентина Петровна больше не давала финансовых советов.
А я поняла одну простую вещь: доверие в семье строится годами, а разрушается одним неправильным решением. И восстанавливается очень медленно.
Сейчас, когда вся эта история позади, я иногда думаю: а что было бы, если бы я тогда просто согласилась и не устраивала скандалов? Скорее всего, мы до сих пор платили бы двадцать восемь тысяч в месяц за машину, которой пользуется Олеся. А наши планы так и остались бы планами.
Но главное, что я поняла: в семье не должно быть решений, принятых одним человеком за всех остальных. Даже из самых лучших побуждений.
Прошло три года. Марина думала, что история с кредитом научила всех в семье финансовой осторожности. Но в июне, когда все планировали летний отдых, Андрей пришел домой и молча положил на стол документы. «Что это?» — спросила Марина, разворачивая бумаги. «Договор купли-продажи дачи,» — тихо ответил муж. «Какой дачи? Мы же не покупали дачу!» Андрей опустил глаза: «Покупали. Для мамы. Она говорит, что всю жизнь мечтала о собственной даче…» Марина почувствовала, как внутри все обрывается. «На какие деньги?» — прошептала она. «Взял потребительский кредит… под твою зарплату… Мама так просила, а дача такая хорошая попалась…»
