— Это просто невыносимо! — воскликнула Мария Михайловна, с возмущением оглядывая комнату. — Где моя китайская ваза, которая стояла на комоде? И куда вы дели бабушкин сервант?
Света замерла на пороге кухни с полотенцем в руках. Появление свекрови в их с Виталиком квартире было полной неожиданностью. Особенно учитывая, что муж забрал у матери ключи почти сразу после свадьбы.
— Мария Михайловна, добрый день, — как можно спокойнее произнесла Света. — Мы не ждали вас. Виталик на работе.
— Я не к нему пришла, а проверить, что вы тут натворили с квартирой, — отрезала свекровь, продолжая осматриваться по-хозяйски. — И правильно сделала! Вы тут всё перевернули вверх дном!
Света глубоко вдохнула, стараясь сохранять спокойствие:
— Мы делаем ремонт, обновляем интерьер. Старую мебель отдали в благотворительный фонд.
Мария Михайловна резко повернулась к невестке:
— Отдали?! Без моего разрешения?! — её голос поднялся до опасно высоких нот. — Это моя квартира, так что собирай пожитки и съезжай!
Света почувствовала, как краска приливает к лицу. Три месяца она старательно избегала конфликтов со свекровью, но сейчас терпение лопнуло.
— Простите, но это квартира Виталика. Его бабушка оставила её ему по завещанию.
— Ты ничего не понимаешь! — отмахнулась Мария Михайловна. — Я годами за ней присматривала, вкладывала деньги, сдавала квартирантам. Эта квартира фактически моя!
В этот момент в замке повернулся ключ — пришёл Виталик.
— Не могу поверить, что она до сих пор думает, будто имеет право на твою квартиру, — сказала Света вечером, когда они с Виталиком сидели на новом диване в гостиной.
После скандального визита Марии Михайловны прошло два дня. Виталик долго разговаривал с матерью по телефону, объясняя, что квартира принадлежит ему по всем документам, и что ему не нравится её вмешательство.
— Понимаешь, мама всегда считала эту квартиру своей зоной ответственности, — вздохнул Виталик. — Когда бабушка заболела, мама действительно помогала ей и следила за квартирой.
— Но это не даёт ей права заявляться сюда с претензиями! — возразила Света. — И откуда у неё ключи? Ты же забрал их.
Виталик нахмурился:
— Должно быть, сделала дубликат заранее. Я поговорю с ней ещё раз.
— Я не хочу быть причиной ваших ссор, — тихо произнесла Света.
— Ты не причина, — твёрдо сказал Виталик, обнимая жену. — Причина в том, что мама не может смириться с тем, что я вырос и живу своей жизнью.
Через неделю в дверь позвонили. На пороге стояла женщина средних лет с добрыми глазами и улыбкой, напоминавшей улыбку Виталика.
— Здравствуй, Светочка! Я Валентина Петровна, тётя Виталика. Можно войти?
Валентина оказалась полной противоположностью своей сестры. Она принесла пакет с фруктами, внимательно выслушала историю конфликта и покачала головой:
— Маша всегда была собственницей. Ещё в детстве ни с кем не делилась игрушками, — она улыбнулась. — Но в этот раз она перешла все границы.
— Она говорит, что вложила много денег в квартиру, — сказала Света.
Валентина хмыкнула:
— Какие там вложения! Софья Андреевна, бабушка Виталика, сама оплатила ремонт незадолго до… — она запнулась, — до своего ухода. А деньги от сдачи квартиры… Маша говорила, что копит их для Виталика, но я сомневаюсь.
Эта встреча с тётей Виталика стала первым лучиком света в непростой ситуации. Валентина обещала поговорить с сестрой и разобраться с деньгами от сдачи квартиры.
— Здравствуйте, Антонина Павловна! — Света столкнулась с пожилой соседкой на лестничной площадке. — Как ваши дела?
— Хорошо, милая, спасибо, — улыбнулась женщина. — Рада, что в квартире Софьи Андреевны теперь живут молодые. Она бы одобрила.
— Вы давно её знали? — поинтересовалась Света.
— Почти тридцать лет в соседних квартирах прожили, — кивнула соседка. — Добрейшей души была женщина. Всё о внуке заботилась, о Виталике вашем. А невестку свою, Машу, недолюбливала, хоть и не показывала.
Света удивлённо подняла брови:
— Правда? Почему?
Антонина Павловна оглянулась по сторонам и понизила голос:
— Софья Андреевна говорила мне, что Маша слишком много на себя берёт. Особенно расстраивалась, когда та начала сдавать квартиру, пока Виталик учился в другом городе. Деньги-то Маша себе забирала. А ещё у Софьи Андреевны была шкатулка с семейными драгоценностями — старинные украшения, письма, фотографии. Она хотела, чтобы всё это досталось Виталику.
— Шкатулка? — переспросила Света. — Мы ничего такого не находили.
— Странно это, — покачала головой соседка. — Софья Андреевна очень дорожила этой шкатулкой.
Вечером Света рассказала мужу о разговоре с соседкой.
— Шкатулка с семейными драгоценностями? — нахмурился Виталик. — Бабушка никогда не упоминала о ней.
— Может, хотела сделать сюрприз? — предположила Света. — Антонина Павловна сказала, что твоя бабушка очень дорожила ею.
Виталик задумался:
— Помню, в детстве я видел, как бабушка что-то прятала в старый сундук. Но мама никогда не говорила ни о какой шкатулке.
— А ты не думаешь… — начала Света, но замолчала.
— Что мама могла забрать её? — закончил за неё Виталик. — Не хочется верить, но придётся спросить.
Разговор с Марией Михайловной состоялся в следующее воскресенье. Виталик пригласил мать на обед, надеясь поговорить в спокойной обстановке.
— Мама, ты не знаешь, куда делась бабушкина шкатулка с семейными реликвиями? — спросил Виталик, когда они пили чай.
Мария Михайловна едва заметно напряглась:
— Какая ещё шкатулка? Не было никакой шкатулки.
— Антонина Павловна говорит, что была, — мягко вмешалась Света.
— И ты веришь каким-то соседским сплетням? — Мария Михайловна бросила на невестку холодный взгляд. — Эта старуха всегда любила посудачить.
— Мама, — строго сказал Виталик, — Антонина Павловна была близкой подругой бабушки.
— А я была её невесткой! — парировала Мария Михайловна. — И говорю тебе: не было никакой шкатулки!
Виталик и Света обменялись взглядами. Было очевидно, что мать что-то скрывает.
На следующий день Виталик решил проверить антресоли, куда они сложили вещи, оставшиеся от бабушки. Среди старых книг и документов он нашёл конверт, адресованный ему.
— Света, смотри! — позвал он жену. — Письмо от бабушки!
Они вместе прочитали пожелтевший листок:
«Дорогой Виталик! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет рядом. Хочу, чтобы ты знал: эта квартира принадлежит тебе. Я оставляю тебе также шкатулку с нашими семейными реликвиями — там письма твоего дедушки, старинные украшения и важные документы. Береги их, это наша семейная история. С любовью, твоя бабушка Софья»
— Значит, шкатулка действительно существовала, — тихо сказала Света.
Виталик сжал кулаки:
— И мама солгала нам.
События начали развиваться стремительно, когда Валентина Петровна организовала семейный ужин «для примирения». За столом собрались Виталик со Светой, Мария Михайловна, сама Валентина и неожиданный гость — Николай Сергеевич, пожилой нотариус, друг бабушки Виталика.
— Я рад, что вы пригласили меня, — сказал он. — Софья Андреевна была моим добрым другом, и я обещал ей присмотреть за тем, чтобы её воля была исполнена.
Мария Михайловна заметно нервничала:
— К чему эти формальности, Николай Сергеевич? Мы просто семейный ужин устроили.
— И всё же, — продолжил нотариус, — мне кажется важным прояснить ситуацию с наследством Софьи Андреевны.
— Всё и так ясно, — отрезала Мария Михайловна. — Квартира досталась Виталику, но я вложила в неё столько денег и сил!
С этими словами она достала из сумочки папку:
— Вот, смотрите! Расписки на ремонт, чеки на мебель. Я потратила на эту квартиру почти все свои сбережения!
Виталик взял документы и начал их просматривать. Его лицо становилось всё более хмурым:
— Мама, здесь дата ремонта — июнь 2019 года. Но в это время бабушка была ещё жива и, как мне помнится, сама оплачивала ремонт.
— Ты путаешь, сынок, — быстро сказала Мария Михайловна. — Это я всё оплачивала.
— Позволите? — Николай Сергеевич протянул руку за документами. Внимательно изучив их, он покачал головой: — Мария Михайловна, боюсь, эти расписки вызывают большие сомнения. У меня сохранились оригинальные чеки от ремонтной компании, оплаченные Софьей Андреевной.
Мария Михайловна побледнела:
— Вы не можете доказать…
— Более того, — продолжил нотариус, доставая из портфеля папку, — у меня есть полный отчёт о доходах от сдачи квартиры за последние пять лет. Софья Андреевна вела подробные записи. Эти деньги должны были пойти на образование Виталика, но, судя по всему, были использованы на другие цели.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Мама, — наконец произнёс Виталик, — что случилось с бабушкиной шкатулкой?
Мария Михайловна сидела, опустив глаза:
— Какой в ней толк? Старые побрякушки, пожелтевшие фотографии…
— Так ты знала о ней! — воскликнул Виталик. — Где она?
— Я… я продала украшения, — еле слышно произнесла Мария Михайловна. — А письма и фотографии… выбросила. Они занимали слишком много места.
Виталик встал из-за стола:
— Как ты могла? Это же наша семейная история!
— Да какая история! — вдруг вспылила Мария Михайловна. — Твой отец бросил нас, когда ты был маленьким! А его мать, твоя драгоценная бабушка, всегда относилась ко мне как к прислуге! Я заслужила эту квартиру! Я!
Валентина Петровна покачала головой:
— Маша, что ты говоришь? Софья Андреевна любила тебя как дочь.
— Она любила только Виталика! — в глазах Марии Михайловны блеснули слёзы. — А меня терпела!
Виталик смотрел на мать, словно видел её впервые:
— Мама, я завтра же сменю замки. Приходить к нам ты сможешь только по приглашению.
— Что?! — Мария Михайловна вскочила. — Ты выбираешь эту… эту девчонку вместо родной матери?!
— Я выбираю правду и уважение, — твёрдо ответил Виталик. — И да, я выбираю Свету — мою жену, с которой мы строим нашу семью.
— Тогда у меня больше нет сына! — выкрикнула Мария Михайловна и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
Прошло три месяца. Света и Виталик закончили ремонт, превратив старую квартиру в уютное современное жильё. Отношения с Марией Михайловной оставались напряжёнными. Она несколько раз пыталась связаться с сыном через Валентину Петровну, но каждый раз разговор заканчивался одним и тем же вопросом:
— А перед Светой она извиниться не хочет?
И каждый раз ответ был отрицательным.
— Я не понимаю, почему она так упорствует, — говорил Виталик, сидя на балконе с женой. — Неужели так сложно признать свою неправоту?
— Для некоторых людей — да, — тихо ответила Света. — Особенно если годами считали, что имеют на что-то право.
Валентина Петровна стала частым гостем в их доме. В отличие от своей сестры, она искренне радовалась счастью племянника и с удовольствием помогала молодым советами.
— Виталик, а это что? — спросила однажды Света, разбирая коробку со старыми вещами.
Она держала в руках потёртую фотографию, на которой маленький мальчик сидел на коленях у пожилой женщины с добрыми глазами.
— Это я с бабушкой, — улыбнулся Виталик. — Мне здесь года четыре, наверное.
— Какая она красивая, — сказала Света. — У неё такие добрые глаза.
— Да, бабушка была замечательным человеком, — кивнул Виталик. — Я скучаю по ней.
Они поставили фотографию в рамку и повесили на стену в гостиной — как напоминание о настоящей хозяйке квартиры, которая хотела, чтобы здесь жила счастливая семья её внука.
Однажды вечером, когда Света возвращалась из магазина, она столкнулась с Марией Михайловной у подъезда.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Света.
Мария Михайловна кивнула, не глядя на невестку. Они молча поднялись по лестнице. У двери квартиры Мария Михайловна вдруг остановилась:
— Как он?
— Хорошо, — ответила Света. — Работает много, но доволен. У него повышение намечается.
— Передай ему… — начала Мария Михайловна, но замолчала. — Впрочем, неважно.
Она развернулась и пошла вниз по лестнице. Света смотрела ей вслед с лёгкой грустью. Она не испытывала ненависти к свекрови, только жалость и недоумение — как можно быть такой упрямой и гордой, чтобы отказываться от отношений с собственным сыном?
Вечером она рассказала мужу о встрече.
— Она никогда не изменится, — вздохнул Виталик. — Мама всегда была такой — считает, что все ей должны, а она никому ничего.
— Может, стоит сделать первый шаг? — предложила Света. — Пригласить её на ужин?
Виталик покачал головой:
— Мы уже пробовали. Пока она не признает, что была неправа, что солгала насчёт денег и шкатулки, что не имеет прав на эту квартиру и, главное, пока не извинится перед тобой — ничего не изменится.
Света обняла мужа:
— Я не держу на неё зла. Правда.
— Я знаю, — улыбнулся Виталик. — Поэтому и люблю тебя. Но дело не в обиде, а в принципе. Мы не можем позволить ей и дальше вести себя так, будто она может управлять нашей жизнью.
Они сидели обнявшись и смотрели на фотографию маленького Виталика с бабушкой. Эта квартира была не просто жильём — она была символом. Символом свободы и независимости, которые они отстояли. Символом семьи, которую они строили вместе.
Возможно, когда-нибудь Мария Михайловна поймёт, что потеряла, отказавшись принять выбор сына. А может, и нет. Но Света и Виталик решили для себя, что не будут позволять прошлым обидам и чужой зависти омрачать их настоящее и будущее.
А квартира… Квартира была и оставалась их домом. Домом, в котором они были счастливы вопреки всему.
Наступило жаркое лето. Пока Света с Виталиком наслаждались отдыхом на даче, благоустраивая участок и собирая первый урожай, в соседнем доме появились новые жильцы. Молодая пара с ребёнком и… властная мать мужа, которая, казалось, контролировала каждый их шаг. Наблюдая за этой семьёй, Света невольно вспоминала свою историю со свекровью. «Интересно, как у них всё сложится?» — подумала она, поливая грядки с клубникой. А вечером, заглянув к соседям с пирогом, она услышала фразу, от которой по спине пробежал холодок: «Это мой дом, и командовать тут буду я!»
