— Ну и что это такое? — Юлия Витальевна брезгливо провела пальцем по кухонной столешнице в новой квартире сына. — Практичность — ноль. Через полгода вся будет в царапинах.
Галя сжала губы и молча продолжила распаковывать коробку с посудой. Третий день подряд свекровь заявлялась без предупреждения и с порога начинала критиковать всё подряд — от цвета стен до расположения розеток.
— Мам, нам с Галей нравится, — Ян вышел из ванной с инструментами. — Мы долго выбирали.
— Конечно-конечно, — Юлия Витальевна снисходительно улыбнулась. — Только когда всё развалится, не говорите, что я не предупреждала. Я всё-таки тридцать лет проработала в общепите, знаю толк в практичных вещах.
Галя встретилась глазами с мужем. В её взгляде читалось: «Напомни, когда твоя мать собирается уйти?»
Ян едва заметно пожал плечами и виновато улыбнулся. С тех пор как они с Галей наконец-то купили собственную квартиру после пяти лет аренды, Юлия Витальевна словно переселилась к ним. Каждый день новые замечания, советы и критика.
— Яночка, я привезла вам настоящие шторы, — Юлия Витальевна открыла огромную сумку. — Не эти тряпочки, что вы повесили.
— Мама, — Ян на мгновение замер с отвёрткой в руках, — мы уже выбрали всё для квартиры. Спасибо, но нам нравится то, что есть.
— Не говори глупостей, — отмахнулась свекровь. — В гостиной у вас вообще непонятно что. Как можно было выбрать такой цвет для стен? Депрессия начнётся через месяц.
Галя резко поставила тарелку на стол.
— Юлия Витальевна, мы сами решаем, какой цвет стен нам нравится.
— Ох, Галина, твоё упрямство когда-нибудь доведёт вас до беды, — свекровь театрально вздохнула. — Ян, ты должен настаивать на своём мнении. Мужчина в доме всё-таки.
— Это наше общее решение, — Ян старался говорить спокойно, но Галя видела, как у него дёргается уголок рта — верный признак раздражения.
— А сколько у вас человек будет на новоселье? — внезапно спросила Юлия Витальевна, присаживаясь за кухонный стол. — Я уже начала составлять меню. Помнишь, Яночка, мой фирменный салат «Царский»? Все твои друзья от него без ума.
Галя и Ян обменялись быстрыми взглядами. Они ещё не обсуждали со свекровью, что планируют камерное новоселье — только близкие друзья, без родителей.
— Мам, мы ещё не решили точно, — начал Ян.
— Как не решили? — Юлия Витальевна всплеснула руками. — До выходных три дня! Я уже обзвонила своих подруг. Зинаида Петровна так хочет посмотреть вашу квартиру.
Галя застыла с чашкой в руке. Она медленно поставила её на стол и повернулась к свекрови:
— Юлия Витальевна, мы вообще-то не планировали большого праздника. Только самые близкие друзья.
— Ну, я-то точно отношусь к самым близким, — свекровь усмехнулась, не замечая накаляющейся атмосферы. — И мои подруги практически родные.
— Мам, понимаешь… — начал Ян, но был прерван звонком телефона. — Это с работы, я должен ответить.
Он быстро вышел из кухни, оставив Галю наедине со свекровью.
— Может, стоит посоветоваться со старшими, прежде чем принимать решения? — Юлия Витальевна одарила невестку снисходительной улыбкой. — В организации праздников у меня огромный опыт. На моём юбилее было пятьдесят человек, и все остались довольны.
— У нас другие планы, — твёрдо сказала Галя. — Мы хотим просто посидеть с друзьями, без официоза.
— Без официоза? — Юлия Витальевна фыркнула. — Новоселье бывает раз в жизни. Нужно отметить как следует. Я уже договорилась с Зинаидой Петровной, что она принесёт свои фирменные голубцы. А Наталья Михайловна обещала торт испечь.
Галя почувствовала, как внутри закипает раздражение, но сдержалась. «Спокойно, — напомнила она себе. — Просто поговори с Яном, пусть он решит этот вопрос».
Вечером, когда Юлия Витальевна наконец ушла, пообещав завтра привезти «правильные полотенца для ванной», Галя не выдержала:
— Ян, мы должны что-то решить с твоей мамой. Она присвоила себе наше новоселье!
Ян устало опустился на диван:
— Знаю. Но что я могу сделать? Она уже пригласила своих подруг.
— Без нашего согласия! — Галя возмущённо взмахнула руками. — Это наш дом, наш праздник. Мы не обязаны развлекать Зинаиду Петровну с её голубцами!
— Галя, пожалуйста, — Ян потёр лоб. — Давай просто позволим ей побыть здесь пару часов с подругами. А потом они уйдут, и мы продолжим с нашими друзьями.
— Ты серьёзно? — Галя не верила своим ушам. — Ты не видишь, что происходит? Она не просто придёт на пару часов. Она возьмёт весь вечер под контроль. Будет командовать, куда поставить тарелки, когда подавать чай, какую музыку включать.
— Она хочет как лучше, — неуверенно сказал Ян.
— Нет, она хочет по-своему, — Галя присела рядом с мужем. — Ян, мы пять лет снимали квартиру. Пять лет копили на собственный дом. Это наш праздник. Я не хочу, чтобы его испортили.
Ян вздохнул:
— Я поговорю с ней завтра. Объясню, что мы планировали тихий вечер.
— Правда? — Галя с надеждой посмотрела на мужа.
— Обещаю, — Ян обнял жену. — Всё будет хорошо.
Но следующий день принёс новые сюрпризы. Юлия Витальевна приехала не одна, а с двумя огромными сумками продуктов.
— Я уже всё купила для новоселья! — радостно объявила она с порога. — Яночка, помоги занести остальные пакеты из машины.
Галя стояла в прихожей, не веря своим глазам:
— Юлия Витальевна, мы же договаривались…
— О чём, Галочка? — свекровь сбросила туфли и прошла на кухню. — Так, где у вас большие кастрюли? Нужно начинать готовить заранее.
— Мама, — Ян решительно преградил ей путь, — мы хотели поговорить о новоселье.
— Конечно, сынок, — она похлопала его по плечу. — Я всё продумала. Накроем стол в гостиной, там больше места. Придётся, правда, передвинуть диван…
— Мама! — голос Яна стал громче. — Послушай меня. Мы с Галей планировали небольшую вечеринку. Только наши друзья.
Юлия Витальевна замерла:
— Что значит только ваши друзья? А я? А твой отец?
— Мы хотели отметить новоселье дважды, — быстро нашёлся Ян. — Сначала с друзьями, потом с родителями. Более камерно.
— Камерно? — Юлия Витальевна издала нервный смешок. — Я уже всем сказала, что в субботу новоселье. Зинаида Петровна специально отменила поездку на дачу!
— Это не наша проблема, — тихо, но твёрдо сказала Галя.
Свекровь повернулась к ней, прищурившись:
— Значит, это твоя идея? Отделить моего сына от семьи?
— Мама, перестань, — Ян встал между ними. — Никто никого не отделяет. Мы просто хотим провести вечер с друзьями.
— А со мной, значит, не хотите? — в глазах Юлии Витальевны появились слёзы. — Я для тебя всю жизнь… А теперь даже на новоселье не зовёте?
Ян беспомощно посмотрел на Галю. Та отвернулась, чтобы скрыть раздражение. Классическая манипуляция свекрови работала безотказно.
— Хорошо, — сдался Ян. — Приходите с папой. Но, пожалуйста, без подруг.
— Ян! — возмутилась Галя.
— Что без подруг? — Юлия Витальевна проигнорировала Галю. — Я уже всем сказала. Они обидятся.
— Мам, это наш дом, — Ян попытался быть твёрдым. — Мы решаем, кого приглашать.
— Прекрасно, — Юлия Витальевна поджала губы. — Вижу, кто здесь принимает решения. Не думала, что доживу до такого позора, когда родную мать не зовут на праздник.
Она начала демонстративно собирать свои сумки.
— Мама, не драматизируй, — Ян потёр виски. — Хорошо, приходите с подругами. Но ненадолго, договорились?
Юлия Витальевна мгновенно просияла:
— Вот и отлично! Я знала, что ты не можешь так со мной поступить, сынок. Не волнуйтесь, всё организую в лучшем виде!
Когда свекровь ушла, Галя молча смотрела в окно.
— Прости, — Ян подошёл к ней сзади. — Я не смог ей отказать.
— Я вижу, — Галя повернулась к мужу. — Третий год замужем, а ситуация не меняется. Стоит твоей маме начать давить, и ты сдаёшься.
— Она просто хочет быть частью нашей жизни.
— Нет, Ян. Она хочет контролировать нашу жизнь. Есть разница.
В день новоселья Галя проснулась с тяжёлым предчувствием. Вечеринка, которую они с Яном планировали как тёплую встречу с друзьями, грозила превратиться в парад свекрови и её подруг.
— Может, ещё не поздно всё отменить? — пробормотала она, глядя в потолок.
— И что мы скажем гостям? — Ян натягивал футболку. — Все уже готовятся прийти.
— Просто отложим на неделю. Скажем, что возникли проблемы с… не знаю, с сантехникой.
— Галя, — Ян сел на край кровати, — давай просто переживём этот день. Потом будем праздновать как хотим и когда хотим.
Галя вздохнула. Она знала, что спорить бесполезно. К тому же, их друзья действительно ждали этого вечера.
В три часа дня, за два часа до запланированного начала вечеринки, раздался звонок в дверь.
— Готова поспорить, кто это, — пробормотала Галя, открывая.
На пороге стояла Юлия Витальевна с тремя женщинами примерно её возраста и огромными пакетами.
— Мы пришли помочь с подготовкой! — радостно объявила свекровь, проходя в квартиру. — Знакомьтесь, это Зинаида Петровна, Наталья Михайловна и Валентина Сергеевна.
Галя натянуто улыбнулась, пропуская незваных помощниц. Юлия Витальевна тут же начала командовать:
— Так, Яночка, двигай стол к стене! Зина, доставай салаты. Наташа, торт в холодильник. Галина, у тебя есть большие тарелки? Нет, не эти, побольше!
Через полчаса кухня была захвачена женщинами, которые громко обсуждали последние новости, игнорируя попытки Гали вмешаться в процесс. Юлия Витальевна расставляла принесённую с собой посуду, отодвинув в сторону ту, что приготовила Галя.
— Мам, мы же договаривались, что вы придёте к пяти, как все, — тихо сказал Ян, отозвав мать в сторону.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Юлия Витальевна. — Кто-то же должен помочь всё организовать. Не ты же с твоими кривыми руками будешь стол накрывать? И не Галина с её странными представлениями о гостеприимстве.
Ян бросил беспомощный взгляд на жену, которая стояла в углу кухни, наблюдая, как чужие люди хозяйничают в её доме.
— Юлия Витальевна, — Галя подошла к свекрови, — мы с Яном уже всё подготовили для наших гостей. Спасибо за помощь, но дальше мы справимся сами.
— Ой, Галина, — Юлия Витальевна снисходительно улыбнулась, — ты ещё молодая, неопытная. Я в твоём возрасте тоже думала, что всё знаю. Но для хорошего праздника нужен опыт. Яночка, помнишь, как я организовала твой выпускной? Все были в восторге!
Валентина Сергеевна, худая женщина с ярко-рыжими волосами, кивнула:
— Юля всегда умела создать атмосферу. Помню, на юбилее у Зины…
— Простите, — перебила Галя, — но мы хотели бы сами организовать наш праздник.
— Сами? — Юлия Витальевна удивлённо подняла брови. — А что тут организовывать? Вот, мы уже всё сделали. Яночка, помоги передвинуть диван в гостиной. Он ужасно стоит, перекрывает проход.
— Мама, диван останется на месте, — неожиданно твёрдо сказал Ян. — Мы с Галей всё продумали.
— Но так неудобно! — возмутилась свекровь.
— Это наша квартира, и нам удобно, — Ян взял Галю за руку. — Спасибо за помощь, но дальше мы сами.
Юлия Витальевна поджала губы:
— Вижу, вам моя помощь не нужна. Хорошо. Тогда мы с девочками просто посидим, подождём остальных гостей.
Они демонстративно удалились в гостиную, где громко обсуждали неблагодарность современной молодёжи.
Ровно в пять начали приходить друзья Гали и Яна. Первыми появились Вера с мужем.
— Ну, показывайте своё гнёздышко! — радостно воскликнула Вера, обнимая подругу.
— Проходите, — Галя попыталась улыбнуться. — Только у нас тут… небольшое дополнение к программе.
Когда все гости собрались, стало очевидно, что маленькая квартира не рассчитана на такое количество людей. Компания разделилась на две группы: молодёжь и «бригаду Юлии Витальевны», как мысленно окрестила их Галя.
Свекровь, впрочем, не собиралась оставаться в своём углу. Она постоянно вмешивалась в разговоры молодых людей, перебивала Галю и Яна, когда они рассказывали о ремонте, и настойчиво предлагала всем попробовать свои фирменные блюда.
— А вы знаете, — громко объявила Юлия Витальевна, когда все сели за стол, — этот сервиз я подарила Яночке на новоселье. У них с Галиной совершенно не было приличной посуды.
Галя вздохнула. Сервиз был её собственный, купленный ещё до замужества. Но спорить при гостях не хотелось.
— Наш Яночка всегда был таким хозяйственным, — продолжала Юлия Витальевна. — Когда они выбирали эту квартиру, он сразу обратил внимание на проблемы с вентиляцией. Я ему говорю: не бери, будут сырые стены. А он меня послушал?
— Вообще-то квартиру выбирали мы вместе, — не выдержала Галя. — И с вентиляцией всё в порядке, мы проверяли.
— Ой, конечно-конечно, — Юлия Витальевна снисходительно улыбнулась. — Ты же у нас специалист по строительству.
Атмосфера за столом становилась всё более напряжённой. Друзья Гали и Яна обменивались неловкими взглядами, а подруги Юлии Витальевны поддакивали каждому её слову.
— А помнишь, Юля, как ты помогала Яночке с ремонтом в его первой квартире? — спросила Зинаида Петровна. — Он же без тебя ни одного решения не принимал.
— Конечно, помню, — Юлия Витальевна гордо выпрямилась. — Я ему и обои выбирала, и люстру. Всё, что там было красивого — моя заслуга.
Ян неловко кашлянул:
— Мам, это было десять лет назад. Я тогда только институт закончил.
— Вот именно! — подхватила свекровь. — Совсем мальчишка был. А сейчас смотрю на эти стены… — она покачала головой. — Ну кто выбирает такой цвет для гостиной? Я Яночке говорила: возьми классический бежевый. Но кто меня слушает?
Галя почувствовала, как щёки начинают гореть от злости. Она месяц выбирала этот оттенок для стен, советовалась с дизайнерами, изучала каталоги.
— Юлия Витальевна, — Галя старалась говорить спокойно, — нам нравится наш выбор. И, если честно, мы не спрашивали вашего мнения.
— Ого! — воскликнула Валентина Сергеевна. — Какая дерзкая невестка у тебя, Юля!
— Я уже привыкла, — вздохнула свекровь. — Сейчас молодёжь считает, что старших нужно игнорировать. А потом удивляются, почему всё идёт наперекосяк.
— У нас всё идёт прекрасно, — Ян положил руку на плечо жены. — И давайте сменим тему.
— Конечно-конечно, — Юлия Витальевна поджала губы. — Я же только хотела как лучше. Я всегда только о вас думаю. Яночка, помнишь, как я тебе помогала с выбором мебели?
— Мама, — Ян начал терять терпение, — это было очень давно. Сейчас мы с Галей сами принимаем решения.
— Да-да, конечно, — Юлия Витальевна сделала глоток вина. — Только потом не жалуйтесь, что всё разваливается. Я же вам говорила, что эту кухню надо было брать другую. А эти стулья? Они же через полгода сломаются.
Галя резко встала из-за стола:
— Юлия Витальевна, вас, если честно, на наше новоселье никто не звал, — твёрдо сказала она, глядя свекрови прямо в глаза. — Мы хотели провести вечер с друзьями. В нашей квартире, которую мы сами выбрали, сами отремонтировали и обставили так, как нам нравится. Без ваших советов и критики.
За столом воцарилась мёртвая тишина. Все замерли, не веря своим ушам. Юлия Витальевна побледнела, затем покраснела, а потом снова побледнела.
— Что? — тихо произнесла она. — Что ты сказала?
— Галя имеет в виду… — начал Ян, но жена перебила его:
— Я имею в виду именно то, что сказала. Мы не звали вас сегодня. Вы сами пришли, привели своих подруг, захватили наш праздник и превратили его в демонстрацию своего превосходства.
— Яночка! — Юлия Витальевна повернулась к сыну. — Ты позволишь ей так со мной разговаривать? С твоей матерью?
Все взгляды устремились на Яна. Он выглядел совершенно растерянным, переводя взгляд с матери на жену и обратно.
— Мама, — наконец произнёс он, — Галя права в одном: мы действительно планировали тихий вечер с друзьями. Я не смог тебе об этом сказать прямо, и это моя вина. Но сейчас… сейчас, пожалуйста, давай просто постараемся провести вечер хорошо, без конфликтов.
— Без конфликтов? — Юлия Витальевна резко встала. — После того, как твоя жена меня оскорбила? Девочки, мы уходим. Я не останусь там, где меня не уважают.
Подруги Юлии Витальевны засуетились, собирая свои сумки и демонстративно поджимая губы.
— Юля, какой ужас, — причитала Зинаида Петровна. — В наше время такого не было!
— Совсем молодёжь распустилась, — поддакивала Наталья Михайловна.
Юлия Витальевна, бледная от обиды, подошла к сыну:
— Я всё для тебя делала, Ян. Всю жизнь. А ты позволяешь этой… этой женщине так со мной обращаться?
— Мама, давай поговорим завтра, — Ян попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Нечего тут говорить. Ты сделал свой выбор.
Свекровь и её свита торжественно удалились, громко хлопнув дверью. В квартире повисла тяжёлая тишина.
— Ну… — неловко произнёс один из друзей, — бывает.
— Извините за сцену, — Галя обвела гостей виноватым взглядом. — Не так мы планировали наше новоселье.
— Зато теперь точно будет что вспомнить, — попыталась разрядить обстановку Вера. — И, если честно, это было… впечатляюще.
Постепенно напряжение начало спадать. Гости, чувствуя себя неловко, старались шутить и говорить о посторонних вещах. Ян сидел молча, уставившись в свою тарелку.
Когда последние гости ушли, Галя начала молча убирать со стола. Ян помогал ей, но между ними стояла стена молчания.
— Ты злишься, — наконец сказала Галя, когда они остались на кухне вдвоём.
— А ты как думаешь? — Ян с грохотом поставил тарелку в раковину. — Ты унизила мою мать перед всеми.
— Она унижала нас весь вечер, — Галя скрестила руки на груди. — Критиковала каждую мелочь, присваивала себе заслуги в выборе квартиры, мебели, всего! И ты молчал.
— Она просто хотела помочь!
— Нет, Ян. Она хотела контролировать. Как всегда. И ты, как всегда, ей это позволил.
Ян тяжело опустился на стул:
— Что мне теперь делать? Она же не успокоится.
— Не знаю, — честно ответила Галя. — Но я не собираюсь извиняться за то, что защищала наш дом и наше право решать, как нам жить.
Утром Ян проснулся от звонка телефона. Галя сквозь сон услышала взволнованный голос свекрови.
— Да, мам… Нет, мы не… Послушай… Хорошо, я приеду.
Ян повернулся к жене:
— Мама требует, чтобы я приехал. Говорит, у неё давление подскочило.
— Поезжай, — Галя даже не открыла глаза. — Ты же всё равно поедешь.
— Ты могла бы проявить немного сочувствия, — Ян начал одеваться. — Ей шестьдесят пять, и вчера она пережила сильный стресс.
— Который она сама себе создала, — Галя села в постели. — Ян, неужели ты не видишь, что происходит? Это манипуляция. Она прекрасно знает, что ты примчишься по первому зову.
— Она моя мать, — Ян застегнул рубашку. — И да, я поеду, если ей плохо.
— Конечно, — Галя вздохнула. — Иди. Только не вздумай от моего имени извиняться.
Когда Ян ушёл, Галя долго лежала, глядя в потолок. Их первый вечер в новой квартире был испорчен. Праздник, которого они так ждали, превратился в семейный скандал. И что теперь? Как им жить дальше с этим постоянным вмешательством свекрови?
Телефон Гали зазвонил. Это была Вера.
— Ну как ты? — спросила подруга. — Оправилась после вчерашнего?
— Не совсем, — Галя потёрла глаза. — Ян уехал к матери. Она позвонила с утра пораньше, сказала, что ей плохо.
— Классическая тактика, — хмыкнула Вера. — Моя свекровь тоже так делала первое время. Но я тебе скажу честно: ты вчера молодец. Давно пора было поставить её на место.
— И что теперь будет? — Галя встала с кровати и подошла к окну. — Ян расстроен, Юлия Витальевна в гневе, а я чувствую себя виноватой, хотя знаю, что права.
— Будет непросто, — признала Вера. — Но ты сделала первый шаг. Установила границу. Это важно.
После разговора с подругой Галя почувствовала себя немного лучше. Она решила заняться домашними делами, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей.
Ян вернулся только к вечеру. Выглядел он измотанным.
— Как твоя мама? — спросила Галя, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Она очень расстроена, — Ян опустился в кресло. — Говорит, что ты её унизила перед подругами. Что она теперь не сможет смотреть им в глаза.
— А то, что она унижала нас весь вечер, её не смущает?
— Галя, она не хотела никого унижать. Просто у неё такой характер. Она привыкла всем руководить.
— И поэтому мы должны это терпеть? — Галя покачала головой. — Ян, она командовала в нашем доме. Критиковала всё, что мы сделали. Присваивала себе заслуги за выбор квартиры. Это нормально?
Ян провёл рукой по волосам:
— Нет, не нормально. Но можно было решить это по-другому, не при всех.
— Я пыталась, — Галя села напротив мужа. — Я говорила с ней наедине, просила не вмешиваться. Ты тоже говорил. Она никого не слушала.
— Она требует, чтобы ты извинилась, — Ян смотрел в пол. — Иначе она прекратит общение с нами.
Галя рассмеялась:
— Серьёзно? И это угроза? По-моему, звучит как избавление.
— Галя! — Ян поднял на неё усталый взгляд. — Это моя мать. Я не хочу с ней ссориться.
— А со мной, значит, можно? — Галя встала. — Ян, ты должен решить, на чьей ты стороне. Мы с тобой семья. Мы начинаем новую жизнь в новом доме. И я не хочу, чтобы эта жизнь была под контролем твоей матери.
— Я не выбираю сторону, — Ян тоже поднялся. — Я просто хочу мира.
— Мира не будет, пока твоя мать не научится уважать наши границы, — твёрдо сказала Галя. — И я не буду извиняться за то, что защищала наш дом.
Ян вздохнул:
— Что мне ей сказать?
— Правду, — Галя подошла к мужу и взяла его за руки. — Скажи, что мы любим её, но не позволим командовать в нашем доме. Что мы сами принимаем решения. Что она всегда желанный гость, если уважает наши правила.
— Она не примет этого, — Ян покачал головой. — Ты не знаешь, какой она может быть упрямой.
— Знаю, — улыбнулась Галя. — У её сына такой же характер.
Следующая неделя прошла в напряжённом ожидании. Юлия Витальевна не звонила, что было совершенно на неё не похоже. Обычно она набирала сына по несколько раз в день с разными вопросами и советами.
— Странно, что она молчит, — заметил Ян за ужином. — Обычно после ссоры она уже на второй день звонит, как ни в чём не бывало.
— Может, наконец поняла, что перешла черту? — предположила Галя, хотя сама в это не верила.
— Вряд ли. Скорее, ждёт, что мы сделаем первый шаг, — Ян отодвинул тарелку. — Может, нам стоит её навестить?
— И что это даст? — Галя подняла бровь. — Она решит, что мы приползли просить прощения.
— Не обязательно. Просто покажем, что не держим зла.
— Ян, — Галя вздохнула, — ты же понимаешь, что это ловушка? Она специально молчит, чтобы ты начал волноваться и приехал. А потом начнётся: «Вот видишь, ты не можешь без меня, твоя жена тебя настраивает против родной матери» и так далее.
— Ты слишком всё усложняешь, — Ян встал из-за стола. — Она просто обиделась.
— Нет, она ведёт игру, — Галя тоже поднялась. — И если мы поддадимся, всё начнётся сначала. Только теперь она будет знать, что может давить на тебя молчанием.
Ян не ответил, но Галя видела, что её слова задели его. Вечером он долго смотрел на телефон, но так и не позвонил матери.
На следующий день, когда Галя вернулась с работы, она застала Яна разговаривающим по телефону. Судя по его лицу, это была Юлия Витальевна.
— Да, мам… Нет, мы не собираемся переделывать ремонт… Нет, Галя не настраивает меня против тебя… Мама, послушай…
Галя молча прошла на кухню. Разговор продолжался ещё минут двадцать, и с каждой минутой голос Яна становился всё более напряжённым.
— Она звонила отцу, — сказал он, войдя на кухню. — Сказала ему, что мы её выгнали и оскорбили. Теперь он тоже расстроен.
— И что ты ответил?
— Объяснил, как всё было на самом деле, — Ян сел за стол. — Не уверен, что он поверил. Мама очень убедительно рассказывает свою версию.
— Конечно, — Галя налила себе воды. — Она всегда жертва, а мы — злодеи.
— Она хочет, чтобы мы приехали к ним в воскресенье на обед, — Ян посмотрел на жену. — Говорит, нужно всё обсудить семьёй.
Галя поставила стакан на стол:
— И ты согласился?
— Я сказал, что мы подумаем, — Ян выглядел виноватым. — Галя, может, это хороший шанс всё прояснить? Спокойно поговорить, без эмоций.
— Без эмоций? С твоей матерью? — Галя покачала головой. — Ян, это будет суд. Она соберёт свидетелей — твоего отца, может, ещё кого-то из родственников. Все они будут на её стороне. А я буду сидеть как обвиняемая.
— Ты преувеличиваешь, — Ян потёр виски. — Она просто хочет помириться.
— Нет, она хочет, чтобы я извинилась и признала её власть, — Галя скрестила руки на груди. — А ты хочешь, чтобы я это сделала, потому что так проще.
— Я хочу, чтобы моя семья не враждовала! — Ян повысил голос. — Почему это так сложно понять?
— Потому что твоя мать не хочет мира, — тихо сказала Галя. — Она хочет контроля. И пока ты этого не поймёшь, ничего не изменится.
Они долго спорили, но в итоге пришли к компромиссу: они поедут к родителям Яна, но с условием, что разговор будет конструктивным, без обвинений. Галя не верила, что это возможно, но решила дать шанс.
В воскресенье они подъехали к дому родителей Яна ровно к обеду. Галя нервничала, но старалась не показывать этого.
— Всё будет хорошо, — Ян сжал её руку перед тем, как позвонить в дверь. — Давай просто будем спокойны.
Дверь открыл Михаил Петрович, отец Яна. Он сухо поздоровался и пропустил их в квартиру.
Юлия Витальевна ждала в гостиной, сидя в кресле как на троне. Рядом с ней на диване расположились две её сестры, которых Галя видела всего пару раз за всё время их брака.
— Здравствуйте, — Галя натянуто улыбнулась.
— Проходите, — холодно произнесла Юлия Витальевна. — Обед почти готов.
За столом царила гнетущая атмосфера. Все молча ели, изредка перебрасываясь формальными фразами о погоде и новостях. Наконец, когда с основным блюдом было покончено, Юлия Витальевна отложила вилку и посмотрела на Галю:
— Ну что ж, я думаю, нам нужно обсудить то, что произошло на вашем… новоселье.
Ян напрягся:
— Мама, давай без обвинений, хорошо?
— Я никого не обвиняю, — Юлия Витальевна поджала губы. — Я просто хочу понять, за что меня так унизили в присутствии моих подруг.
— Юлия Витальевна, — Галя старалась говорить спокойно, — я сожалею, что всё произошло именно так. Но мы с Яном хотели провести тихий вечер с друзьями. Мы не планировали приглашать родителей.
— То есть мать родного сына не имеет права быть на новоселье? — вмешалась одна из сестёр Юлии Витальевны. — Это нормально?
— Дело не в этом, — Ян покачал головой. — Мы хотели отметить дважды: сначала с друзьями, потом с родителями. Более камерно.
— И поэтому нужно было выгонять родную мать? — Юлия Витальевна промокнула глаза салфеткой. — Я всё для тебя делала, Яночка. Всю жизнь. А теперь мне даже нельзя порадоваться твоему новоселью.
— Мама, мы не выгоняли тебя, — Ян вздохнул. — Просто получилось недопонимание.
— Недопонимание? — Юлия Витальевна повысила голос. — Твоя жена при всех сказала, что меня никто не звал! Это не недопонимание, это оскорбление!
— После того, как вы весь вечер критиковали наш выбор, — не выдержала Галя. — Вы говорили, что стены неправильного цвета, мебель скоро развалится, посуда не та. Вы пытались командовать в нашем доме.
— Я давала советы! — Юлия Витальевна всплеснула руками. — Разве мать не может дать совет сыну?
— Совет — это когда спрашивают, — твёрдо сказала Галя. — А когда не спрашивают и всё равно говорят, что делать, — это контроль.
Лицо Юлии Витальевны исказилось от гнева:
— Вот, значит, как? Я контролирую? Я просто хотела помочь неопытным молодым людям! А в ответ получила хамство и неуважение!
— Юля, успокойся, — тихо сказал Михаил Петрович. — Давайте все успокоимся.
— Нет, я не буду молчать! — Юлия Витальевна стукнула ладонью по столу. — Эта девушка настраивает моего сына против меня! Он никогда раньше не позволял себе так со мной разговаривать!
— Мама, никто никого не настраивает, — Ян выглядел измученным. — Мы просто хотим, чтобы ты уважала наше право принимать решения.
— Какие решения? Выбрать неправильный цвет стен? Купить мебель, которая развалится через полгода? — Юлия Витальевна покачала головой. — Ты всегда слушал мои советы, Яночка. И всегда был благодарен. А теперь эта…
— Мама! — голос Яна стал жёстче. — Не говори так о моей жене.
— Вот видишь? — Юлия Витальевна обратилась к сёстрам. — Она полностью его подчинила себе.
Галя почувствовала, как внутри всё закипает, но сдержалась. Не это ли она предсказывала Яну? Точный сценарий: она — злодейка, а свекровь — несчастная жертва.
— Юлия Витальевна, — Галя посмотрела свекрови прямо в глаза, — я не настраиваю Яна против вас. Я просто хочу, чтобы наша семья могла жить своей жизнью. Принимать свои решения. Делать собственные ошибки, если хотите. Но это будут наши ошибки, наш опыт.
— И для этого нужно оскорблять родную мать? — театрально воскликнула Юлия Витальевна.
— Я не хотела вас оскорбить, — Галя вздохнула. — Но я не позволю никому, даже вам, диктовать, как нам жить. Это наш дом. Наши правила.
— Яночка! — Юлия Витальевна повернулась к сыну. — Ты это слышишь? Твоя жена говорит, что я вам не нужна!
— Она этого не говорила, мама, — Ян устало потёр глаза. — Галя сказала, что мы сами принимаем решения. И я с ней согласен.
Юлия Витальевна ахнула и откинулась на спинку стула:
— Вот, значит, как? Ты выбираешь её сторону? После всего, что я для тебя сделала?
— Я не выбираю стороны, — Ян взял мать за руку. — Я просто говорю, что мы с Галей взрослые люди. Мы благодарны за твои советы, но решения принимаем сами.
— То есть, я должна молчать, когда вижу, что вы делаете ошибки? — Юлия Витальевна вырвала руку. — Сидеть и смотреть, как вы всё портите?
— Вы можете высказать своё мнение, — спокойно сказала Галя. — Один раз. Без настойчивых повторений и критики. А потом уважать наш выбор, даже если он вам не нравится.
— Невероятно! — Юлия Витальевна всплеснула руками. — Теперь мне указывают, сколько раз я могу говорить с собственным сыном!
— Мама, ты всё неправильно понимаешь, — Ян вздохнул. — Мы просто хотим нормальных отношений. Без конфликтов. Без постоянного вмешательства.
— Нормальные отношения? — Юлия Витальевна горько усмехнулась. — Это когда мать отодвигают в сторону, как ненужную вещь? Когда её мнение ничего не значит?
— Это когда уважают границы друг друга, — твёрдо сказал Ян. — Мама, я люблю тебя. Ты всегда будешь важной частью моей жизни. Но я создал свою семью. И ты должна это уважать.
Юлия Витальевна побледнела:
— Значит, выбор сделан. Она важнее, чем родная мать.
— Юля, перестань драматизировать, — неожиданно вмешался Михаил Петрович. — Мальчик прав. Они взрослые люди.
— Ты тоже против меня? — Юлия Витальевна повернулась к мужу. — Прекрасно! Просто прекрасно!
Она резко встала из-за стола:
— Я столько лет жертвовала всем ради сына. А теперь меня выставляют злодейкой, которая лезет не в своё дело. Хорошо. Я поняла. Я вам больше не нужна.
— Мама, — Ян тоже поднялся, — никто так не говорит. Мы просто хотим…
— Я знаю, чего вы хотите, — Юлия Витальевна перебила его. — Чтобы я исчезла из вашей жизни. Что ж, так тому и быть.
Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Сёстры Юлии Витальевны бросили на Галю осуждающие взгляды и последовали за ней.
— Вот и поговорили, — вздохнул Михаил Петрович. — Не обращайте внимания, она успокоится.
— Я так не думаю, — Ян опустился на стул. — На этот раз всё серьёзно.
— Она всегда так реагирует, когда не получает своего, — Михаил Петрович пожал плечами. — Помнишь, как она устроила истерику, когда ты решил поступать не на юридический, а на экономический?
— Помню, — Ян слабо улыбнулся. — Она неделю со мной не разговаривала.
— Вот и сейчас то же самое, — отец похлопал сына по плечу. — Поверь мне, я сорок лет с ней живу. Знаю все её приёмы.
Галя с удивлением посмотрела на свёкра. За три года брака она редко слышала, чтобы он высказывал своё мнение, особенно если оно противоречило мнению жены.
— Простите за эту сцену, — Михаил Петрович повернулся к Гале. — Юля бывает… сложной. Но она не со зла. Просто привыкла всё контролировать.
— Я понимаю, — Галя кивнула. — Но мы с Яном хотим строить свою жизнь сами. Без постоянного вмешательства.
— И правильно, — неожиданно согласился свёкр. — Я всегда говорил Юле, что нельзя так опекать сына. Но кто меня слушал?
Ян удивлённо посмотрел на отца:
— Ты никогда не говорил этого при мне.
— А что толку? — Михаил Петрович развёл руками. — Ты же знаешь свою мать. Если она что-то решила, переубедить её невозможно.
Они просидели ещё час, разговаривая о нейтральных темах. Юлия Витальевна так и не вернулась. Когда Ян и Галя собрались уходить, Михаил Петрович проводил их до двери:
— Не переживайте, она отойдёт. Просто нужно время.
— Спасибо, папа, — Ян обнял отца. — И извини за весь этот… цирк.
— Ничего нового, — Михаил Петрович улыбнулся. — Живите своей жизнью, дети. А с Юлей я поговорю, когда она успокоится.
По дороге домой Ян долго молчал, глядя в окно. Галя не тревожила его — понимала, что мужу нужно время, чтобы осмыслить произошедшее.
— Ты была права, — наконец сказал он, когда они подъехали к дому. — Это действительно был суд. И я впервые увидел, как это выглядит со стороны.
— Мне жаль, что так вышло, — Галя взяла его за руку. — Я не хотела конфликта с твоей мамой.
— Я знаю, — Ян вздохнул. — Но, наверное, этот конфликт был неизбежен. Рано или поздно.
Прошло две недели. Юлия Витальевна не звонила и не приходила. Для Гали это время было похоже на передышку — они с Яном наконец-то могли спокойно обустраивать свою квартиру, не опасаясь внезапных визитов свекрови с критикой и непрошенными советами.
Ян переживал молчание матери, но не показывал этого. Галя замечала, как он иногда берёт телефон, словно собирается позвонить, но потом откладывает его в сторону.
— Может, стоит ей позвонить? — спросила она однажды вечером, когда они сидели на балконе, наслаждаясь тёплым летним воздухом. — Просто узнать, как дела.
— Я звонил отцу, — Ян отпил чай. — Он говорит, что мама в порядке, но отказывается говорить обо мне. Делает вид, что меня не существует.
— Классический приём, — Галя покачала головой. — Она ждёт, что ты не выдержишь и приползёшь с извинениями.
— Возможно, — Ян задумчиво смотрел на закат. — Но знаешь, что странно? Я впервые за долгое время чувствую… свободу. Словно огромный груз упал с плеч.
Галя удивлённо посмотрела на мужа:
— Правда?
— Да, — Ян повернулся к ней. — Я всю жизнь старался соответствовать ожиданиям мамы. Делать так, как она считает правильным. Потому что иначе был скандал, слёзы, обвинения. И я всегда уступал, чтобы сохранить мир. Но сейчас, когда эта связь временно разорвана… Я чувствую облегчение. Это странно, да?
— Нет, — Галя взяла его за руку. — Это нормально. Ты наконец-то можешь дышать полной грудью, без оглядки на её мнение.
— Но она моя мать, — Ян нахмурился. — Я должен её любить.
— Ты и любишь, — Галя сжала его ладонь. — Но любовь не означает позволять другому человеку управлять твоей жизнью. Даже если этот человек — твоя мать.
В эту ночь Ян долго не мог уснуть. Галя слышала, как он ворочается, и понимала, что муж переосмысливает свои отношения с матерью.
Утром Ян выглядел решительным:
— Я поеду к маме, — сказал он за завтраком. — Нужно поговорить раз и навсегда.
— Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — спросила Галя, хотя внутренне содрогнулась от этой перспективы.
— Нет, — Ян покачал головой. — Это разговор между мной и мамой. Я должен сам всё сказать.
— Что именно?
— Что я люблю её, но не позволю больше вмешиваться в нашу жизнь, — Ян выглядел серьёзным. — Что если она хочет быть частью моей жизни, то должна уважать мои решения. И тебя, как мою жену.
Галя обняла мужа:
— Ты уверен, что готов?
— Нет, — честно признался Ян. — Но это необходимо. Иначе ничего не изменится.
Ян вернулся через несколько часов. По его лицу Галя поняла, что разговор был непростым.
— Как прошло? — осторожно спросила она.
— Сначала она не хотела меня слушать, — Ян опустился на диван. — Говорила, что я предал её, что выбрал тебя вместо неё. Пыталась давить на жалость, на чувство вины. Все её обычные приёмы.
— А потом?
— Потом я сказал, что больше не буду играть в эти игры, — Ян выглядел уставшим, но решительным. — Что я взрослый человек и имею право на собственные решения. Что я всегда буду её сыном и всегда буду её любить, но не позволю контролировать нашу с тобой жизнь.
Галя осторожно взяла мужа за руку:
— И как она отреагировала?
— Сначала была буря, — Ян слабо улыбнулся. — Обвинения, слезы, угрозы больше никогда со мной не разговаривать. Но я не поддался. Впервые в жизни просто стоял на своём. Сказал, что правила поменялись — или она принимает нашу самостоятельность, или действительно не будет частью нашей жизни.
— Ян, — Галя смотрела на мужа с восхищением, — я горжусь тобой.
— Я и сам собой горжусь, — он сжал её руку. — Когда я уже собирался уходить, она вдруг спросила, могут ли они с отцом прийти к нам на ужин в субботу. Чтобы «всё обсудить спокойно».
— Ты согласился?
— Да, — Ян посмотрел Гале в глаза. — Но с условием: никаких манипуляций, никакой критики. Если она начнёт — мы сразу прекращаем встречу.
Галя кивнула, хотя внутри всё сжалось от мысли о новой встрече со свекровью:
— Думаешь, она сможет измениться?
— Не знаю, — честно ответил Ян. — Но я точно изменился. И больше не позволю ей вести себя так, как раньше.
В субботу Галя нервничала, готовя ужин. Что бы ни случилось сегодня, это определит их отношения с Юлией Витальевной на годы вперёд.
Ровно в шесть раздался звонок в дверь. На пороге стояли Юлия Витальевна и Михаил Петрович. Свекровь выглядела непривычно сдержанной.
— Добрый вечер, — она протянула Гале небольшую коробку конфет. — Мы принесли к чаю.
Галя удивлённо взяла подарок:
— Спасибо. Проходите.
Ужин начался в напряжённой тишине. Юлия Витальевна явно сдерживалась, чтобы не комментировать сервировку стола или вкус блюд. Михаил Петрович пытался разрядить обстановку нейтральными разговорами о погоде.
Наконец, когда с основным блюдом было покончено, Юлия Витальевна откашлялась:
— Ян, Галина, я… — она запнулась, явно с трудом подбирая слова. — Я хотела сказать, что, возможно, была слишком… настойчивой.
Галя едва удержалась, чтобы не выронить вилку от удивления. За три года знакомства со свекровью она ни разу не слышала от неё ничего похожего на признание ошибки.
— Михаил много говорил со мной, — продолжила Юлия Витальевна, бросив взгляд на мужа. — И Ян тоже. Я… я не хочу терять сына. И если для этого нужно… уважать ваши решения, я постараюсь.
— Мама, — Ян мягко улыбнулся, — никто не хочет тебя терять. Мы просто хотим жить своей жизнью. Принимать свои решения. И да, иногда совершать свои ошибки.
— Ошибки, — Юлия Витальевна поджала губы, но тут же спохватилась. — То есть… да, конечно. Это ваше право.
Галя видела, как тяжело даются свекрови эти слова. Сколько усилий ей стоит не вернуться к привычной модели поведения.
— Юлия Витальевна, — Галя решилась заговорить, — мы ценим ваш опыт и советы. Правда. Но только когда мы о них просим. И когда они не превращаются в критику и контроль.
Свекровь медленно кивнула: — Я понимаю. Это сложно для меня. Я привыкла… заботиться. Руководить. Но я постараюсь.
— Мы не просим невозможного, — мягко сказал Ян. — Просто уважения к нашему выбору.
— Даже если этот выбор кажется мне неправильным? — не удержалась Юлия Витальевна.
— Особенно тогда, — твёрдо ответил Ян.
К удивлению Гали, остаток вечера прошёл относительно мирно. Юлия Витальевна дважды начинала фразу с критического замечания, но каждый раз останавливала себя и меняла тему. Было видно, что ей это даётся нелегко, но она старалась.
Когда родители Яна собрались уходить, Юлия Витальевна неловко обняла Галю: — Я не обещаю, что всё изменится сразу, — тихо сказала она. — Но я буду стараться. Ради Яна.
— Я тоже, — ответила Галя. — Ради всех нас.
Закрыв за гостями дверь, Ян обнял жену: — Ну, это было… необычно.
— Она действительно пытается, — Галя положила голову ему на плечо. — Я не ожидала.
— Я тоже, — признался Ян. — Но знаешь, я впервые почувствовал, что она видит во мне взрослого человека, а не ребёнка, которым можно управлять.
— Думаешь, это надолго?
— Не знаю, — Ян задумчиво смотрел в окно. — Будут срывы, конечно. Возвращение к старым привычкам. Но теперь мы знаем, что делать. И я больше не боюсь противостоять ей.
Они сидели на балконе, наблюдая, как родители Яна садятся в машину. Юлия Витальевна на мгновение подняла голову и встретилась взглядом с Галей. В этом взгляде не было привычной снисходительности или осуждения — только усталость и неуверенность человека, который пытается изменить то, что формировалось десятилетиями.
— Знаешь, — сказала Галя, сжимая руку мужа, — я не думаю, что мы когда-нибудь станем лучшими подругами с твоей мамой. Но, может быть, мы научимся уважать границы друг друга. И этого будет достаточно.
— Более чем достаточно, — Ян поцеловал жену в макушку. — Это наш дом, наша жизнь, наши правила. И теперь она это знает.
Они ещё долго сидели на балконе, разговаривая о будущем, о планах, о том, как они обустроят квартиру дальше. Без оглядки на чужое мнение. Без страха критики. И впервые за долгое время Галя чувствовала, что их брак стал крепче, прочнее. Что они действительно стали семьёй — не расширением семьи Юлии Витальевны, а своей собственной, независимой семьёй.
А Юлия Витальевна… что ж, она всегда будет матерью Яна. Важной, но не единственной и не главной женщиной в его жизни. И теперь все трое это понимали.
— Юлия Витальевна, вас, если честно, на наше новоселье никто не звал, — Галя произнесла эту фразу тихо, уже не с вызовом, а с грустной улыбкой. — Но на нашу годовщину — добро пожаловать. Если вы готовы прийти как гость, а не как командир.
Ян обнял жену крепче, и они вместе смотрели на закат, символизирующий конец одной эпохи в их отношениях и начало новой — более сложной, требующей усилий от всех, но и более честной. Без манипуляций и игр. Без постоянной борьбы за контроль.
Просто семья. Со своими проблемами, сложностями, но и со своим счастьем. Своей жизнью. По своим правилам.
Прошло три года. Семейная жизнь Гали и Яна наладилась — Юлия Витальевна научилась уважать их границы, хоть иногда и срывалась. Однажды жарким июльским днем, закрывая дачный сезон, Галя встретила соседку Веру с заплаканными глазами.
— Что случилось? — Ты не слышала про Нину Капитоновну с соседней улицы? Ее сын Вадик… — Вера понизила голос. — Говорят, так с ней обращался, что сердце не выдержало. А теперь его брат с женой квартиру делят…
Галя вздрогнула, вспомнив свои отношения со свекровью. Какой тонкой бывает грань между отстаиванием границ и жестокостью…
