Вероника глушит мотор, щурится на солнце — июль, вечер, асфальт у подъезда расплавлен. Её рука автоматически тянется за сумкой с продуктами. Она кидает взгляд на Артёма:
— Смотри, чья это? — Вероника показывает на серую иномарку с новосибирскими номерами прямо у входа.
Артём только морщится, но тут открывается дверь машины — и на парковку выходит Денис с широким жестом, как будто их ждал.
— Ну вот это да! Мы только подъехали, хотели вам позвонить, устроить сюрприз — и вы как раз паркуетесь! — Денис уже идёт обниматься.
Марина, чуть позади, достаёт из багажника детские круги, пакет с хлебом, пару пляжных сумок. Кирилл и Соня сразу бросаются к Артёму, толкаются из-за мяча.
— Прям как в кино! — Марина целует Веронику в щёку, оставляя на коже след от солнцезащитного крема. — Мы буквально на сутки, завтра с утра в Абхазию. Но тут очередь на границе, решили у вас переночевать. Можно?
Вероника всё ещё держит в руках пакеты, растерянно оглядывается на Артёма — тот смотрит виновато, но улыбается.
— Конечно, заходите… — она старается улыбнуться. — Сейчас открою.
Денис хлопает брата по плечу.
— Ты не представляешь, как мы по дороге вспоминали Сочи! Тут жара, у нас дома дожди.
Пока все заходят в подъезд, дети уже бегут вперёд, волочат за собой надувной круг и пляжную сумку. Марина шепчет:
— Спасибо, Вероника. Мы совсем без сил. На пляж только быстро смотаемся, дети просятся.
В лифте все теснятся, Денис что-то рассказывает про пробки, дети шумят, Вероника отступает к стене — чужие голоса эхом разносятся под потолком.
В квартире первым делом все бросают сумки в прихожей, Кирилл с Соней тут же скидывают обувь на ковёр. Марина ставит пакеты на стол.
— Сейчас только быстро переоденемся — и на пляж, — объявляет Денис. — Закат пропускать нельзя!
Артём открывает окно, выдыхает — сквозняк выносит запах дороги, чужих тел, маринованных огурцов из пакета.
Вероника идёт в спальню за чистыми полотенцами, на пути задевает чью-то одежду — уже здесь, как будто и не уезжали.
— Хоть бы предупредили, — тихо бросает она Артёму на кухне, пока гости в ванной.
— Ну ладно тебе, это же родственники, — отвечает он устало, избегая её взгляда.
Она только кивает, уходит в спальню и достаёт для гостей чистые полотенца.
В ванной слышен смех, хлопанье воды — дети переодеваются, кто-то роняет мыльницу. В коридоре уже следы от мокрых шлёпанцев.
— Вероника, а фен у тебя где? — Марина выглядывает из ванной. — Волосы детям надо подсушить, мокрые после душа.
— В шкафчике, слева.
— Спасибо!
Через минуту Денис хлопает дверью:
— Всё, мы на пляж! Не скучайте тут!
Дети бегут к лифту, Марина догоняет с рюкзаком. Вероника остаётся в пустой, наконец-то тихо квартире. На ковре — чужие следы, на вешалке — чужая
Она просто стоит, не двигаясь, пару секунд. Только что их квартира снова стала проходным двором.
Вероника переступает через шлёпки в коридоре, идёт на кухню, ставит пакеты на стол. Открывает холодильник — места почти нет: чьи-то бутылки с лимонадом, надкусанная колбаса, упаковка сосисок, маринованные яйца в банке.
Она резко захлопывает дверцу.
На кухонном столе — крошки от снеков, пыль от сухариков. Кто-то открыл пачку и оставил. Мокрое полотенце брошено на спинку стула. В ванной — её шкафчик раскрыт, тюбик крема сдвинут, из раковины капает.
Вероника достаёт тряпку, вытирает стол. Ставит чайник, но тут хлопает дверь — дети вбегают с визгом, босиком по ламинату. За ними — Марина и Денис.
— Уф, жара! — Марина скидывает панаму. — Народу тьма. Но дети довольны. Смотрите, мы даже ракушек собрали!
Кирилл вытаскивает из рюкзака пригоршню песка с мелкими камешками.
— Только не на диван! — успевает сказать Вероника, но Кирилл уже плюхается и высыпает всё на подлокотник.
— Ой, ну что ты, — отмахивается Марина. — Пылесосом пройдёмся, не беда. Это же дети.
Артём приносит из комнаты полотенце, отряхивает песок. Денис уже ставит на стол пиво.
— Мы тут взяли немного. Сегодня по бокальчику — и спать. Завтра уедем.
На столе уже стаканы, бутылки, семечки.
Вероника стискивает губы. Проходит в спальню, снимает простынь с кровати — пыльная, кто-то на ней сидел. Слышит, как в зале включают мультики на всю громкость.
Позже, ближе к полуночи, она гасит свет. Но из-под двери всё ещё доносится смех, стук бутылки о стол, чавканье.
Наутро всё продолжилось — запах варёной каши. Вероника выходит на кухню — Марина у плиты, в майке, с полотенцем на голове.
— Доброе утро! — говорит та бодро. — Мы на рынок сходили, взяли овсянку и молоко. В Сочи всё так дорого, с ума сойти. Хоть у вас отдохнём без трат, — пытается шутить она, но прослушивается реальность.
Вероника открывает окно — духота, на улице уже за тридцать. На подоконнике сушатся купальники, один — прямо на её кресле. Тапки гостей пихаются под её ботинки. Кто-то взял её расчёску — волосы остались в щетине.
Артём появляется в коридоре, натягивает футболку.
— Ты нормально спала?
— Нет, — отвечает она. — И, кажется, это только начало.
Гости после завтрака быстро собрались и ушли на море — купаться, позагорать.
Вечером возвращаются с пляжа все обгоревшие. У Сони покрасневшие плечи, у Кирилла нос облез. Марина берёт крем из Вероникиной косметички.
— А у тебя отличный крем! — говорит она, размазывая по себе. — Кирюша, иди сюда, сейчас всё намажем.
Кирилл хватается за тюбик, выдавливает всё на ладони, часть падает на новенький диван.
— Эй! — вскрикивает Вероника. — Осторожно! Там же диван совсем новый…
— Да ладно тебе! — Марина смеётся. — С диваном ничего не будет. Это же ребёнок, не трагедия.
Артём подходит, трёт пятно салфеткой.
— Всё нормально. Сейчас вытру, не кипятись.
— Да не в этом дело, — шепчет Вероника, отворачиваясь. — Это наш диван. Совсем новый.
Поздно вечером, когда дети спят, Денис открывает ещё бутылку.
— Мы тут подумали… Может, мы бы ещё пару деньков у вас перекантовались? Хотим на олимпийские объекты сгонять, ну и в Красную Поляну смотаться.
Он смотрит на Артёма, тот мнётся.
— Брат, ты же не против, а? Если что — на продукты потом скинемся. За воду, свет — переведу. А то мы тут с кондиционером разгулялись, ха-ха.
Вероника поджимает губы.
— Это не про деньги. Это про уважение.
Наступает тишина.
Позже она выходит на балкон, прислоняется к перилам, смотрит в темноту. Делает вид, что говорит по телефону.
Внутри — злость, усталость, бессилие.
Артём открывает дверь, выходит с чашкой чая.
— Ты что, злишься?
Она молча кивает.
— Прости, — тихо говорит он. — Я просто не думал, что так получится.
Вероника не отвечает.
Ночью она закрывается в спальне. Садится на край кровати. Сквозняк колышет штору. Из кухни доносится тихий смех — Денис и Марина ещё не легли.
Она впервые за всё это время плачет.
Артём заходит, садится рядом. Молчит. Берёт её за руку.
И она не отнимает.
Утро начинается с резкого скрипа двери. Вероника просыпается не от будильника, а от глухого грохота в прихожей — кто-то снова роняет пакет. Она встаёт, открывает дверь — в квартире уже суета.
— Мы на море! — кричит Кирилл, натягивая шлёпки. — Идём, идём!
— Дети, подождите меня! — Марина ищет купальник, заглядывает в спальню, потом в ванную. — Кто трогал мою косметичку?
Артём проходит мимо, еле улыбаясь. Вероника молча убирает со стола пустые стаканы, вытирает липкие следы.
Через несколько минут дверь хлопает — все уходят. Тишина.
Вероника стоит в коридоре. На стуле — мокрое полотенце. На полу — целлофановый пакет с песком. На кухне пахнет вчерашним пивом. Она медленно убирает, потом моет руки, включает ноутбук. Надо готовить отчёт для магазина — ревизия, важная.
Но слова не складываются. Голова гудит. Мысли путаются от недосыпания.
После обеда дверь снова хлопает — вернулись. Вероника поднимает глаза и замирает: с ними ещё двое.
— Родня, встречайте наших знакомых! — Денис улыбается. — Это одноклассница Марины, Лена с мужем Вовой. Встретились на пляже, решили зайти!
Пакеты с пивом и мороженым ставят на стол. Смеются, устраиваются поудобнее. Шум, запах рыбы, гомон детей.
К вечеру кухня в крошках, на полу — капли от мороженого. Вероника держится из последних сил.
— Вероник, — Денис заглядывает в комнату. — Покажи, как кофемашину включать. Тут нажал — и мимо капает.
Вероника не выдерживает.
— Сегодня для вас последний день, — говорит она, не оборачиваясь. — Нам нужно личное пространство. Это не гостиница. Это не обсуждается.
Денис отшатывается от дверного косяка. В комнате наступает тишина.
Через пару минут появляется Марина. Подходит с перекошенным лицом.
— Ты с нами как чужая. Я думала, у вас тут семья.
Вероника поворачивается медленно, спокойно.
— А я думала, у нас квартира. А не проходной двор.
— Мы-то думали, тут тепло, — бормочет Денис, снова заглянув в коридор. — А нас выгоняют.
Артём выходит из спальни. Его волосы взъерошены, лицо уставшее. Он смотрит на Веронику, потом — на брата.
— Вероника права. Это наша квартира. Если бы я был честен с вами с первого дня, до этого бы не дошло.
Дети сбегают с балкона.
— Мы что, уже уезжаем? — спрашивает Соня.
Марина прижимает ладонь к лбу.
— Да, собирайтесь. Не будем мешать людям жить.
Сумки собираются торопливо. Кирилл не может найти кроссовки, Соня хнычет. Пакеты с чем-то стеклянным гремят, закрываются молнии.
У двери Денис наклоняется к Артёму.
— Ты теперь под её каблуком, да?
Вероника слышит. Не дёргается.
Артём ничего не отвечает. Только смотрит на брата долго, спокойно.
Когда дверь захлопывается, они остаются в коридоре вдвоём. Тишина.
Вероника шепчет:
— Я просто хочу, чтобы квартира снова была нашей.
Артём кивает.
— С этого момента — только нашей.
Через пару часов приходит голосовое сообщение. Вероника смотрит на экран — Тамара Степановна.
— Ты что, из-за этой своей женушки родню гонишь? Он же тебе помогал много лет, пока ты на ноги не встал, а ты так поступаешь!
Артём берёт телефон, удаляет сообщение. Отключает звук в семейном чате.
— Всё.
Вечером они идут к морю. Впервые — без чужих сумок, без чужих голосов. Просто они вдвоём.
Вероника идёт босиком по набережной, в руках — стакан с мороженым. Артём несёт её сандалии. Они молчат, но в этом молчании легко.
Через неделю — СМС от Дениса.
«Отдыхайте как хотите. Мы с вами — на паузе».
Вероника смотрит в экран.
— Хоть честно.
У почтовых ящиков в подъезде останавливает соседка.
— Гостей-то своих выпроводили? Ага. Наконец-то. Я уж хотела полицию вызывать — такой шум стоял. Но вы-то, я знаю, приличные люди, поэтому и терпела.
Вероника впервые улыбается.
На следующее утро они завтракают вдвоём. За чистым столом. Без лишней посуды, без пятен, без запахов.
— Никаких гостей больше. Ни под каким предлогом, — говорит Вероника, намазывая масло на хлеб.
— Согласен. Только мы и наша квартира, — отвечает Артём.
Он пьёт кофе. Она достаёт тарелку с фруктами.
В доме тихо.
И в этой тишине — уважение. Границы. Свой воздух. Своя жизнь.
