— Да не было у меня с ней ничего, — каялся муж, — мы просто коллективом отмечали праздник, надрались. Коллега пригласила в гости, мы поехали. Я там немного выпил и вырубился. И все! Честное слово, я там просто спал! Маш, неужели ты мне не веришь? Мы с тобой четыре года вместе живем, я разве не заслужил элементарного права на ошибку?
***
Я лениво потянулась, чувствуя, как ноют плечи — пора вставать. Моя взрослая жизнь началась четыре года назад — именно тогда я вышла замуж. И, к моему великому сожалению, полноценной семьи я за это время создать так и не смогла. Ни одной фотографии с двумя полосками, ни одной крохотной пинетки, ни одной бессонной ночи у детской кроватки. Только бесконечные разговоры мужа о пожить для себя.
Я повернулась к спящему супругу. Рома всегда казался таким надежным, таким… правильным. Высокий, с волевым подбородком и ясными голубыми глазами. Мечта каждой женщины. Да что там… И моя мечта тоже когда—то.
Я тихонько встала, стараясь его не разбудить, и пошла на кухню. Автоматически поставила чайник, достала из холодильника вчерашний йогурт. Пока чайник закипал, я смотрела в окно на просыпающийся город. Суета, спешка, чьи—то заботы… А у меня внутри — пустота. Рома появился на кухне, когда я уже допивала чай.
— Доброе утро, заспанка, — он зевнул и потянулся ко мне за поцелуем.
Я подставила щеку. Он нахмурился.
— Что—то случилось? Ты какая—то… не такая.
— Все нормально, — я пожала плечами, стараясь казаться беззаботной, — просто задумалась.
— О чем? — он налил себе кофе, не глядя на меня.
— Да так… О будущем. О нас.
Рома отпил кофе и поставил чашку на стол.
— Мы же это уже обсуждали, Маш. Нам сейчас хорошо. Зачем все усложнять?
Его слова резанули, как ножом. Усложнять. Для него дети — это усложнение жизни!
— Рома, мы женаты четыре года, — я попыталась сдержать дрожь в голосе, — четыре года! Все наши друзья уже давно с детьми. Мы же не молодеем.
— Маша, ну ты опять за свое, — он раздраженно взмахнул рукой, — я же тебе говорил, я пока не готов. Хочу попутешествовать, пожить для себя. Мы же молодые!
— А мне кажется, ты просто не любишь детей, — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать.
Он замер, уставившись на меня. В его глазах мелькнуло что—то похожее на испуг.
— Это неправда, — тихо произнес он.
— А что правда, Рома? — я почувствовала, как к горлу подступает ком, — правда в том, что ты все время находишь отговорки? Правда в том, что тебе важнее твоя свобода, чем наша семья?
— Не говори ерунду, — он отвернулся к окну, — я тебя люблю.
— Любишь? — я усмехнулась, — если бы ты меня любил, ты бы хотел разделить со мной эту радость. Ты бы хотел видеть, как растет наш ребенок.
— Маш, прекрати, — он обернулся, в его голосе звучало раздражение, — ты же знаешь, что я сейчас не могу. У меня на работе…
— Хватит! — я не выдержала и повысила голос, — сколько можно прикрываться работой? Сколько можно врать?
Он молчал, глядя на меня исподлобья. В его глазах плескалось что—то незнакомое, что—то, чего я раньше в нем не видела.
— Хорошо, — наконец сказал он, — раз ты так хочешь правды…
Я затаила дыхание.
— Мне просто с тобой удобно, Маш. Ты хорошая хозяйка, ты меня не пилишь, ты всегда поддерживаешь меня. Но… — он сделал паузу, — но я тебя не люблю.
Мир вокруг меня пошатнулся. Слова Ромы врезались в мозг, как осколки стекла. Это что получается? Я прозябаю рядом с человеком, который меня не любит?
— Чего? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Прости, — он отвел взгляд, — я знаю, что это звучит ужасно. Но я просто не могу больше врать.
— Но зачем… зачем ты тогда женился на мне?
— Я думал, что со временем любовь придет, — он пожал плечами, — но… не пришла.
Я молчала, не в силах выдавить из себя ни слова. В голове крутились обрывки воспоминаний: наша свадьба, романтические поездки, золотые горы, которые он мне обещал.
— И что теперь? — наконец спросила я, чувствуя, как внутри все обрывается.
— Я не знаю, — он снова отвернулся к окну, — наверное, нам нужно пожить отдельно.
Пожить отдельно. Как просто это звучит. Четыре года жизни, выброшенные в мусорное ведро.
***
Слава богу, до расставания у нас с Ромкой все же не дошло. Он тем же вечером вернулся домой с работы, передо мной извинился, сказав, что просто сорвался, разозлился и поэтому соврал. Просто, чтобы мне досадить. Я его, конечно, простила. Все—таки муж, я его люблю.
Близился праздник — восьмое марта, женский день. День, когда даже самые черствые мужчины обычно становятся галантными и услужливыми. Я, конечно, ни на что особенное не рассчитывала. С Ромой за четыре года брака я привыкла к отсутствию сюрпризов, комплиментов и прочих женских штучек. Но хоть бы раз в этот день он принес букетик тюльпанов… Или хотя бы просто пришел домой вовремя.
Я накрыла стол. Простенько, но с душой. Салат Оливье по маминому рецепту, запеченная курица, пара бутылок игристого. Мои любимые белые лилии красовались в вазе, создавая хоть какое—то подобие праздничной атмосферы — букет купила я сама. Я специально встала пораньше, чтобы успеть приготовить все к его приходу. Хотелось порадовать, удивить. Вот дура, прости Господи!
День как—то быстро пролетел, наступил вечер. Шесть часов, семь, половина восьмого, а Ромы все не было. Я набрала его номер. Абонент временно недоступен. Попыталась еще раз. Тот же результат.
— Наверное, задерживается на работе, — успокаивала я себя, хотя внутри уже начинала нарастать тревога.
Рома никогда не отключал телефон. Даже на совещаниях. А время шло. Курица остыла, салат давно заветрился, лилии начали источать приторный, удушливый аромат. Я сидела за столом, как на иголках, то и дело бросая взгляд на телефон. Каждый звонок заставлял мое сердце подпрыгивать к горлу. Но звонил только автоответчик, предлагая оставить сообщение.
В девять вечера я уже не могла сдерживать слезы. Что случилось? Несчастный случай? Ограбление? Может, его сбила машина? Страшные картины одна за другой возникали в моей голове. Я представляла его лежащим на больничной койке, в реанимации, беспомощного и одинокого. И я, его жена, ничего не знаю, ничем не могу помочь.
Я снова и снова набирала его номер. Безрезультатно. Я звонила его друзьям, коллегам, но никто ничего не знал. Все как один твердили, что он ушел с работы вовремя. Куда он мог деться? В полночь я уже не плакала. Рыдания сменились истерическим смехом. Я смеялась над своей наивностью, над своей глупой надеждой на праздник. Я смеялась над собой, над своей любовью, которая, видимо, ничего не значила для Ромы.
В первом часу ночи я встала и начала убирать со стола. Курицу выбросила в мусорное ведро, салат тоже сначала хотела выкинуть, но потом передумала и убрала его в холодильник. Игристое, уже давно превратившееся в кислую бурду, вылила в раковину. Какого рожна старалась? Для кого? Зачем?!
Я села на диван и уставилась в темноту. В голове не было никаких мыслей, только пустота. На душе не просто кошки скребли — там целый прайд львов возню устроил. Возникло стойкое ощущение собственной никчемности и ненужности. Как будто меня выкинули на обочину жизни, оставив одну в этой промозглой мартовской ночи. До утра я не сомкнула глаз. Я сидела, как каменная, не в силах пошевелиться. Еще, как назло, мысли всякие в голову лезли.
На рассвете я приняла решение: нужно идти в полицию. Может, там помогут найти Рому. Может, он действительно попал в беду? Я накинула пальто и вышла из квартиры. В подъезде было тихо и темно. Я спустилась по лестнице и вышла на улицу. Город только начинал просыпаться. На улицах еще было мало людей. Дворники убирали мусор, машины проносились мимо, оставляя за собой клубы выхлопных газов.
Я шла по улице, как зомби, не видя и не слыша ничего вокруг. В голове вертелась только одна мысль: где мой муж? У отделения полиции я остановилась, не решаясь войти. А что я им скажу? Мой муж не пришел домой? Они пожмут плечами и скажут, что он просто загулял. Праздник ведь, всякое бывает. А если он действительно в беде? А если ему нужна моя помощь?
Я набрала номер Ромы еще раз. И вдруг, о чудо — пошли гудки. Я затаила дыхание, надеясь услышать его голос.
— Алло? — раздался в трубке сонный мужской голос.
Но это был не Рома.
— Простите, а кто это говорит? — спросила я дрожащим голосом.
— Это… — мужчина запнулся, — товарищ его. А вы кто?
— Я его жена! А где Рома?
В трубке повисла тишина. Я чувствовала, как у меня холодеют руки и ноги.
— Он спит, — наконец произнес мужчина.
— Спит? Где он спит? В чужой квартире?! С кем? — я закричала в трубку.
— Сами с ним потом разбирайтесь, — пробормотал мужчина и повесил трубку.
Конечно, я вернулась домой. Какой смысл идти в полицию, если мой муж где-то там спит?
***
Я, вымотанная до предела, сразу по возвращении домой легла спать. Тревожность немного отпустила — раз спит, значит, ничего страшного не случилось. только я задремала, как вдруг — щелчок ключа в замке. Сердце подпрыгнуло к горлу. Вернулся! Живой и невредимый.
Я замерла, слушая, как он неуверенной походкой идет по коридору. Шаги заплетались, цеплялись за ковер. Запах алкоголя ударил в нос еще до того, как он вошел в комнату. Мой драгоценный муженек, растрепанный, с помятым лицом и покрасневшими глазами, еле держался на ногах.
— Пришел, — пробормотал он, заплетающимся языком, и рухнул на кровать, даже не раздеваясь, — сплю…
Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова. В голове боролись противоречивые чувства: облегчение, гнев и обида. В каком он виде? Где он всю ночь шастал? Что вообще происходит? Рома спал, как yбитый, тяжело дыша и выводя рулады, несколько часов. Я периодически подходила к кровати и долго смотрела на его лицо. Такое знакомое, такое родное… И в то же время такое чужое.
Не выдержав, я присела на краешек кровати и тихонько коснулась его плеча. Он не отреагировал.
— Рома, — прошептала я, — Рома…
Он лишь что-то невнятно промычал во сне и перевернулся на другой бок. Я вздохнула и встала. Будить его было бесполезно. Он все равно ничего не поймет и ничего не вспомнит. Я сняла с него куртку, расстегнула рубашку, стащила ботинки, с трудом перевернула его на спину и накрыла одеялом. Он продолжал спать, не замечая моей заботы.
Я вышла из комнаты и пошла на кухню. Автоматически поставила чайник, достала таблетку от головной боли — голова и правда раскалывалась. От недосыпа, от слез, от всего этого кошмара. Пока чайник закипал, я смотрела в окно на просыпающийся город. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Люди спешили на работу, дети шли в школу. Только у меня жизнь остановилась.
Я выпила чай и вернулась в комнату. Рома все еще спал. Я села в кресло и уставилась в одну точку. Нужно было что-то решать. Нужно было поговорить с ним. Но когда? И что говорить?
Рома проснулся ближе к обеду. Он сидел на кровати, держась за голову, и стонал.
— Что случилось? — спросила я, стараясь казаться спокойной.
— Голова раскалывается, — прохрипел он, — где я?
— Дома, — ответила я, — ты вчера не пришел ночевать.
— Не помню, — он поморщился, — что вчера было?
— Восьмое марта, — напомнила я.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на испуг.
— Ой, — сказал он, — точно… Я совсем забыл.
— Забыл? — не выдержала я, — ты забыл про восьмое марта? Ты даже не позвонил!
— Маш, прости, — он опустил голову, — мы вчера на работе так отмечали… Все перепили… Я совсем отключился.
— Отключился? — я усмехнулась, — ты отключился в чужой квартире!
Он поднял на меня глаза.
— В какой квартире? — спросил он, — что ты такое говоришь?
— Мне позвонили сегодня утром, — сказала я, стараясь сдержать гнев, — сказали, что ты спишь. В чужой квартире. С кем?
Он молчал, не зная, что ответить.
— Рома, — я подошла к нему и посмотрела ему в глаза, — скажи мне правду. Где ты был вчера? С кем ты был?
— Маша, я же тебе говорю, — он отвел взгляд, — мы праздновали на работе. Потом поехали к одному коллеге домой. Там и заснул.
— Не ври мне, — я повысила голос, — я тебе не верю.
— Почему ты мне не веришь? — он посмотрел на меня с обидой, — я же твой муж.
— Потому что ты врать не умеешь, — сказала я, — и потому что я чувствую, что ты мне что-то не договариваешь.
— Маша, ну что ты придумала? — он попытался обнять меня, но я оттолкнула его.
— Я ничего не придумала, — сказала я, — я просто хочу знать правду.
Он молчал, глядя на меня исподлобья. Я чувствовала, как между нами нарастает напряжение.
— Хорошо, — наконец сказал он, — раз ты так хочешь правды…
Я затаила дыхание.
— Я… — он запнулся, — я действительно был на работе. Мы отмечали Восьмое марта. Но потом… Потом мы поехали не к коллеге.
— А к кому? — спросила я, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться.
— К одной знакомой, — пробормотал он, — она тоже работает у нас в компании.
— И что было дальше? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Ничего не было, — он отвел взгляд, — мы просто выпили и поговорили. Потом я уснул.
Я молчала, глядя на него. Я видела, что он врет. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Вот как теперь жить, а? Как дальше делить с ним квартиру, кровать и все остальное?
— Как ее зовут? — спросила я.
— Кого? — он сделал вид, что не понимает.
— Твою знакомую, — уточнила я, — как ее зовут?
— Дарья, — пробормотал он, — ее зовут Даша.
Я знала эту Дашу. Симпатичная молодая девушка, которая недавно устроилась к ним в компанию. Она всегда улыбалась Роме, заглядывала ему в глаза — однажды я сама была этому свидетелем. Я никогда не придавала этому значения. А зря.
— И ты уснул у нее? — спросила я, — в ее квартире?
— Да, — ответил он, — я уснул на диване.
— А она? — спросила я, — она где спала?
Он снова отвел взгляд.
— Она… Она спала в своей комнате, — пробормотал он.
— Ты врешь, — сказала я, — я знаю, что ты врешь.
Он молчал. Я смотрела на него, не отрывая взгляда. Ждала, что он скажет, надеялась, что он признается. Но он молчал. Просто стоял передо мной, опустив голову, и молчал.
И в этот момент я поняла, что все кончено. Что между нами больше ничего нет. Что я больше не могу верить ни одному его слову.
Я развернулась и пошла в другую комнату. Мне нужно было побыть одной. Мне нужно было подумать.
— Маша, куда ты? — услышала я его голос.
Я не ответила. Я просто закрыла за собой дверь и села на кровать. Нужно было все хорошенько обдумать. А что, если муж мне не врет? Ну неужели такого не бывает? Перебрал и уснул… Я окончательно запуталась.
***
Время после восьмого марта тянулось как резина. Каждый день был похож на предыдущий: работа, пустая квартира, ужин в одиночестве. Рома все чаще и чаще пропадал на работе, являлся либо поздно ночью, либо под утро. Я первое время пыталась с ним как-то разговаривать, хотела получить от него откровенное признание, но муж просто отмахивался — говорил, что я все выдумываю.
Тот день я хорошо запомнила. В мельчайших деталях и, наверное, на всю жизнь. За окном моросил мелкий осенний дождь, у меня был выходной. Я как раз тогда затеяла генеральную уборку — в коридоре вповалку валялись какие-то газеты, старые тряпки. Неожиданно раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок — на пороге стояла незнакомая женщина. Беременная.
Я открыла дверь.
— Здравствуйте, — произнесла незнакомка.
— Здравствуйте, — ответила я, настороженно глядя на нее.
— Вы Мария? Жена Ромы?
Я кивнула.
— Можно войти? — спросила она.
Я немного поколебалась, но все же посторонилась, пропуская ее в квартиру.
Женщина прошла в комнату и остановилась посреди нее, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Я… — она запнулась, — я к вам по поводу Ромы.
Я молча ждала, что она скажет дальше.
— Мы с Ромой вместе, — произнесла женщина, гладя свой живот, — я беременна. От него.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Беременна. От Ромы. Мне на голову как будто вылили ведро ледяной воды. А от меня он детей не хотел, значит…
— Я знаю, что вы сейчас находитесь в не очень хороших отношениях, — продолжила женщина, — но… Но Рома сказал, что любит меня. И я люблю его.
Она подняла на меня заплаканные глаза.
— Я просто хотела… — она снова запнулась, — я хотела узнать, как мы будем делить Рому?
Я смотрела на нее, не в силах произнести ни слова. В голове крутилась только одна мысль: она пришла делить моего мужа! Серьезно!? Наконец, немного придя в себя от неожиданности, я смогла выдавить из себя:
— Делить мужа? Вы серьезно?
Женщина кивнула.
— Да, — прошептала она, — я хочу, чтобы у моего ребенка был отец. И Рома хочет быть рядом со мной.
Я усмехнулась.
— Знаете, — сказала я, — я не собираюсь ни с кем делить Ромы. Он мне больше не нужен.
— Чего? — удивилась женщина, — но… Но Рома сказал…
— Рома много чего говорил, — перебила я ее, — и почти всегда врал.
Я подошла к ней вплотную и посмотрела ей прямо в глаза.
— Забирайте его, — сказала я, — забирайте его себе целиком и полностью, мне он не нужен. Я не хочу его видеть.
Женщина стояла, как громом пораженная, не зная, что сказать.
— Но… Но я думала… — пробормотала она.
— Что? — перебила я ее, — вы думали, что я начну за него грызть глотку, устрою драку и начну голосить : «Никому его не отдам?» Зря. Просто забирайте его и уходите. И больше никогда не появляйтесь в моей жизни.
Я указала на дверь.
— Уходите, — повторила я, — сейчас же.
Женщина, так и не придя в себя, медленно побрела к выходу.
— И еще кое-что, — сказала я ей в спину.
Она обернулась.
— Не верьте ни одному его слову, — посоветовала я, — он врет как дышит.
Женщина вышла из квартиры, оставив меня одну. Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В груди клокотала злость. На Рому, на эту беременную дурочку, на саму себя. За то, что позволила этому случиться. Я посмотрела на себя в зеркало. В отражении я увидела измученную, уставшую женщину. Женщину, пережившую предательство и разочарование.
Я вздохнула и улыбнулась своему отражению.
— Все будет хорошо, — прошептала я, — все только начинается.
Я пошла на кухню и налила себе чашку кофе. Нужно было успокоиться и подумать, что делать дальше. Кофе я налила, поставила чашку на стол и неожиданно для самой себя бросилась в спальню — собирать вещи теперь уже бывшего мужа. Я почти закончила, когда в дверь снова позвонили.
— Кого еще принесла нелегкая? — подумала я, с раздражением направляясь к двери.
Это был Рома. Вид у моего муженька был помятый и испуганный — он явно не ожидал, что его вещи, собранные в два огромных чемодана и спортивную сумку, уже будут стоять в коридоре.
— Маша? Что это? — пролепетал он, оглядываясь по сторонам.
— Это твои вещи, Ром, — ответила я спокойно, стараясь скрыть дрожь в голосе, — ты можешь их забрать и катиться на все четыре стороны.
Муж остолбенел, глядя на меня, как на привидение.
— Ты… Ты серьезно? — спросил он, наконец, обретая дар речи, — ты выгоняешь меня?
— А ты как думал? — язвительно ответила я, — после всего, что произошло? Ты думал, я буду сидеть и ждать, пока ты наиграешься со своей любовницей?
— Маша, послушай, — он попытался подойти ко мне, но я отступила назад, — там все несерьезно. Это была просто ошибка.
— Ошибка? — я рассмеялась, — беременная ошибка, Рома? Ты считаешь это ошибкой?
— Я не знаю, что мне делать, — он опустил голову, — я запутался.
— Запутался? — повторила я, — ты запутался? А я, значит, должна распутывать твои проблемы? Нет уж, уволь.
— Маш, я люблю тебя, — вдруг выпалил он, — я люблю только тебя.
Я посмотрела на него с презрением.
— Не смеши меня, Рома, — сказала я, — любил бы — не предал. Любил бы — не бросил. Любил бы — не заделал ребенка на стороне!
— Я знаю, что я виноват, — он схватился за голову, — я совершил ошибку. Но я хочу все исправить. Пожалуйста, дай мне шанс.
— Шанс? — я покачала головой, — ты свой шанс упустил, Рома. Давно.
— Но Маша, подумай! — взмолился он, — у нас же столько всего было! Столько планов! Мы хотели детей!
— Хотели, — согласилась я, — но ты сам все разрушил.
— Я обещаю, — он посмотрел на меня с мольбой, — если ты меня простишь, все будет не так, как прежде. Я буду другим. Я буду лучше.
Я молчала, глядя на него. Часть меня хотела поверить ему, хотела дать ему еще один шанс. Но другая часть — более разумная и осторожная — говорила мне, что это — очередное вранье. Муж просто боится ответственности, боится, что его жизнь изменится, боится, что ему придется заботиться о ком-то, кроме себя. Конечно, раньше ведь я о нем заботилась.
— Все будет не так, как прежде, — повторил он, надеясь, что я дрогну.
— Ты прав, — сказала я, наконец, после долгой паузы, — все уже не так, как прежде. И никогда уже не будет.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он с тревогой в голосе.
— Я имею в виду, что я больше не люблю тебя, — ответила я, — я больше не хочу быть с тобой. Я хочу быть счастливой.
— Но… Но как же мы? — он был в отчаянии, — как же наши чувства?
— Наши чувства, Рома, ты своими руками похоронил, — сказала я, — когда ты переспал с другой женщиной.
— Это неправда! — он попытался возразить.
Мне этот цирк надоел. Я подошла к двери и открыла ее нараспашку, пнув при этом самый большой чемодан.
— Уходи, — сказала я, — и больше никогда не возвращайся.
Рома стоял, как громом пораженный. Он таращился то на меня, то на чемоданы.
— Ты… Ты пожалеешь об этом, — рявкнул он, прежде чем поднять свои чемоданы и выйти из квартиры.
Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как по щекам текут слезы. Я знала, что поступила правильно. Но это не делало мне легче. Я все еще любила его. Или, по крайней мере, мне так казалось.
***
В тишине квартиры звонок прозвучал особенно громко, нарушив хрупкое равновесие, которое я так старательно выстраивала. Замирать в ожидании перед каждой открывающейся дверью становилось моей новой привычкой. Кто на этот раз?
Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Открыла дверь — никого.
— Показалось, — подумала я и уже хотела было вернуться в комнату, как вдруг заметила на полу конверт. Белый, без подписи. Любопытство пересилило, и я подняла его.
Внутри оказалась фотография. Я перевернула её. На ней были Рома и та беременная женщина. Они держались за руки и улыбались. Счастливые. На обратной стороне фотографии было написано: «Мы ждем девочку. Спасибо тебе за свободу».
Я скомкала фотографию и бросила её в мусорное ведро.
— Свободу, значит? — пронеслось в голове.
Как цинично. Как же он был прав, когда говорил, что все будет не так, как прежде. Все действительно стало по-другому. Только не так, как он представлял. Я отошла от двери и села в кресло. В голове была полная каша. С одной стороны, я испытывала облегчение от того, что этот кошмар наконец-то закончился. С другой — в душе осталась какая-то пустота, какая-то недосказанность.
Я подала на развод и с головой окунулась в новую жизнь. Работа, книги, тренинги, встречи с подругами — я старалась заполнить каждую минуту, чтобы не оставалось времени на грустные мысли.
Книги по психологии стали моим верным спутником. Я читала о любви к себе, о прощении, о принятии себя и своих ошибок. Каждая страница открывала для меня что-то новое, помогала разобраться в себе.
Тренинг «Полюби себя и открой в себе уверенную женщину» стал для меня настоящим откровением. Там я встретила много интересных и сильных женщин, которые так же, как и я, пытались найти себя, обрести уверенность и счастье. Мы делились своими историями, поддерживали друг друга, давали советы. Я поняла, что я не одна такая, что многие женщины проходят через предательство и разочарование. И что главное — не зацикливаться на прошлом, а идти вперед, к новой жизни.
Я стала больше времени уделять себе. Записалась в спортзал, начала правильно питаться, сменила имидж. Я хотела чувствовать себя красивой и уверенной. И, знаете, это работало. С каждым днем я чувствовала себя все лучше и лучше.
Подруги постоянно твердили:
— Маша, тебе нужно развеяться! Сходи на свидание!
Я отмахивалась. Мне не хотелось ни с кем знакомиться. Я боялась снова обжечься, снова испытать боль предательства. Но моей подруге Аньке удалось меня уговорить пойти на вечеринку.
— Там будет много интересных мужчин, — убеждала она меня, — может, хоть с кем-нибудь познакомишься.
Я долго сомневалась, но потом решила, что нужно попробовать. В конце концов, жизнь продолжается, и не стоит запирать себя в четырех стенах. На вечеринке я чувствовала себя неловко. Я стояла в углу и наблюдала за тем, как люди веселятся и танцуют. Ко мне несколько раз подходили мужчины, но я вежливо отказывалась от танца.
И тут я увидела его. Он стоял у барной стойки и что-то говорил бармену. Высокий, темноволосый, с пронзительными серыми глазами. Он был одет в простую белую рубашку и джинсы, но выглядел очень стильно. Я не знаю, что меня привлекло в нем. Может быть, его уверенный взгляд, может быть, его спокойная улыбка. Но я почувствовала, что хочу с ним познакомиться.
Я набралась смелости и подошла к нему.
— Здравствуйте, — сказала я.
Он обернулся, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Здравствуйте, — ответил он, — я — Алексей.
— А я — Маша, — сказала я, протягивая ему руку.
Он пожал мою руку. Мы разговорились. Оказалось, что у нас много общего. Мы оба любим путешествовать, читать книги и смотреть хорошее кино. Алексей был очень интересным и приятным собеседником. С ним было легко и весело. Я забыла обо всем на свете и просто наслаждалась общением.
В конце вечера Алексей предложил проводить меня до дома. Я согласилась. Мы шли по ночной улице и разговаривали обо всем на свете. У подъезда Алексей остановился и посмотрел на меня.
— Мне было очень приятно провести с тобой вечер, — сказал он, — ты очень интересная и… красивая женщина.
— Мне тоже было очень приятно, — ответила я, — спасибо за вечер.
— Можно я позвоню тебе? — спросил он.
Я улыбнулась.
— Конечно, — ответила я.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку.
— До свидания, Маша, — сказал он.
— До свидания, Леша, — ответила я и вошла в подъезд.
Я поднялась в квартиру и закрыла за собой дверь. Прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Я знала, что впереди меня ждет новая жизнь. И я была готова к ней.
Что касается Ромы и его новой семьи, я не испытывала к ним ни зависти, ни злости. Я искренне желала им счастья. Может быть, все это и к лучшему. Может быть, если бы Рома не предал меня, я бы так и прожила всю жизнь с ним, не узнав, что такое настоящая любовь. А так у меня есть надежда на то, что у меня будет нормальная семья. С любящим и верным мужем. И с детьми.
