Наталья поставила чашку с чаем на журнальный столик и в который раз перечитала письмо от нотариуса. Почерк Тимофея Сергеевича был таким же, как и тридцать лет назад – размашистым, с легким наклоном вправо, буквы похожи на солдат, марширующих по линейке. Он настаивал на срочной встрече, говорил о каких-то изменениях в завещании матери. Наталья нахмурилась. Какие еще изменения? Мама ушла из жизни полгода назад, и все формальности, казалось, были улажены.
Зазвонил телефон.
– Ну что, Наташка, надумала? – голос мужа звучал раздраженно. – Мне уже подпись ставить или ты опять будешь тянуть кота за хвост?
– Я еще не решила, Семен, – ответила Наталья, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. – Это ведь серьезный шаг.
– Серьезный шаг, – передразнил муж. – Десять лет вместе живем, а ты все никак не научишься доверять.
В трубке послышался шум улицы, хлопок автомобильной двери, затем звук заведенного двигателя.
– Я сейчас в банк, – продолжил Семен, – потом к Петровичу заеду. Вечером жду с решением. Все, пока.
Он отключился, не дожидаясь ответа, как делал всегда.
Наталья отложила телефон и устало потерла виски. Вся эта история с доверенностью на управление материнским наследством не давала ей покоя. Семен настаивал, что он лучше разберется с недвижимостью и счетами. В конце концов, говорил он, ты всю жизнь была учительницей, а не бизнес-леди.
И все же что-то останавливало Наталью. Возможно, тот разговор, который она случайно подслушала месяц назад.
Семен разговаривал с кем-то по телефону на кухне, думая, что она еще спит.
– Да, Вадик, обещаю, рассчитаемся по полной. Просто нужно время, – голос мужа звучал непривычно заискивающе. – Как только оформим на меня наследство тещи, сразу отдам. Не переживай, я найду способ убедить Наташку.
Тогда она не придала этому значения. Мало ли кому Семен задолжал? Может, на бизнес занимал. С тех пор как он уволился с завода и стал «индивидуальным предпринимателем», их финансовое положение стало шатким.
Но теперь, получив письмо от нотариуса, Наталья почувствовала тревогу. Что-то здесь не сходилось.
В половине третьего она уже сидела в приемной нотариальной конторы. На стене тикали старинные часы, раскачивая медный маятник. Тимофей Сергеевич выглядел точно так же, как и десять, и двадцать лет назад: тот же аккуратно повязанный галстук, те же очки в тонкой оправе, разве что волосы совсем побелели.
– Наталья Викторовна, рад вас видеть, – сказал он, пожимая ей руку. – Проходите, присаживайтесь.
Он достал из сейфа папку с документами и положил перед собой.
– Я пригласил вас, потому что возникли некоторые… нестыковки, – нотариус внимательно посмотрел на нее поверх очков. – Видите ли, ваша матушка, Анна Павловна, незадолго до кончины внесла изменения в завещание. Весьма существенные изменения.
Наталья напряглась.
– Какие изменения?
– Она включила в число наследников вашего супруга, Семена Андреевича, – нотариус сделал паузу. – Доля, которую она ему завещала, составляет ровно половину всего имущества.
Наталья почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
– Этого не может быть, – прошептала она. – Мама никогда…
– Вот поэтому я вас и пригласил, – Тимофей Сергеевич снял очки и устало потер переносицу. – Понимаете, в этом завещании есть некоторые… странности. Подпись вашей матери выглядит не совсем так, как в предыдущих документах. И дата составления – за три дня до ее смерти, когда она, насколько мне известно, уже была в очень тяжелом состоянии.
Он помолчал, разглядывая бумаги.
– Я знал вашу маму много лет, Наталья Викторовна. И мне кажется маловероятным, что она могла принять такое решение. Но я не могу голословно обвинять кого-то в подлоге.
– Вы думаете, что Семен…
– Я ничего не думаю, – мягко остановил ее нотариус. – Я лишь обращаю ваше внимание на странности. И рекомендую вам пока не подписывать никаких доверенностей или других документов, связанных с наследством.
Домой Наталья вернулась в смятении. В голове крутились обрывки мыслей, подозрений, воспоминаний. Она вспомнила, как Семен все чаще стал навещать тещу в больнице, приносил ей фрукты, сидел подолгу. Тогда это казалось проявлением заботы.
Теперь же…
Наталья достала из комода фотографию матери. С карточки смотрела статная женщина с волевым лицом и прямым взглядом. Анна Павловна, бывший главный бухгалтер строительного треста, всегда отличалась независимостью суждений и скептическим отношением к зятю.
«Не нравится мне твой Семен, – говорила она дочери. – Скользкий он какой-то. Ты бы присмотрелась получше».
Наталья не слушала. После развода с первым мужем ей казалось, что любые отношения лучше одиночества. Семен ухаживал красиво, говорил правильные слова. А то, что бизнес у него не складывался, что менял он одну затею на другую – так это временные трудности, думала она.
И вот теперь это.
Звук открывающейся входной двери вырвал Наталью из размышлений. Послышались тяжелые шаги мужа, звяканье ключей о столешницу.
– Ты дома? – крикнул Семен из прихожей.
– Да, – отозвалась Наталья, пряча фотографию обратно в комод.
Муж появился в дверях, высокий, широкоплечий, с легкой щетиной на скулах и запахом дорогого одеколона.
– Ну что, была у нотариуса? – спросил он небрежно, но в глазах мелькнуло что-то настороженное.
– Была, – Наталья подняла на него взгляд. – Семен, ты не хочешь мне ничего рассказать?
– О чем? – он прошел к бару, налил себе виски. – Нотариус подтвердил, что с документами все в порядке?
– Не совсем, – Наталья решила идти ва-банк. – Он сказал, что в завещании мамы появились странные изменения. Оказывается, она оставила тебе половину наследства. Ты не находишь это удивительным?
Семен замер с бокалом в руке, затем медленно повернулся к ней.
– А что тут удивительного? – он пожал плечами. – Может, она наконец оценила, как я о ней заботился все эти годы.
– Мама всегда говорила, что все свое оставит только мне, – Наталья смотрела ему прямо в глаза. – И никогда не изменила бы решение за три дня до смерти, когда даже говорить уже не могла.
Семен отпил из бокала, его взгляд стал жестким.
– Ты на что намекаешь, Наташа?
– Я не намекаю. Я прямо спрашиваю: ты подделал завещание моей матери?
Виски в бокале качнулось, но рука Семена оставалась твердой.
– Ты в своем уме? – усмехнулся он. – С чего ты взяла эту чушь?
– Тимофей Сергеевич сказал, что подпись не похожа на мамину. И дата странная.
– Твой Тимофей Сергеевич – старый хрыч, который выжил из ума, – отрезал Семен. – Все законно. И вообще, какая разница? Мы же семья. Что твое – то мое, что мое – то твое. Разве не так?
Он подошел ближе, положил руку ей на плечо.
– Наташа, ну не глупи. Подпиши доверенность, и я сам все улажу. Продадим дачу, квартиру сдадим в аренду. Будем жить как люди, а не перебиваться от зарплаты до зарплаты.
– А как же долг Вадиму? – тихо спросила Наталья.
Семен отдернул руку.
– Какой еще долг?
– Я слышала ваш разговор. Ты обещал расплатиться, как только оформишь на себя мамино наследство.
Лицо мужа изменилось, стало жестче. Он поставил бокал на стол и смотрел на нее несколько секунд, словно решая, как поступить.
– Ну да, есть долг, – наконец признался он. – Бизнес, сама понимаешь. Вложился неудачно, надо отдавать. Но это не значит, что я что-то подделывал. Твоя мать действительно изменила завещание.
– Не верю, – покачала головой Наталья.
– Да плевать мне, веришь ты или нет! – вдруг взорвался Семен. – Завещание есть, оно заверено, и я получу свою долю! А ты… – он прищурился. – Ты что думаешь, самая умная тут? Десять лет на мне ездила, на всем готовеньком! Я тебе и шубу, и машину, и отпуск каждый год!
– На какие деньги, Семен? – Наталья поднялась с кресла. – На мою зарплату? Или на мамины сбережения, которые она давала нам на ремонт?
– Твои накопления теперь наши, ты тут на птичьих правах! – усмехнулся муж и тут же осекся, словно сказал что-то, чего не следовало.
Наталья смотрела на него и не узнавала. Куда делся заботливый, внимательный мужчина, за которого она когда-то вышла замуж? Или его никогда и не было?
– Уходи, – тихо сказала она. – Собирай вещи и уходи.
– Что? – Семен расхохотался. – Ты меня выгоняешь? Из моего дома?
– Из моего дома, – твердо поправила Наталья. – Квартира записана на меня, ты сам настоял, чтобы не платить лишние налоги при регистрации ИП. Так что собирайся.
– Никуда я не пойду, – он скрестил руки на груди. – И даже не мечтай. А вот насчет наследства – решай. Либо по-хорошему все делим, либо…
– Либо что?
– Либо я заявлю, что ты сама подделала завещание. Убрала меня из наследников, чтобы все забрать себе.
Наталья почувствовала, как к щекам приливает жар.
– Ты с ума сошел! Кто тебе поверит?
– А у меня есть свидетель, – ухмыльнулся Семен. – Помнишь Игоря из тридцать второй квартиры? Тоже, кстати, нотариус. Он подтвердит, что видел другое завещание. Так что советую тебе хорошенько подумать, дорогая.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Наталья и Семен жили в одной квартире, но будто на разных планетах. Он демонстративно перебрался на диван в гостиной, громко разговаривал по телефону, хлопал дверями. Она молча уходила на работу и возвращалась поздно, когда муж уже спал.
Мысли о подделанном завещании не давали покоя. Наталья перебирала в памяти последние месяцы жизни матери. Анна Павловна угасала на больничной койке, почти не приходя в сознание. Как она могла что-то подписывать?
На пятый день к ней на работу позвонил Тимофей Сергеевич.
– Наталья Викторовна, вы не могли бы сегодня зайти? Есть новости.
В нотариальной конторе ее ждал сюрприз. Рядом с Тимофеем Сергеевичем сидела миловидная женщина средних лет в белом халате.
– Познакомьтесь, это Марина Леонидовна, – представил нотариус. – Она работала медсестрой в отделении, где лежала ваша матушка.
Наталья недоуменно посмотрела на женщину.
– Я вас помню, – сказала та. – Вы приходили каждый день. И ваш муж тоже.
– Да, – кивнула Наталья. – А что…
– Марина Леонидовна пришла ко мне сама, – пояснил Тимофей Сергеевич. – Увидела объявление в газете о розыске свидетелей. Расскажите, пожалуйста.
Медсестра сложила руки на коленях.
– В тот день, когда якобы было составлено новое завещание, ваша мама была без сознания, – сказала она. – Я дежурила в отделении. Ваш муж пришел с каким-то мужчиной, они сказали, что нотариус. Я пыталась объяснить, что пациентка не в состоянии никого принять, но ваш муж… настоял.
Она замялась.
– Вы понимаете, у нас не хватает персонала, зарплаты маленькие… Он предложил деньги, чтобы я вышла из палаты на полчаса. Я согласилась. Но потом мне стало не по себе, и я заглянула. Ваша мама лежала без движения, а эти двое что-то писали.
– И вы молчали все это время? – ахнула Наталья.
– Я боялась, – призналась медсестра. – У меня двое детей, работу терять не хотелось. Но когда увидела объявление… Решила, что должна сказать правду.
Наталья почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
– Спасибо вам, – она с трудом сдерживала слезы. – Вы не представляете, как это важно.
Домой она вернулась с твердым намерением раз и навсегда расставить все точки над «и». Семен сидел в гостиной, листая что-то в телефоне. На журнальном столике лежали документы.
– А, явилась, – сказал он вместо приветствия. – Вот, я тут набросал соглашение о разделе имущества. Смотри, все честно: тебе – квартира, мне – дача и деньги. Подпишешь – разойдемся мирно.
Наталья посмотрела на листы бумаги, потом на мужа.
– Ты правда думаешь, что я это подпишу? После того, что ты сделал?
– А что я такого сделал? – деланно удивился Семен.
– Медсестра из больницы все рассказала, – Наталья смотрела прямо на него. – О том, как ты приходил с лжеотариусом, когда мама была без сознания. Как заплатил ей, чтобы она вышла из палаты. Как вы подделывали документы.
Семен побледнел.
– Какая еще медсестра? Ты бредишь!
– Она уже дала показания Тимофею Сергеевичу. И готова повторить их в суде. Так что твое фальшивое завещание – просто бумажка.
Муж вскочил с дивана, сжав кулаки.
– Ты блефуешь! Никто ничего не видел!
– Хочешь проверить? – спокойно спросила Наталья. – Давай встретимся завтра у нотариуса. С Мариной Леонидовной и твоим дружком Игорем. Посмотрим, что они скажут.
Семен молчал, тяжело дыша. Потом вдруг как-то сразу обмяк, опустился обратно на диван.
– Наташа, ну что ты делаешь? – голос его стал жалобным. – Мы же семья. Я просто хотел, чтобы у нас все было хорошо. Чтобы ты ни в чем не нуждалась.
– Лжец, – тихо сказала Наталья. – Ты хотел забрать мамино наследство, чтобы отдать свои долги. И ради этого готов был… – она не смогла закончить фразу.
– Я все верну, – быстро заговорил Семен. – Клянусь! Давай забудем эту историю. Начнем все заново.
Наталья покачала головой.
– Собирай вещи, – повторила она. – У тебя есть час. Потом я вызову полицию.
– Ты пожалеешь об этом, – голос мужа снова стал злым. – Думаешь, сможешь вот так просто от меня избавиться? Да кому ты нужна, старая кошелка!
Он резко встал, сгреб со стола какие-то вещи и ушел в спальню. Через полчаса вышел с большой сумкой.
– Это еще не конец, – бросил он от двери. – Я еще вернусь за своим.
Дверь захлопнулась. Наталья опустилась в кресло, чувствуя невероятную усталость.
Прошла неделя. Затем месяц. О Семене не было ни слуху, ни духу. Тимофей Сергеевич помог оформить документы на наследство. Наталья вернулась к работе в школе, по вечерам перебирала мамины вещи, разбирала фотографии.
Однажды, разбирая старую шкатулку, она нашла открытку, которую мама написала ей много лет назад, но так и не отправила. «Дорогая дочка, – писала Анна Павловна. – Помни, что самое главное в жизни – оставаться верной себе. Никогда не позволяй никому отнять у тебя твое достоинство. Ты сильнее, чем думаешь».
Наталья прижала открытку к груди и улыбнулась сквозь слезы. Она знала, что мама была бы ею горда. Знала, что впереди у нее непростой путь. Но теперь она была готова пройти его сама, без чужих подсказок и манипуляций.
За окном светило солнце, во дворе играли дети. Жизнь продолжалась.
