— Опять твоя мать звонила, — Надя положила телефон на кухонный стол и продолжила нарезать овощи для салата. — Говорит, у неё какая-то катастрофа с проводкой. Третий раз за месяц, между прочим.
Дима оторвался от планшета и взглянул на жену:
— Что случилось?
— То же, что и всегда. Сначала полчаса жаловалась на здоровье, потом вдруг вспомнила, что провода в квартире искрят. Требует, чтобы ты срочно приехал, — Надя выразительно подняла брови. — И желательно с деньгами.
— Ну, Надюш, ей же страшно одной. А если правда что-то серьёзное с проводкой? — Дима отложил планшет в сторону. — Может, съездим вместе?
Надя остановилась и посмотрела на мужа долгим взглядом:
— Дим, неделю назад была течь в ванной, до этого — сломанный замок, ещё раньше — треснувшее стекло. И каждый раз оказывалось, что всё можно решить деньгами. Твоими деньгами.
— Ты несправедлива, — нахмурился Дима. — Мама просто боится этих мастеров, мошенников сейчас много.
— А помнишь, как в прошлом году она «срочно» просила на новый холодильник, потому что старый вот-вот взорвётся? — Надя скрестила руки на груди. — А когда мы приехали, оказалось, что просто полка треснула. И починить можно было за копейки.
Дима поднялся из-за стола и подошёл к окну.
— Ты её никогда не понимала, — сказал он тихо. — Она всю жизнь жила ради нас с братом. Одна подняла.
— И теперь пожинает плоды своего воспитания, — закончила Надя. — Каждый месяц в виде твоей финансовой помощи.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Эта сцена повторялась с завидной регулярностью. Пять лет брака, и пять лет Жанна Павловна находила способы вытягивать из сына деньги и ресурсы. А Надя пять лет наблюдала, как её муж не может противостоять материнским манипуляциям.
— Ладно, — вздохнул Дима. — Я съезжу к ней завтра, посмотрю, что там с проводкой.
— Только помни — у нас самих денег в обрез, — напомнила Надя. — В следующем месяце надо вносить первоначальный взнос за ипотеку. Мы три года копили.
— Я помню, — ответил Дима, хотя что-то в его голосе заставило Надю насторожиться.
Прошла неделя. Надя вернулась с работы позже обычного — задержалась на совещании. Она ожидала увидеть Диму дома, но квартира встретила её тишиной. На столе лежала записка: «Поехал к маме, проблемы с электриком. Вернусь поздно».
Надя устало опустилась на стул. Это становилось традицией — Дима всё чаще пропадал у матери, решая бесконечные «срочные» проблемы. В последнее время они почти не разговаривали — только о бытовых вопросах и планах на ипотеку.
Телефон Нади завибрировал. Сообщение от коллеги Ларисы: «Приходи завтра пораньше, будем оформлять документы на корпоративный кредит для сотрудников. Такая возможность — 5% годовых!».
Надя улыбнулась. Это было именно то, что им нужно для первоначального взноса по ипотеке. С такой низкой ставкой они могли бы быстрее выплатить кредит и наконец-то купить собственное жильё.
Она взяла телефон, чтобы написать Диме хорошую новость, и случайно заметила на столе конверт с логотипом банка. Обычно всю почту просматривал Дима. Надя открыла конверт и застыла — внутри лежало уведомление о выдаче потребительского кредита на имя Дмитрия Соколова. Сумма заставила её сердце сжаться — полмиллиона рублей.
Дрожащими руками она набрала номер мужа. Долгие гудки, затем сброс. Она попробовала ещё раз — тот же результат. Третий звонок привёл к короткой автоматической фразе: «Абонент временно недоступен».
***
Дверь хлопнула около полуночи. Надя сидела на кухне, перед ней лежало раскрытое уведомление из банка.
— Как мама? — спросила она, не поднимая глаз.
— Нормально, — Дима устало провёл рукой по волосам. — Электрик наконец-то всё сделал. Пришлось…
Он замолчал, увидев конверт на столе.
— Полмиллиона рублей, Дима, — Надя подняла взгляд. — Ты взял кредит на полмиллиона и ничего мне не сказал.
— Я собирался рассказать, — начал оправдываться Дима. — Просто ждал подходящего момента.
— Подходящего момента? — голос Нади дрожал от сдерживаемых эмоций. — Мы пять лет вместе. Пять лет строим планы. Говорим о доверии. О совместном будущем. И ты берёшь огромный кредит за моей спиной?
— У мамы действительно серьёзные проблемы с проводкой! — Дима повысил голос. — Там всё надо менять, иначе может случиться… может быть очень плохо.
— И поэтому ты решил пожертвовать нашей мечтой о собственном жилье? — Надя встала, сжимая кулаки. — Мы же договаривались, что в следующем месяце подаём документы на ипотеку!
Дима опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Мама обещала помогать с выплатами. Она будет отдавать часть своей пенсии…
— Конечно, — горько усмехнулась Надя. — Как она помогала тебе вернуть деньги за холодильник? За стиральную машину? За новые окна? Ты правда в это веришь?
— Не говори так о ней, — огрызнулся Дима. — Она моя мать.
— А я твоя жена! — воскликнула Надя. — И мне надоело быть на втором месте после твоей матери. Надоело, что каждый раз, когда у нас появляется шанс на лучшую жизнь, Жанна Павловна находит способ его разрушить.
Дима вскочил со стула:
— Ты несправедлива! Ты всегда её ненавидела!
— Я не ненавидела её, пока она не начала разрушать нашу жизнь, — тихо сказала Надя. — Пока не поняла, что для неё ты не сын, а банкомат. И… Это не мои проблемы, что тебе нечем платить по кредиту. Ты его брал для своей матери, а не для меня.
Дима схватил куртку и направился к выходу.
— Куда ты? — спросила Надя.
— Туда, где меня понимают, — бросил он и хлопнул дверью.
Надя осталась одна, глядя на уведомление о кредите. Внизу страницы чернели цифры ежемесячного платежа — сумма, которая делала их мечту о собственном жилье несбыточной минимум на три года.
Три дня Дима не появлялся дома. Не отвечал на звонки и сообщения. На работе сказали, что он взял отпуск за свой счёт. Надя знала, где он — у матери, зализывающий раны и слушающий бесконечные истории о том, какая у него бессердечная жена.
На четвёртый день позвонила Ольга, жена Мишки, брата Димы.
— Привет, Надь. Как ты там? — в голосе Ольги звучало искреннее беспокойство.
— Бывало и лучше, — честно ответила Надя. — Дима у вас не объявлялся?
— Нет, но Мишка говорил с ним по телефону. Он у Жанны Павловны, — подтвердила Ольга. — Слушай… мы приезжаем завтра. Мишка хочет поговорить с братом.
— О чём? — насторожилась Надя.
— Жанна Павловна звонила нам вчера. Говорила странные вещи… что ты выгнала Диму из дома, что угрожала ей, — Ольга замялась. — Мишка расстроен, хочет во всём разобраться.
Надя горько усмехнулась:
— Ясно. Значит, теперь я ещё и монстр, выгнавший бедного сына из дома.
— Надь, я не верю в эту чушь, — твёрдо сказала Ольга. — Поэтому мы и едем. Я пять лет наблюдаю, как свекровь манипулирует обоими сыновьями. Пора это прекратить.
***
Ольга и Михаил приехали следующим утром. Надя встретила их у подъезда — осунувшаяся, с тёмными кругами под глазами, но держащаяся прямо.
— Миш, прежде чем ты начнёшь обвинять меня во всех грехах, — сказала она, пожимая руку деверю, — зайдём в квартиру. Я покажу тебе кое-что.
В квартире Надя молча протянула Михаилу уведомление из банка.
— Что это? — нахмурился он, просматривая документ.
— Твой брат взял кредит на полмиллиона рублей. На ремонт проводки у матери, — Надя скрестила руки на груди. — Не сказав мне ни слова. А мы должны были в следующем месяце подавать документы на ипотеку.
Михаил присвистнул, переглянувшись с женой.
— И ты из-за этого его выгнала? — спросил он осторожно.
— Я его не выгоняла! — воскликнула Надя. — Он сам ушёл. После того, как я сказала, что устала быть на втором месте после его матери.
— А что с проводкой у мамы? — спросил Михаил. — Насколько всё серьёзно?
— Не знаю, — пожала плечами Надя. — Я там не была с тех пор, как начался этот скандал. Но учитывая предыдущий опыт… думаю, всё преувеличено раз в десять.
Ольга присела рядом с Надей на диван и взяла её за руку:
— Надь, а можно честный вопрос? Ты правда ненавидишь свекровь?
Надя глубоко вздохнула:
— Я не ненавижу её, Оль. Я просто устала от того, что она постоянно вмешивается в нашу жизнь. Каждый раз, когда мы с Димой планируем что-то важное — отпуск, крупную покупку, ремонт — обязательно случается очередная «катастрофа» у Жанны Павловны. И Дима бросает всё и бежит её спасать. С деньгами, разумеется.
— Знакомая ситуация, — кивнула Ольга, бросив взгляд на мужа.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Михаил.
— Три года назад, когда мы планировали покупать машину, — напомнила Ольга. — Твоя мама вдруг срочно нуждалась в новом диване, потому что старый вызывал у неё «жуткую аллергию». И ты отдал ей половину накопленных на первый взнос денег.
Михаил нахмурился, но не стал спорить.
— Ладно, — сказал он после паузы. — Давайте съездим к маме все вместе. Посмотрим, что там с проводкой на самом деле.
— Я не поеду, — покачала головой Надя. — Не хочу слышать, как она будет обвинять меня во всех смертных грехах.
— Хорошо, — согласился Михаил. — Мы с Ольгой съездим. А потом вернёмся и всё расскажем.
Вечером Ольга и Михаил вернулись с потрясённым выражением на лицах.
— Надя, — тихо сказала Ольга, присаживаясь рядом с ней. — Ты не поверишь, что мы увидели.
— Что там? — напряглась Надя. — С Димой всё в порядке?
— С Димой всё нормально, — ответил Михаил, расхаживая по комнате. — А вот с мамой… я не узнаю её.
— В каком смысле?
— В прямом, — Михаил остановился и посмотрел на Надю. — В квартире полный ремонт. Не только новая проводка. Новая плитка в ванной и на кухне. Новая мебель в гостиной. Новая бытовая техника. Как будто мы попали в другую квартиру!
— И это ещё не всё, — добавила Ольга. — Когда мы приехали, твоя свекровь угощала соседку дорогущим чаем и конфетами из элитного магазина. А ещё рассказывала ей, как трудно живётся на одну пенсию, и как её «неблагодарные» дети не помогают.
— В то время как я отправляю ей деньги каждый месяц, — пробормотал Михаил. — А Димка взял огромный кредит…
— Где Дима? — спросила Надя.
— Вышел в магазин, когда мы приехали, — ответил Михаил. — А мы решили осмотреться. Мама не ожидала нас сегодня — я сказал, что будем завтра.
— И что теперь? — Надя потёрла виски.
— Теперь я поговорю с братом, — решительно сказал Михаил. — Пора прекратить этот цирк.
***
Дима вернулся домой на следующий день. Молча прошёл в комнату, сел напротив Нади и долго смотрел в пол, прежде чем заговорить.
— Миша рассказал мне про ремонт, — наконец произнёс он. — И про то, что мама обманывала нас обоих. Годами.
— И что ты чувствуешь? — спросила Надя, стараясь говорить спокойно.
— Пустоту, — Дима поднял на неё глаза. — Как будто у меня внутри дыра. Я отдавал ей всё, что мог. Отказывал себе во всём. И тебе тоже, — он сглотнул. — А она… она просто использовала меня.
— Мне жаль, — искренне сказала Надя.
— Я должен был прислушаться к тебе раньше, — Дима покачал головой. — Ты всегда говорила, что с этими «срочными» проблемами что-то не так. А я… я просто не мог поверить, что родная мать может так поступать.
— Что ты собираешься делать с кредитом? — осторожно спросила Надя.
Дима горько усмехнулся:
— Миша предложил помощь. Но с одним условием — я должен научиться говорить «нет» маме. И пройти консультацию… по работе с финансами.
— Это разумно, — кивнула Надя.
— Надя, — Дима поднял на неё взгляд. — Ты была права насчёт всего. Насчёт мамы, насчёт кредита, насчёт того, что я должен был сначала посоветоваться с тобой…
— Дело не в том, кто прав, — покачала головой Надя. — Дело в доверии. Ты принял важное финансовое решение за моей спиной. Решение, которое повлияло на наши общие планы.
— Знаю, — Дима опустил голову. — Я всё испортил.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Я думаю, нам нужно какое-то время пожить отдельно, — наконец сказала Надя. — Тебе нужно разобраться с собой, со своими отношениями с матерью. А мне — понять, могу ли я снова тебе доверять.
— Ты хочешь расстаться? — голос Димы дрогнул.
— Я хочу паузу, — уточнила Надя. — Я люблю тебя, Дим. Но я не могу больше жить в треугольнике с твоей матерью.
Прошло три месяца. Дима снимал небольшую квартиру недалеко от работы. Миша помог ему рефинансировать кредит на более выгодных условиях. Дима устроился на подработку по выходным и строго контролировал свои расходы.
С матерью он не общался всё это время — только отправлял короткие сообщения, что с ним всё в порядке. Жанна Павловна пыталась звонить, приходила к нему на работу, но Дима был непреклонен. Сначала она плакала и обвиняла, потом угрожала и требовала. Наконец, начала распускать слухи среди родственников о «неблагодарном сыне» и «коварной невестке».
Дима и Надя периодически встречались — в кафе, в парке. Разговаривали. О работе, о погоде, о фильмах… обо всём, кроме Жанны Павловны. Постепенно напряжение между ними стало спадать.
В один из вечеров Дима пригласил Надю в небольшой ресторан, где они когда-то отмечали годовщину знакомства.
— Я скучаю по тебе, — сказал он, глядя ей в глаза. — Очень.
— Я тоже, — призналась Надя.
— Я многое передумал за эти месяцы, — продолжил Дима. — О нас, о маме, о том, как я позволял ей манипулировать мной все эти годы, — он сделал глоток воды. — Миша рассказал мне, что мама поступала так не только со мной. С ним тоже, только в меньших масштабах. И с отцом, пока он был жив.
— И к каким выводам ты пришёл? — спросила Надя.
— Что я больше не хочу быть марионеткой, — твёрдо сказал Дима. — Не хочу разрушать нашу жизнь из-за её манипуляций, — он взял Надю за руку. — Я люблю тебя. И хочу вернуться. Но с одним условием.
— Каким? — Надя напряглась.
— С условием полной честности, — ответил Дима. — Никаких секретов, никаких финансовых решений за спиной друг друга. И чётких границ в отношениях с моей матерью.
— Каких границ? — осторожно спросила Надя.
— Никаких денег без обсуждения с тобой. Никаких «срочных» визитов по первому звонку. И… я не буду заставлять тебя общаться с ней, если ты не хочешь.
Надя молчала, обдумывая его слова.
— Я не могу обещать, что никогда не ошибусь снова, — добавил Дима. — Но я обещаю стараться. И слушать тебя. По-настоящему слушать.
***
Прошло ещё два месяца. Дима вернулся домой. Они с Надей заново учились доверять друг другу, строить планы, говорить о сложном.
Жанна Павловна не оставляла попыток вернуть сына под свой контроль. Она то звонила с истериками и жалобами, то распускала сплетни среди родственников, то присылала соседей с рассказами о том, как ей плохо.
Дима держался стойко. Изредка навещал мать, но всегда предупреждал Надю и никогда не оставался надолго. Деньги больше не давал — только иногда приносил продукты.
В один из вечеров, когда они с Надей обсуждали новый план по накоплению на первоначальный взнос для ипотеки, раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Жанна Павловна — нарядная, с уложенными волосами и с тортом в руках.
— Здравствуй, сынок, — улыбнулась она, будто ничего не произошло. — Я решила заглянуть к вам на чай.
Дима переглянулся с Надей.
— Мама, ты могла бы предупредить, — сказал он. — У нас планы на вечер.
— Какие планы важнее родной матери? — Жанна Павловна картинно всплеснула бровями. — Я так редко тебя вижу в последнее время.
Она прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения, и направилась прямо на кухню.
— Надюша, милая, поставь чайник, — скомандовала она. — А я пока разрежу торт. Ваш любимый, с кремом.
Надя бросила вопросительный взгляд на мужа. Дима едва заметно кивнул, как бы говоря: «Я разберусь».
— Мама, — начал он, когда все сели за стол. — Что-то случилось? Почему ты пришла без предупреждения?
— А разве матери нужна причина, чтобы навестить сына? — она отпила чай. — Я просто соскучилась. Ты почти не заходишь. На звонки отвечаешь через раз.
— Мы договаривались, что я буду приходить по выходным, — напомнил Дима. — И я прихожу. Каждое воскресенье.
— На полчаса! — воскликнула Жанна Павловна. — Как будто отмечаешься. А потом сразу убегаешь, даже чаю толком не попьёшь.
— У нас с Надей свои планы, мама, — твёрдо сказал Дима. — Своя жизнь.
— Конечно-конечно, — Жанна Павловна бросила косой взгляд на Надю. — Я вижу, кто теперь командует в этом доме.
— Никто не командует, — Дима начал терять терпение. — Мы вместе принимаем решения.
— Например, решение не помогать твоей матери? — Жанна Павловна резко сменила тон на обиженный. — Я звонила тебе на прошлой неделе, просила помочь с кранами. Они ужасно текут. А ты сказал, что занят.
— Я предложил вызвать сантехника, — напомнил Дима. — И дал тебе номер нашего мастера. Надёжного и недорогого.
— На что мне платить сантехнику? — всплеснула руками Жанна Павловна. — Я бедная пенсионерка!
Надя, до этого молчавшая, не выдержала:
— Жанна Павловна, давайте начистоту. Мы знаем про ваш ремонт. Про новую мебель. Про технику. На это у вас деньги нашлись.
Жанна Павловна побледнела, но быстро взяла себя в руки:
— Что за чушь! Какой ремонт? Так, косметический…
— Мама, хватит, — прервал её Дима. — Миша всё видел. И Ольга тоже. Новую плитку, новую мебель, новую технику. На деньги, которые мы с братом отдавали тебе годами.
— Вы считаете каждую копейку, которую даёте родной матери? — возмутилась Жанна Павловна. — Я всю жизнь на вас положила! Отказывала себе во всём!
— А теперь наверстываешь упущенное за наш счёт? — спросил Дима. — За счёт кредита, который я буду выплачивать ещё три года?
— Дима! — воскликнула Жанна Павловна. — Как ты можешь? Я же для вас старалась! Для вас с братом!
— Нет, мама, — покачал головой Дима. — Это всё для тебя. Всегда было для тебя.
Повисла тяжёлая пауза. Надя смотрела в свою чашку, стараясь не вмешиваться в разговор между матерью и сыном.
— Всё из-за неё, да? — вдруг тихо и зло спросила Жанна Павловна, указав на Надю. — Это она тебя настроила против родной матери.
— Не впутывай сюда Надю, — предупреждающе сказал Дима.
— А как же! — Жанна Павловна повысила голос. — С тех пор, как ты женился, всё изменилось! Раньше ты был нормальным сыном! А теперь жадничаешь, считаешь каждую копейку…
— Мама, остановись, — Дима встал из-за стола. — Я не позволю тебе оскорблять мою жену.
— Ах, оскорблять! — Жанна Павловна тоже поднялась. — А то, что она разрушила нашу семью — это не оскорбление? То, что она настроила тебя против родной матери — это нормально?
— Никто никого не настраивал, — вмешалась наконец Надя. — Дима сам всё увидел. И сделал свои выводы.
Жанна Павловна резко повернулась к невестке:
— Ты! — она ткнула пальцем в сторону Нади. — Ты всегда меня ненавидела! С первого дня пыталась оттолкнуть от меня сына!
— Нет, Жанна Павловна, — Надя покачала головой, сохраняя удивительное спокойствие. — Я пыталась выстроить нормальные отношения. Приглашала вас на праздники, готовила ваши любимые блюда, слушала ваши истории. Но вы всегда видели во мне врага.
— Потому что ты забрала моего сына! — голос Жанны Павловны сорвался на крик.
— Я никого не забирала, — твёрдо сказала Надя. — Дима — взрослый человек, который сам выбрал создать семью. Но вы не смогли это принять.
— А ещё ты настроила против меня Мишу! — Жанна Павловна перескочила на новое обвинение. — Мой младший никогда бы…
— Хватит, мама! — Дима хлопнул ладонью по столу так, что подпрыгнули чашки. — Хватит обвинять всех вокруг! Посмотри на себя! Ты лгала нам с братом годами! Выманивала деньги, играла на чувстве вины, разыгрывала спектакли с «неотложными» проблемами!
— Как ты смеешь… — начала Жанна Павловна, но Дима не дал ей закончить.
— Смею! Потому что ты разрушила моё доверие! Ты едва не разрушила мой брак! — он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я взял огромный кредит, веря, что спасаю тебя от катастрофы. А ты просто хотела новую плитку и мебель!
— Да что такого в этом кредите! — всплеснула руками Жанна Павловна. — Подумаешь, большое дело! Когда-нибудь всё это станет твоим наследством!
В комнате повисла тишина. Надя и Дима переглянулись, потрясённые этим заявлением.
— Мама, — наконец тихо произнёс Дима. — Ты не понимаешь, да? Дело не в деньгах. Дело в доверии. В уважении. В честности.
— О какой честности ты говоришь? — фыркнула Жанна Павловна. — Дети должны помогать родителям! Это закон природы!
— Помогать — да, — кивнул Дима. — Но не становиться банкоматом. Не отказывать себе во всём, чтобы ты могла купить очередную ненужную вещь.
— Неблагодарный! — Жанна Павловна театрально схватилась за сердце. — После всего, что я для тебя сделала!
— Мама, — Дима покачал головой. — Я думаю, тебе лучше уйти. Мы поговорим, когда ты будешь готова к честному разговору. Без манипуляций и обвинений.
— Ты выгоняешь родную мать? — глаза Жанны Павловны расширились от показного изумления.
— Я прошу тебя уйти, — твёрдо сказал Дима. — Сейчас.
Жанна Павловна обвела взглядом кухню, будто искала поддержки у невидимых свидетелей. Не найдя её, она схватила свою сумку и направилась к выходу.
— Вы ещё пожалеете об этом! — бросила она через плечо. — Оба! Когда вам понадобится моя помощь…
— До свидания, мама, — Дима открыл перед ней дверь.
Хлопок двери эхом разнёсся по квартире. Дима вернулся на кухню и тяжело опустился на стул.
— Ты в порядке? — Надя положила руку ему на плечо.
— Не знаю, — честно ответил он. — Никогда не думал, что придётся говорить так с собственной матерью.
— Ты всё сделал правильно, — тихо сказала Надя. — Поставил границы. Это было необходимо.
Дима взял её руку в свою:
— Знаешь, что самое тяжёлое? Осознавать, что человек, которого ты любил и которому верил всю жизнь, просто использовал тебя. Как будто часть моего детства, моих воспоминаний… всё оказалось фальшивкой.
Надя молча обняла мужа, давая ему возможность пережить эту боль.
Прошло полгода. Жанна Павловна продолжала попытки вернуть контроль над сыновьями, но теперь её манипуляции разбивались о твёрдую стену. Дима и Михаил установили чёткие границы в общении с матерью. Они навещали её по очереди, не давали денег, но помогали по хозяйству и с бытовыми вопросами.
Жанна Павловна не оставляла попыток поссорить братьев с жёнами, распуская сплетни среди родственников и соседей. Но теперь эти сплетни возвращались к ней бумерангом — люди видели, как на самом деле живёт «бедная брошенная мать», и делали свои выводы.
Надя с Димой постепенно возвращались к своим планам. Дима успешно выплачивал кредит, подрабатывая по выходным. Надя получила повышение на работе. Они снова начали откладывать на первоначальный взнос для ипотеки.
Однажды вечером, когда они обсуждали планы на будущее, зазвонил телефон Димы. На экране высветилось имя матери.
Дима взглянул на Надю:
— Третий раз за сегодня. Наверное, опять что-то «срочное».
Надя пожала плечами:
— Решай сам. Это твоя мать.
Дима посмотрел на звонящий телефон, затем нажал кнопку «отклонить» и перевёл устройство в беззвучный режим.
— Что бы ни случилось, это может подождать до завтра, — сказал он. — Я обещал ей заехать в воскресенье, тогда и узнаю, что стряслось.
— Ты уверен? — спросила Надя. — Вдруг там действительно что-то серьёзное?
— Если что-то действительно серьёзное, она позвонит Мише или соседям, — ответил Дима. — А если очередная манипуляция… что ж, я больше не играю в эти игры.
Он отложил телефон в сторону и вернулся к ноутбуку:
— Так на чём мы остановились? Кажется, обсуждали, в каком районе хотим искать квартиру?
Надя улыбнулась, глядя на мужа. Это был уже другой человек — уверенный в себе, способный устанавливать границы, научившийся отличать настоящую заботу от манипуляций.
— Да, — она придвинулась ближе и указала на экран. — Мне нравится этот район. Недалеко от центра, но при этом много зелени.
Через несколько минут телефон Димы снова загорелся — пришло сообщение от матери: «Сынок, у меня беда! Срочно приезжай! Крыша протекает, всю квартиру заливает!»
Дима прочитал сообщение и показал его Наде.
— И что ты будешь делать? — спросила она.
— Напишу управляющей компании, — ответил Дима. — У них есть аварийная служба для таких случаев. А маме отвечу, что приеду в воскресенье, как договаривались.
Он быстро набрал сообщение и отправил.
— Знаешь, — сказал Дима, откладывая телефон, — я никогда не думал, что скажу это, но… спасибо тебе.
— За что? — удивилась Надя.
— За то, что не побоялась сказать мне правду. За то, что не сдалась, когда я был слеп и глух к манипуляциям. За то, что дала мне второй шанс, когда я всё осознал.
Он взял её за руку:
— Я наконец понял, что значит быть настоящей семьёй. Это не когда ты бездумно бросаешься выполнять любую прихоть только потому, что вас связывает кровь. А когда есть взаимное уважение, честность и поддержка. Как у нас с тобой.
Телефон снова зазвонил. На этот раз Дима даже не взглянул на экран — просто выключил его совсем.
— Какую квартиру мы хотим? — спросил он, возвращаясь к разговору. — Двух- или трёхкомнатную?
За окном начинался дождь, но в их квартире было тепло и уютно. Они сидели рядом, плечом к плечу, и строили планы на будущее. Настоящее будущее, которое принадлежало только им.
***
Прошло три года. Надя и Дима наконец купили собственную квартиру и обустроили её по своему вкусу. Стоял жаркий июльский день, и Надя поливала цветы на балконе, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла незнакомая женщина с маленьким мальчиком.
— Здравствуйте, вы — Надежда? — спросила она. — Я Ксения, сестра вашего соседа Владимира. Мне очень нужна ваша помощь, — женщина нервно сжала руку мальчика. — Это Максим, мой… не совсем мой сын. И у нас большая проблема. Его мать, Вика, неожиданно вернулась…
