Дверь захлопнулась с таким грохотом, что Сергей вздрогнул. Он стоял в прихожей, сжимая в руке телефон, и тупо смотрел на экран. «Вызов отклонён». Восьмой подряд.
Из кухни доносился визгливый голос его матери:
— Немедленно звони этой… этой *стерве*! Как она посмела сбежать в день нашего приезда?!
Сергей медленно поднял голову. В дверном проёме, размахивая половником, как оружием, стояла его мать — Лидия Петровна. Лицо её было багровым от ярости, жилки на шее надулись. За её спиной ехидно ухмылялась сестра Таня.
— Мам, давай без крайностей, — пробормотал Сергей, проводя рукой по лицу. — Может, у неё дела…
— Какие ещё дела?! — взвизгнула Таня. — Мы приехали, а она даже ужин нормальный не приготовила! Вчерашние макароны разогрела — это что, по-твоему, хозяйка?!
Сергей почувствовал, как в висках застучало. Всё это уже было. Каждый их приезд — один и тот же сценарий. Лена нервничает, суетится, а они… Они будто специально ждали, чтобы уколоть её побольнее.
— Вы знаете, что она вчера до трёх ночи убиралась? — тихо сказал он.
— Ой, бедняжка! — фыркнула Лидия Петровна. — В наше время жены и не такое выдерживали. А твоя после двух тарелок помыть ныть начинает!
Сергей сжал зубы. Он вдруг вспомнил, как Лена вчера, бледная от усталости, шептала: «Серёж, я не могу… Они специально». А он лишь отмахнулся: «Ты дурь не неси, это же родня».
Теперь её не было. И почему-то именно сейчас он начал понимать, как ей было тяжело.
— Ладно, — вздохнул он, — я ещё раз попробую дозвониться.
— Да не просто «дозвониться»! — рявкнула мать. — Ты ей скажи, что если через час её тут не будет — пусть потом не жалуется!
Сергей вышел на балкон, закрыл за собой дверь и впервые за долгое время подумал: А может, ей и правда лучше без нас?
Трубку, конечно, снова никто не взял.
Утро началось с грохота кастрюль. Лена, протирая глаза, замерла на пороге кухни: Лидия Петровна, в старом халате и бигуди, с грохотом переставляла посуду в шкафах.
— Доброе утро, — робко проговорила Лена.
— Ага, доброе, — фыркнула свекровь, даже не обернувшись. — Кастрюли хранишь неправильно. Эмалированные с тефлоновыми нельзя вместе ставить — покрытие портится.
Лена сжала губы. Она жила в этой квартире пять лет и ни разу не слышала о таком правиле.
— Я запомню, — тихо сказала она, направляясь к чайнику.
— Куда?! — резко обернулась Лидия Петровна. — Чайник не мытый! Ты что, гостям в грязной посуде чай наливать собираешься?
Лена покраснела. Чайник действительно был с легким налетом, но не критично.
— Я сейчас…
— Отойди, сама сделаю, — отмахнулась свекровь. — А то еще разобьешь что-нибудь.
Из спальни вышла Таня, зевнув.
— О, Леночка уже на ногах? — сладко проговорила она. — А я думала, будешь отсыпаться, пока мы тут за тебя хозяйничаем.
Лена молча взяла губку и начала мыть чайник. Руки у нее слегка дрожали.
— Кстати, что на завтрак? — продолжила Таня, усаживаясь на стул. — У меня с желудком проблемы, жареное нельзя. И острое. И молочное сегодня не хочется.
— Я… я могла бы яичницу сделать, — предложила Лена.
— На масле? — тут же вклинилась Лидия Петровна. — Серёжа у меня с печенью проблемами мучается, а ты его маслом травить собралась!
— Тогда овсянку?
— Сухую?! — фыркнула Таня. — Я вчера по телевизору слышала, что каши без масла — это сплошной глютен. Ты что, нам вредишь?
Лена глубоко вдохнула.
— Хорошо, — проговорила она, стараясь сохранять спокойствие. — Тогда, может, вы сами решите, что вам приготовить? У меня как раз есть творог, фрукты…
— Ах, так?! — подскочила свекровь. — Это ты нам теперь указания раздаешь? В наше время невестки на коленях перед свекровью стояли, а ты…
Дверь в прихожей хлопнула. Вошел Сергей, с пакетами из магазина.
— Что-то у вас тут жарко, — неуверенно улыбнулся он, оглядывая напряженные лица.
— Твой жена завтрак нам готовить отказывается! — сразу набросилась Лидия Петровна.
— Я не отказываюсь, — тихо, но четко проговорила Лена. — Я просто не знаю, что можно приготовить, чтобы всем подошло.
Сергей растерянно посмотрел то на мать, то на жену.
— Ну… может, просто кофе попьем?
— На голодный желудок?! — в один голос возмутились мать и сестра.
Лена вдруг резко поставила чайник на стол.
— Знаете что? — сказала она неожиданно твердо. — Я сейчас уйду в магазин. Куплю всего, что попросите. И пусть Сергей вам приготовит — он отлично готовит, если не знали.
И, не дожидаясь ответа, схватила сумку и вышла, громко хлопнув дверью.
В кухне повисло молчание.
— Вот это да, — наконец проговорила Таня. — Какая невоспитанная.
Сергей молча поставил пакеты на стол. Впервые за долгие годы ему стало стыдно. Не за Лену. За них.
Лена вернулась через час, неся два переполненных пакета с продуктами. В прихожей пахло жареной картошкой — видимо, Сергей всё-таки взялся за готовку.
— Ну наконец-то! — встретила её Таня, развалившись на диване. — Мы уж думали, ты до вечера пропадешь.
Лена молча прошла на кухню, где Сергей, с покрасневшим лицом, переворачивал ломти картофеля.
— Я купила всё, что было в списке, — сказала она, ставя пакеты на стол.
Лидия Петровна тут же набросилась на них, как ястреб:
— И что это за творог? Деревенский надо брать, а не этот магазинный порошок! И масло… Ты что, совсем не разбираешься? Это же спред, а не настоящее масло!
— Мам, — попытался вмешаться Сергей, — сейчас везде такое продают…
— Молчи! — отрезала свекровь. — Ты у меня ещё с пелёнок не разбирался, что качественное, а что нет.
Лена, стиснув зубы, начала раскладывать продукты по холодильнику.
— Кстати, Лена, — сладким голосом начала Таня, — а почему у тебя в шкафу такой беспорядок? Я случайно открыла, когда полотенце искала — просто какой-то склад!
— Это хозяйственные вещи, — сквозь зубы ответила Лена. — Там всё на своих местах.
— Каких ещё местах? — возмутилась Лидия Петровна. — У меня в деревне каждая банка, каждая тряпочка знает своё место!
За обедом «воспитательный процесс» продолжился.
— Ты вообще следишь за Серёжей? — с нажимом спросила свекровь, разглядывая сына. — Рубашка мятая, брюки как мешок…
— Мама, я сам одеваюсь, — попытался защитить жену Сергей.
— Ещё бы! — фыркнула Таня. — Видно же, что сам.
Лена внезапно встала из-за стола.
— Простите, — сказала она неестественно спокойным голосом. — Мне надо позвонить маме.
— Опять к маме? — закатила глаза Лидия Петровна. — Тебе бы сначала научиться здесь хозяйничать, а не по родне бегать!
Лена вышла на балкон и плотно закрыла за собой дверь. Через стекло было видно, как она достаёт телефон и, судорожно сжав его в руках, что-то быстро набирает.
— Ну что, опять обиделась? — усмехнулась Таня.
Сергей вдруг швырнул вилку на тарелку.
— Хватит! — рявкнул он неожиданно громко. — Хотите есть — ешьте. Хотите ругать — ругайте меня. Но оставьте Лену в покое!
Наступила тишина. Даже Лидия Петровна на секунду потеряла дар речи.
С балкона донесся приглушённый голос Лены:
— Да, мам… Я сейчас соберусь и приеду. Нет, ненадолго… Просто надо немного отдохнуть…
Сергей подошёл к окну и увидел, как по щекам жены катятся слёзы. В этот момент он впервые за много лет почувствовал, что происходит что-то непоправимое.
Лена закрыла чемодан с характерным щелчком замка. В спальне стояла непривычная тишина — даже часы на тумбочке казались громкими в этой напряжённой атмосфере. Она оглядела комнату, проверяя, ничего ли не забыла. Всё необходимое уместилось в небольшую дорожную сумку и этот чемодан.
Из кухни доносились голоса:
— Где же она там копается? — раздражённо говорила Лидия Петровна. — Чай уже третий раз остывает!
— Может, проверить? — ехидно предложила Таня. — А то вдруг опять к маме собралась…
Лена глубоко вдохнула, взяла чемодан и вышла в коридор. Сергей, стоявший у окна с сигаретой, резко обернулся на звук колёс.
— Ты… куда это? — он с недоумением посмотрел на чемодан.
— К маме, — коротко ответила Лена, пробираясь к прихожей.
— Опять? — закатила глаза Таня, появившаяся в дверном проёме. — Ну конечно, при первой же трудности — бежать под мамину юбку!
Лена молча надела пальто. Руки её не дрожали, движения были точными и выверенными.
— Лен, подожди, — Сергей бросился за ней. — Давай поговорим…
— О чём? — она впервые за день подняла на него глаза. — О том, как твоя мать третий день указывает мне, как правильно мыть пол? Или о том, что твоя сестра перебрала все мои вещи в шкафу?
Из кухни вышла Лидия Петровна, вытирая руки о фартук.
— Ну вот, началось! — заявила она. — Вместо того чтобы учиться быть хорошей хозяйкой, она устраивает истерики!
Лена вдруг улыбнулась. Эта улыбка почему-то испугала Сергея больше, чем слёзы.
— Знаешь, — тихо сказала она, глядя ему прямо в глаза, — я подумала… Может, ты прав? Может, это действительно «просто родня». Просто я больше не могу быть частью этой «родни».
Она открыла входную дверь. Холодный воздух ворвался в квартиру.
— Ты что, всерьёз? — Сергей схватил её за руку. — Из-за пары замечаний?
— Из-за трёх лет замечаний, — поправила Лена, высвобождая руку. — Трёх лет, когда ты ни разу не заступился за меня. Трёх лет унижений. Хватит.
— Да как ты смеешь! — взорвалась Лидия Петровна. — Мы тебе, дармоеду, жизнь устраиваем, а ты…
— До свидания, — перебила её Лена и вышла на лестничную площадку.
Дверь закрылась с тихим щелчком, который прозвучал громче любого хлопка. В квартире воцарилась мёртвая тишина. Сергей стоял, уставившись на дверную ручку, как будто ожидая, что она вот-вот повернётся.
— Ну и пусть идёт! — первая нарушила молчание Таня. — Ещё найдём тебе настоящую жену!
Сергей медленно повернулся к ним. В его глазах было что-то новое, чего они раньше никогда не видели.
— Вам… вам действительно плевать, что вы только что разрушили мою семью? — спросил он хриплым шёпотом.
— Какую ещё семью? — фыркнула Лидия Петровна, возвращаясь на кухню. — Это не семья, а пародия! Чай-то совсем остыл…
Сергей взял со стола ключи и вышел, хлопнув дверью. На лестничной площадке никого не было — Лена успела уйти. Он достал телефон, но пальцы вдруг отказались набирать её номер. Что он мог сказать? «Вернись»? «Прости»? После всего этого?
Внизу хлопнула подъездная дверь. Сергей подбежал к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лена садится в такси. Машина тронулась, оставляя за собой клубы выхлопных газов.
Он остался стоять у окна, не зная, что делать дальше. Впервые за долгие годы он почувствовал себя абсолютно одиноким в собственной квартире.
Сергей сидел на лавочке у детской площадки, сжимая в руке телефон. На экране горело имя «Лена». Он уже пятый раз набирал её номер, но снова попадал на голосовую почту.
— Чёрт! — он швырнул телефон на скамейку, но тут же схватил его обратно, когда раздался звонок.
На экране — «Мама». Сергей сжал зубы и ответил:
— Да?
— Где ты пропадаешь?! — в трубке звенел раздражённый голос Лидии Петровны. — Ужин стынет! Эта твоя… не пойми кто сбежала, так теперь и ты исчез!
Сергей глубоко вдохнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки:
— Мама, ты хоть понимаешь, что натворила?
— Что?! — в трубке воцарилась секундная пауза. — Это я теперь виновата? Может, ещё и извиниться перед ней?
— Да! — Сергей вскочил со скамейки. — Именно так! Ты, Таня — все! Три года вы её травили, а я… я просто стоял и смотрел!
— Ой, да перестань! — фыркнула мать. — Небось, сама накрутила тебя. Ну и пусть ушла! Найдёшь другую — послушную, хозяйственную…
Сергей резко отнял телефон от уха и едва не швырнул его на асфальт. Но вместо этого нажал кнопку завершения разговора и снова набрал Лену.
На этот раз она ответила.
— Серёжа… — её голос звучал устало.
— Лен, прости… — он начал сразу, слова вырывались пулемётной очередью. — Я всё понял, я был слепым идиотом. Вернись, пожалуйста. Я поговорю с ними, они больше…
— Нет, — она перебила его мягко, но твёрдо. — Я не вернусь. По крайней мере, не сейчас.
— Но… — он почувствовал, как у него перехватывает дыхание. — Мы же можем всё исправить…
— Ты слышал себя? — в её голосе появились нотки горечи. — «Поговорю с ними». Не «выгоню», не «попрошу уйти», а «поговорю». Как будто это я чужая в нашем доме.
Сергей опустился на скамейку. В горле стоял ком.
— Что мне делать? — спросил он почти шёпотом.
— Решать, — ответила Лена после паузы. — Тебе нужно решить, кто для тебя важнее. Твоя жена или… твоя мама с сестрой. Позвонишь, когда примешь решение.
Она положила трубку. Сергей сидел, уставившись в тёмный экран телефона, пока его не ослепили фары подъезжающей машины. Это было такси, из которого вышла… Таня.
— Ну ты даёшь! — она шлёпнула его по плечу. — Полдня тебя ищем! Мама в истерике, думала, ты тоже сбежал!
Сергей медленно поднял голову. В глазах у него стояла какая-то новая твёрдость.
— Таня, — сказал он неожиданно спокойно. — Собирай вещи. Ты и мама завтра уезжаете обратно.
Сестра замерла с открытым ртом:
— Ты что, серьёзно? Из-за этой…
— Если ты скажешь о ней хоть ещё одно плохое слово, — Сергей встал, возвышаясь над ней, — я сам помогу вам собраться. Немедленно.
Таня отступила на шаг. Она впервые видела брата таким.
— Ты… ты не понимаешь, что делаешь, — прошипела она. — Она тебя обвела вокруг пальца!
— Нет, — Сергей покачал головой. — Это вы меня 30 лет водили. Хватит.
Он развернулся и пошёл к дому, оставив сестру стоять под фонарём с глупым выражением лица. В кармане его брюк лежал телефон, на котором он уже набирал номер такси. Ему нужно было увидеть Лену. Сейчас же.
Квартира встретила Сергея гробовой тишиной. На кухне горел свет, но ни Лидии Петровны, ни Тани там не было. Только гора немытой посуды и остывший ужин на столе.
Он медленно прошел в спальню. Дверь была приоткрыта. Внутри — идеальный порядок, который Лена всегда старалась поддерживать. Только пустая вешалка и след от чемодана на покрывале напоминали о том, что здесь недавно лежали её вещи.
Сергей сел на кровать и провёл рукой по одеялу. Вдруг его пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Под подушкой лежала её зарядка для телефона — та самая, которую он постоянно забывал купить, и Лена каждый раз давала ему свою.
— Серёжа? — из коридора донёсся шёпот Тани. — Ты здесь?
Он не ответил.
— Мама легла, у неё давление, — Таня зашла в комнату, но остановилась у двери. — Ты… правда хочешь, чтобы мы уехали?
Сергей поднял на неё глаза.
— Да.
— Но… — Таня заерзала на месте. — А кто тебе готовить будет? Стирать? Убирать?
Он рассмеялся. Этот смех прозвучал горько и невесело.
— Ты серьёзно? Мне тридцать два года, Тань. Я с армии вернулся более самостоятельным, чем сейчас.
— Но Лена…
— Лена не моя домработница! — он резко встал. — Она моя жена. Или была. Пока вы не решили, что имеете право указывать ей, как жить.
Таня опустила глаза.
— Мы просто хотели как лучше…
— Нет, — перебил он. — Вы хотели, чтобы было так, как удобно вам.
Из коридора донесся кашель Лидии Петровны.
— Дети, вы где? Чай кто-нибудь будет делать?
Сергей и Таня переглянулись.
— Иди, — прошептала она. — Я… я разберусь.
Он кивнул и вышел в прихожую. На вешалке висел его пиджак — тот самый, который Лена отнесла в химчистку перед их приездом.
Сергей взял ключи и вышел из квартиры. Ему нужно было дышать. Думать. И наконец-то принять решение.
На улице моросил дождь. Он достал телефон и снова набрал Лену.
— Я понял, — сказал он, как только она взяла трубку. — Я всё понял.
— Что именно? — её голос звучал устало, но без злости.
— Что я должен был защищать тебя. Все эти годы.
В трубке повисла тишина.
— Серёжа…
— Я не прошу тебя вернуться прямо сейчас, — он говорил быстро, боясь, что она снова положит трубку. — Я просто хочу знать… Есть ли у меня ещё шанс?
Дождь усиливался. Капли стекали по его лицу, и он не мог понять — то ли это дождь, то ли слёзы.
— Позвони мне завтра, — наконец ответила Лена. — Когда они уедут.
Она положила трубку. Сергей стоял под дождём, сжимая телефон в руке, и впервые за долгое время чувствовал, что знает, что делать дальше.
Утро началось с громкого хлопка входной двери. Сергей, дремавший в кресле, вздрогнул и открыл глаза. В прихожей стояла Лидия Петровна с чемоданом, её лицо было бледным и осунувшимся за ночь.
— Так, — резко сказала она, увидев сына. — Мы с Таней уезжаем. На такси.
Сергей медленно поднялся с кресла.
— Мама…
— Не надо, — она резко подняла руку. — Я всё поняла. Ты выбрал её.
Таня вышла из спальни, неся второй чемодан. Она избегала смотреть брату в глаза.
— Такси ждёт внизу, — пробормотала она.
Сергей вздохнул и подошёл к матери.
— Я не выбирал между вами. Я просто наконец понял, что у меня есть собственная жизнь.
Лидия Петровна закусила губу.
— И что теперь? Будешь жить один в этой квартире?
— Нет, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Я поеду к Лене. И попробую всё исправить. Если она, конечно, позволит.
Свекровь отвернулась, но Сергей заметил, как её рука дрожала на ручке чемодана.
— Мам, — он осторожно положил руку ей на плечо. — Я не перестану быть твоим сыном. Но я должен быть мужем. Настоящим.
Лидия Петровна резко дёрнула плечом, сбрасывая его руку.
— Поехали, Таня, — бросила она, направляясь к двери.
Таня на секунду задержалась.
— Сереж… — начала она, но слова застряли в горле.
— Просто уезжайте, — тихо сказал он. — И… попробуйте подумать. Обо всём.
Когда дверь закрылась, Сергей остался стоять посреди прихожей. Квартира, ещё вчера наполненная криками и упрёками, теперь оглушала тишиной.
Он достал телефон. Набрал номер.
— Лена? Это я. Они уехали.
— Я знаю, — ответила она. — Твоя мама только что мне позвонила.
Сергей замер.
— Что… что она сказала?
— Что я должна вернуться. Что ты без меня пропадёшь, — в её голосе слышалась лёгкая улыбка.
— И… что ты ответила?
— Что мы поговорим об этом. Лично.
Сергей почувствовал, как у него ёкнуло сердце.
— Я могу приехать? Сейчас?
— Приезжай, — сказала Лена. — Только… не жди, что всё будет как раньше.
Он уже хватался за ключи, когда телефон снова зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Сергей Николаевич? — женский голос. — Это соседка снизу. У вас там кран протекает, у нас потолок мокрый…
Он засмеялся. Этот смех звучал странно — облегчённо и горько одновременно.
— Сейчас разберусь.
Перед тем как выйти, Сергей ещё раз оглядел квартиру. Пустую. Тихиую. Такую чужую без неё.
И вдруг понял, что готов на всё, чтобы вернуть её обратно. Даже если для этого придётся менять себя.
Дверь закрылась. В пустой квартире затикал кран на кухне. Но теперь некому было это исправить.
****
Прошло три месяца.
Лена вернулась через две недели после отъезда родственников. Не сразу — пожила у мамы, дала Сергею время понять, действительно ли он готов меняться. И он использовал это время сполна: научился готовить простые блюда, разобрался со стиральной машиной и даже заменил тот самый протекающий кран.
Первое время было странно. Они будто заново учились жить вместе — без ядовитых комментариев из-за угла, без постоянного ощущения, что за каждым шагом следят. Сергей больше не отмалчивался, когда Лена просила помощи по хозяйству. А Лена… Лена снова начала смеяться.
Лидия Петровна звонила раз в неделю. Сначала разговоры были натянутыми, полными невысказанных упрёков. Но однажды, неожиданно для себя, Лена взяла трубку вместо мужа.
— Лена? — голос свекрови звучал неуверенно. — Это… я хотела спросить, как у вас там дела.
— Всё хорошо, — ответила Лена. И вдруг добавила: — Серёжа научился печь пироги.
На другом конце провода повисла тишина.
— Никогда не думала, что мой сын… — свекровь замолчала, будто передумывая заканчивать фразу. — Вы… вы счастливы?
Лена посмотрела на мужа, который возился на кухне, роняя муку на только что вымытый пол.
— Да, — ответила она. — Мы счастливы.
После этого разговора что-то изменилось. Лидия Петровна прислала посылку с вареньем и запиской: «Для ваших пирогов». А Таня неожиданно попросила прощения в голосовом сообщении — пусть и неловко, пусть сквозь зубы, но это был первый шаг.
Сегодня у них семейный ужин. Сергей ставит на стол свой знаменитый (и слегка подгоревший) пирог, Лена наливает чай. За окном идёт снег — первый в этом году.
— Представляешь, мама звонила, — говорит Сергей, отламывая кусочек теста. — Просила твой рецепт штруделя.
Лена смеётся:
— Значит, война окончена?
Он берёт её руку, проводит пальцем по обручальному кольцу.
— Нет. Но перемирие объявлено.
И в этот момент, глядя на его перепачканное мукой лицо, Лена понимает — ради таких мгновений стоит прощать. И учиться жить заново.
