— Покупатели завтра в два часа приедут смотреть, — как ни в чем не бывало сообщила мне свекровь Алла Викторовна по телефону. — Ты там все приберешь, цветочки польешь. А то участок запущенный вид имеет.
Я чуть телефон не выронила.
— Какие покупатели? — переспросила, думая, что ослышалась.
— Ну, на дачу! — удивилась она моему тону. — Мы же с Сережей решили продавать. Деньги сейчас нужнее земли!
У меня в голове все перевернулось. Какие еще «мы с Сережей»? Какая продажа? О чем она вообще говорит?
— Алла Викторовна, — медленно произнесла я, — о какой продаже речь? Дача же оформлена на меня!
— Ну и что? — в голосе свекрови послышалось раздражение. — Сережа мой сын, значит, и дача наша семейная. Не будешь же ты против семьи идти?
А началось все пятнадцать лет назад, когда мы с мужем Сергеем только поженились. Жили тогда в его однокомнатной квартире, а о собственном доме могли только мечтать. Алла Викторовна в то время работала в садовом товариществе и как-то предложила:
— Деточки, а что если дачный участок купить? Там как раз продается один, хороший такой, шесть соток. Правда, денег у нас нет, но можно в рассрочку…
Сергей тогда скривился:
— Мам, на фига нам дача? Только морока одна! Лучше на квартиру копить будем.
А я, наоборот, загорелась идеей. С детства мечтала о собственном доме, пусть даже дачном. О саде, грядках, цветнике…
— Сереж, давай возьмем! — упрашивала я мужа. — Я буду все сама делать! Ты можешь вообще не участвовать!
Он долго сопротивлялся, но в итоге согласился. Правда, с одним условием:
— Оформляй на себя. Мне эта дача не нужна, я в огородах не копаюсь.
И оформила. На свое имя, на свои деньги. Алла Викторовна тогда только вздохнула:
— Жаль, конечно, что не на Сережу оформляете. Но ладно, главное, чтобы в семье было.
Следующие пятнадцать лет я вкладывала в эту дачу все силы и средства. Сначала участок представлял собой заросшую бурьяном целину. Я собственными руками корчевала пни, копала землю, планировала грядки.
Потом построила небольшой домик. Сама чертила проект, сама искала рабочих, сама контролировала стройку. Сергей изредка приезжал посмотреть, как дела, но в основном отделывался фразами типа: «Молодец, Лен, у тебя здорово получается!»
Алла Викторовна тоже периодически наведывалась, но больше для того, чтобы покритиковать:
— Леночка, зачем ты туи сажаешь? Они же места много занимают! Лучше бы картошки посадила!
Или:
— Домик слишком большой получается. На что такие траты?
Но я не обращала внимания на критику. Дача была моей мечтой, моим проектом, моим детищем.
За годы участок превратился в настоящий оазис. Ухоженный газон, цветники, плодовые деревья, которые я сама прививала. Дом с мансардой, верандой и всеми удобствами. Я даже баню построила и беседку с мангалом.
Сергей постепенно втянулся в дачную жизнь. Особенно полюбил приглашать друзей на шашлыки. Хвастался перед ними:
— Смотрите, какая у нас дача! Жена постаралась!
А Алла Викторовна со временем начала приезжать все чаще и чаще. Сначала просто в гости, потом стала оставаться на выходные, а последние два года вообще практически поселилась у нас на лето.
— Леночка, — говорила она, — в городе жарко, а здесь благодать! Не против ведь, если я пока поживу?
Я не возражала. Участок большой, места всем хватало. Да и Алла Викторовна помогала по хозяйству — поливала, пропалывала, за домом следила.
Но постепенно она начала вести себя как полноправная хозяйка. Стала приглашать своих подруг, устраивать посиделки, даже ключи дополнительные сделала.
— Алла Викторовна, — осторожно намекнула я как-то, — может, предупреждать будете, когда гостей приглашаете?
— А что такого? — удивилась она. — Дача же наша общая!
Вот тут я впервые насторожилась. «Наша общая»? Как это понимать?
Но особо не придавала значения. Думала, просто так говорит, по привычке.
А в этом году Алла Викторовна вовсе обнаглела. Стала распоряжаться на участке, как у себя дома. То клумбу перекопает без спроса, то деревья «для красоты» обрежет.
— Алла Викторовна, — возмутилась я, увидев обрезанную мной же посаженную яблоню, — зачем вы это сделали?
— Леночка, дерево же болело! Я лучше знаю, как за садом ухаживать!
— Оно не болело! Просто было много плодов, ветки под тяжестью опустились!
— Ну, теперь будет меньше плодов, зато дерево здоровее, — отмахнулась свекровь.
Мы тогда поругались. Я объяснила Алле Викторовне, что дача оформлена на меня, и без моего разрешения ничего трогать нельзя.
— Леночка, — покачала она головой, — как же тебе не стыдно! Мы же одна семья! И потом, Сережа мой сын, значит, и его дача тоже!
— Сергей от дачи изначально отказался! — напомнила я. — Сам просил оформить на меня!
— Ну, тогда он молодой был, глупый! А теперь понимает, какое это богатство!
И вот сегодняшний звонок про покупателей. Оказывается, Алла Викторовна с Сергеем уже месяц планируют продажу! Нашли покупателей, договорились о цене, и теперь мне сообщают как о свершившемся факте!
Я тут же позвонила мужу на работу:
— Сергей, это правда? Ты решил продавать дачу?
— Лен, — голос у него виноватый, — мама права. Нам деньги нужнее. Квартиру хотим побольше купить…
— Сергей, дача оформлена на меня! Без моего согласия ты ее продать не можешь!
— Ну, технически да, — замялся он. — Но мы же семья! Неужели ты против семейного решения пойдешь?
— Какого семейного?! — взорвалась я. — Меня никто не спрашивал! Вы с мамой втихаря все решили!
— Лена, не ори! — повысил голос Сергей. — Мама месяц назад с тобой говорила про продажу!
Я попыталась вспомнить. Да, Алла Викторовна как-то вскользь упомянула, что «дачи сейчас хорошо продаются» и что «молодым квартира важнее». Но я думала, это просто разговор ни о чем!
— Сергей, она просто так говорила! Не было никакого серьезного разговора!
— Ну, мама сказала, что ты не возражала…
Вот и вся семейная демократия! Свекровь интерпретировала мое молчание как согласие, а сын поверил маме на слово.
— Сергей, — сказала я твердо, — я дачу не продаю. И все.
— Лена, будь разумной! — взмолился муж. — Мы же договорились с людьми!
— Вы договорились! Без меня! Теперь сами и расхлебывайте!
Я повесила трубку и села на кухне, пытаясь прийти в себя. Пятнадцать лет жизни! Пятнадцать лет труда! И они хотят все это продать, как будто речь идет о ненужной вещи!
Через полчаса позвонила Алла Викторовна:
— Леночка, Сережа мне сказал, что ты капризничаешь. Ну что за детский сад? Покупатели уже в дороге!
— Алла Викторовна, — ответила я ледяным тоном, — отзовите покупателей. Дача не продается.
— Как не продается? — возмутилась она. — Мы же все обсудили!
— Мы ничего не обсуждали! Вы просто поставили меня перед фактом!
— Леночка, ну что ты как маленькая! Деньги нужны, квартиру хотим покупать!
— На мои деньги? — съязвила я. — Очень удобно!
— Какие твои деньги? — опешила свекровь. — Мы же семья! У нас все общее!
— Хорошо, — сказала я. — Если все общее, значит, и решения должны приниматься сообща. А не тайно от меня.
— Да не тайно! Мы же говорили!
— Говорили вскользь! А решили без меня!
Алла Викторовна помолчала, потом перешла в наступление:
— Леночка, а ты подумала о Сереже? Он же мой сын! Неужели ты хочешь лишить его наследства?
— Какого наследства? Дача оформлена на меня!
— Но вы же муж и жена! По закону половина его!
Я задумалась. А ведь она права. Формально дача оформлена на меня, но мы в браке. Значит, это совместно нажитое имущество…
— Хорошо, — сказала я. — Пусть Сергей через суд требует свою половину. А я свою половину не продаю.
— Какой суд? — ужаснулась Алла Викторовна. — Мы же семья! Нельзя так!
— Можно, — спокойно ответила я. — Раз вы меня за человека не считаете.
В два часа дня на участке действительно появились покупатели — семейная пара средних лет.
— Здравствуйте! — поприветствовала их Алла Викторовна. — Проходите, осматривайте!
А я вышла к ним и сказала:
— Извините, но дача не продается. Моя свекровь ошиблась.
Покупатели переглянулись:
— Но нам звонили, приглашали…
— Я знаю, — кивнула я. — Но собственник дачи — я. И я продавать не собираюсь.
Алла Викторовна покраснела как рак:
— Леночка! Что ты делаешь?!
— То, что должна была сделать раньше, — ответила я. — Защищаю свою собственность.
Покупатели быстро ретировались. А свекровь устроила мне скандал:
— Ты меня опозорила! При чужих людях! Как ты могла?!
— А как вы могли продавать мою дачу без моего согласия?
— Да сколько можно! Не твоя она! Семейная!
— Хорошо, — сказала я. — Раз семейная, давайте по-семейному и решать. Собирайте семейный совет.
Вечером приехал Сергей. Лицо у него было кислое.
— Лен, мама сказала, что ты покупателей прогнала…
— Прогнала. И правильно сделала.
— Но мы же договорились продавать!
— Мы ничего не договаривались! — взорвалась я. — Вы с мамой договорились! А меня даже не спросили!
— Ну… — замялся он. — Мама сказала, что ты не против…
— Сергей, открой глаза! Твоя мама интерпретирует факты как ей удобно!
Мы проговорили до поздней ночи. Сергей пытался меня убедить, что продажа — правильное решение. Что нам действительно нужна большая квартира. Что дача — это только расходы и хлопоты.
— Сергей, — сказала я в конце концов, — если тебе дача не нужна, откажись от своей доли. Официально. А я ее выкуплю.
— Как откажусь? — не понял он.
— Оформим дарственную. Ты дарешь мне свою половину дачи, а я плачу тебе деньги.
— Но тогда ты станешь единственным собственником!
— Именно! И никто больше не сможет продать мою дачу без моего согласия!
Сергей задумался. Видно было, что идея ему не нравится, но возразить нечего.
А Алла Викторовна, услышав наш разговор, просто взбесилась:
— Ленка! Ты что, хочешь сына против матери настроить?
— Я хочу защитить то, что создавала пятнадцать лет.
— Да что там создавала! Дом да грядки! А мы тебе предлагаем квартиру в центре!
— На мои деньги, — напомнила я. — Очень щедро с вашей стороны.
— Да не твои! Семейные! — кричала свекровь.
— Хорошо, — сказала я. — Раз семейные, значит, и квартиру покупать будем семейную. На всех. И жить в ней тоже всем вместе.
Алла Викторовна замолчала. Видимо, до неё дошло, что жить с нами в одной квартире она не хочет.
— Это… другое дело, — пробормотала она.
— Ничем не отличается, — улыбнулась я. — Вы же за общую собственность ратуете.
На следующий день мы с Сергеем поехали к нотариусу. Оформили дарственную — он передал мне свою долю дачи, а я заплатила ему половину рыночной стоимости.
Алла Викторовна долго дулась, но что поделать. Теперь дача официально и полностью принадлежала мне.
— Ну и что теперь? — спросила она мрачно. — Совсем меня с дачи выгонишь?
— Нет, — ответила я. — Можете приезжать в гости. Но решения о даче принимаю только я.
И знаете что? С тех пор отношения с семьей стали гораздо спокойнее. Алла Викторовна поняла, что дача больше не ее зона влияния. А Сергей получил свои деньги и больше не претендует на участие в дачных делах.
Правда, в этом году свекровь пыталась еще раз поднять тему продажи:
— Леночка, а может, все-таки подумаешь? Цены на дачи выросли…
— Алла Викторовна, — спокойно ответила я, — дача не продается. Никогда.
Она больше не заводила эту тему. А я поняла главное: иногда нужно уметь сказать «нет» даже самым близким людям. Особенно когда речь идет о том, что действительно дорого.
