— Потерпи, мам, пока Светка не выплатит всю ипотеку, — спокойно ответил Владимир. — Потом разведусь и поделим квартиру поровну, все равно она ничего не докажет. Все оформлено, как надо. Половина будет моя.
***
Светлана познакомилась с Владимиром пять лет назад. Оба работали, жилья не было, и рассчитывать было особо не на кого. Поэтому сразу после свадьбы они решили обзавестись своей собственной квартирой.
У Светы к тому времени была приличная сумма на счету — она копила с первых курсов университета. Решили воспользоваться этими деньгами как первоначальным взносом за ипотеку. Тем более, что свадьбу почти полностью оплачивал Владимир. Хотя свадьба была очень скромной — если говорить откровенно.
Владимир оказался мужчиной прижимистым. Он никогда не сорил деньгами, и с каждым рублем прощался с неохотой. Копил, считал и постоянно экономил. Иногда это раздражало, но Света утешала себя тем, что он надежный и расчетливый. Да и в целом — трудяга, с чувством юмора, не изменяет и в быту не сложен.
С родственниками у них была похожая ситуация: у Владимира родители жили в деревне загородом, у Светы — в другом регионе. И когда приезжали, как правило, останавливались у них в квартире. Небольшая двушка в спальном районе временами превращалась в перевалочный пункт для гостей.
Вот и в этот раз свекровь Антонина Павловна приехала навестить великовозрастную детину, то есть своего любимого сына. Мол, надо проверить, вдруг жена плохо кормит или не гладит носки. Свекровь приехала, как обычно, с баулами в руках: банки солений, домашняя курица, какие-то вязаные салфеточки и миллион советов, которые она щедро раздавала с утра до ночи.
Света терпела, не ссорилась и не грубила. Ведь все эти приезды были временными. Светлана старалась абстрагироваться — занималась своими обычными делами и мысленно отсчитывала дни до отъезда гостьи.
Однажды, глубокой ночью, Света проснулась от духоты. Она поднялась на локтях и не увидела мужа рядом, зато услышала какой-то шепот на кухне. Оттуда тянулся свет и негромкие фразы. Светлана поднялась, тихонько босиком прошла к двери и, затаив дыхание, остановилась.
Она прислушалась. Голоса были приглушенные, но она различала интонации — раздражение в голосе Антонины Павловны и какой-то странный, расчетливый тон у Владимира. Она прильнула поближе к косяку.
— Сколько можно жить с этой дурехой и неумейкой? — язвительно шипела свекровь. — Все копеечки считает, а толку? Ты с ней как в тюрьме!
— Потерпи, мам, пока Светка не выплатит всю ипотеку, — спокойно ответил Владимир. — Потом разведусь и поделим квартиру поровну, все равно она ничего не докажет. Все оформлено, как надо. Половина будет моя.
Света ахнула, но тут же прикрыла рот рукой, потому что разговор продолжался.
— Машка, между прочим, каждый вечер плачет. Одна бедняжечка, ей одиноко и страшно! — продолжала Антонина Павловна. — А ты тут шашни с этой городской крутишь! Она не жена тебе, она временный инвестор. И ты это прекрасно знаешь!
Света нахмурилась. Машка? Какая еще Машка? О ком они вообще говорят?
— Машка знала, на что шла, — тихо, почти устало сказал Владимир. — Мы с ней все обговорили. Тем более, деньги на ребенка я высылаю каждый месяц. Она не жалуется.
— Не деньги ей нужны, Вовочка. Мужик ей рядом нужен! Ты отец! А ведешь себя как чужой человек! Сколько еще будешь тут прятаться?
Все, что Света знала о муже, разрушилось в один момент. Оказывается, муж не только собирался с ней развестись, но и уже имел ребенка от другой женщины. А теперь сидит на ее шее и просто выжидает момент, чтобы все поделить.
Света, не издавая ни звука, вернулась в спальню, медленно легла в постель и укрылась одеялом. Сердце колотилось, а голова гудела. Сон ушел окончательно. Она лежала, уставившись в потолок, не понимая что с этой информацией делать дальше.
Владимир вернулся через несколько минут. Он прошел в спальню, не включив свет, и тихонько улегся рядом с женой. Света сделала вид, что спит и повернулась спиной к нему, а затем спрятала лицо в подушку.
Через минуту муж уже сопел, а потом и вовсе начал громко храпеть.
«Как ему это удается? Ведь только лег…» — подумала Света и открыла глаза, уставившись в темноту. Бессонница впилась в нее острыми когтями. Ее душила обида. Светлана не понимала, как она могла не замечать, что Вова живет на две семьи. Все, что она считала счастливым браком, оказалось обманом.
Три месяца назад.
Света сидела на краю дивана, теребя краешек домашней футболки. Владимир что-то сидел за ноутбуком. Он очень не любил, когда его отвлекали от важных для него игр.
— Вова… У меня задержка, — неуверенно проговорила Света. — Пока тест не делала, но уже три дня…
Владимир оторвался от экрана, как будто его обдали ледяной водой. Глаза сузились, он резко встал и прошелся по комнате, наступил на валяющийся под ногами носок и с силой пнул его в угол.
— Сейчас не время, — резко бросил он. — У нас ипотека, работы вагон. Какой еще ребенок? Ты с ума сошла?
— Я просто предположила… — прошептала Света, чувствуя, как в горле пересохло.
— Сразу говорю: если что, никаких глупостей. Aбopт. Без вариантов.
Он ушел на кухню, громко хлопнул дверцей холодильника. А Света продолжала сидеть на диване. Она не понимала, что ей делать. Потом легла и всю ночь беззвучно плакала в подушку.
Наутро пришли цикл восстановился. Все обернулось ложной тревогой. И тогда, вместо облегчения, Света почувствовала горечь и пустоту. А вместе с ней — исчезло и то маленькое, робкое желание стать мамой.
***
Теперь она знала, почему он тогда испугался. Почему так резко отреагировал. Потому что ребенок у него уже был. Где-то там от какой-то Машкой. А Света в этой истории была просто «инвестором» — глупой женщиной, которая верила в совместное счастливое будущее.
Утром Света встала пораньше, собрала волосы в небрежный пучок и вела себя как обычно. Ни одного намека на то, что она все знает. Владимир сидел на кухне с чашкой кофе и телефоном, листая новости. Света поздоровалась, налила себе воды, молча съела половину яблока и пошла собираться. Она даже не посмотрела в его сторону.
На работу она ехала, как в тумане. А в обеденный перерыв Света набрала номер подруги.
— Жанна, ты можешь говорить?
— Конечно! Ты чего такая грустная? Случилось что?
— Я… я тебе потом все подробно расскажу, — голос предательски дрожал. — Сейчас коротко: у Вовы есть ребенок от какой-то Машки. И он планирует со мной развестись, когда я выплачу ипотеку. Он это прямо так матери и сказал. Я сегодня ночью все слышала.
Жанна опешила.
— Cвoлoчь. Cвoлoчь в квадрате! Да я сейчас приеду и разнесу ему все его смазливое личико!
— Жанна…
— Нет, ты не поняла! Я ему нос сломаю! Ты с ним живешь, вкладываешься в отношения, терпишь его эту ядовитую свекровь, а оказывается, что он тебя просто использует?! Да он у меня… — подруга уже почти кричала.
— Жанн, — Света перебила. — Я не хочу скандалов. Мне нужна помощь. Я не знаю, что делать дальше.
Подруга шумно выдохнула, по голосу было понятно, что она себя сдерживает.
— Слушай меня внимательно. Первое, что надо сделать — найти толкового юриста. Не какого-нибудь, а грамотного. Он тебе расскажет, как оформить все правильно, чтобы этот урод ничего не получил, если дело дойдет до развода.
— Так после развода все делится пополам.
— Так, то да. Но можно предоставить какие-то выписки, я точно не знаю, что ты платила и первоначалку и бОльшее число платежей вносилось тоже тобой. Я надеюсь, у тебя все фиксировалось?
— Да. Деньги шли с моего счета.
— Вот и отлично. Ты только не тяни. Чем раньше пойдешь, тем лучше. Я могу завтра с тобой сходить, если хочешь. У меня завтра свободная вторая половина дня.
— Спасибо. — облегченно вздохнула Света, — Я просто… не знаю даже, как вообще после этого заговорить с Вовой.
— А ты и не говори. Все делай молча, спокойно. Мужика еще найдешь — да хоть троих таких. Главное более порядочных, не вот это все. А вот квартиру и свои нервы надо беречь. Не отдавай ни сантиметра без боя, поняла?
— Поняла, — шепотом сказала Света. — Спасибо тебе.
Света вернулась домой чернее тучи. Едва она переступила порог квартиры, как она почувствовала запахи горячего масла. На кухне готовила Антонина Павловна — на плите зарились пирожки, а в воздухе висел стойкий запах дешевого подсолнечного масла.
Свекровь стояла у плиты в цветастом фартуке и с довольным видом переворачивала очередную порцию.
— Ну наконец-то, — повернулась она. — А я пирожочков уже напекла! Тепленькие, с капустой и картошкой! Ешь, пока не остыло.
— А вытяжку почему не включили? — без приветствия спросила Света и тут же нажала на кнопку. — Я же говорила, если готовите, то включайте. У нас тут не жаровня и не столовая.
— Да что она даст, эта жужалка? — отмахнулась свекровь. — Только шуму больше. А воздух — вот он, из окна идет. — женщина показала на закрытое окно кухни.
— Запахи уже по всей квартире. Я каждый раз после вашей готовки стираю шторы. Вам трудно один раз включить вытяжку?
Антонина Павловна обернулась, прищурившись.
— Это что еще за тон такой? Устала, что ли, на работе? Или это ты на меня зуб точишь?
— И устала тоже — Света сняла пиджак и повесила его в шкаф. — А теперь буду говорить прямо. Я больше не собираюсь делать вид, что не вижу, как вы со своим сынком меня используете.
— Это ты чего такое говоришь?! — взвизгнула свекровь. — Мы с Вовочкой…
— Вовочка? — ядовито усмехнулась Света. — Вовочка, который спит с другой женщиной, пока живет у меня на шее? Вовочка, который по ночам с вами строит планы, как меня кинуть, как только я расплачусь с банком?
Лицо Антонины Павловны вытянулось. Она открыла рот, но не нашла, что ответить.
— Не надо слов. Я все слышала. Абсолютно все. Даже то, что по-вашему, я дуреха и неумейка. Удивительно как я, такая тупая, оказалась единственной, кто вкладывает в эту квартиру реальные деньги.
Света прошла мимо свекрови в спальню и с грохотом закрыла дверь. Потом выдохнула. Сердце колотилось, ладони дрожали, но она чувствовала, что должна была это высказать. Ее раздражало это лицемерие Антонины Павловны.
Света сидела на краю кровати, обхватив себя за плечи. Она до сих пор была в шоке не от свекрови, а от собственной решимости. Таких слов она никогда раньше не произносила. Не позволяла себе, а сегодня позволила. Больше нечего было терять.
На кухне воцарилась гробовая тишина, но ненадолго. Через пару минут Света услышала, как скрипнула дверь и зазвучали торопливые шаги. Потом — глухой голос свекрови. Она явно кому-то звонила. Через тонкие стены прорывались отдельные слова:
— Твоя дура… да, обо всем… узнала…
Света поняла, кому адресован этот звонок.
— Не знаю, что делать, — бормотала Антонина Павловна. — Только что накричала на меня, как будто я какая-то чужая тетка… Да! Я ей пирожки, а она вон как! Приезжай сейчас же.
Света закрыла глаза. Она вообще не планировала ни с кем ругаться и сделать все тихо, но терпеть не было сил. Это же самое настоящее предательство! Через полчаса послышался звук открывающейся двери — с работы вернулся Владимир. Света не вышла из спальни. Она уже знала, что будет дальше.
— Мам? — позвал он тихо. — Где она?
— В комнате. Сказала, что все слышала. Про Машку, про ипотеку… все, Вова.
— Ладно, — раздраженно пробормотал он. — Я разберусь.
Он резко открыл дверь спальни.
— Ну и спектакль ты устроила, — начал муж. — Сидишь тут, будто тебя обидели. Жертву из себя строишь? Ты вообще нормальная?
Света молчала. Она просто смотрела на него и не понимала, как могла так долго жить с этим человеком под одной крышек. Ведь у него ни стыда, ни совести нет!
— А чего ты хотела? — продолжал он, повышая голос. — Я тяну тебя, эту квартиру, ипотеку! А ты мне еще сцены устраиваешь? Да если бы не я, ты бы до сих пор в общаге жила!
— Если бы не я, — перебила его Света, — ты бы до сих пор жил в своей деревне и мечтал о кредитной карте без процентов. И не «тянул», а паразитировал, Вова.
— Ты с ума сошла, что ли? — взорвался он. — Я тебе доверился, а ты…
— А я зачем-то поверила тебе, — отрезала Светлана. — Вот в чем моя ошибка. Но я ее уже исправляю. Завтра же я иду к юристу, а ты и твоя мама можете собирать свои вещи сегодня же. Может мне вызвать вам такси?
У Владимира дернулся глаз.
— Да кому ты нужна? — снисходительно процедил он. — Думаешь, после меня кто-то на тебя посмотрит?
— После тебя, — рассмеялась супруга, — мне больше никто и не нужен.
Он замолчал. Потом резко развернулся и вышел. Из прихожей доносились звуки — молнии, шуршание пакетов, тяжелые шаги. Антонина Павловна что-то шептала сыну на ухо, поглядывая на невестку, но тот лишь махнул рукой.
Через пятнадцать минут дверь захлопнулась.
Света села обратно на кровать, закрыла лицо ладонями и, наконец, позволила себе заплакать.
Жанна не подвела. Уже на следующий день она отправила Свете контакт юриста, добавив голосовое: «Он зверь, но в хорошем смысле. Разнесет твоего паразита в суде». Так Света познакомилась с Евгением — уверенным, грамотным и по-хорошему спокойным мужчиной лет сорока, который уже на первой встрече разложил всю ситуацию по полочкам.
— Ваша ситуация не уникальна, — сказал он, перелистывая копии документов. — Но у вас, Светлана, сильная позиция. Первоначальный взнос — ваш. Большая часть платежей — тоже. Конечно, по закону имущество, приобретенное в браке, делится пополам. Но, есть и нюансы. Если мы докажем, что основную часть вы внесли самостоятельно, а муж — минимально, то, с учетом еще непогашенного остатка по ипотеке, можно добиться перераспределения долей. Например, 70 на 30 или даже лучше.
Света слушала и не верила своим ушам.
— А долг? Там еще год платить, — уточнила она.
— И это наше преимущество. Вы можете предложить следующее: ту половину долга, что нужно будет погасить Владимиру вы вернете ему деньгами, которые он уже внес за квартиру.
Так и решили. Документы были собраны быстро — у Светы все проходило через ее счет: выписки из банка, чеки и даже сканы переводов. В суде Евгений выступил уверенно и методично, как хирург на операционном столе. Владимир же, напротив, выглядел растерянным, злился, сыпал бессвязными фразами и жаловался на «обман и предательство».
— Я думал, по закону все делится пополам! — кипятился он. — Это что вообще такое?!
Судья лишь поправил очки и невозмутимо напомнил, что в России действует закон, но действует он не на эмоциях, а на документах. А документы были все на стороне Светы.
Он шел из суда мрачнее тучи. Ни гордости, ни громких слов уже не было — только тихое шипение и злобный взгляд в сторону Светы.
Света вышла из здания суда следом за Владимиром, но шла медленно, осознанно соблюдая приличную дистанцию. На душе было легко. Она чувствовала себя победителем в этой игре, где была лишь пешкой в чужих руках.
Когда Светлана вышла, она увидела следующую картину. Какая-то женщина в пестром летнем платье висела на шее у Владимира. Женщина смотрела на него с преданной нежностью, будто перед ней не мужчина, а спаситель. А рядом — мальчик, лет трех. Он стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, сжимая ладонь мужчины. Мальчик был светловолос, с тонкими губами и таким же нахмуренным взглядом, как у Владимира.
Света остановилась. Вот оно — подтверждение того, что она все сделала правильно. Подлец, предатель, двуличный человек, который изменял ей в браке, пользовался ее доверием, деньгами и добротой.
Она смотрела на эту сцену еще пару секунд, глубоко вдохнула и, больше не оборачиваясь, пошла прочь от прошлого.
