— Вадим, тут… тут какая-то женщина! Она заявила, что твоя сестра и будет у нас жить! Она… хамит и…
— Инесса, да. Моя младшая сестра, — спокойно ответил Вадим. — Я ей сказал, пусть заедет. Раз твоей маме все можно, тогда и моя сестра будет временно жить у нас. Равноправие, Кристина. Ты ведь за честность, да?
***
Кристина не думала, что жизнь в большом городе окажется настолько сладкой. Когда она впервые встретила Вадима, он показался ей не просто мужчиной, а выигрышным лотерейным билетом.
Умный, сдержанный, с хорошей работой и собственной квартирой в центре крупного города. После того как между ними завязались отношения, все произошло стремительно: командировка закончилась, и Вадим предложил ей поехать с ним, а Кристина, не раздумывая, согласилась.
Она поселилась в его двухкомнатной квартире: просторной, с высокими потолками и окнами на дорогу, по которой то и дело неслись бесконечные потоки автомобилей.
Кристина наслаждалась каждым моментом в этом шикарном месте. Кто знает, надолго ли она здесь? Она не спешила искать работу.
— Я только приехала, Вадим. Мне нужно привыкнуть хотя бы немного. Ты ведь не хочешь, чтобы я потерялась в метро и уставала как загнанная лошадь? — лукаво улыбалась Кристина.
Вадим красиво ухаживал: оплачивал салоны красоты, привозил сумки с покупками, водил в рестораны. Казалось, все складывается идеально. Да, безумной любви Кристина к нему не испытывала, но была благодарна — за стабильность, за заботу, за ощущение новой и красивой жизни.
Прошло полгода.
Работа по-прежнему оставалась в списке дел на будущее. Кристина не спешила портить себе утро пробками, шумным офисом и лишними обязательствами. Ее день был построен иначе: утренняя йога, поздний завтрак тостом с авокадо, затем фитнес-зал или бассейн. После — прогулка по центру, иногда с подругами, иногда одна, в новеньком платье и с идеальным макияжем.
Косметолог стал ее лучшей подругой — ботокс, массаж, уколы «для сияния кожи» и новые процедуры, о существовании которых она даже не подозревала в родном городе. Кристина ловила на себе взгляды мужчин, а женщины, как ей казалось, с завистью смотрели ей вслед, оценивая фигуру и ухоженность.
Вадим ничего не говорил. Он, казалось, принимал все как должное. Вечерами он возвращался домой уставший, а ужин уже был готов. При этом дом сиял чистотой, а Кристина выглядела, как всегда, идеально.
Только одного у них не было — разговоров о будущем и ни единого намека на свадьбу.
Поначалу Кристина списывала молчание Вадима на занятость. Потом — на то, что мужчины якобы не любят говорить о чувствах. Но когда очередная ее подруга выложила фото с кольцом и надписью «Он сделал это!», Кристина не выдержала. Сначала она плакала, потом — злилась, а потом просто приняла свою жизнь такой, какая она есть.
Она стала замечать, что Вадим не называет ее «любимая». Что он не представляет ее друзьям и коллегам, как будущую жену, а просто зовет Кристиной. По сути они жили разную жизнь и Кристина даже толком не знала чем именно занимался Вадим. Единственное, о чем она знала, что у него водятся деньги.
Однажды вечером, когда Вадим пришел поздно и бросил на тумбочку ключи, она подошла и спросила прямо:
— Вадим, мы вообще куда-то идем?
Он удивленно поднял бровь:
— В смысле? Не понимаю тебя…
— Ну, мы вместе уже полгода. Я уехала с тобой в другой город, мы живем под одной крышей, я забочусь о доме, о тебе… Но иногда мне кажется, что у нас нет никакого будущего.
Вадим задумался, а потом пожал плечами:
— Мне и так хорошо. Ты мне подходишь: красивая, не делаешь мозг и в целом не требуешь ничего лишнего. А что еще нужно?
Ответ Вадима был обескураживающе честным. А через пару дней ей позвонила мать.
— Доченька, как ты там? Я так соскучилась! — с характерной интонацией, немного наигранной, но до боли родной, воскликнула Виолетта Владимировна. — Когда там твой ухажер предложение делать то будет? Все родственники уже ждут.
— Даже не знаю, — честно призналась Кристина. — Мне кажется, Вадим и не собирается. Я для него не больше, чем большая и красивая барби.
— Ну ничего, доченька! Это мы еще посмотрим, кто кого! Жди, послезавтра буду у тебя. Будем обрабатывать своего негодяя.
— Конечно, мам. Приезжай. Я тебя очень жду, — улыбнулась она, сидя на подоконнике с бокалом просекко.
Вопрос о приезде Виолетты Владимировны она озвучила Вадиму спустя сутки. Как-то между делом, за ужином Кристина произнесла:
— Кстати, мама приедет на недельку. Говорит, соскучилась. Я ей разрешила остановиться у нас.
Вадим на секунду застыл с вилкой в руке.
— Что значит «разрешила»? Ты вообще-то живешь в моей квартире. Могла бы хотя бы меня спросить, — его голос стал холодным.
— Это же моя мама, Вадим… Я думала, ты не будешь против…
— А ты думать вообще пробовала, прежде чем навязывать мне чужую женщину? — раздраженно перебил он. — Знаю я, чем это закончится. Сначала милая мамочка, а через день начнётся: «А когда свадьба?», «А вы детей не хотите?». Ты и так начинаешь напрягать своими вопросами, теперь еще с двух сторон мне мозг будете делать.
Кристина от неожиданности отшатнулась. Она не ожидала такого тона. Вадим был резким, колким. В его глазах мелькнуло не раздражение, а злость.
— Ты… — начала она, но осеклась. — Я просто хотела, чтобы мама увидела, как я живу…
— Ну, вот и поживет в гостинице. Или пусть посмотрит город, но не у меня в квартире. Это мое личное пространство. И свадьбы никакой не будет, если ты всё ещё об этом. Меня все устраивает. А если нет, то дверь вон, — Вадим кивнул в сторону выхода.
Кристина немного расстроилась, но она прекрасно знала свою маму и то, что она не отступит.
Виолетта Владимировна приехала в назначенный день, как всегда — яркая, с идеальной укладкой, в серо-голубом плаще и туфлях на небольшом каблуке. С чемоданом и решительным выражением лица. Она обняла дочь так, будто не виделись несколько лет, хотя прошло чуть больше полугода.
— Ну что, моя дорогая? Показывай мне свою «роскошную жизнь», — с хитринкой сказала она, шагнув в квартиру.
Пока Вадим был на работе, женщины быстро устроились. Виолетта Владимировна осмотрела жилище, высказала пару замечаний про слишком нейтральный интерьер — «как в гостинице», — и переоделась в домашнее. Виолетта Владимировна умела устроить спектакль, и Кристина об этом знала. Не просто так мать решила приехать.
— Мам, только давай без сцен, ладно? — осторожно попросила Кристина.
— Угу. Конечно. Никаких сцен, — отмахнулась мать. — Только вкусный ужин, задушевная беседа и… немного женской хитрости.
Они приготовили отбивные, салат, нарезали овощи и сыр, а также открыли бутылку хорошего вина. Перед приходом Вадима, Виолетта Владимировна вытерла руки о фартук, повернулась к дочери и уверенно сказала:
— Сиди спокойно. Ничего не предпринимай. Я сама все скажу, как надо. Ты просто улыбайся и молчи. Ты у меня сегодня — дорогая фарфоровая ваза. Поняла?
Кристина кивнула. В ее глазах сквозила тревога и легкая надежда. Она знала одно: когда мама берет дело в свои руки, скучно точно не будет.
Вадим открыл дверь в своей привычной манере — ключ провернулся в замке, и он резко зашел внутрь. Первое, что бросилось ему в глаза — женские лакированные туфли на небольшом каблуке, которые явно не принадлежали Кристине.
Он замер на пороге.
— Значит, все-таки приехала, — мрачно пробормотал он себе под нос, и тихо захлопнул дверь.
Он снял обувь, повесил куртку и прошел вглубь квартиры. На кухне пахло жареным мясом, специями и вином. Звук его шагов заглушил голос Виолетты Владимировны, которая в это время как раз рассказывала дочери:
— А Ольга-то, представляешь, выдала Аленку за того самого Андрея, того самого. Какой парень! Руки золотые, еще и высшее образование. Вот что значит — дочка слушала свою мать! Ведь мать, она плохого не посоветует.
В этот момент Вадим вошел на кухню. Он уже готов был выдать резкую фразу, но Виолетта Владимировна повернулась к нему с самой доброжелательной улыбкой:
— Вадим! Ну наконец-то! Спасибо тебе, родной, что разрешил мне остановиться у тебя. Ты даже не представляешь, как мне этого не хватало — просто посидеть и поговорить с дочерью! Вы такая шикарная пара!
Вадим с трудом выдавил вежливую улыбку и ничего не ответил. Затем он окинул взглядом накрытый стол — все выглядело почти как в ресторане: красиво, вкусно и уютно.
— Проходи, садись. Покушаем, — мягко сказала Кристина. Она жевала листик салата и старалась не смотреть в глаза ни матери, ни Вадиму.
Вадим был напряжен, но еда, уют и вино сделали свое дело. Уже через двадцать минут он механически кивал, когда Виолетта Владимировна рассказывала, как у соседки по купе в поезде украли сумку, как родственник построил у себя на даче новую стекленную теплицу и еще много историй, которые позволили расположить к себе молодого мужчину.
Он не заметил, как в бокале появилось еще немного вина, а затем как Виолетта Владимировна ловко перевела разговор на «молодые семьи», «устойчивые отношения», «ценности», «брак» и «обязанности мужчины». А потом, как будто случайно, сказала:
— Вот я, например, не понимаю, как можно жить вместе и не жениться. Неужели мужчинам сегодня выгоднее держать женщину, как бесплатного домработницу и развлечение по вечерам? — она произнесла это с легкой усмешкой, будто бы говорила не всерьез. Но глаза у нее при этом были очень серьезные.
Вадим промолчал, вино перестало действовать. Он поднялся из-за стола и и вежливо откланявшись, ушел в ванную комнату. А Виолетта Владимировна, все так же сияя, уже мысленно составляла план на завтра. Начинался ее личная битва. И она точно не собиралась проигрывать.
В ту ночь, когда в квартире стало тихо, и Виолетта Владимировна наконец-то уснула в комнате, отведенной ей на время, Вадим закрыл за собой дверь спальни и подошел к Кристине. Его лицо было мрачным, а голос тихим.
— Ты вообще понимаешь, что наделала? — начал он, не глядя на нее, снимая рубашку. — Я тебе четко дал понять, что не хочу никого видеть в своей квартире. Ни твою маму, ни ее истории про теплицы и свадьбы.
Кристина молчала, сидя на краю кровати.
— Мы даже не женаты, Кристина. Ты мне не жена, а твоя мать мне не теща. А вы тут уже хозяйничаете, как будто все ваше.
— Вадим, она просто соскучилась. Это ненадолго…
«Ненадолго» затянулось и вот уже третий вечер подряд Вадима встречает сияющая улыбка Виолетты Владимировны.
— Это уже третья ночь, — шипел Вадим, когда они остались наедине в спальне. — Твоя мама, между прочим, спит в моей гостиной, командует на моей кухне и каждый вечер делает мне промывку мозга. Когда это закончится?
Кристина нахмурилась.
— Она просто переживает и любит меня, в отличие от некоторых.
— Пусть тогда едет к себе домой и любит оттуда. Я с работы прихожу и не понимаю, где мне уединиться. Я не чувствую себя дома. И ты, Кристина, не глупая — ты все это прекрасно понимаешь, но прикидываешься.
— Я… — начала она, но осеклась. — Прости.
— Не прокатит. Завтра скажи ей, чтобы она собиралась и уезжала обратно.
Он лег на кровать, отвернувшись к стене.
Вадим с утра был на взводе. И даже завтрак от Виолетты Валентиновны не лез в горло. Как только он ушел за порог, как Кристина села в кресло, обняв колени.
— Мам, может, ты действительно уже поедешь?
— Тихо, — Виолетта Владимировна приложила палец к губам. — Не надо! Мы почти у цели.
Но «почти» обернулось настоящим шоком спустя несколько часов.
В дверь позвонили. Кристина подумала, что, может, это доставка. Но на пороге стояла высокая статная девушка с надменным взглядом и длинными шелковыми волосами. На каблуках, в кожаных брюках, белоснежной рубашке и красной помадой на пухлых губах.
— Я — Инесса. Сестра Вадима.
— Простите, кто? — выдавила Виолетта Владимировна.
— Я, — холодно повторила незнакомка. — Сестра Вадима. Мой брат сказал, что я могу временно пожить у него.
Началась перепалка. Кристина пыталась дозвониться до Вадима, но его телефон не отвечал. Только через полчаса, когда она все же застала его на обеде, она тараторила в трубку:
— Вадим, тут… тут какая-то женщина! Она заявила, что твоя сестра и будет у нас жить! Она… хамит и…
— Инесса, да. Моя младшая сестра, — спокойно ответил Вадим. — Я ей сказал, пусть заедет. Раз твоей маме все можно, тогда и моя сестра будет временно жить у нас. Равноправие, Кристина. Ты ведь за честность, да?
Он повесил трубку.
А в квартире две женщины стояли друг напротив друга — Виолетта Владимировна и Инесса. Между ними — ошарашенная Кристина, у которой внезапно начали сдавать нервы. И все это начинало напоминать очень плохую семейную комедию.
Инесса прошлась по квартире и осмотрела все своим оценивающим взглядом. Она прошла на кухню, открыла холодильник, хмыкнула, а затем вернулась в гостиную, где Кристина и Виолетта Владимировна сидели на диване, как школьницы перед директором.
— Ну и… — начала Инесса, сложив руки на груди. — Вот это ты, значит, Кристина, да?
Кристина молча кивнула, сжимая подушку.
— Ну и вкус у Вадима. Ничего особенного же. Ни рожи, ни кожи. Деревня. Неужели ты и правда думала, что сможешь женить его на себе? — холодно бросила Инесса, склонив голову на бок.
— Простите, но вы… — начала было Виолетта Владимировна, но Инесса перебила:
— А вы не вмешивайтесь. Вы уже достаточно тут насоветовались. Что вы вообще себе вообразили? Что ваша дочь будет жить за счет моего брата, а вы — устраивать здесь вечерние шоу с ужинами и зазывами к алтарю?
— Мой брат — не банкомат и не кандидат в мужья для провинциальных аферисток, — отрезала Инесса. — Если уж вы тут гостите, то хотя бы не лезьте в его личную жизнь.
Кристина вспыхнула. Ее губы задрожали, но она заставила себя встать.
— Я не просила твоего разрешения. И не тебе судить, кто здесь кто.
— Ты ошибаешься, милая, — спокойно сказала Инесса. — Это ты — никто. Просто очередная симпатичная девочка, которая надеется, что ее будут содержать всю оставшуюся жизнь. До тебя у Вадима таких было два десятка. Ты еще хорошо держишься. Но с мамой, это ты перегнула…
Виолетта Владимировна встала рядом с дочерью. Она не повысила голоса, но каждый ее слог звенел:
— Девочка, я не знаю, чему тебя учили, но, по-моему, в этой квартире только ты ведешь себя излишне вызывающе, забыв о каких-либо правилах поведения. Или ты думаешь, что родственные связи дают право плевать в лицо тем, кто тебе ничего не сделал?
— Я думаю, — с улыбкой сказала Инесса, — что если бы Вадим хотел на Кристине жениться, он бы это сделал. А раз нет — значит, это вопрос времени, когда ей покажут на дверь. И, возможно, мне просто надо немного подтолкнуть ситуацию.
— Попробуй, — сказала Кристина. — Посмотрим, кто уйдет первой.
Инесса прищурилась.
— Спорим?
— Нет, — сказала Виолетта Владимировна. — Мы не спорим. Мы собираем чемоданы.
Кристина обернулась к ней с удивлением, но мать была спокойна:
— Доченька, пойми: проигрывать красиво — то же искусство. А тут мы не проиграли. Мы просто отступаем, чтобы ударить точно и в нужный момент.
Кристина медленно кивнула, но внутри все протестовало. Чемодан собирали молча, с металлическим скрипом молний и глухим стуком туфель о пол. Виолетта Владимировна действовала уверенно, не задавая лишних вопросов. Все было ясно и так.
Когда дверь щелкнула, сообщая о возвращении Вадима, женщины уже стояли в коридоре. Кристина с чемоданом, Виолетта Владимировна с сумкой в руках
Кристина встретилась с Вадимом взглядом. В нем было что-то тревожное и прощальное. Она будто ждала, что он подойдет и скажет: «Подожди, не уходи». Но ничего такого не произошло.
Вместо этого произошло другое.
Инесса, в облегающем платье, подошла к Вадиму и, не говоря ни слова, впилась в его губы, жадно и без стеснения. Яркий след красной помады моментально остался у него на губах. Кристина отпрянула, будто получила пощечину.
— Что… — начала она, но Вадим хмыкнул, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Это моя жена, Кристина, — произнес он, буднично, будто речь шла о погоде. — У нас свободные отношения. Она только что вернулась из Европы. Была там с… ну, ты понимаешь.
— С любoвнuкoм, — с усмешкой закончила за него Инесса, подмигнув Кристине.
Та стояла как вкопанная. Виолетта Владимировна молча перевела взгляд с Инессы на Вадима и с такой гримасой, словно увидела на полу дохлую крысу, а затем резко схватила дочь за руку.
— Пошли, дочка. Отсюда надо бежать. И чем быстрее, тем лучше. А то еще с ума сойдем среди всей этой… богемы, — бросила она и решительно потащила Кристину к двери.
Вадим ничего не сказал. Только кивнул, будто прощаясь со старой мебелью.
Когда за ними захлопнулась дверь, Кристина еще долго шла молча, не чувствуя под собой ног. Только на углу дома, возле шумного перекрестка, она остановилась и вдруг глубоко вдохнула.
— Мам… что это было?
— Везение, дочка! Тебе крупно повезло уйти именно сейчас, — строго сказала Виолетта Владимировна.
Так и закончилась любовная история Кристины. Хороший ли это был конец или плохой — решать ей самой. Одно было ясно наверняка — это был хорошим уроком для ее будущей жизни. Ведь бесплатный сыр, он только в мышеловке.
