– Прекрати тратить наши деньги на свою родню, либо я забираю карту, – сказала я мужу, стоя на кухне с выпиской из банка в руках.
Дима замер с ложкой каши на полпути ко рту. На его лице отразилось удивление, а потом что-то похожее на вину.
– Юль, о чем ты говоришь?
– О том, что за последние три месяца с нашей общей карты ушло сто восемьдесят тысяч рублей. При том, что мы вместе зарабатываем восемьдесят пять. Хочешь объяснить, как это возможно?
Я положила выписку на стол перед ним. Красные цифры расходов выглядели угрожающе даже в утреннем свете.
– Ну… мама просила помочь с коммунальными платежами, Игорь временно без работы…
– Временно без работы уже полгода! А твоя мама вчера показывала новую сумочку за двадцать тысяч. Случайно не ту, которую мы ей купили?
Дима отложил ложку и посмотрел на меня виновато.
– Юль, они же семья. Не могу я их бросить.
– А я что, чужая? Мы же планировали деньги на отпуск откладывать, я хотела курсы повышения квалификации пройти. Где эти деньги?
– Найдем еще…
– Найдем? На что? Ты получаешь тридцать пять, я пятьдесят. Аренда квартиры двадцать, еда, коммуналка, проезд… У нас на все про все остается тысяч пятнадцать в месяц. А ты за три месяца родне сто восемьдесят отдал!
Дима встал из-за стола, подошел ко мне и попытался обнять.
– Не трогай меня, – отстранилась я. – Я серьезно говорю. Или ты прекращаешь этот цирк, или я открываю свой счет и буду переводить туда зарплату.
– Ты не можешь так поступить…
– Могу и сделаю. Мне надоело работать на твоих родственников.
Весь этот разговор начался три дня назад, когда я попыталась снять деньги с карты, а там оказалось всего две тысячи. При том, что неделю назад было двадцать пять. Сначала подумала, что ошибка в банке. Но выписка показала правду – деньги регулярно снимал Дима.
– Мам, можно зайти? – раздался голос за дверью.
Дима открыл, и в квартиру вошла Полина, его шестнадцатилетняя племянница. Высокая, стройная, с дорогим телефоном в руке и в кроссовках, которые стоят больше моей месячной зарплаты.
– Дядя Дим, ты не мог бы помочь? Мне на подготовительные курсы нужно доплатить.
Дима машинально потянулся к кошельку, но я перехватила его руку.
– Полин, а родители что? Где твоя мама?
– Она сказала, что денег нет. А курсы важные, без них в институт не поступлю.
– Сколько нужно? – спросил Дима.
– Пятнадцать тысяч.
Я едва не подавилась воздухом. Пятнадцать тысяч – это половина того, что у нас остается на месяц.
– Дим, мы не можем, – сказала я тихо.
– Но это же образование, – он посмотрел на меня умоляюще.
– У меня тоже есть планы на образование. И на многое другое.
Полина смотрела на нас с недоумением. Видимо, привыкла, что дядя всегда помогает.
– Полин, – обратилась я к ней мягко, – давай разберемся. На какие курсы тебе нужны деньги?
– По математике и русскому. Для ЕГЭ.
– А где твоя мама работает?
– В магазине продавцом.
– Понятно. А папа?
Полина смутилась.
– Он… он нас оставил три года назад.
Мне стало жаль девочку, но я не могла позволить эмоциям взять верх.
– Полин, я понимаю, что ситуация сложная. Но у нас тоже не так много денег. Может, поговорим с мамой, поищем варианты попроще?
– Но дядя Дим всегда помогал, – она посмотрела на мужа с надеждой.
– Всегда? – переспросила я. – Дим, а можно поговорить наедине?
Полина ушла, пообещав зайти вечером. Я закрыла дверь и повернулась к мужу.
– Сколько ты ей уже дал?
– Юль, это не важно…
– Очень важно! Отвечай.
– В прошлом месяце двадцать тысяч на телефон и одежду. В этом десять на карманные расходы.
– Тридцать тысяч за два месяца школьнице! При том, что у нее есть мать!
– Мать получает копейки…
– А мы что, миллионеры? Дим, ты понимаешь, что происходит? Твоя семья нас использует!
В этот момент зазвонил телефон. На экране светилось имя Светланы, маминой матери.
– Димочка, дорогой, можешь подъехать? У меня проблемы с квартплатой, – послышался знакомый голос.
– Мам, сейчас неудобно…
– Что случилось? Ты заболел?
– Нет, просто… Юля считает, что я слишком много трачу на семью.
– Передай трубку.
Дима протянул мне телефон. Я взяла его, стараясь сохранить спокойствие.
– Здравствуйте, Светлана Ивановна.
– Юленька, что это за капризы? Димочка помогает родной матери, это же естественно.
– Светлана Ивановна, а вы не могли бы сказать, сколько именно денег вам нужно?
– Ну… десять тысяч на квартплату и еще пять на лекарства.
– Понятно. А можно поинтересоваться, на какую сумму ваша пенсия?
В трубке повисла пауза.
– Восемнадцать тысяч, – наконец ответила она.
– А квартплата?
– Семь тысяч.
– Тогда почему не хватает? На что уходят остальные одиннадцать тысяч?
– Девочка, ты что, мне отчитываться заставляешь?
– Не заставляю. Просто хочу понять ситуацию. Мы ведь не можем постоянно добавлять вам деньги, у нас самих не так много.
– Димочка никогда не жаловался…
– Димочка многого не говорит. Но наш семейный бюджет не резиновый.
Я положила трубку и посмотрела на мужа. Он стоял, опустив голову.
– Дим, ты понимаешь, что мама получает восемнадцать тысяч, а квартплата семь? Куда деваются остальные деньги?
– Может, действительно на лекарства…
– За сорок пять тысяч в месяц лекарств? Да она целую аптеку может купить!
– Не кричи на меня, – вдруг сказал он резко. – Ты просто не понимаешь, что такое быть сыном. У тебя родители умерли, тебе не известно это чувство ответственности.
Его слова ударили меня как пощечина. Я потеряла родителей в двадцать лет и с тех пор привыкла рассчитывать только на себя.
– Значит, у меня нет права на мнение, потому что я сирота?
– Я не это имел в виду…
– Именно это. По-твоему, раз у меня нет родителей, я не могу понять семейных ценностей?
– Юль, прости, я сорвался…
– Знаешь что, поговорим вечером. Мне на работу пора.
Весь день я не могла сосредоточиться на делах. В голове крутились цифры и слова Димы. К вечеру я приняла решение – нужно разобраться в ситуации до конца.
Дома меня ждал сюрприз. На кухне сидели Дима, его мать, брат Игорь с женой Анной и Полина. Семейный совет в полном составе.
– О, Юля пришла, – сказала Светлана с натянутой улыбкой. – Как раз обсуждали нашу ситуацию.
– Какую именно ситуацию? – спросила я, снимая куртку.
– Ну, то, что ты запрещаешь Диме помогать семье, – вмешался Игорь.
Я посмотрела на мужа. Он сидел, опустив глаза.
– Я не запрещаю. Я прошу тратить наши деньги разумно.
– Наши? – переспросила Анна. – По-моему, Дима тоже работает.
– Конечно работает. И я работаю. И мы вместе планируем бюджет. Или планировали до недавнего времени.
– Юль, садись, – сказал Дима. – Давайте спокойно поговорим.
Я села за стол, чувствуя себя на скамье подсудимых.
– Хорошо, поговорим. Игорь, скажите, вы работу ищете?
– Конечно ищу, – он посмотрел на меня с вызовом.
– А где именно? Какие отклики отправляли?
– Ну… рассматриваю варианты.
– Понятно. А сколько резюме разослали за последний месяц?
Игорь замялся.
– Я не веду статистику…
– А может, стоит начать? Анна, вы не могли бы выйти на работу? Ребенку уже два года.
– Не с кем оставить детей, – ответила она холодно.
– Детский сад?
– Очередь огромная.
– Частный?
– Дорого.
– Понятно. То есть дешевле жить за счет брата мужа?
В комнате повисла напряженная тишина.
– Юля, ты переходишь границы, – сказала Светлана.
– Какие границы? Границы нашего бюджета уже давно нарушены. Светлана Ивановна, покажите мне, пожалуйста, квитанции за коммунальные услуги.
– Что?
– Квитанции. Вы же просили деньги на квартплату?
– Я не обязана тебе отчитываться!
– Обязаны, если берете наши деньги. Дима, ты когда-нибудь видел эти квитанции?
Муж молчал.
– Отвечай!
– Нет, – тихо признался он.
– Прекрасно. Получается, мы просто переводим деньги, не зная, на что они тратятся.
– Мы семья! – воскликнул Игорь. – Здесь должно быть доверие!
– Доверие? Хорошо. Тогда давайте откровенно. Игорь, на что вы потратили последние тридцать тысяч, которые дал Дима?
– На аренду жилья и еду.
– Покажите договор аренды.
– У меня его с собой нет…
– А дома есть?
Он снова замялся.
– Мы снимаем без договора…
– Ясно. А чеки на еду сохранились?
– Юля, что ты устраиваешь? – не выдержала Анна. – Допрос какой-то!
– Не допрос, а попытку понять, куда деваются наши деньги. Полина, а ты можешь рассказать, на что потратила последние двадцать тысяч?
Девочка покраснела.
– На учебу…
– Только на учебу? А откуда тогда новые кроссовки за пятнадцать тысяч?
– Дядя Дим сказал, что мне нужно хорошо выглядеть…
Я посмотрела на мужа. Он сидел красный от стыда.
– Дим, ты покупал племяннице кроссовки за пятнадцать тысяч?
– Она же ребенок, ей важно не отличаться от сверстников…
– За пятнадцать тысяч? При том, что у нас на двоих остается столько же на месяц?
– Хватит! – взорвалась Светлана. – Что ты к сыну привязалась? Он добрый, отзывчивый, помогает семье. А ты… ты его эгоисткой делаешь!
– Эгоисткой? Я работаю наравне с ним, а иногда и больше. Я имею право знать, куда тратятся наши общие деньги.
– Твоя проблема в том, что у тебя нет родителей, – продолжала свекровь. – Ты не понимаешь, что такое семейные узы.
Эта фраза стала последней каплей.
– Знаете что? Я действительно не понимаю, что такое семейные узы. Для меня семья – это когда люди поддерживают друг друга, а не выкачивают деньги. Это когда взрослые мужчины работают, а не живут за счет братьев. Это когда мать не покупает сумочки на деньги сына, а думает о его будущем.
– Как ты смеешь! – Светлана встала с места.
– Я смею, потому что это мой дом и мои деньги тоже. Дим, завтра я открываю отдельный счет и перевожу туда зарплату. Свою часть расходов буду оплачивать сама.
– Юля, не надо…
– Надо. Очень надо. Можете продолжать семейные посиделки, а я спать.
Я ушла в спальню, заперла дверь и села на кровать. Руки дрожали от злости и обиды. Больше всего расстроили слова Димы о том, что я не понимаю семейных ценностей. Может, и правда не понимаю? Может, я действительно эгоистка?
Но потом я вспомнила наши планы. Мы хотели купить квартиру, съездить в отпуск, завести детей. Все это откладывалось из-за постоянных трат на родственников. А они даже не благодарны – они считают, что имеют на это право.
За дверью слышались приглушенные голоса. Потом хлопнула входная дверь – видимо, родственники ушли. Дима постучал в спальню.
– Юль, можно войти?
– Входи.
Он сел рядом со мной на кровать, выглядел уставшим и растерянным.
– Прости за слова о родителях. Я не хотел тебя обидеть.
– Но обидел.
– Я знаю. Просто не знаю, как поступить. С одной стороны, ты права – денег действительно уходит много. С другой – я не могу бросить семью.
– Дим, я не прошу тебя бросить семью. Я прошу быть честным со мной и разумным с деньгами.
– Что ты имеешь в виду?
– Давай установим лимит. Скажем, десять тысяч в месяц на помощь родным. Но только если они предоставляют документы о том, на что тратят деньги.
– Мама обидится…
– Мама обидится, если мы разведемся из-за денежных проблем? Дим, понимаешь, я чувствую себя дойной коровой. Работаю, чтобы содержать твоих родственников, которые даже не стараются изменить свою жизнь.
Он помолчал, обдумывая мои слова.
– А что, если попробовать поговорить с ними по-другому? Объяснить ситуацию?
– Попробуй. Но если ничего не изменится, я действительно открою отдельный счет.
– Хорошо. Давай попробуем.
На следующий день Дима созвонился с мамой и договорился о встрече. Я попросила его записать разговор на телефон – хотела понять, как он объясняет ситуацию.
Вечером он вернулся расстроенный.
– Ну что?
– Мама сказала, что если я не буду помогать, она перестанет со мной общаться. Игорь обвинил меня в том, что я подкаблучник. Полина расплакалась.
– И что ты ответил?
– Сказал, что люблю их, но должен думать о своей семье тоже.
– Хорошо. А что с деньгами?
– Мама согласилась на пять тысяч в месяц. Игорь сказал, что найдет работу через неделю. Полина пообещала устроиться подрабатывать.
Я обняла его. Первый раз за несколько дней почувствовала облегчение.
– Видишь, можно же было договориться.
Но радость была преждевременной. Через неделю Светлана снова позвонила с просьбой о деньгах. Еще через несколько дней – Игорь. Полина тоже не заставила себя ждать.
– Дим, они же обещали…
– Мама говорит, что возникли непредвиденные расходы. Игорь уверяет, что завтра выходит на работу. Полина клянется, что это последний раз.
– А ты им веришь?
Он не ответил, но я увидела в его глазах сомнение.
– Знаешь что, давай проверим. Съездим к твоей маме неожиданно. Посмотрим, как она живет на наши деньги.
– Юль, это некрасиво…
– А красиво выкачивать из нас деньги под ложными предлогами?
В суботнее утро мы поехали к Светлане. Она открыла дверь в новом халате, который стоил явно недешево.
– Димочка! Какой сюрприз! Проходите.
В квартире бросились в глаза новые шторы, ковер и телевизор.
– Мам, откуда новые вещи? – спросил Дима.
– Ой, да это старые, просто почистила…
Я подошла к телевизору и нашла наклейку с ценой. Сорок тысяч рублей.
– Светлана Ивановна, этот телевизор стоит сорок тысяч. Это точно не старый?
Она смутилась.
– Ну… в рассрочку взяла.
– А откуда деньги на первый взнос и ежемесячные платежи?
– Димочка помогает…
– То есть деньги, которые мы даем на квартплату и лекарства, идут на телевизор?
– Юленька, ну что ты к словам придираешься? Человек должен жить достойно.
– За чей счет? За счет сына, который снимает квартиру и мечтает о своей?
Дима стоял молча, рассматривая новые покупки матери.
– Мам, почему ты не сказала правду?
– Какую правду? Я живу скромно…
– Мам, здесь на пятьдесят тысяч новых вещей минимум.
– Ну и что? Я же мать, имею право на заботу сына!
– Имеете, – сказала я. – Но не имеете права обманывать. Мы идем.
По дороге домой Дима молчал. Я понимала, что ему тяжело осознавать обман самого близкого человека.
– Дим, я не злорадствую. Мне тоже неприятно.
– Я просто не понимаю, зачем она врала.
– Потому что понимала – на телевизор ты бы денег не дал.
– Конечно не дал бы. У нас самих телевизор древний.
– Вот именно.
Дома мы наконец серьезно поговорили. Дима признал, что родственники его используют. Я согласилась на компромисс – пять тысяч в месяц на реальную помощь, но только при предоставлении документов.
Когда мы сообщили об этом решении, реакция была предсказуемой. Светлана назвала меня разлучницей. Игорь обвинил брата в предательстве. Полина сказала, что теперь не сможет поступить в институт.
– Пусть говорят, – сказал Дима. – Ты была права. Я просто не хотел это видеть.
Прошло три месяца. Игорь действительно нашел работу – видимо, когда кончилась финансовая подушка безопасности в виде брата. Анна устроила ребенка в частный детский сад и вышла на работу. Полина подрабатывает в кафе по выходным и копит на курсы сама.
Светлана все еще обижается, но изредка звонит. Обычно когда действительно нужна помощь – не на телевизоры, а на лекарства или коммунальные услуги.
А мы с Димой наконец начали откладывать на собственную квартиру. И на курсы для меня. И на отпуск, который давно планировали.
– Знаешь, – сказал он недавно, – я понял одну вещь. Помогать семье и содержать семью – это разные вещи.
Я согласилась. Помощь должна быть разумной и честной. А не превращаться в систему, где одни работают, а другие потребляют.
Самое главное – мы сохранили отношения. И научились говорить друг с другом откровенно о деньгах. Это оказалось важнее, чем я думала.
***
Прошел год. Юля с Димой планировали август провести на даче у друзей. Конфликты с родственниками остались в прошлом, бюджет больше не трещал. Однажды жарким июльским вечером к их двери подошла незнакомая молодая женщина с малышом на руках.
— Простите, вы Дмитрий Петров? — спросила она нервно. — Я Оксана. Мне очень нужно с вами поговорить. Дело касается вашего брата Игоря. И этого ребенка тоже…
Юля почувствовала, как земля уходит из-под ног…
